Философия/1. Философия литературы и искусства

К.филол.н. Соколова И.С.

Московский государственный университет печати имени Ивана Федорова, Россия

Отображение произведений искусства в естественнонаучной книге: границы мотивированности

Сегодня мы оказываемся свидетелями начала самоосознания новой трансдисциплинарной области – так называемого научного искусства (в англоязычном варианте получившего название science art), в рамках которого предпринимаются попытки поставить на службу искусству методы естественных и точных наук, а методы искусства применять для развития науки. Содержание и пределы самого понятия «научное искусство» до сих пор неустойчивы и дискутируются. В пользу того, что рефлексия по отношению к данной области стала действительным, реальным явлением, говорит и выпуск научной монографии соответствующей тематики [1], и организация специализированной конференции [3].

Зарождающаяся теория научного искусства исследует соединение живописи, скульптуры, архитектуры, музыки, театра, кино, литературы и других родов искусства с наукой. Практически каждый род искусства находится в сопряжении с естественнонаучным познанием и знанием, и связи эти весьма разнообразны и богаты. Например, некоторые специалисты выбирают в качестве предмета изучения химическую символику, проявленную в живописи [6]. В сфере литературы важной вехой можно считать формирование во второй половине XX столетия научно-художественной литературы [5, с. 17], феномен которой также становится предметом научного анализа. Однако значительно большее внимание направлено на репрезентации науки в искусстве, тогда как представленность искусства в науке – вопрос куда менее освещенный, нередко сводимый к обсуждению эстетики научной деятельности и ее результатов, роли интуиции в науке [4].

В настоящей работе мы обратимся к фактически неисследованной проблеме отражения произведений искусства в изданиях книжного типа по естествознанию. Ясно, что последнее существует не только в научных лабораториях и на конференциях, но и фиксируется в книге. Однако это не просто механическая фиксация, а изменение, во многих случаях даже расширение естественнонаучного знания, а также знания о том, как и в рамках каких социальных институтов оно получается. Именно в книге взаимодействие естествознания с искусством становится наиболее многогранным, поскольку в издании могут быть представлены любые произведения искусства, хотя и с разной степенью полноты передачи.

В целом произведения искусства нечасто так или иначе отображаются в книжных изданиях естественнонаучной тематики. В принципе они могут быть задействованы в книжных изданиях всех типов (научного, информационного, учебного, справочного, научно-популярного). На практике они находят место прежде всего в изданиях научно-популярных, требующих наибольшей наглядности предъявления знания, которая может быть обеспечена в том числе и благодаря обращению к сфере искусства. Приведем пример. В научно-популярной монографии А.Лима-де-Фариа «Похвала “глупости” хромосомы: Исповедь непокорной молекулы» (пер. с англ. М.: БИНОМ. Лаборатория знаний, 2011) использована работа А.Матисса «Красные рыбки» с подрисуночной подписью «Хромосомы так же заточены в клетке, как рыбы в аквариуме» (с. 14).

В большинстве случаев произведения искусства получают отражение в изданиях по естествознанию тогда, когда ощущается потребность в метафоризации. Отметим, что метафора является очень важным инструментом научного познания. Она необходима и для первичной вербализации опыта самого ученого, и для ознакомления с этим опытом исследовательского сообщества, и для широкой популяризации обозначаемого фрагмента научного знания [2, с. 94]. Метафора в издании естественнонаучной тематики привлекается не только с целью раскрыть какое-либо понятие (как это сделано в рассмотренной работе А.Лима-де-Фариа), теорию, но и для того, чтобы сделать более наглядными создающиеся у читателя представления о научном поиске, путях научного познания, о возникающих противоречиях, столкновениях различных мнений. Скажем, в научно-популярной монографии П.Хэлперна «Коллайдер: В поисках элементарных кирпичиков Вселенной» (пер. с англ. М.: Эксмо, 2010. (Открытия, которые потрясли мир)) можно обнаружить такой пример: «Вероятно, ностальгируя по тем временам, когда британские физики-ядерщики были “чемпионами мира”^*, гитарист группы Queen Брайан Мэй, астрофизик по образованию, подверг критике решение Совета»; «^* Слова из знаменитой песни “We Are The Champions” группы Queen. – Примеч. пер.» (с. 258).

С нашей точки зрения, ключевой, центральный вопрос обращения к произведениям искусства в естественнонаучной книге – вопрос о целесообразности и обоснованности подобного действия. Каждое упоминание произведения искусства, любая его репрезентация должны быть мотивированы собственно естественнонаучным знанием (как в первом примере) либо знанием о способах его получения и бытования в социуме (второй пример).

Литература:

1. Ерохин С.В. Теория и практика научного искусства. – М.: МИЭЭ, 2012. – 208 с.

2. Кулиев Г.Г. Метафора и научное познание. – Баку: Элм, 1987. – 157 с.

3. Научное искусство: Первая междунар. науч.-практ. конф.: сб. тез. – М.: МИЭЭ, 2012. – 308 с.

4. Фейнберг Е.Л. Две культуры: Интуиция и логика в искусстве и науке. – Фрязино: Век 2, 2004. – 288 с. – (Наука для всех).

5. Щербаков Р.Н. Великие физики как педагоги: от научных исследований – к просвещению общества. – М.: БИНОМ. Лаборатория знаний, 2008. – 296 с. – (Педагогическое образование).

6. Tromble M. The advent of chemical symbolism in the art of Sonya Rapoport // Foundations of chemistry. – 2009. – Vol. 11, №1. – P. 51–60.