И

И.А. Черемисина Харрер

Канд. филол. наук, доцент

Томский политехнический университет

О ПЕРЕВОДЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В. НАБОКОВА

Обращение В. Накбокова к переводческой деятельности обусловоено началом преподавательской деятельности в американских университетах и отсутствием адекватных, по его мнению, переводов русской поэзии на английском языке. Так, в одном из писем 1941 г. к М.В. Добужинскому он, в частности, сообщает: «Читаю свои лекции, в общем, с удовольствием, но <...> много себе задаю лишней работы, особенно в смысле переводов на английский, но что поделаешь, когда существующие переводы <...> не перекладные лошади просвещения, а дикие ослы дикого невежества. Какая небрежность, какая недобросовестность» [1, с. 98].

Вполне очевидно, что одной из главных целей, которую В. Набоков преследует – это по возможности близкое знакомство Запада с обширным пространством русской культуры, которое запечатлено в лирике великих русских поэтов А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Ф.И. Тютчева.

Выбирая для своих переводов поэзию трех выдающихся русских поэтов, В. Набоков руководствовался, в том числе, и личными эстетическими предпочтениями, так как отбор и поэтов и конкретных произведений обусловлен тем, что В. Набоков высоко ценил роль А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова и Ф.И. Тючева в русской культурной жизни и стремился подчеркнуть поэтические достоинства лирики и предать глубокий смысл русских текстов на английском языке.

Первый сборник английских переводов избранной лирики трех русских поэтов - Пушкина, Лермонтова и Тютчева – В. Набоков выпустил в Америке в 1944 году [2]. В 1947 году уже в английском издательстве вышла в свет новая книга поэтических переводов Набокова, которая представляла собой расширенный вариант первой антологии. Оба сборника Набоков сопроводил краткими биографическими очерками о каждом из представленных поэтов [3].

Опираясь на многосмысленный постулат о том, что художественное произведение является, прежде всего, «феноменом языка», В. Набоков в переводе делает отчетливый акцент на воссоздании стилистики оригинала, справедливо полагая, что язык в данном случае становится концентрированным выражением сущностных основ русской культуры. Соответственно поэтическое слово неизменно отражает нравственно-эстетический идеал художника, его глубоко личное видение мира и человека. По справедливому мнению В. Набокова, в переводе обязательно должна сохраняться специфическая для каждого художника слова «кривизна» литературного стиля, без которой оригинальное (в обоих смыслах) произведение утрачивает свои поэтические и эстетические характеристики [4, с. 127].

В переводе пушкинской поэзии Набоков, на наш взгляд, функционально адекватно воссоздает единый семантико-стилистический комплекс оригинала: ритмико-интонационный рисунок, динамику синтаксических конструкций, мелодику звучания стиха, функциональное соединение которых актуализирует эстетическое впечатление поэтического текста. Рассмотрим релевантность выбранной В. Набоковым переводческой стратегии при воссоздании стилистической полифонии первой строфы стихотворения А.С. Пушкина «Зимнее утро» на английском языке.

Примечателен другой выразительный пример, уже из перевода "Скупого рыцаря". Здесь условное наклонение реализовано в сложном предложении с разветвленной системой подчинительных связей, с перечислением однородных подлежащих, которые переданы четким ритмическим рисунком, и в единстве они составляют интонационную модель, адекватность которой определяется развернутой метафорой, построенной единством используемых тропов. Благодаря диалектическому взаимодействию условно выделенных уровней структуры синтезируется цельный художественный образ.

Ah, yes! if all the tears, and blood, and sweat,

that have been shed for what is in my keeping,

out of deep earth might suddenly gush forth

we'd have a second flood, — and with a splutter

I'd perish in my trusty vaults.

And now —

Да! Если бы все слезы, кровь и пот,

Пролитые за все, что здесь хранится,

Из недр земных все выступили вдруг.

То был бы вновь потоп — я захлебнулся б

В моих подвалах верных. Но пора.

Размышления Набокова об искусстве перевода отличаются глубокими личными наблюдениями, содержат интересные анализы разнообразных конкретных примеров и целый ряд ценных филологических соображений. "Моим главным тезисом было и остается следующее - для того чтобы переводчику быть верным своему тексту, нужно точно осознавать ту или иную авторскую реминисценцию, подражание или прямой перевод с другого языка на язык текста, и это знание способно не только уберечь от совершения глупейшей ошибки или неумелой передачи стилистических подробностей, но и направить в выборе наилучшей формы выражения" [5, c. 97].

В этом случае, вероятно, может реализоваться набоковский принцип "рабского" буквализма, который следует понимать как контекстуальный буквализм, по возможности точно передающий все уровни структурной организации произведения как единого целого.

Литература

1. Переписка Владимира Набокова с М.В. Добужинским // Звезда. 1996. № 11. С. 92–108.

2. Three Russian poets. Selections from Pushkin, Lermontov and Tyutchev in new translations by Vladimir Nabokov. Norfolk, Conn., 1944. 39 p.

3. Poems. Transl. from the Russ. by Vladimir Nabokov. London, 1947. 57 p.

4. Набоков В.В. Лекции по русской литературе. М., 1996. 440 с.

5. Nabokov V. The Servile Path // On Translation. Harvard Univ. press. – Cambridge, Massachusetts, 1959. P. 97-100.