Филологические науки/ Язык, речь, речевая коммуникация

Ансимова О. К.

Новосибирский государственный технический университет, Россия

Единицы, содержащие культурный компонент, как объект описания лингвокультурных словарей: к постановке проблемы

Исследования взаимосвязи языка и культуры всегда являются актуальными в науке о языке. Активные теоретические разработки данной проблемы осуществляются в рамках лингвокультурологии (В. В. Воробьев, В. А. Маслова и др.), лингвострановедения (Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров и др.), этнолингвистики (Н. И. Толстой, С. М. Толстая и др.), социолингвистистики (Л. П. Крысин, В. И. Беликов и др.) и т.д.; практическое применение результаты подобных исследований находят в создании различных лингвокультурных словарей, объектом описания которых являются языковые единицы, содержащие культурную информацию. Подобные словари Н. А. Лукьянова называет лингвоэнциклопедическими, а область их исследования – лингвокультурографией. Поясним, что лингвокультурография, являясь результатом «синтеза филологии и культуры» [Лукьянова 2005: 28], рассматривается как отдельная филиация общей лексикографии.

К лингвоэнциклопедическим Н.А. Лукьянова относит лингвокультурологические и лингвострановедческие словари. Под лингвокультурологическим обычно понимают словарь, «в лексикографической форме представляющий содержание культурных феноменов» [Козырев, Черняк 2000: 290], а под лингвострановедческим – словарь, «призванный способствовать изучению культуры и истории страны через описание этнокультурного компонента значений лексических и фразеологических единиц, <…> в силу специфического подхода к описанию лексики, адресованного прежде всего иностранцам, изучающим русский язык» [Там же: 288]. В настоящее время повсеместно отмечается тенденция к расширению объектов словарного описания, что закономерно расширяет и сам корпус словарей. Так, по нашему мнению, в вышеозначенную филиацию – лингвокультурографию – необходимо включить «Словарь культурной грамотности» Э. Д. Хирша [Hirsch 2002] как особое лексикографическое произведение.

Данный словарь можно выделить в особый тип лингвокультурного словаря, теоретической основой которого является разработанная Э. Д. Хиршем концепция «культурной грамотности». Суть этой концепции кратко можно охарактеризовать следующим образом: коммуникация во многом зависит от уровня владения индивидом культурными знаниями, то есть такими знаниями, которые «лежат выше повседневного уровня знаний и которыми обладает каждый носитель языка, но ниже экспертного уровня, который известен лишь специалистам» [Hirsch 1988: 19].

Уже говорилось, что объектом описания лингвокультурных словарей являются языковые единицы, содержащие культурную информацию, культурный компонент («культурный фон» – по терминологии Е. М. Верещагина, В. Г. Костомарова, «культурная коннотация» – по В. Н. Телия, В. А. Масловой; «культурологическая компонента – по С. В. Ивановой и др.), который является одним из компонентов лексического значения слова и получает реализацию в содержательном контексте речевой ситуации, подразумеваясь, но не проговариваясь. К таким единицам относятся, например, Золушка, «Люблю тебя, Петра творенье», Красная Площадь, истина, первый этаж и др. Из списка ясно, что, несмотря на наличие культурного компонента, объединяющего данные единицы, они различны (например, Плюшкин и Эрмитаж). Таким образом, для работы с данными единицами в лексикографическом аспекте возникает необходимость в разграничении подобных единиц.

Предприняв попытку классификации данных единиц, мы получили следующие группы:

1. Единицы, которые являют собой устойчивые, воспроизводимые слова/словосочетания/предложения, вошедшие в язык и маркирующие некоторые ситуации, характеристики и т.д. К ним мы относим логоэпистему/ лингвокультурему/ прецедентный феномен (например, Манилов, Кулибин, Илья Муромец, «Умом Россию не понять…», «Люблю тебя, Петра творенье», «Она сама себя высекла!», «Не садись на пенек, не ешь пирожок» и др.).

2. Единицы, которые характеризуют историю культуры страны – безэквивалентная лексика (например, самовар, сарафан, лапти и др.).

3. Единицы неполного соответствия (Ю. Д. Апресян) или фоновая / неполноэквивалентная лексика (Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров) (например, каша, чаепитие и др.).

4. Единицы, которые являются именами исторических деятелей, географическими названиями, историко-культурными эргонимами, датами, называют исторические события (например, Эрмитаж, 1861 год, Александр I и др.).

5. Концепты (например, Родина, совесть, правда и др.).

Необходимо пояснить названия единиц, составляющих первую группу: лингвокультурема (В. В. Воробьев), логоэпистема (В. Г. Костомаров, Н. Д. Бурвикова), прецедентный феномен (Ю. Н. Караулов, Д. Б. Гудков). Логоэпистема, являясь стимулом к культурной ассоциации, символом ситуации, текста, «сверткой» текста, отличается от остальных единиц структурно-семантической гибкостью (например, рекламный слоган фаст-фуда какой же русский не любит быстрой еды, в котором без труда можно узнать цитату из Н.В. Гоголя какой же русский не любит быстрой езды с измененным компонентом). В отличие от нее, лингвокультурема – не только стимул к ассоциации, «свертка» текста, но и сам текст (например, описание объемом в несколько абзацев всемирной русской отзывчивости в «Подростке» Ф.М. Достоевского), что позволяет соотносить ее не только с прецедентным именем, но и с прецедентным высказыванием и текстом с той оговоркой, что прецедентным феноменам характерна оценочность, не всегда свойственная лингвокультуреме (например, именование кого-либо Обломовым зачастую означает негативную оценку ленивого человека, склонного, скорее, к рассуждениям, чем к действиям). На данный момент логоэпистему сменяет абстрактное и трудно осмысляемое понятие «сапиентема» (Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров). Трудность ее осмысления связана с тем, что авторы придерживаются позиции практической невозможности ее четкого толкования, лишь «намекая» на выход за рамки языка и культуры в область сознания: «Это подлинный гносеологический субъект (или, иначе, самодвижный механизм), т.е. «генератор», «продуцент» познания и фиксации познанного» [Верещагин, Костомаров 2005: 969].

Но, несмотря на различия в теоретическом осмыслении данных единиц, их списки практически не различаются: в качестве примеров авторы приводят одни и те же единицы: Кулибин, Собакевич, Остап Бендер, «Умом Россию не понять», «Не садись на пенек, не ешь пирожок» и др. Наличие нескольких названий одного явления лишь обозначает, что для данного этапа исследования единиц, содержащих культурный компонент, характерен поиск обозначающего их термина.

Рассмотрев названные типы языковых единиц, содержащих культурный компонент, мы можем сказать, что практически все они входят в состав словников лингвокультурных словарей, т.е. являются объектом описания лексикографических произведений, относящихся к лингвокультурографии. Другое дело, что, на наш взгляд, в каждом из подобных словарей не существует четкого разграничения по характеристикам описываемых единиц. Так, например, лингвострановедчекий словарь «Россия» включает в себя а) единицы, которые являют собой устойчивые, воспроизводимые слова/словосочетания/предложения, вошедшие в язык и маркирующие некоторые ситуации, характеристики и т.д., например, Василиса Прекрасная [СР 2007: 90], Колобок [Там же: 263], Обломов [Там же: 397] и др.; б) единицы, которые характеризуют историю русской культуры, например, скоморох [Там же: 515], пионер [Там же: 438-440], пряник [Там же: 452] и др.; в) единицы, называющие имена, географические названия, даты, исторические события страны Пушкинский музей [Там же:458-459], Курская битва [Там же: 306-307], Сахалин [Там же: 497-498] и др.

В качестве примера словаря, в котором достаточно четко выдерживается соответствие между единицей описания и типом словаря, можно назвать словарь Ю. С. Степанова «Константы. Словарь русской культуры», объектом описания которого являются единицы определенного концептуального содержания, например, вера [Степанов 1997: 265], любовь [Там же: 279], радость [Там же: 303] и др.

Таким образом, возникает вопрос: должно ли быть соответствие между типом словаря, описывающего языковые единицы с культурным компонентом, и характером описываемых в нем заголовочных единиц? Отвечая утвердительно, мы считаем существующее положение серьезной проблемой, которая ждет своего обязательного разрешения в рамках лингвокультурографии. Наличие заявленной проблемы, очевидно, связано с недавним выделением подобной филиации в рамках общей лексикографии, а также с отсутствием теоретических работ, освещающих подобные проблемы.

В качестве вывода видится два пути. Первый предложен в «Словаре культурной грамотности» Э. Д. Хирша, который, по нашему мнению, являясь комплексным лингвокультурным словарем, включает различные разделы, содержащие разные типы единиц с культурным компонентом. Например, разделы «Библия», «Мифология и фольклор» содержат единицы, которые являются устойчивыми, воспроизводимыми единицами, вошедшими в язык; разделы «Всемирная история до 1550 года», «Всемирная история с 1550», «Американская история до 1865 года», «Американская история с 1865 года», «Всемирная география», «Американская география» состоят из важнейших исторических имен, географических названий, дат и исторических событий.

Второй путь, очевидно, состоит в создании различных типов лингвокультурных словарей, объектом описания в которых будут и разные с точки зрения содержания лингвокультурные единицы.

Литература:

1. Лукьянова Н. А. Типология русских лингвистических словарей // Вестн. НГУ. Сер.: История, филология. - Новосибирск: НГУ, 2005. Т.4. Вып. 4. С. 20-45.

2. Козырев В. А., Черняк В Д. Вселенная в алфавитном порядке: Очерки о словарях русского языка. - СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена. 2000. – 356.

3. Hirsch E. D., Jr., Kett J. F., Trefil J. The New Dictionary of Cultural Literacy. 3 edition. - Boston, New York: Houghton Mifflin Company, 2002. - 647.

4. Hirsch E. D., Jr. Cultural literacy. What every American needs to know. - N.Y.: Random House, 1988. - 253.

5. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Язык и культура. М.: Индрик, 2005. – 1308.

6. Россия. Большой лингвострановедческий словарь / Под общ. ред. Ю. Е. Прохорова.- М.:АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2007.- 736с. (СР)

7. Степанов. Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. – 824.