История/1. Отечественная история

К.и.н. Н.Д.Васильева

Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН, Россия

Социально-культурное строительство на севере

Якутии в 1920-х – 30-х гг.

История социально-культурного строительства у народов севера Якутии всегда находилась в центре внимания исследователей. Особый интерес в настоящее время представляют первые десятилетия переустройства жизни природных сообществ в условиях советской модернизации. Переход к форсированию «советской модернизации» в конце 1920-х гг., становление командно-административной системы повлекли за собой усиление борьбы против традиционной культуры, которые согласно новой идеологии препятствовали адаптации аборигенов региона к формирующему индустриальному обществу. Тем самым было положено начало разрушению традиционного образа жизни коренных народов региона. В то же время, было бы несправедливо отрицать, что первые мероприятия советской власти в области социально-культурного строительства носили демократичный характер, способствовали выживанию и сохранению традиционных систем жизнеобеспечения. Так, как известно, в Декларации, принятой в ноябре 1917 г., наряду с правом «на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства», провозглашалось также и «свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп», равно как и «отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений». Согласно законодательным актам, в т.ч. и конституций автономные республики получали широкие права на свободное развитие именно в сфере социально-культурного устройства, а также, что было важно, в возможности применения «местных правовых традиций». В постановлении Х съезда РКП(б) говорилось: «Теперь, когда… Советская власть провозглашена… задача партии состоит в том, чтобы помочь трудовым массам невеликорусских народов… а) развить и укрепить у себя советскую государственность в формах соответствующих национально-бытовым условиям; б) развить и укрепить у себя действующие на родном языке суд, администрацию, органы хозяйства, органы власти, составленные из людей местных, знающих быт и психологию местного населения; в) развить у себя прессу, школу, театр, клубное дело и вообще культурно-просветительные учреждения на родном языке; г) поставить и развить широкую сеть курсов и школ как образовательного, так и профессионально-технического характера на родном языке…»[8]. Этих провозглашенных принципов суверенности и свободы советская власть, более или менее придерживалась, по крайней мере, в первое десятилетие в сфере социально-культурного строительства.

В начале 20-х гг. ХХ в. вырабатывались основные принципы политики в области советского строительства у народностей Севера. Как свидетельствует исторические факты, в эти годы проводилась большая работа в выборе путей и средств по возрождению аборигенов Севера. Прежде всего, это касалось вопроса административного обустройства северных народностей. В разработку данной проблемы привлекались, наряду с государственными и общественными деятелями, ученые, которые занимались исследованиями коренных народов Севера[18]. Предлагались различные проекты организации административного устройства и управления. В 1922 г. в журнале «Жизнь национальностей» известным сибириеведом В.Г.Богоразом была опубликована статья «О первобытных племенах», где он представил свое видение организации управления народностями Севера. Основываясь на собственных этнографических изысканиях В.Г.Богораз, предложил использовать американский опыт и для аборигенов создавать резервации. Свою точку зрения, он обосновывал гибельными последствиями для «отсталых» народов при соприкосновении их с другими цивилизациями, как это имело место в ряде капиталистических стран. С целью их сохранения, он настаивал, закрепить за малыми народностями освоенные ими территории и оградить от всякого рода влияния «более развитых соседей»[2]. Как видно, В.Г.Богораз еще в 1920-х гг. отстаивал наиболее приемлемое в той ситуации общественное обустройство аборигенов Севера, предлагая «структурой своих органов возвести своеобразную защитительную систему для малых северных народов, для учета их специфики, доказывая, что цивилизационные новшества, особенно внедряемые спешными методами могут оказаться губительными для этих народов»[9]. Однако руководство партии предложения В.Г.Богораза и его сторонников не поддержали, мотивируя тем, что это приведет к консервации отсталых форм хозяйства и традиционнoй культуры [6].

Главная роль в принятии в 1926 г. ВЦИК и СНК РСФСР «Временного положения об управлении туземных народностей и племен северных окраин РСФСР», учитывающего особенности традиционного образа жизни, всецело принадлежит Комитету Севера (Комитет содействия народностям северных окраин - КСНСО), который был создан в 1924 г. Это обусловлено тем, что к работе Комитета привлекались крупнейшие государственные и общественные деятели, которые еще с дореволюционных времен «изучали народы и культуры народов Севера». В Комитете работали такие крупные ученые, знатоки Севера, как вышеупомянутый В.Г.Богораз, а также С.А.Бутурлин, Л.Я.Штернберг и др.

Бессменным руководителем Комитета, как известно, являлся П.Г.Смидович, ближайшим его помощником был А.Е.Скачко, которые также не понаслышке знали Север и особенности традиционной культуры его коренных народов региона. Прежде чем, принять какое-то решение, правовой акт, руководством комитета проводилась огромная работа по сбору материалов, отражающих реальное положение дел на местах. С этой целью была налажена систематическая связь с местными Комитетами.

Об этом свидетельствуют архивные источники. Например, в отчете о деятельности КСНСО при ЯЦИК ЯАССР за 1924-1925 гг. об организации судебной части среди туземных народностей ЯАССР говорилось: «Нетронутость обычаев среди туземных племен и своеобразные условия семейного, родового и хозяйственного строя их жизни, стоящие пока вне влияния советских идей, требуют крайне осторожного отношения к коренной насильственной ломке тех родовых устоев, на котором построены традиции жизни предков… Считаясь с такими соображениями, приходится временно сохранить существующие у туземцев родовые суды, вводу в ведение последних дела гражданские и уголовные, при разрешении которых родовые суды могут руководствоваться только известными и привычными нормами обычного права, поскольку они не противоречат разуму и человеческому отношению судей к тяжущимся. Свобода решений не должна стесняться рамками уголовного и гражданского кодексов, чуждыми самобытной структуре родового суда»[3]. Автором отчета являлся Петр Слепцов. К нему было приложено Положение об организации судебной власти среди народностей Севера, с внесенными поправками Комитета и согласованное с НКЮ ЯАССР, и переписка по вопросу о временной приостановке действия закона об отмене калыма среди «туземных» народностей Якутии. По этому поводу автор продолжает: «Главным мотивом такого ходатайства служит то, что коренная перестройка веками сложившихся среди туземцев и бытовых и правовых понятий может вызвать кривотолки, почему и подходя к перевоспитанию туземцев, прояснению его сознания, следует с крайней осторожностью и последовательностью реформировать основы его жизненного уклада путем агитационно-просветительной, прежде всего, избегая приказаний, принуждений. Причем такая перестройка идеологии туземца должна происходить при непременном участии его»[4].

Именно благодаря такой проводимой работе, объективному анализу существующих реалий, способствовала тому, что было принято вышеназванное Положение и были внедрены особые формы взаимоотношений с этими народами в виде родовых советов, племенных объединений, сохранены специфические традиции лидерства и т.д. Фактически данное Положение использовало функционирующие еще с 1822 г. административные единицы и систему управления. На севере Якутии родовые Советы создавались уже во второй половине 1920-х гг. Как и по всему российскому Северу, здесь главы родов становились председателями родовых Советов, им также принадлежала и судебная власть. П Всеякутский съезд Советов, признавая преждевременным введение для кочевых племен института народного суда, сохранил «родовым властям судебные функции, а также права и обязанности по производству и наложению административных взысканий»[7].

В эти же годы началась и планомерная работа по организации медико-санитарного обслуживания, школьного образования и культурно-просветительной деятельности на севере Якутии. Велась целенаправленная работа по созданию письменности и уже в конце 1920-х гг. началось издание букварей, учебников и художественной литературы на языках северных народов.

Наиболее целесообразной формой социально-культурной работы, учитывающий кочевой характер северного хозяйства было признано создание сети комплексных специальных культурно-просветительных учреждений – культбаз, разработанных также Комитетом Севера. Для их организации выбирали самые отдаленные, малоизученные районы, но максимально приближенные к традиционным маршрутам кочевий, летовок, стойбищ. В состав культбазы первоначально входили школа-интернат, больница, ветеринарный, зоотехнический и краеведческий пункты, метеостанция, передвижные социально-культурные учреждения (кочевые школы, медицинский чум, Красный чум или Красная яранга). Решением У1 расширенного пленума Комитета Севера они были дополнены показательными мастерскими, звероводческим питомником, Домом туземца для обслуживания приезжающих на культбазу людей, общественной баней. Кроме того, культбазы должны были оборудоваться радиостанцией и кинопередвижкой[19].

На территории Якутии было организовано три культбазы: Усть-Майская, Томпонская, Оленекская. Первая культбаза появилась в 1928 г. в Усть-Майском районе. В 1932-33 гг. специальной экспедиций под руководством Д.К.Чудинова было выбрано место для строительства второй Томпонской культбазы на левом берегу р.Хунхады при впадении ее в р.Томпо для эвенских родов Томпонского района [20]. Предусматривалась постройка больницы, школы-семилетки, интерната, бани, прачечной, электростанции, хлебопекарни и овощехранилища. Однако, как оказалось впоследствии, место строительства было выбрано неудачно, т.к. оно постоянно затапливалось водой, и в 1936 г. культбаза была пересена на более высокое место [11]. В 1934 г. экспедицией, возглавлявшейся членом Комитета Севера И.М.Сусловым, было начало строительство Оленекской культбазы на месте впадения р.Арга-Села в р.Оленек [6]. После ликвидации Комитета Севера Томпонская и Оленекская культбазы были переданы в ведение Главного управления Северного морского пути (ГУСМП) [3].

Кроме того, на севере Якутии с учетом кочевого образа жизни, создавались специальные типы общеобразовательной школы, при которых имелись интернаты и содержались они на полном государственном обеспечении. В 1927 г. для народов Севера было открыто 9 школ, причем 6 из них являлись национальные (тунгусские), а остальные смешанные[12]. Разумеется, рост сети школ на севере Якутии в силу ряда объективных причин, прежде всего, из-за отсутствия помещений для школ-интернатов, нехватки подготовленных преподавательских кадров, учебников и учебных пособий и др. шел медленно. Большая трудность состояла и в том, что преподавание в школах велось в основном на якутском и русском языках. Строительство школьных зданий замедлялось из-за отсутствия местных строительных материалов и рабочей силы.

Определенные позитивные сдвиги в обучение детей малочисленных народов Севера, произошли с созданием у них письменности на родном языке, но многие существующие проблемы оставались нерешенными.В середине 1930-х гг. уже стали ощутимы первые успехи в школьном образовании. В 1934-1935 гг. по сравнению с 1930 г. число начальник школ здесь увеличились с 45 до 74, учащихся с 1767 до 4914, учителей с 57 до 162[17]. Были вновь построены 26 типовых зданий школ[10]. А в 1940-41 учебном году в 73 школах Севера обучалось 5618 учащихся с охватом 90,3 % всей детей школьного возраста[21].

Наряду со школьным строительством велась работа и по ликвидации неграмотности среди взрослого населения. Пункты по ликвидации взрослого населения, как известно, организовывались при культурно-просветительных учреждениях, культбазах, при школах и отделах народного образования окружных исполкомов. Если в 1926-27 гг. в северных округах было ликпунктов, охвативших обучением 57 человек, а в 1931 г. уже 25 с охватом 5229 человек[13]. В результате проведенных мероприятий в области школьного образования и ликвидации неграмотности среди взрослого населения грамотность северных и национальных районов по данным отчетного доклада председателя СНК ЯАССР Х.П.Шараборина на УШ Всеякутском сьезде Советов к концу 1934 г. поднялась до 30 %[1]. В 1935 г. на севере Якутии количество грамотных старше 16 лет в организованных товариществах и артелях составило 1995 человек или 23,1% к общему числу взрослого населения[5].

Большое внимание уделялось и подготовке национальных кадров. В первую очередь необходимо было подготовить учителей. С этой целью при Якутском педтехникуме было открыто отделение для подготовки учителей из числа малочисленных народов Севера. В 1932-33 гг. здесь из 13 северных районов обучалось 35 человек, из них 8 женщин. А в специально организованных в 1930-31 гг. двухгодичных батрацких курсов обучение прошли более 40 человек из представителей аборигенного населения Севера[14].

Центром подготовки национальных кадров для народов Крайнего Севера стал Ленинград. Здесь в 1925 г. был создан рабфак для северных народностей при Ленинградском университете. Весною 1926 г. из Якутии на рабфак были отправлены эвенки С.А.Васильев, П.Ф.Калмыгин, П.О.Нестеров и орочон П.П.Васильев. В то время там уже учился Н.И.Спиридонов – Тэкки Одулок, впоследствии ставший первым юкагирским писателем, ученым и общественным деятелем. В 1926 г. создается Ленинградский институт живых восточных языков (ЛИЖВЯ). Сюда были переведены учащиеся рабфака при Ленинградском университете. Из Якутии в 1927-1928 гг. на северном факультет института обучалось 9 человек, в их числе эвены из Верхоянского округа Г.Никитин, Д.Шадрин и Н.И.Спиридонов – Тэкки Одулок [15].

В январе 1930 г. на базе рабфака при Ленинградском университете и северного факультета ЛИЖВЯ был создан Институт народов Севера при ЦИК СССР, основными задачами которого являлась подготовка кадров средней и высшей квалификации. При институте была организована научно-исследовательская ассоциация (НИА), целью которой стало приобщение к научно-исследовательской деятельности студентов малочисленных народов Севера[16].

Таким образом, политика советской власти в области переустройства социально-культурной жизни северных народов в рассматриваемый период проводилась с учетом особенностей их традиционного образа жизни. Прежде всего, положительным моментом является выделение народов Севера в особую группу. Был предпринят ряд серьезных подготовительных мер по вовлечению в процесс модернизации хозяйства коренных народов, повышению их уровня жизни, улучшению бытовых условий, развитию письменности и литературы ранее бесписьменных народов. Предпринимались усилия по медико-санитарному, социально-культурному обслуживанию, были сделаны первые позитивные шаги по школьному строительству и ликвидации неграмотности.

Литература:

1. Архив Якутского научного центра СО РАН, ф.5, оп.1, д.509, л.13-16.

2. Богораз-Тан В.Г. Подготовительные меры к организации малых народностей //Северная Азия, 1925, № 13. – С.43-45.

3. Боякова С.И. Главсерморпуть в освоении и развитии севера Якутии (1932- июнь 1941 г.). – Новосибирск, 1995. – С.91-94.

4. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф.3977, оп.1, д.130, л.52-53.

5. ГАРФ, ф.3977, оп.1, д.1040, л.8-9.

6. Российский государственный архив экономики, ф.9570, оп.2, д.3445, л.7.

7. Гурвич И.С. Еще раз к вопросу о переходе малых народов Севера и Дальнего Востока к социализму // Вопросы истории КПСС, 1964, № 9. – С.102.

8. История Якутской АССР. – М., 1963, т.Ш. – С.100-101.

9. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов. – М., 1970, т.2. – С.251-252.

10. Красовицкая Ю.Т. Модернизация России: национально-культурная политика 20-х годов. – М., 1998. – С.390.

11. Культурная революция в Якутии (1917-1937)/Сб. док-тов и мат-лов. – Якутск, 1968. – С.429.

12. Национальный архив Республики Саха (Якутия) (НА РС(Я), ф.52, оп.2, д.65, л.39; ф.680, оп.1, д.5, л.20.

13. НА РС(Я), ф.1076, л.71-74; Культурная революция… - С.413.

14. НА РС(Я), ф.50, оп.1, д.2610, л.7; д.1459, л.26.

15. НА РС(Я), ф.680, оп.1, д.74, л.41; ф.50, оп.1, д.828, л.130.

16. НА РС(Я), ф.50, оп.1, д.1469, л.1.

17. О советском, хозяйственном и культурном строительстве Якутской АССР. – М., 1936. – С.58-59.

18. Петров Ю.Д. Малочисленные народы Севера: государственная политика и региональная практика. – М., 1998. – С.22-23; Зибарев В.А. Советское строительство у малых народностей Севера (1917-1932 гг.) – Томск, 1968. – С.82-118.

19. Протокол заседаний V1 расширенного пленума Комитета содействия народностей северных окраин при Президиуме ВЦИК. 20-31 марта 1929. – Б.М., 1929. – С.12.

20. Суслов И.М. Пятнадцать Северных культбаз // Советский Север, 1934, № 1. – С.34-36.

21. Тарасов И.А. КПСС – организатор социалистического преобразования хозяйства малых народностей Севера // Рукопись дисс. На соиск… канд.ист.наук. – Якутск, 1967. – С.173.