Философия 2./ Социальная философия

Попсуйко А.Н.

Дальневосточный институт – филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Россия

Отражение идеи глобализации в русской философской мысли

Несмотря на то, что глобализация становится реальным, зримым феноменом в конце XX века, проблема единения человечества находилась и продолжает находиться в центре многочисленных дискуссий современного обществознания. В этой связи особая роль отводится философии, которая позволяет рассмотреть любой из социально-исторических феноменов в канве единства исторического процесса, в русле обретения им всемирного характера. Именно в этом ракурсе требует своего осмысления и феномен глобализации. На пути такого осмысления глобализация предстает не как своего рода «прорыв» на пути стирания национальных, культурных, межстрановых и иных различий, а выступает в единстве противоречивых сторон общественного развития как взаимодействие стихийного и сознательного, многообразного и единого, уникального и унифицированного. В настоящей работе мы попытаемся рассмотреть проблему взаимодействия стихийного и сознательного в глобализации, и их отражение в истории русской философской мысли.

Обращение к работам отдельных представителей этого течения позволяет не только увидеть их понимание основ социального взаимодействия, но и обозначить специфичность русской философской мысли в осмыслении современных глобальных процессов. Так, в «Философических письмах» П.Я. Чаадаева мы можем найти попытку обоснования локального объединения европейских народов общностью их образа жизни, традиционного уклада. Особое внимание он уделяет схожести антропологических характеристик европейцев, благодаря которым «существует связывающая их в одно целое черта, явная для всякого, кто углубится в общие их судьбы» [1]. Таким образом, в основу объединения европейского Запада, по мысли П.Я. Чаадаева, заложено не насильственное, сознательное стремление отдельного государства занять доминирующее положение на континенте, а особая «физиология европейца», которая и является стержнем коллективной идентичности.

Особенность идей русской философии, выраженная в трудах отечественных мыслителей, состоит в том, что в её содержании можно найти современное понимание природы глобальных процессов. Так, современные представления об их сущности могут быть представлены двумя основными направлениями. Во-первых, глобальные процессы могут быть представлены как «развертывающиеся на земном шаре, т.е. общепланетарные процессы» [2], а во-вторых, – «как процессы, охватывающие все мироздание, по крайней мере ту его часть, которая относится к видимой Вселенной». [3]. В связи с этим необходимо отметить, что в истории русской философии можно назвать несколько направлений, а именно: «русский космизм», представленный в работах Н.Ф. Федорова, К.Э. Циолковского, В.И. Вернадского, А.Л. Чижевского и русская философия всеединства, содержание которой отражено в трудах В.С. Соловьёва, С.Л. Франка, П.А. Флоренского, Л.П. Карсавина, Е.Н. Трубецкого. Традиционно проблемное поле русских «космистов» включает вопросы поиска целостной картины мира, охватывающей сущностные основания всего мироздания. Поэтому, на наш взгляд, их теоретические конструкции, которые во многом сфокусированы на проблеме исследования общечеловеческой, мировой, вселенской нравственности и морали, могут служить теоретическим и идеологическим обоснованием второго подхода к сущности глобальных процессов (т.е. как процессы, охватывающие мировые процессы в их органичном единстве и целостности).

Исследовательскую ценность, с точки зрения расширения нашего знания о месте и роли стихийного и сознательного компонента социального взаимодействия, составляют идеи представителей русской философии всеединства. Содержание их работ формирует не только теоретический фундамент понимания современных глобальных процессов в качестве общепланетарных тенденций, но и позволяет в концентрированном виде обосновать их содержание.

Л.П. Карсавин рассматривает всеединство как имманентное свойство человечества, иллюстрируя свою мысль тем, что «всякий русский немного и немец, и француз, и наоборот» [4]. Рассматривая исторический процесс в качестве единого, целостного, всепространственного, саморазвивающегося субъекта, Л.П. Карсавин указывает на имманентность развития субъекту. Руководствуясь данным подходом, автор анализирует содержание всего исторического процесса, развитие которого не требует присутствие внешних источников. В качестве субъекта исторического развития Л.П. Карсавин называет всеединое человечество как «конкретное всевременное и всепространственное единство всех своих моментов или индивидуализаций» [5]. Иначе говоря, человечеству как единому организационно-хозяйственного механизму имманентно присуще стремление к развитию, не требующему субъектов, определяющих его направленность. Человечество представляется Л.П. Карсавину в виде постоянно развивающегося субъекта. На этом основании глобализацию вполне обоснованно можно считать качественно новым, но не завершающим этапом в развитии современной цивилизации. В качестве движущих сил, формирующих единую природу человечества, могут выступать как сознательно-волевые действия отдельных «индивидуальностей», так неуправляемые, бессознательные стремления отдельных государств поглотить другие территории. Так, любой народ, по мысли Л.П. Карсавина, всегда инстинктивно стремится поглотить другие. Присутствие инстинктивного начала в структуре мирового взаимодействия позволяет сделать вывод о возможном проявлении стихийности современных международных отношений. В подтверждении этой мысли сошлёмся на одно из определений инстинкта как «способности, вполне отличающейся по своему действию как от рассудка, так и от разума, но часто весьма похожей на соединенную деятельность обоих» [6]. На этом основании можно говорить о том, что инстинктивное стремление государства к экспансии носит, по определению, бессознательный характер. Вместе с тем инструментом расширения географического пространства, по мысли автора, могут выступать классические формы порабощения, поглощения и насилия. Благодаря этому насильственные действия отдельных исторических акторов удовлетворяют онтологическое стремление всякой индивидуальности быть всем.

Таким образом, проявление природного стремления отдельных государств к расширению своего пространства опосредовано сознательным применением насильственных инструментов воздействия. В этом положении явно просматривается диалектическая взаимосвязь стихийного (инстинктивного) и сознательно-волевого начала международного взаимодействия.

Своеобразным продолжением осмысления сознательно-волевого и стихийного основания единого человечества можно найти в работах В.С. Соловьёва. Примечательно, что в качестве отправной точки исследования выступает фундаментальная мысль В.С. Соловьёва о том, что всякий общественный строй должен иметь под собой объективные основания. Иначе говоря, человечество в своей основе должно иметь силы, определяющие направленность его развития. В продолжение этой мысли автором признаётся равноценность как управляемого, волевого начала, так и сверхрприродного компонента в структуре социального взаимодействия. Обусловлено это тем, что в своей основе «общество опирается или на воле Божией, или на воле людской, на воле народной» [7]. Идея всеединства, согласно В.С. Соловьеву, необходимо предполагает наличие определенного субъекта или носителя, обладающего определенными силами для ее осуществления. Принимая во внимания религиозную направленность творчества В.С Соловьёва, нельзя не обратить внимания на место и роль человека в деле упорядочения стихии материального мира. По мысли автора, именно человек выступает «связующим звеном, естественным посредником между Богом и материальным бытием, проводником всеединящего божественного начала в стихийную множественность,— устроителем и организатором Вселенной» [8].

В контексте настоящего исследования особый интерес вызывают мысли В. Соловьева по поводу природы движущих сил всемирно-исторического процесса, управляющих развитием человечества.

Определённую гносеологическую ценность представляет и понимание природы всемирной истории. Стержнем философии истории В.С. Соловьёва выступает мысль о том, что «мир истории» и «мир природы» обладают как общими, так специфическими чертами развития. Так, различие между «миром истории» и «миром природы» можно проводить на том основании, что «рост физической организации происходит через постепенное вырабатывание новых телесных форм, которые по мере продолжающегося хода развития так удаляются от старых, так становятся на них непохожи, что сразу и не узнать бы их генетической связи» [9]. Иначе говоря, всемирно-исторический процесс представляет собой развитие без усложнения внутриорганизационных форм, в отличие от природной стихии, в которой развитие связано с усложнением механизма внутренней организации. Рассматривая глобализацию, с одной стороны, в качестве нового состояния мироустройства, с другой – как способа организации всемирно - исторического процесса XXI века, мы можем отметить, что в глобальном измерении этот подход приобретает несколько иные очертания. Глобализация – качественно новое состояние человечества. В результате усложнения форм и способов международного взаимодействия социальная реальность приобрела черты, несвойственные ей на предыдущих этапах мирового развития. Поэтому, на наш взгляд, в дальнейшем В.С. Соловьёв вполне справедливо отождествляет «мир природы» и «мир истории», руководствуясь тем, что «общественная организация, создаваемая историческою жизнью человечества, есть необходимое продолжение физической организации, созданной мировою жизнью, все действительное сложно, ничто не существует вне той или другой формы» [10]. Подобный подход объясняет лишь объективную способность «мира истории» к усложнению форм социальной организации, которая в конечном счёте привела к появлению современного типа международных отношений, существующих в условиях глобализации. Отождествление двух миров совсем не означает экстраполяции, закономерностей физической организации на социальную реальность. Более того, законы и закономерности развития физического мира вообще не применимы к современной глобальной реальности хотя бы на том основании, что «мир истории» управляется далеко не с таким совершенством и с такой точностью, как «мир природы».

Изучение развития в качестве имманентного свойства всемирно-исторического процесса выдвигает объективную необходимость осмысления его движущих сил. В философии В.С. Соловьёва всё многообразие детерминант мирового развития можно объединить по трем основным направлениям. Первое связано с действием сил, продуцирующих подчинение человечества во всех сферах и на всех ступенях его жизни одному верховному началу. Эти силы стремятся смешать и слить все многообразие частных форм, подавить самостоятельность лица, свободу личной жизни. «Один господин и мертвая масса рабов – вот последнее осуществление этой силы. Если бы она получила исключительное преобладание, то человечество окаменело бы в мертвом однообразии и неподвижности»[11] Второе направление представлено противоположной силой, которая стремится разбить твердыню мертвого единства, дать везде свободу частным формам жизни, свободу лицу и его деятельности. Под ее влиянием отдельные элементы человечества становятся исходными точками жизни, действуют исключительно из себя и для себя. По мнению В. Соловьёва, если бы это направление получило развитие, то «человечество распалось бы на свои составные стихии, жизненная связь порвалась бы и история окончилась войной всех против всех» [12]. Третье направление, определяющее ход мирового развития, должно объединить в себе первые два направления, благодаря чему достигается единство высшего начала со свободной множественностью частных форм и элементов, созидает, таким образом, целость общечеловеческого организма и дает ему внутреннюю тихую жизнь. В качестве примера действия каждой силы в истории человечества В. Соловьёв называет мусульманский Восток, Западную цивилизацию и Славянский мир соответственно. Соглашаясь с выводами автора, отметим, что названные детерминанты развития человечества имели место не только в обозначенные временные периоды, но и на протяжении всей истории развития человечества. Более того, обозначенный подход имеет важную гносеологическую ценность для анализа современных глобальных процессов.

Представленные В.С. Соловьёвым концепции детерминант всемирно-исторического процесса органично вписываются в общую логику развития современных международных отношений. В истории глобализации можно выделить периоды господства однополярной структуры миропорядка, которая соответствует первому направлению. В условиях формирования современной многополярности, когда на международной арене находится множество самостоятельных участников глобального взаимодействия, можно говорить о симптомах второго направления, характеризующегося стихийно протекающими процессами. Иначе говоря, в работе В.С. Соловьёва мы находим исходную, как нам кажется, трактовку проблемы, рассматриваемой в настоящем исследовании. В качестве движущей силы развития человечества необходимо признать тесное взаимодействие сознательно–волевого и стихийного компонента во всём многообразии их проявления.

Продолжая анализ источников русской философской мысли по проблеме диссертационного исследования, мы обращаемся к работам В.В. Розанова, Л.И. Шестова, Н.О. Лосского, Н. А Бердяева. Среди всего многообразия источников, из которых могут быть почерпнуты некоторые идеи нашего исследования, особую ценность, на наш взгляд, представляют работы Н.А. Бердяева. Исходным пунктом анализа у этого автора явилось соотношение категорий человечества, национальности, национализма и империализма на рубеже XIX и XX веков. Сущность человеческого единства, по мысли Н.А. Бердяева, проявляется только через признание ценности индивидуальных национальностей. Формирование глобального общества не предполагает устранения национальных особенностей, традиций, моделей поведения образующих его стран. Более того, отсутствие «национальной множественности», размывание национальных границ в структуре всечеловеческого единства обедняет саму идею глобального единства, превращает его в пустую абстракцию. Процесс формирования человеческого единства, согласно Н.А. Бердяеву, представляет собой «сложное взаимодействие разных ступеней мировой иерархии индивидуальностей, творческое врастание одной иерархии в другую, личности в нацию, нации в человечество, человечества в космос, космоса в Бога» [13]. Таким образом, объединение человечества представляет собой процесс поступательного развития, который совершается через мучительное, болезненное образование и борьбу национальных индивидуальностей и культур. В то же время присутствие творческого начала в качестве движущей силы формирования глобального единства создаёт условия для появления стихийного начала в структуре всеединого человечества, одним из проявлений которого служит процесс освоения коллективного опыта человечества в виде достижений науки, искусства и техники. При этом акцент делается именно на освоении коллективного, а не индивидуального опыта использования продуктов творческой деятельности. В этом случае глобальность проявляется через всеобщую недетерминированность в использовании результатов творческого труда. Недетерминированность эта проявляется через свободное использование результатов творческой деятельности, интеллектуальных достижений человечества. Обращаясь к работам Н.А. Бердяева, мы находим анализ истоков неконтролируемой природы этого процесса, который указывает на свободную и стихийно-национальную природу национального творчества, которое «не терпит внешней принудительной регламентации» [14]. Национальный окрас имеют только технические изобретения, в то время как их применение легко может быть освоено всеми народами мира без внешнего сознательно-волевого воздействия.

Иное основание для образования глобального единства видит И.А. Ильин. В качестве объединяющего начала политически независимых государств в философии И.А. Ильина выступает ответная реакция на наличие внешней угрозы. Исторически объединение нескольких государств в единое мировое сообщество может быть обусловлено их сознательным стремлением в преодолении опасности. В этих условиях «несколько малых государств, уже оформившихся политически и попытавшихся вести независимую жизнь, убеждались в том, что внешние опасности и внутренние трудности требуют от них единения с другими такими же государствами – сочленения, сращения, интеграции» [15].

Подведём итоги. Идея единения человечества, описываемая сегодня в категориях «глобализации» и «интернационализации», получает необходимое отражение в русской философской мысли. Стихийное и сознательное как инвариантные характеристики мироустройства находились в центре многочисленных дискуссий и продолжают оставаться одной из актуальных тем современного обществознания.

Литература:

1. Чаадаев, П.Я. Сочинения / П.Я. Чадаев .М.: Издательство «Правда», 1989. С.22.

2. Ильин, И.В. Урсул А.Д. Эволюционная глобалистика (концепция эволюции глобальных процессов) / Урсул А.Д. – М.: Издательство МГУ, 2009. С. 10

3. Там же.

4. Карсавин, Л.П. Философия истории / Карсавин Л.П. – Спб.: АО «Комплект», 1993. С. 131.

5. Там же.

6. Шопенгауэр, А. Мир как воля и представление / А. Шопенгауэр. Минск: «Современный литератор», 1999. С.110.

7. Соловьёв, В.С. Чтения о Богочеловечестве / В.С. Соловьёв. Спб.: Худ. Литература., 1994. 528 с.

8. Там же

9. Соловьёв, В С. О добре. Нравственная философия Сочинения в 2 т. Т. 2, "Мысль", Москва 1988.С.38.

10. Там же. С.48

11. Соловьев В.С.Статьи и письма/Сост.Р.Гальцевой; Публ.И.Роднянской и др.; Коммент.А.Носова и М.Смирнова//Новый мир.1989.N1.С.198-234.

12. Там же. С.231

13. Бердяев Н. А. Судьба России / Бердяев Н.- М. : «ЭКСМО-ПРЕСС», 1998 . С.353.

14. Там же.

15. Ильин И. Что такое Федерация?/ И Ильин// режим доступа: http://krotov.info/library/02_b/berdyaev/1924_21.html