К. филол. н. Грахова С.И.

Елабужский институт КФУ

Структурные особенности быличек и бывальщин:

на примере устных рассказов о домовом

В современной науке о фольклоре все больше растет интерес к изучению жанров устной народной несказочной прозы. Актуальными остаются вопросы жанровых особенностей, поэтики, современного бытования и развития произведений, отличных от сказок.

В данной статье объектом нашего исследования становятся структурные особенности быличек и бывальщин. В качестве предмета исследования были избраны мифологические повествования о домовом, активно развивающиеся в современном народном творчестве. Материалом послужили тексты рассказов, записанные на территории города Елабуги и Елабужского района Республики Татарстан с 2005 по 2011 годы у населения от 18 до 85 лет.

Было замечено, что по степени распространения былички и бывальщины о встрече человека с домовым во много раз превосходят другие (о встрече с лешим, водяным, банником, ведьмой-оборотнем и пр.) и свидетельствуют о сохранности образа домового в народной памяти, о вере в древнее мифологическое существо. Вера в домового была общераспространённой на Руси, и рассказы о нём длительное время не вызывали сомнений в том, что он, по словам Э.В. Померанцевой, обязательный, «близкий участник жизни крестьянина», покровитель его хозяйства, защитник его дома. Поэтому неудивительно, что из числа образов низшей мифологии образ домового оказался наиболее стабильным и «востребованным» в жизни современного человека.

В основе сюжета быличек и бывальщин – ситуация «встречи» с представителем иного мира. Это типологическая особенность данных жанров.

Ситуация встречи с демонологическим существом – это фрагмент, в котором повествуется о переживании героем невероятного столкновения с мифическим персонажем в привычной для человека бытовой обстановке. Обязательными явлениями для данной ситуации являются мгновенность, стрессовость и кажущаяся случайность события. Факт «встречи» – это ключевой, сюжетообразующий элемент исследуемого жанра, смысловой центр как архаичных, так и современных мифологических повествований. Это своеобразный «архетип», наполненный разным содержанием, но структурно постоянный.

Ситуация «встречи» имеет триединую структуру: неожиданное проявление демонологической силы; человек под воздействием демонологической силы; исход встречи.

В композиционной структуре жанра быличек ситуация «встречи» обрамляется бытовыми зарисовками из жизни человека, на фоне которых «моментально-неожиданно» совершается контакт человека с потусторонним представителем или его проявлением. Завершает сюжетную линию оценка события рассказчиком, либо указание на последствия встречи. Подробности о повседневной жизни человека не случайны в быличке: чем реалистичнее создан фон, тем невероятнее "встреча", тем сильнее эмоциональное воздействие на слушателя.

Рассмотрим народные рассказы о домовом с позиции развития ситуации встречи.

1. Неожиданное проявление демонологической силы

Мы уже заметили, что все «встречи» с домовым, как, в сущности, со всеми другими демонологическими существами, происходят в привычных для человека условиях жизни, в которых все понятно, все известно. Проявления домового всегда неожиданны и отмечаются в быличках наречием «вдруг» или каким-либо близким ему по семантике. Так, например, в «елабужских» быличках используются слова «глядь», «вижу», «слышу» и сочетания «вдруг слышу», «вдруг вижу». Все они знаменуют границу между обычным и сверхъестественным. «Этот случай мне моя прабабка рассказывала. Хотелось ей домового увидеть, ее и научили. Возьми, говорят, чистую расческу, налей ведро чистой воды, брось эту расческу в ведро. Через три дня появится волос от домового. Этот волос потрешь в руках – свет-то потухнет, потрешь еще раз волос-то – появится домовой. Так и сделала она. Через три дня волос появился. Потерла волос – ничего нет. Потом на второй день ночью потерла и вдруг видит: сидит перед ней кто-то. Весь волосами обросший, седой, борода длинная. Ей аж не по себе сделалось, жутко как-то. Увидела его и слова не могла сказать от страха. А он посидел маленько, и раз – его уже нет... Говорит, что она его на счастье увидела» (д. Танайка). В данной быличке примечательным является то, что, несмотря на желание героини увидеть домового и подготовку в виде проведения магического ритуала, встреча с мифологическим существом все же оказывается неожиданной. Объяснить подобный феномен неожиданности можно тем, что мир обитания демонологических существ до сих пор остается для человека непознанным и необъяснимым, а значит, даже подготовленное вторжение в него сохраняет эффект непредсказуемости встречи с обитателями «параллельного» мира: что принесет подобная встреча – так и остается загадкой.

2. Человек под воздействием демонической силы

«Встреча» с домовым редко происходит «явно» (воочию), чаще – с его осязаемым или слышимым проявлением. Любая встреча несет информацию для человека, которую нужно разгадать, понять («К добру или к худу?»). То есть, находясь под воздействием силы домового, человек оказывается в ситуации «узнавания, осмысления» (с кем произошла встреча?) и «понимания, осознания» (с какой целью явился домовой?).

В ситуации «встречи» с домовым человек переживает сильное психологическое потрясение. «Незваный гость» вызывает у персонажа тревожность, удивление, вводит его в оцепенение, в состояние растерянности. Свидетель оказывается в условиях, которые он не в силах изменить, поэтому действия его не отличаются активностью. «Молодыми были. Раз у подружки ночевала. У нее родители уехали в Казань. Вечером дома просидели, проболтали. Спать легли, а ночь темная такая. Лежим, молчим. Тут вдруг скрип по полу, так будто кто ходит. Мы притаились, жутко стало. Маруся, подруга-то моя, говорит, что двери на запоре. Да и я проверяла двери-то перед сном. А шаги все слышно, а никого не видим. Я ей тогда шепчу, мол домовой у вас бродит, наверное. А она еще больше испугалась. Лежит, вся дрожит. Я говорю ей: «По поверью спросить надо, чего ходит-то». А он вроде уж и не ходит. Так до утра почти не спали. Боялись, что опять придет» (с. Танайка)

В быличках и бывальщинах психологическое переживание человеком «встречи» с домовым передается без подробностей, кратко и лаконично: «страх охватил», «онемел», «шевельнуться (слово сказать) не могу», «оцепенел весь», «жутко стало», «холодок пробежал» и пр. Таким образом, личность свидетеля, его состояние представлены в драматическом освещении, а сами истории передаются в остро эмоциональной форме.

3. Исход встречи

Встреча с домовым всегда имеет последствия для человека: может измениться привычный ход жизни. Созерцание или восприятие домового на слух может служить знаком беды, близкой смерти или быть толчком к переосмыслению собственной жизни, поведения, отношения к близким, окружающим или к самому домовому. «У меня история с варежками была. Варежки у меня были, красивые такие. Подарили мне их, а я и поносить толком не успела, а они потерялись. Шибко расстроилась я. Искала-искала. И нашла-таки их! А где, думаете? На чердаке! Во как! Как туда попали? А только Богу одному и известно. Взяла находку, в шкаф прибрала. Раз схватилась – нет варежек! Да что такое?! Опять искать. Думала, кто из домашних проказит. Ради интереса залезла на чердак. Глядь, а они, родимые, опять там! И так раза три подряд. Вот чудеса сказочные. Соседи говорят, мол домовушка шалит. Думаю, ну и Бог с ими, варежками. Пусть домовому подарок будет, раз уж они ему так понравились. Оставила их ему на чердаке. Пусть, думаю, ему тепло будет, а нам спокойнее. И с тех пор, правда, будто и дом наш светлее стал, да уютнее. Тепло душе, точно как в рукавице» (с. Танайка).

Исход «встречи» с недоброжелательным домовым может обернуться для человека угрозой смерти. Среди елабужских быличек редки тексты, в которых говорится о защите от буйствующего домового при помощи молитвы, но есть убеждение, что при явной встрече с домовым, нужно использовать в качестве защиты крестное знамение, а при ночных – прибегнуть к матерной брани. Только в этом случае исход столкновения с озлобленным «хозяином» дома будет благополучным для человека. «Случай был. Поехали в Шурняк к родным на новоселье. Подарки прикупили, гостинцы. Приехали. Встретились весело. Как полагается новоселов поздравили. А родни много, все в гости зовут. Вот и решили у дядьки остановиться. После застолья к ему пошли. А у дядьки дом большой, добротный. Нам комнату устроили. Мы долго еще не ложились. Уж время за полночь, а мы все балакаем. Потом легли, да так и уснули разом. Уставшие были. А ночью вдруг просыпаюсь. Навалился на меня кто-то, да так прижимает, что дух перевести не могу. Страшно стало. Я – «Отче наш», а он – еще пуще. Так припирает. Тут я крепко ругнулся. Чую ослабел он, ну, я дальше его посылом слать… Утром дядьке все рассказал. А он ухмыляется. Говорит, что перебрал я вчера малость, а домовик его пьяных в доме не любит. Сам-то дядька давно не пьет» (д. Костенеево).

Ситуация и условия «встречи» с домовым позволяют классифицировать рассказы как: 1) повествования, сюжет которых отражает дневные проявления домового; 2) повествования о встрече человека с домовым во время сна или ночного бдения.

К первым относятся тексты, сюжет которых отражает обыденную жизнь героя-повествователя или героя – участника описываемых событий. Встреча с домовым, таким образом, происходит в бытовых условиях в дневное время. Можем выделить: а) рассказ о проявлении домовым признательности хозяевам и расположения к людям («Вдруг чувствую, что гладит меня кто-то по ноге», «Утром гляжу, а сковорода будто и не подгорала вовсе, чистехонькая»); б) рассказ о его предостережениях, предсказаниях счастья (например, найденные в комнате обгорелые кусочки дерева были восприняты как предупреждение о пожаре); в) рассказ о шутках и забавах домового (пропажа, перекладывание на другое место вещей, постукивание, шуршание, поглаживания человека и пр.). «Накануне Нового года моя дочь с зятем купили елку. Нарядили ее. А сынишка-то их маленький сначала прыгал вокруг елки, а потом испуганный к ним на кухонку прибежал.

- Мама, мама! Там дедушко с бородой танцует.

Валя-то, дочка, не поверила ему. Да и кто бы поверил ребенку, что средь бела дня с ним дедушко с бородой танцует, если в доме никакого деда нет. Все подумали, что малыш напридумывал о Деде Морозе.

А потом друг Сашкин, что ночевал у них в зале, поздней ночью разбудил их и говорит: «Валя, у вас там домовой танцует!»…

Вот так! Это домовой хулиганил» (д. Большая Качка).

Вторую группу представляют рассказы, события которых происходят в ночное время суток или поздним вечером. Причем, совсем не обязательно, чтобы герой находился в состоянии сна. Среди повествований данной группы не исключены рассказы о дружеских проявлениях домашнего духа, хотя наиболее распространенными являются былички о проявлении домовым неприязни к человеку, о предупреждении человека о несчастье, болезни. Особо популярны ситуации «домовой душит», «домовой пугает». «Как-то я пошла в гости… Болела сваха Паша. И вот, когда она спала у печи, начала кричать. Все кричит, а говорить не говорит. Потом проснулась, а я спрашиваю: «Сваха Паша, что с тобой сделалось?». «Душит меня кто-то», - говорит она. Потом мне сказали, что это домовой давил ее за то, что она слегла на его домовую тропку» (д. Бехтерево).

Итак, наблюдения показали, что в настоящее время ситуация «встречи» с мифологическим существом представляет собой наиболее востребованную в современном народном творчестве повествовательную и содержательную структуру выражения и передачи личного верования в существование представителей демонологических существ.