Пятаева Н.В., Россия, г. Стерлитамак
К ПРОБЛЕМЕ КВАЛИФИКАЦИИ ПОНЯТИЯ
КАРТИНА МИРА В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ
В ходе контактов с миром у человека
формируется целостный глобальный образ мира, т.е. картина мира, в
формировании которой принимают участие все стороны психической деятельности
человека, начиная с ощущений, восприятий, представлений и заканчивая высшими её
формами: мышлением и самосознанием. Опыт человечества в познании мира
отражается в пяти формах общественного сознания – в науке,
философии, религии, мифологии и искусстве, каждая из которых формирует свою
картину мира – научную, философскую (мировоззренческую), религиозную,
мифологическую и образную. Все эти «картины мира» так или иначе отражаются в
языке и наряду с обиходными знаниями человека (языковая, наивная или бытовая
картина мира) формируют концептуальную картину мира.
Наука – сфера человеческой деятельности,
функцией которой является обработка и теоретическая систематизация объективных
знаний о действительности. Цели науки: описание, объяснение и предсказание
процессов и явлений действительности, составляющих предмет её изучения на
основе открываемых ею законов, т.е. в широком смысле – теоретическое отражение
действительности. От эстетического (художественного) способа освоения
действительности, носителем которого является искусство, т.е. образное
отражение действительности, науку отличает стремление к логическому,
максимально обобщённому объективному знанию. Искусство характеризуют как
«мышление в образах», а науку – как «мышление в понятиях». Сложный характер
имеет взаимосвязь между наукой и философией как специфическими
формами общественного сознания. Философия всегда выполняет по отношению к науке
функции методологии познания и мировоззренческой интерпретации его результатов.
Наука, ориентированная на критерии разума, по своему существу была и остаётся
противоположной религии и мифологии, в основе которых лежит вера в
сверхъестественные начала. И только в языке все эти специфические формы
общественного освоения действительности не только получают своё окончательное
оформление и закрепление, но и органично сливаются, дополняя друг друга, что наиболее
ярко проявляется в образовании переносных метафорических значений у «старых»
слов, вызванных к жизни необходимостью обозначения новых реалий. Все
вышесказанное можно обобщить в виде схемы (см. схему № 1).
|
Схема № 1 ФОРМЫ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ
научная мировоззренческая мифологическая картина образная
картина картина картина мира
мира мира
языковая (бытовая,
наивная) картина мира концептуальная
картина мира |
Рассмотрим каждое из перечисленных явлений.
Научная картина мира – целостная система представлений об общих
свойствах и закономерностях природы, возникающая в результате обобщения и
синтеза основных естественнонаучных понятий и принципов и складывающаяся на
основе знаний человека о природе и человеке, накопленных человечеством на
протяжении тысячелетней истории. В структуре научной картины мира можно
выделить два главных компонента: концептуальный (понятийный) и
чувственно-образный. Концептуальный компонент представлен 1) философскими
категориями (материя, движение, пространство, время), 2) философскими
принципами (материального единства мира, всеобщей связи и взаимообусловленности
явлений), 3) общенаучными понятиями и законами (закон единства и борьбы
противоположностей, закон отрицания отрицания, закон перехода
количественных изменений в качественные), 4) фундаментальными понятиями
отдельных наук (поле, вещество, энергия, Вселенная, биополе, вид, язык,
слово). Чувственно-образный компонент научной картины мира – это совокупность
наглядных представлений о природе, например, планетарная модель атома, образ
метагалактики в виде расширяющейся сферы, понимание сущности языка как
постоянно развивающейся знаковой системы. Научная картина мира тесно связана с
мировоззрением, являясь одним из действенных способов его формирования.
Мировоззренческая (философская) картина мира – обобщённая система взглядов на мир и место
в нём человека, на бытие и познание, на отношение человека к миру, на всеобщие
законы развития природы, общества и мышления. Структура и содержание мировоззренческой
(философской) картины мира исторически изменяется в тесной связи с развитием
общества, всех сторон его духовной жизни, в том числе с развитием науки и самого
философского знания. Философия зародилась на заре человеческой цивилизации в
Индии, Китае, Египте, но своей классической формы достигла в Древней Греции. Зарождение
философии исторически совпадает с возникновением зачатков научного знания, с
появлением общественной потребности в изучении общих принципов бытия и
познания. На последующих этапах формирования философии появились более или
менее стройные системы, претендующие на рациональное знание об окружающем мире.
Первые философы античного мира стремились главным образом открыть единый
источник многообразных природных явлений. Натурфилософия явилась первой
исторической формой философского мышления.
По мере накопления частных научных знаний,
выработки специальных приёмов исследования начался процесс дифференциации
нерасчленённого знания, выделения математики, астрономии, медицины и других
наук. Однако наряду с ограничением круга проблем, которыми занималась философия,
происходило развитие, углубление, обогащение собственно философских представлений,
возникали различные философские теории и течения. Сформировались такие
философские дисциплины, как онтология – учение о бытии (или о первоначалах
всего сущего), гносеология – теория познания, логика – наука о
формах правильного (т.е. связного, последовательного, доказательного мышления),
философия истории, этика, эстетика. Начиная с эпохи Возрождения процесс
размежевания между философией и частными науками протекает всё более ускоренными
темпами.
Современная наука представляет собой
чрезвычайно разветвлённую систему знания. Все известные явления мира оказались
в «частном» владении той или иной специальной науки. В пределах каждой частной
науки есть различные уровни обобщения, не выходящие, однако, за рамки определённой
сферы или аспекта бытия. В философском мышлении сами эти обобщения специальных
наук становятся предметом анализа. Философия сводит воедино результаты исследований
во всех областях знания, создавая всеобъемлющий синтез универсальных законов
бытия и мышления.
Основным методом философского познания
является теоретическое мышление, опирающееся на совокупный опыт человечества,
на достижения всех наук и культуры в целом. Напротив, предпосылками
мифологической «логики» служили неспособность человека выделить себя из
окружающей среды, нерасчленённость мифологического мышления, не отделившегося
от эмоциональной, аффективной сферы. Следствием было метафорическое
сопоставление природных и культурных (социальных) объектов, очеловечивание окружающей
природной среды, в том числе одушевление фрагментов космоса.
Научный принцип объяснения заменялся в мифологической
картине мира тотальным генетизмом и этиологизмом: объяснение вещи и
мира в целом сводилось к рассказу о происхождении и творении; ей свойственно
резкое разграничение мифологического, раннего (сакрального) и текущего,
последующего (профанного) времени. Мифологическое событие отделено от
настоящего времени значительным промежутком времени и воплощает не просто
прошлое, но особую форму противоречия, первопредметов и перводействий, предшествующую
эмпирическому времени. Всё происходящее в мифическом времени приобретает
значение парадигмы и прецедента, т.е. образца для воспроизведения. Моделирование
оказывается специфической функцией мифа. Если научное обобщение строится на
основе логической иерархии от конкретного к абстрактному и от причин к
следствиям, то мифологическое оперирует конкретным и персональным,
использованным в качестве знака, так что иерархии причин и следствий
соответствует гипостазирование, иерархия мифологических существ, имеющая
семантически ценностное значение. Миф обычно совмещает в себе два аспекта:
диахронический (рассказ о прошлом) и синхронический (объяснение настоящего или
будущего). Содержание мифа представлялось первобытному сознанию реальным и даже
в высшем смысле реальным, т.к. воплощало коллективный «надёжный» опыт
осмысления действительности множеством поколений, который служил предметом
веры, а не критики. Мифы утверждали принятую в данном обществе систему
ценностей, поддерживали и санкционировали определённые нормы поведения.
Некоторые особенности
мифологического мышления могут сохраняться в массовом сознании наряду с
элементами философского и научного знания, строгой научной логикой. Согласно
точке зрения М. Мюллера [Мюллер 1963], первобытный человек обозначал отвлечённые
понятия через конкретные признаки посредством метафорических эпитетов, а когда
первоначальный смысл последних оказывался забыт или затемнён, в силу семантических
сдвигов возникал миф (концепция мифа как «болезни языка»). Английский этнограф
Б. Малиновский [Malinowski 1926] положил
начало функциональной школе в этнологии, приписав мифу в первую очередь
практические функции поддержания традиции и непрерывности племенной культуры.
К.Г. Юнг [Юнг 1997] возводил различные виды и проявления человеческой фантазии
(миф, поэзия, бессознательное, фантазирование в снах) к
коллективно-подсознательным мифоподобным символам – так называемым
архетипам. Эти первичные образы коллективной фантазии выступают в
роли «категорий», организующих внешние представления.
В последние десятилетия к мифологии стали
обращаться лингвисты-семи-ологи при разработке проблем семантики. А.Ф. Лосев
[Лосев 1991] отмечал совпадение в мифе общей идеи и чувственного образа,
неразделённость идеального и вещественного. «Сравнительное изучение мифов
разных народов показало, что, во-первых, весьма сходные мифы часто существуют у
разных народов, в самых различных частях мира, и, во-вторых, что уже самый круг
тем, сюжетов, охватываемых мифами, – вопросы происхождения мира, человека,
культурных благ, социального устройства, тайны рождения и смерти и др. – затрагивает
широчайший, буквально «глобальный», круг коренных вопросов мироздания» [Токарев,
Мелетеинский 1991: 12].
С позиций диалектического и исторического
материализма мифотворчество рассматривается как важнейшее явление в культурной
истории человечества. В первобытном обществе мифология представляла основной
способ понимания мира. Миф выражает мироощущение и миропонимание эпохи его
создания, что является особенно важным при изучении древних эпох существования
и развития языка, ибо очень часто первобытные представления о мире закрепляются
в образных значениях слов основного словарного состава и продолжают латентно
существовать в языке и проявляются в лексических инновациях более поздних эпох
языкового существования. Мифология представляет собой своеобразную систему
фантастических представлений об окружающей человека природной и социальной
действительности. А.С. Токарев и Е.М. Мелетинский считают [там же: 12 – 20],
что главные предпосылки своеобразной мифологической «логики» – это, во-первых,
то, что первобытный человек ещё не выделял себя из окружающей среды – природной
и социальной, и, во-вторых, элементы логической диффузности, нерасчленённости
первобытного мышления, не отделившегося ещё отчетливо от эмоциональной,
аффектно-моторной сферы. Следствием этого явилось наивное очеловечивание
окружающей природной среды и вытекающая отсюда всеобщая персонификация в мифах
и широкое «метафорическое» сопоставление природных и культурных (социальных)
объектов. Человек переносил на природные объекты свои собственные свойства,
приписывал им жизнь, человеческие чувства. Символизм мифа представляет его
важнейшую черту. Диффузность, нерасчленённость первобытного мышления проявилась
в неотчётливом разделении в мифологическом мышлении субъекта и объекта,
предмета и знака, вещи и слова, существа и его имени, вещи и её атрибутов,
единичного и множественного, пространственных и временных отношений, начала и
принципа, т.е. происхождения и сущности. Мифологическое мышление оперирует, как
правило, конкретным и персональным, манипулирует внешними вторичными качествами
предметов, что нередко отражается в способах первичной номинации и составляет
внутреннюю форму слова.
Итак, неспособность провести различие
между естественным и сверхъестественным, безразличие к противоречию, слабое
развитие абстрактных понятий, чувственно-конкретный характер, метафоричность,
эмоциональность – эти и другие особенности первобытного мышления превращают мифологию
в очень своеобразную символическую (знаковую) систему, в терминах которой воспринимался
и описывался весь мир.
Многое из сказанного выше подводит нас к
сложному (и не имеющему однозначного решения в науке) вопросу о соотношении
мифологии и религии, мифологической и религиозной
картины мира. Множество фактов из области религий самых разных народов
подтверждает примат обряда над мифом. Это подтверждается ещё и тем, что
религиозные обряды и писания оказали огромное влияние на развитие языка, в
частности, на формирование его лексической системы, так как возникновение
религии связано с таким уровнем развития человеческого интеллекта, когда
появляются зачатки теоретического мышления и возможность отрыва мысли от
действительности (гносеологические корни религии): общее понятие отделяется от
обозначаемого им предмета, превращается в «особое» существо, так что на основе
отражения человеческим сознанием того, что есть, в нём могут появиться
представления о том, чего в самой реальной действительности нет. Обряд всегда
составляет самую устойчивую часть религии, связанные же с ним мифологические
представления изменчивы, нестойки, нередко вовсе забываются, на смену им
сочиняются новые, долженствующие объяснить всё тот же обряд, первоначальный
смысл которого давно утрачен. Безусловно, что соотношение двух членов этой пары
– «обряд» и «миф» – нельзя понимать как взаимодействие двух посторонних друг
другу явлений. Миф и обряд в древних культурах в принципе составляют известное
единство – мировоззренческое, функциональное, структурное, являют как бы два
аспекта первобытной культуры – словесный и действенный, «теоретический» и
«практический». В мировых религиях – буддизме, христианстве, исламе –
религиозно-ми-фологические представления становятся обязательным предметом
веры, превращаются в религиозные догматы. Это связано с новой идеологической ролью
мировых религий, с их новой – церковной – организацией. Религии эти признаны
служить идеологическим орудием подчинения масс господствующему социальному порядку.
По-видимому, по своему происхождению мифология не связана с религией, но безусловно,
что уже на ранних стадиях своего развития мифология органически связывается с
религиозно-магическими обрядами, входит существенной частью в состав религиозных
верований.
Но первобытная мифология, хотя и
находилась в тесной связи с религией, отнюдь к ней не сводима. Будучи системой
первобытного мировосприятия, мифология включала в себя в качестве нерасчленённого,
синтетического единства зачатки не только религии, но и философии, политических
теорий, донаучных представлений о мире и человеке, а также – в силу бессознательно-художест-венного
характера мифотворчества, специфически мифологического мышления и «языка»
(метафоричность, претворение общих представлений в чувственно-конкретной форме,
т.е. образность) – и разных форм искусства, прежде всего словесного. Поэтому
мифология в силу своей синкретической природы сыграла значительную роль в
генезисе различных идеологических форм, послужив материалом для развития
философии, научных представлений, литературы. Но и позднее, когда из мифологии
окончательно выделяются такие формы общественного сознания, как искусство,
литература, политическая идеология и др., они ещё долго пользуются мифом как
своим «языком», расширяя и по-новому толкуя мифологические символы. Литература
(а также живопись, пластические искусства) на протяжении своего развития широко
использовала традиционные мифы в художественных целях. Мотивы античной, библейской
(а на Востоке – индуистской, буддийской и др.) мифологии были арсеналом
поэтической образности, источником сюжетов, своеобразным языком поэзии
(особенно до XIX века). В ХХ веке происходит
сознательное обращение некоторых направлений литературы к мифологии (Дж. Джойс,
Ф. Кафка, Т. Манн, Дж. Апдайк, Г. Маркес, М. Булгаков и др.), имеет место как
использование различных традиционных мифов (при этом смысл их резко меняется),
так и мифотворчество, создание собственного языка поэтических символов.
Некоторые особенности мифологического мышления
могут сохраняться в массовом сознании рядом с элементами подлинно философского
и научного знания, рядом с использованием строгой научной логики. Если
подходить к мифологии не как к «сумме заблуждений» древних (а с таким взглядом
современная наука давно покончила: см. работы Ф.И. Буслаева, А.Н. Афанасьева, А.А. Потебни, А.Н. Веселовского, К. Леви-Строса,
Л. Леви-Брюля, З. Фрейда, К.Г. Юнга,
А.Ф. Лосева, С.А. Токарева, М.М. Бахтина, Вяч.Вс. Иванова, В.Н. Топорова,
Н.И. Толстого, Е.М. Мелетинского), а как к огромному пласту культурного развития,
через который прошло всё человечество, как к важнейшему явлению культурной
истории, господствовавшему над его духовной жизнью в течение десятков тысяч
лет, значение мифологии для самопознания человечества и познания законов
и истоков развития языка станет самоочевидным.
Искусство как одна из форм общественного
сознания является специфическим видом приактически-духовного освоения мира. В
этом плане к искусству относят группу разновидностей человеческой деятельности
– живопись, музыку, театр, художественную литературу (которую иногда выделяют
особо – ср. выражение литература и
искусство), объединяемых потому, что они являются специфическими образными
художественными формами воспроизведения действительности. По мере
развития культуры стало постепенно осознаваться существенное отличие
художественного творчества от других сфер практической деятельности и
одновременно родство всех искусств с поэзией (литературой); более того, в XIX веке последняя расценивалась многими
теоретиками как «высший» вид искусства.
Искусство в широком
смысле слова, обозначая высокий уровень мастерства
в
любой области деятельности, нехудожественной и художественной, т.е. совершенное
исполнение данной работы, приобретает тем самым непосредственно эстетический
смысл, так как искусная деятельность, где бы и как бы она ни проявлялась,
становится красивой, эстетически значимой. Это относится и к деятельности
художника-поэта, живописца, музыканта, творения которого прекрасны в той мере,
в какой запечатлевают высокое мастерство их создателя и вызывают у нас чувство
эстетического восхищения. Однако главный эстетический признак художественного
творчества состоит не в создании красоты ради возбуждения эстетического
удовольствия, а в образном освоении действительности, т.е. в выработке
специфического духовного содержания в специфическом социальном функционировании.
Основной «клеточкой»
искусства, предметно воплощающей в себе его особенности и закономерности,
является художественный образ,
где живое конкретное целое предстаёт в форме всеобщей индивидуальности
предмета, факта, человека, события. Обладая способностью «менять нашу точку
зрения на предмет» (Гегель), искусство силой творческого воображения
преображает мир в представлении, делая это свободно, т.е. по законам красоты.
Благодаря целостному, всеобщему характеру отражения предметов и явлений окружающего
мира искусство воздействует одновременно и на чувство, мысль и волю людей, побуждая
и развивая в них художническое, творческое отношение к действительности.
Предоставляя человеку дополнительный
жизненный опыт – воображаемый, но зато специально организованный и бесконечно
раздвигающий рамки реального житейского опыта индивида – искусство становится
могущественным способом социально направленного формирования сознания каждого
члена общества. Оно позволяет человеку реализовать свои неиспользуемые возможности,
развиваться душевно, эмоционально и интеллектуально, приобщаться к
накапливаемому человечеством коллективному опыту, вековой мудрости,
общечеловеческим интересам, устремлениям, идеалам. Особая роль в системе
искусств принадлежит художественной литературе, которая отражает
жизнь при помощи слова, письменного или устного (до развития письменности). В
центре литературы (как и вообще искусства) стоит изображение человека во всей
полноте его материальной и духовной жизни в общественном процессе развития,
недаром М. Горький называл литературу человековедением. Именно поэтому язык
художественной литературы является основным источником изучения национальной
и индивидуальной картины мира. Более того, В.П. Григорьев предлагает
поставить вопрос о признании и необходимости всестороннего анализа
«словесно-образной модели мира», так как «нормированный язык непосредственно
связан с концептуальной моделью мира (т.е. научной и языковой картинами мира),
язык поэтический (в его специфике) – с образной моделью мира (с образной
картиной мира), поэтому отношения между поэтическим языком и нормированным
языком можно, по-видимому, представить как иерархически подчинённые отношения
между образной и концептуальной моделями мира» [Григорьев 1979: 182].
Итак, существование
общественных форм сознания и соответствующих «картин» мира с убедительностью
доказывает, что в сознании человека присутствует отражённая картина, в формировании которой чрезвычайно велика роль
языка. Язык, являющийся формой существования мыслительной деятельности
человека, охватывает собою все сферы индивидуальной и общественной жизни
человека и является составной частью человеческой природы, практической и
теоретической деятельности как индивидуума, так и социума.
Литература
1.
Григорьев
В.П. Поэтика слова. М.: Наука, 1979.
2.
Лосев
А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.:
Изд-во политической литературы, 1991.
3.
Мюллер
М. Сравнительная мифология // Летописи
русской литературы и древности. Т. 5.
М.: Наука, 1963.
4.
Токарев С.А., Мелетеинский Е.М. Мифология // Мифы народов мира. Энциклопедия:
в 2-х т. / Гл. ред. С.А. Токарев. М.: Советская энциклопедия, 1991.
5.
Юнг К.Г. Человек и его символы. М.: Олимп, 1997.
6. Malinowski B. Myth in primitive psychology. Landon: Book, 1926.