М.Г.
Ситдикова
Академия ВЭГУ,
г. Уфа
Значение аллюзии как
интертекстуального элемента в пространстве текста сочинения выпускников
В России в течение последнего десятилетия в качестве
итоговой аттестации учащихся по русскому языку предлагается Единый государственный
экзамен, творческая часть (часть С) которого представляет собой сочинение,
написанное с опорой на исходный, предложенный к анализу текст. Она призвана
проверить и объективно оценить коммуникативную компетентность выпускников. Для
выполнения задания части С нужно
прочитать предложенный текст, понять его смысл, осознать микротематическое
строение, композиционные и стилистические особенности, увидеть и сформулировать
главную мысль, выявить основную проблему и выразить своё отношение к ней. Выпускник может
в ЕГЭ по русскому языку проявить свою незаурядность разными способами. Во -
первых, вступление сочинения может начинаться
по-разному. Уместны будут риторические вопросы или назывные предложения,
а также рассуждения об авторе текста. Нужно заметить, что эксперт,
проверяющий письменное задание
выпускника по части С, высоко оценивает ту творческую работу, в которой имеется
лаконичное вступление, подводящее к проблеме текста, и заключение, в
котором сделаны верные выводы и предложено индивидуальное решение проблемы. Но непосредственно творческая
часть работы заключается в доказательстве собственного мнения, и именно в
аргументации учащиеся прибегают к интертекстуальным включениям, чтобы указать
на «отсылку» к уже имеющимся текстам и направить реципиента по заданному пути смыслообразования.
Такой сложный и многоплановый феномен,
каким является текст, способен сконцентрировать в ограниченном пространстве тот
объём информации, который значительно превышает возможности языкового
выражения. Раскрытие содержания текста требует выхода за узкие рамки наблюдений
над функционированием языковых единиц и обращения к ширококонтекстному анализу,
внетекстовой сфере –
сфере интертекстуальности.
Широкое
употребление учащимися-одиннадцатиклассниками интертекстуальных элементов – одна из характерных примет выпускного
сочинения. Причиной такого активного вовлечения в текст интертекстов является,
прежде всего, неизбежный процесс поиска все более и более экспрессивно
выразительных средств. Прием интертекстуальности способствует достижению
основной интенции выпускника – воздействию на
эксперта-реципиента. С одной стороны, аппеляция к «чужому слову» вносит
убедительность в письменную работу, с другой, интертекстуальность является
важной характеристикой индивидуального стиля адресанта. Любое сочинение, а также изложение по
мотивам какого-либо произведения – это «интертекст, с преобладанием того или
иного типа интертекстуальных связей» [4].
Термин
«интертекстуальность» был впервые введен в 1967 г. теоретиком
постструктурализма Ю.Кристевой [6; 102] для обозначения общего свойства
текстов, выражающегося в наличии между ними связей, благодаря которым тексты
(или их части) могут явно или неявно ссылаться друг на друга: «... всякий текст
вбирает в себя другой текст и является репликой в его сторону». И.В.Арнольд под интертекстуальностъю понимает
«включение в текст либо целых других текстов с иным субъектом речи, либо их
фрагментов в виде маркированных или немаркированных, преобразованных или
неизменных цитат, аллюзий и реминисценций» [2; 346].
Для
большинства западных теоретиков каноническим стало определение Р. Барта:
«интертекстуальность – это процесс, посредством которого один текст
обыгрывается другим, это средства, с помощью которых тексты бесконечно
соотносятся с другими отдаленными элементами культурной сферы» [3;417]. По
мнению Николаса Фокса, «интертекстуальность – … это
средство, предоставляющее тексту возможность стать другим» [11].
Таким
образом, интертекстуальность – универсальная текстовая категория, которая
понимается как использование элементов существующего текста при создании нового
текста.
Многие
компоненты текста, которые казались изолированными, обретают в результате
осознания «чужого слова» осмысленную эстетическую связь, текст обретает большую
связанность, многие детали соединяются в цепь сквозных мотивов, «взаимно
проявляющих друг в друге различные оттенки смысла» [9]. Именно углубление и
расширение смысла текста является основанием того или иного элемента
интертекстуальности, которая может сознательно программироваться автором
текста, а может иметь неосознанный характер. Так, Е.В.Михайлова [8] выделяет интертекстуальность
как приоритетную системообразующую категорию текста, так как именно связь произведенного
говорящим / пишущим с текстами, уже имеющимися в общем культурном пространстве,
определяет в дальнейшем его тип. Ни один текст не существует изолированно, он
находится в бескрайнем сообществе текстов, подвергается влиянию со стороны
этого сообщества, и, в свою очередь, сам воздействует на него.
Один из
аспектов влияния сообщества существующих текстов на процесс порождения нового
текста состоит в том, что те или иные фрагменты знакомых текстов осознанно или
неосознанно отражаются в новых произведениях. Механизм подобного взаимовлияния
описан А.Е. Супруном: «Большую часть своих познаний о мире человек черпает не
из собственного опыта, а из текстов. Услышанные или прочитанные тексты
оказывают огромное влияние на формирование человека, в том числе и на его язык.
Попадая в человеческое сознание через тексты, информация о мире постепенно, на
протяжении поколений оседает в языковом устройстве и превращается в его часть»
[10; 61]. Именно по этой причине «человек говорящий» / «пишущий» при
продуцировании собственного текста всегда находится под воздействием более
ранних текстов, усвоенных им в течение жизни.
Следовательно,
можно сказать, что интертекст – это вкрапление в авторский текст иных элементов
– цитат, аллюзий, реминисценций и других заимствований, которые несут
определенную смысловую нагрузку, «расширяя» значение самого текста.
Аллюзия
– это стилистическая
фигура, содержащая явное указание или отчётливый намёк на некий литературный,
исторический, мифологический или политический факт, закреплённый в текстовой
культуре или в разговорной речи («Конечно,
современные девушки не ждут своего героя из книг, как Татьяна Ларина»; «Мне далеко до Болконского с его благородством и умением многое переосмыслить»
- здесь и далее примеры из экзаменационных работ учащихся 2011г.). Аллюзия – «прием употребления
какого-нибудь имени или названия, намекающего на известный литературный или
историко-культурный факт», – это стилистическая фигура референциального
характера, опирающаяся на экстралингвистические пресуппозиции говорящего и
слушающего, на историко-культурный компонент их фоновых знаний. Ее можно
представить как сравнение двух референциальных ситуаций, из которых одна
выражена в поверхностной структуре текста, а другая подразумевается, т.е.
содержится в совокупности фоновых знаний адресата («Я хочу добиться поставленной цели, идти к ней, несмотря ни на что. Я
не буду, как Обломов, лежать на
диване, не задумываясь над тем, что происходит в жизни» – орфография и
стилистика фрагментов сочинений сохранена).
Вспомнив, благодаря направленным ассоциациям, ситуационную модель, связанную с
давним аллюзивным словом, высказыванием, адресат должен сравнить ее с реально
существующим контекстом: «Между референтными ситуациями
устанавливаются отношения соответствия или несоответствия, изменяющие
восприятие содержания высказывания или текста, а нередко ведущие к пересмотру
их буквального смысла» [7].
Способностью
нести аллюзивный смысл обладают и даты, введенные в текст. («Возможно, и не было бы сейчас нашего поколения, если б не май 45-ого»). Наиболее
экспрессивными и эмоциональными являются библейские и мифологические аллюзии.
Для положительной характеристики героя адресанты используют библейские аллюзии («Родители нас простят и примут любыми, как
отец принял блудного сына»; «Мне
очень важно добиться поставленной цели, раскрыться, не зарыть талант в землю»). Для передачи яркой, сенсационной
информации используют мифологические
аллюзии («Музыка возносит нас на вершину
блаженства, заставляя забыть обо всём. Чарующими звуками инструмента Орфея были проникнуты даже звери »;
«Родители с третьего класса отдали меня на борьбу и хотели, чтобы я был
сильный, как Геракл»).
Основными источниками возникновения аллюзий служат культурно-исторические
продукты, созданные в разное время и составляющие культурный фонд языка:
литературные произведения, мифы, библейские тексты, исторические события,
песни, фильмы, рекламные слоганы, речи политиков и общественных деятелей,
анекдоты («Моя учительница очень помогла
мне, как когда-то Лидия Михайловна из произведения В.Распутина «Уроки французского»
помогла своему ученику»; «Над этой девочкой в классе у нас все смеялись, как
над Леной из фильма «Чучело»; «Двуногое существо с «собачьим сердцем» - это ещё
не человек, потому что в нём нет любви, чести, благородства»).
Аллюзия,
как любой стилистический прием, информативна, и степень ее информативности
высока, на что указывает наличие всех характерных признаков, характеризующих
информативное сообщение, единицу языка. Данный элемент интертекстуальности
позволяет читателю получить не только ту информацию, которая заложена в
произведении, но и узнать точку зрения продуциента на то или иное описываемое
явление. («Спасибо учителям, которые нас
многому научили, а иначе мы были бы как
Митрофанушка»; «Помня несчастливую судьбу Чичикова, делаешь вывод, что главное – не материальное, а духовное»).
Расшифровка
аллюзий, как и любого интертекстуального отношения, предполагает наличие у
автора и читателя некоторых общих знаний. Процесс актуализации реципиентом
аллюзии включает в себя: 1) распознавание маркера – если аллюзия незначительна, читатель
может не понимать, что она присутствует; 2) модификацию первоначальной
интерпретации части текста – на данном
этапе происходит изменение первоначального понимания текста, содержащего
аллюзию; 3) активацию читаемого текста – во время чтения текста реципиент закрепляет прочитанное в
кратковременной памяти. Активация каждой идеи активизирует смежные с ней идеи.
Этот процесс продолжается до тех пор, пока дальнейшая активация смежных
предположений не изменит предположение в целом интерпретируемого текста.
В основе актуализации
аллюзии лежат фоновые знания читателя. Фоновые знания – «это вся совокупность
сведений культурно- и материально-исторического, географического и
прагмалингвистического характера, которые предполагаются у носителя данного
языка» [1; 19]. Без наличия данного минимума аллюзия остается
неактуализованной. Сталкиваясь в тексте с «чужим» словом или более крупным
отрезком текста, читатель ассоциирует его с известной ему по данному вопросу
языковой единицей. Весь процесс восприятия аллюзии можно кратко представить в
виде цепочки: понимание прямого значения контекста – узнавание ссылки на другое
произведение – соотнесение с контекстом первичного произведения – понимание
дополнительных смыслов, подтекстов, «глубинного» значения – соотнесение с
фондом знаний – интеллектуально-эмоциональное восприятие текста, осознание его
смысла [там же; 37].
А.С. Евсеев отмечает, что аллюзия
непременно должна включать намерение автора, то есть она должна быть
преднамеренной, осознанной, произвольной («Я
горжусь тем, что владею великим, могучим, правдивым и свободным!») [5; 7]. Таким
образом, аллюзия представляет собой весьма выразительный стилистический приём,
позволяющий автору создать яркий, ассоциативный образ через соотнесение факта
или персонажа с другими фактами и персонажами, наполнить этот образ
многочисленными коннотациями, и, более того, дать читателю возможность
предвосхитить содержание произведения или отрывка посредством знания
аллюзивного факта.
Таким
образом, интертекстуальность
репрезентирует исходный текст через
намёк, отсылку, выделение какого-либо признака. Тем самым в процесс
коммуникации включается либо весь текст, либо соотносимые с ситуацией общения
отдельные его фрагменты. Интертекстуальность предлагает некие смыслы, которые
каждый адресант должен актуализировать по-своему: текстовые смыслы недостроены
и на реципиента возлагается задача понять то, что сказано неявно, и это может
привести к множественной интерпретации написанного или сказанного.
Литература
1.Алешко-Ожевская С.С. Фразеологический состав английского языка и
проблемы аллюзивности художественного
текста: дис. … канд. филол. наук. – М., 2006. – 142с.
2.Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность / И.В.Арнольд.- СПб., 1999. – 444 с.
3.Барт Р. От произведения к тексту // Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика
М., 1989. – 616 с.
4.Делижанова К.А. Интертекстуальные связи в художественном тексте (на материале творчества Л. Филатова) [Электронный ресурс] – URL: http://www.coolreferat.com – (Дата обращения 03.03.12).
5.Евсеев А.С. Основы теории аллюзии. (На мат. рус. яз.): Автореф. дис. …канд. филол. наук / А.С. Евсеев. – М., 1990. – 18 с.
6.Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог, роман: Вестник Московского
университета, серия 9, филология, № 1.- М.: МГУ. – С. 97-124
7.Кушнарёва Т.
Цитация и аллюзия в региональной периодике [Электронный ресурс] – URL: http://www.bibliofond.ru/view.aspx?id=31997 ( Дата обращения
21.02.2012)
8.Михайлова Е.В.Интертекстуальность
в научном дискурсе (на материале
статей): дис…канд. филол.наук – Волгогорад, 1999 [Электронный ресурс] – URL: http://revolution.allbest.ru/languages/00360657_0.html
(Дата обращения 03.03.2012)
9.Попова И.М., Хворова Е.Л. Проблемы современной литературы [Электронный
ресурс] – URL: http://uamconsult.com/book_855.html (Дата обращения
03.03.2012)
10.Супрун А.Е. Текстовые реминисценции как языковое явление //Вопросы языкознания. - М., 1995, № 6. - С. 17-29
11. Fox N.
J. Intertextuality and the Writing of Social Research [Электронный ресурс] – URL: http://www.sociology.org/vol001.002/Fox.abstract (Дата обращения 03.03.2012)