Филологические науки/3. Теоретические и методологические проблемы исследования языка

К. филол. наук Ветошкина З. А.

Краснодарский государственный университет культуры и искусств, Россия

Модальность как текстообразующая категория

книги стихов Ирины Бем «Орфей»

Прага, как известно, является одним из крупнейших (после Парижа и Берлина) культурных центров русской эмиграции, вызванной приходом к власти большевиков. В 1920-е годы начинает свою деятельность молодежное литературное объединение «Скит поэтов» (с 1920 г. – «Скит»), которым руководит русский ученый-филолог А. Л. Бем. Главную задачу поэты-скитники видели в изучении традиций, созданных мастерами русского слова, и при этом они стремились «выявить свою поэтическую индивидуальность, не втискивая ее заранее в ту или иную школу» (10, с. 270).

Лирика Ирины Бем, дочери главы литературного объединения, дает представление о поэзии самых молодых воспитанников «Скита», – тех, чей творческий расцвет пришелся на трагические события оккупации Чехии, годы Второй Мировой войны; тех, кто черпал духовные силы из источников русской и европейской культуры. Книга стихов молодой поэтессы «Орфей» вышла в Праге в 1943 г. Она представляет собой макроцикл, стоящий из трех небольших циклов: «Орфей», «Ныне» и «Новая весна», – включающих произведения разных лет (1937 – 1941 гг.). В современном литературоведении лирический цикл понимается как «группа произведений, составленная и объединенная самим автором по тем или иным принципам и критериям (жанры, тематика, сюжеты, персонажи, хронотоп) и представляющая собой своеобразное художественное единство» (7, с. 292). С точки зрения лингвистики предлагаем рассматривать данное явление как более сложную в иерархическом отношении разновидность художественного текста (4), обратимся к одной из базовых, «интегрирующих» (11) его категорий – модальности. Это понятие было введено Ш Балли, который выделил в сообщении две основные составляющие: диктум – собственно содержание – и модус – отношение к нему говорящего (1; 2). В отечественной и зарубежной науке изучались философский, логический, лингвистический аспекты модальности, объективная и субъективная ее разновидности. Мы под этим термином будем понимать, вслед за такими учеными, как Н. С. Валгина, А. В. Бондарко, Г. Я. Солганик, М. В. Ляпон и др., «отношение говорящего ко всему, что он сообщает» (12, с. 214 – 215). И. Р. Гальперин впервые говорит о текстовой модальности и о ее специфике в лирике: «Субъективно-оценочная характеристика предмета мысли в таких текстах главенствует. Не будет преувеличением сказать, что поэтические тексты насквозь модальны…» (6, с. 115). Следовательно, расширяется и спектр средств выражения данной категории в поэтическом произведении. Это уже не только интонационные конструкции, грамматические, лексические средства, определенным образом взаимодействующие с интонацией и словорасположением, частицы, вводные слова и группы слов, междометия (12, с. 91), но и средства практически всех языковых уровней (11; 13), а также экстралингвистические – такие, как композиция, выбор жанровой разновидности и пр.

Заглавие – одна из самых сильных позиций текста. В рассматриваемом нами случае – это названия всего макроцикла «Орфей» и его составляющих. Обращение автора к образам древних религиозно-мифологических систем, значимых для европейской культуры, не случайно. Орфей, герой древнегреческой мифологии, «славился как певец и музыкант, наделенный магической силой искусства, которой покорялись не только люди, но и боги, и даже природа» (9, с. 262). Самый популярный сюжет, связанный с этим образом, – посещение им царства мертвых, откуда он пытается вызволить свою супругу, погибшую от укуса змеи Эвридику. Именно он находит отражение в первом стихотворении первого (также названного «Орфей») цикла книги стихов. Здесь указанный мотив имеет в первую очередь глубоко личный для лирической героини смысл: «О, если б в оны дни мы жили тоже, / Поверь, и я б спустилась за тобой» (10, с. 496). С другой стороны, если учесть дату создания этого текста (1939 г.), а также время формирования цикла (1943 г.), то образ Орфея (не зря это имя повторяется в двух названиях – книги и отдельной ее части) становится символичным: утверждается безграничная сила искусства, способная победить все. Эта концепция находит подтверждение и в композиции макроцикла: порядок его частей – «Орфей», «Ныне», «Новая весна» – не оставляет сомнений в уверенности автора в том, что переживаемая Европой катастрофа временна. Единым целым, связным художественным текстом, делает книгу расположение частей: первая – некий сход в Аид; вторая – переживание ужасов смерти и разрушения; третья – победа весны, своеобразное воскресение людей и природы.

Второй цикл «Ныне» также содержит интересные культурные аллюзии: во-первых, он имеет кольцевую композицию – первое стихотворение «Андромаха I», последнее называется «Андромаха II». Образ скорбящей вдовы троянского героя Гектора («Илиада») напрямую связан с происходящими в реальности событиями: «Сколько вас, в наши страшные дни, Андромах безызвестных! / Брат убит, муж убит, сын убит…» (10, с. 500). Надежда на спасение связывается с мотивом морского странствия, традиционного для древних литературных памятников, реализованного и в упоминании «безветренного моря фаяков», чьи корабли сами находили путь среди опасностей к родным берегам («Одиссея»), и в уподоблении современных людей Ною, пережившему всемирный потоп.

Названия стихотворений третьего цикла «Новая весна» уже не содержат мифологических и ветхозаветных аллюзий, однако одно из них «Спящая красавица» отсылает читателя к известному сказочному сюжету. И снова имеет место сочетание интимных лирических переживаний, связанных с любовью, и надежды на «пробужденье». Важными средствами реализации модальности в данном макроцикле являются эмоционально-оценочная лексика и синтаксические конструкции, также отражающие эмоциональное отношение к сообщаемому. Проведенное нами исследование фонетических текстовых характеристик – интенсивности (И) и звуковысотности (ЗВ) ударных гласных – позволяет выявить имплицитное выражение отношения субъекта речи (лирической героини) к изображаемой картине мира, передаваемое средствами различных уровней языка (обоснование методики расчета указанных величин см.: [4]). Сопоставление величин И и ЗВ каждого стихотворения с их средним для цикла значением, выявление их максимального отклонения от него (что представляет собой своеобразный «звуковой курсив») позволяют определить тексты, содержащие модальные доминанты (11).

Для первой части книги характерны близкие к средним значения ЗВ и И – соответственно 3,08 – 3,33 (при среднем 3,165) и 3,42 – 3,56 (при среднем 3,48), что свидетельствует о том, что здесь заявлен основной лейтмотив всего макроцикла – победы искусства над силами зла.

Во втором цикле «звуковым курсивом» выделены 3-е и 5-е стихотворения. Первый из указанных текстов отражает боль непереносимого страдания, переданного модальной конструкцией отрицания, экспрессивность которой усилена анафорическим повтором и эмоционально-оценочной лексикой («гнев Господень», «страшно карает») : «Только не о том, что сейчас,/ Только не о том, что сегодня, / Только не о гневе господнем, / Что так страшно карает нас!» (10, с. 498). В 5-м стихотворении в глубоко личном преломлении звучит лейтмотив всего цикла (магической силы искусства), модальное значение сомнения передано посредством риторического вопроса и повтора: «Мне Богом даровано с слова / Снимать молчанья печать… / За этот дар я готова, / Но впрямь ли, впрямь ли готова / Земные дары отдать?» (10, с. 500).

В третьей части «Новая весна» обращают на себя внимание 2-е и 4-е стихотворения. Для первого текста характерно самое «тихое» (минимальное значение И) и в то же время почти самое «высокое» (близкое к максимальному значение ЗВ), что определяет отношение лирической героини к содержанию сообщения: это то, что представляет для нее высокую субъективную ценность и о чем ей трудно говорить (5); эпитеты усиливают антитезу «тихие мгновенья» / «бури»; модальное значение кажимости передает глагол «мнится»: «Есть мгновенья, тихие, как зори <…> Мнится мне, что на суровом море / В это время бури улеглись» (10, с. 501). Уже упоминавшемуся 4-му стихотворению «Спящая красавица» соответствует противоположный характер звучания – «громкое» и «низкое». Так говорят о хорошо обдуманном, о том, в чем уверены (5). Однако некоторая «литературность», интерпретация личных переживаний посредством сказочных образов демонстрирует дистанцированность субъекта речи от содержания сообщения – грядущем «пробуждении».

Таким образом, результаты проведенного нами анализа средств выражения модальности позволяют сделать следующие выводы: 1) книга стихов И. Бем «Орфей» представляет собой целостный художественный текст – поэтический цикл с ярко выраженной категорией связности; 2) основными средствами реализации модальности являются собственно лингвистические (фонетические, лексические, синтаксические, тропы, аллюзии) и экстралингвистические (композиция) средства; 3) модальность данного цикла носит интегрирующий характер, отдельные модальные значения (отрицания, сомнения, кажимости), лишь оттеняют выраженную лингвистическими и экстралингвистическими средствами основную модальную доминанту уверенности в победе красоты, жизни, искусства над злом.

Литература:

1. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955.

2. Балли Ш. Французская стилистика. М.., 1961.

3. Бем А. Л. Скит поэтов // Вопросы литературы. 1994. № 4.

4. Ветошкина З. А. Поэтический цикл как особая разновидность художественного текста: дис… канд. филол наук. Краснодар, 2002.

5. Винарская Е. Н. Выразительные средства текста (на материале русской поэзии). М., 1989.

6. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования М., 2008.

7. Дарвин М. Н. Цикл // Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий / Гл. науч. ред. Н. Д. Тамарченко. М., 2008. С. 292 – 293.

8. Ляпон М. В. Модальность // Русский язык: Энциклопедия. М., 2003. С. 239 – 240.

9. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х т. / Гл. ред. С. А. Токарев. М., 1992. Т.2.

10. Поэты пражского «Скита». СПб., 2005.

11. Романова Т. В. Модальность как текстообразующая категория в современной мемуарной литературе: автореф. дис… докт. филол. наук. СПб., 2004.

12. Русская грамматика / Под ред Н. Ю. Шведовой. М., 1980. Т. 2.

13. Солганик Г. Я. Очерки модального синтаксиса. М., 2010.