Время как объект познания философии и гуманитарных наук

                                             Антошкина Е.А.

кандидат философских наук

Россия, Брянск

Проблема времени, изучение которой ведет свою историю с древних эпох, особенно интересовала философов, но первоначально была поставлена в естественных науках, имеющих дело с природными явлениями. Внимание к категории времени было обусловлено, прежде всего, необходимостью его измерения, чем занималась непосредственно физическая наука, основанная на этом понятии. Открытия Ньютона, а потом Эйнштейна стали основополагающими в теории изучения времени.

Развитие и успехи естественнонаучного познания мира в целом были связаны с обоснованием и анализом таких фундаментальных понятий, как время, пространство, движение. Коренные повороты в движении научной мысли, значительные теоретические достижения в системе естествознания обусловлены принципиальными изменениями в трактовке именно этих категорий, их углублением, развитием, и каждая эпоха в истории развития     человеческого знания вносила свой вклад в содержание данных категорий.

Как отмечает В.С.Степин, сопоставление истории философии и истории естествознания позволяет констатировать, что философия обладает прогностическими возможностями по отношению к естественнонаучному поиску, заранее вырабатывая необходимые для него категориальные структуры, и что функции философии в динамике культуры связаны с потребностями в осмыслении и критическом анализе универсалий культуры [8, с. 267]. К числу важнейших мировоззренческих универсалий относится и категория времени.

Проблематика времени отчетливо распадается на две сферы: с одной стороны, это вопросы осмысления времени как такового, понимания его, объяснения; а с другой – вопросы, скорее, технического, прикладного характера: исчисление времени, исследование его характеристик, использования времени в той или иной области знания, деятельности.  Две эти сферы тесно связаны, эмпирические наблюдения и исследования времени влияют на теоретическое осмысление, и наоборот. Но, тем не менее, нас прежде всего интересует первая группа проблем понимания времени, так как именно эта сфера являет собой область пересечения разнообразных трактовок, интерпретаций, мнений и суждений. Что неудивительно – ведь говоря о проблеме времени, пытаясь выработать то или иное его понимание, мы выходим на вопросы мировоззренческие, видения мира в целом, формирования картины мира – научной, философской, религиозной. По этому поводу можно согласиться с Б.В.Марковым, который в своей работе «Знаки бытия» пишет: «Почему проблема времени оказывается настолько затруднительной, что о ней не перестают ломать головы и сегодня весьма серьезные и думающие люди? Время физическое, точнее, математическое, изобретенное как средство измерения движения, не вызывает таких сомнений, но мыслители, размышлявшие о времени, не собирались создать новые, более совершенные часовые механизмы или новые способы летоисчисления. Время как история дат, событий тоже не вызывает сомнений, ибо их точное установление весьма нужное, вызывающее уважение занятие. Время у Аристотеля и Августина впервые становится чем-то проблематичным. Аристотель хотел решить парадоксы времени, вызванные сопоставлением «живого» и математического времени. Августин, напротив, интенсифицировал трудности, ибо видел  них подтверждение непостижимости Бога» [6, с. 390].

Применительно  к современной теории познания говорят о «гуманитарном сдвиге», и этот «сдвиг» существенно отражается на подходах к проблеме времени. В связи с этим, перед нами встают следующие вопросы:

- В чем специфика гуманитарного познания?

- Играет ли время в гуманитарных науках иную роль, чем в естественных науках?

- Каким образом это отражается в философском осмыслении времени?

В конечном счете, вопрос может быть поставлен так: описывают ли различные науки одну пространственно-временную реальность или это различные реальности?  Ведь картины мира, рисуемые, с одной стороны физиками (физическими науками), а с другой стороны – историческими науками, различны (и, подчас, существенно различны). Возникает задача выработки единого видения универсума [см. 1, с. 14-16].

С нашей точки зрения, необходима выработка единого видения реальности, синтезирования подходов, предлагаемых различными дисциплинами, что и является главной задачей философии.

Обратимся к вопросу о специфике гуманитарного познания в целом, и как это отражается в познании, осмыслении категории времени, в частности.

Л.А.Микешина, критикуя традиционную теорию познания, подчеркивает свойственные данной теории парадоксы и противоречия, связанные с отождествлением познания с субъектно-объектными отношениями, субъекта – с «сознанием вообще» как гарантом объективности знания. Под традиционной теорией познания в данном случае понимается господствовавшая в европейской культуре, начиная с Нового времени, гносеология, связанная, прежде всего, с именами Р.Декарта, Д.Локка и И.Канта [см. 7, с.29]. Размышляя о необходимости преодоления парадигмы «теории познания как теории отражения», Л.А.Микешина обращается к опыту герменевтики, в которой познающий человек предстает не как отражающий, но как интерпретирующий и самоинтерпретирующийся субъект.

Новая парадигма познания времени вырастает из опыта гуманитарных наук, осмысления в них роли субъекта. Наиболее ярко, пожалуй, это проявляется в отношении к истории. Предмет истории – «общественный человек в меняющемся времени, люди, которые переживают историю. Здесь кроется главное принципиальное отличие истории от естественных наук: предмет последних отличен от изучающего его ученого, тогда как предмет истории идентичен познающему субъекту: человек изучает человека. Изучая людей во времени, мы создаем отношение субъекта к объекту, - мы вступаем в диалог с ними, диалог, который невозможен вне наук о культуре» [2, с.15].

В ряде современных философских работ также поднимается тема пересмотра классической теории познания. Так, отмечая необходимость реформирования современной теории познания, в частности, в связи с возникновением новых когнитивных практик, С.Б.Крымский пишет: «В системе феноменологической гносеологии на первый план был выдвинут анализ интерсубъективной смысловой значимости объектов «житейского мира» (Гуссерль), а затем – сущее в составе существующего, которое способно к рефлексии собственного бытия, т.е. экзистенция (Хайдеггер). Тем самым гносеология была ориентирована на раскрытие смысловых ресурсов житейского мира, на функционирование экзистенциалов, структур нашей причастности к интерсубъективным горизонтам семантического поля культуры…» [5, с. 71-72].

Действительно, специфика «наук о духе», то есть собственно гуманитарных наук, состоит в том, что в них на место объяснения и истинности встает смысл и понимание. И тогда феноменология и герменевтика могут рассматриваться как когнитивные практики (пользуясь выражением Л.А.Микешиной), на основе которых происходит перестройка и расширение гносеологических оснований науки.

Так, у Э.Гуссерля мир трактуется как универсальный горизонт, единый универсум объектов, как горизонт сущего и значимого. Жизненный мир предстает в качестве мира человеческой культуры, рассматриваемого как смысловое становление. Смысловая связь жизненного мира и объективно-научного, рационализированного и теоретизированного мира состоит в том, что наука укоренена в жизненном мире, а жизненный мир в виде смыслового коррелята представлен в результатах человеческого познания. Эта связь реализуется через человеческое, через научное сообщество.

Таким образом, сама деятельность человеческого сообщества выступает как смыслосозидающая. Деятельность человечества в качестве субъекта обоснована единством смыслов, которое возникает в интерсубъективной интерпретации знаков. Универсальность жизненного мира основана на интерсубъективности обычных жизненных опытов, выступающих в качестве общего горизонта значимостей. Прагма-ценностный характер человеческой познавательной деятельности заключается в выведении и оценивании импликаций, заключенных в интерпретации смысла значимостей универсального горизонта. Схемы смыслообразования и смыслопорождения составляют основу категоризации эмпирии мира в различных способах данности [см. 4, с. 164-176].

И вновь мы можем видеть здесь новые подходы к тематизации проблематики времени и его концептуализации как понятия. Так, в современных подходах к историческому познанию, мы встречаем точку зрения, что история изучает не прошлое, а время, точнее – социальное время и исторические явления, их возникновение, жизнь и смерть. Но что есть социальная (историческая) реальность? Это особая смысловая реальность, элементами которой являются события. Социальное время – это смена событий (последовательность смены событий). Но событие не существует вне, независимо от человека-наблюдателя. Событие - это определенный смысловой комплекс, означающий соотносительное акту наблюдения единство (свершение в пространстве и времени)[*] [см. 3, с. 323]. Такое событие, характеризуемое фиксирующим его субъектом (наблюдателем), моментом (единством времени) и местом (единством пространства) вписывается в систему или процесс (как, например, исторический процесс, подразумевающий единство прерывности и непрерывности, линейности и стадиальности). Но это предполагает также соотношение индивидуального опыта и социального: опыт индивидуальный рассматривается в перспективе согласованного  множества опытов, согласованного сообществом.

Таким образом, исследуя концептуализацию времени в гуманитарном познании (гуманитарных науках) мы считаем необходимым обратиться к неклассической теории познания и рассматривать время с позиций:

- учета роли субъекта познания;

- учета деятельностного характера познания (смыслообразующей деятельности субъекта познания);

- взаимосвязи универсальности категории времени и интесубъективности познания;

- рассмотрения категории времени в семантическом поле культуры (в том числе с учетом горизонтности – исторических горизонтов – и представленности «жизненных миров» в результатах познания).

Литература:

1.   Анисов А.М. Темпоральный универсум и его познание. – М., 2000. – 208 с.

2.   Гуревич А.Я. Исторический синтез и школа «Анналов». – М.: Индрик, 1993. – 328 с.

3.   Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Т.1. – М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. – 336 с.

4.   Демина Л.А. Парадигмы смысла. – М.: МГОУ, 2006. – 63 с.

5.   Крымский С.Б. Экспликация философских смыслов. – М.: Идея-Пресс, 2006. – 240 с.

6.   Марков Б.В. Знаки бытия. – СПб.: Наука, 2001. – 512 с.

7.   Микешина Л.А. Философия познания: Полемические главы. – М.: Прогресс-Традиция, 2002. – 624 с.

8.   Степин В.С. Теоретическое знание. – М.: Прогресс-Традиция, 2000. – 744 с.

 


[*] У Гуссерля: вещь по своему смыслу является единством, синтезирующим многообразные события наблюдения.