Шапкина Марина Владимировна

Шапкина Марина Владимировна

главный специалист научно-аналитического отдела Красноярского государственного автономного образовательного учреждения дополнительного профессионального образования «Красноярский краевой научно-учебный центр кадров культуры»

Психологические основания культуры:

архетип конца света и реальность

Психика – экстраординарный и таинственный элемент человеческой природы. Состоит психика из нескольких частей. Можно выделить такие основные слои психики: сознательное, подсознательное, бессознательное. В свою очередь, каждый этот слой подразделен на несколько отдельных частей-элементов. В контексте данной статьи хотелось бы затронуть специфическое бессознательное, а именно коллективное бессознательное.

Коллективное бессознательное - это открытие Карла Густава Юнга, известного швейцарского психиатра, основоположника одного из направлений глубинной, аналитической психологии. Юнг доказал, что бессознательная область психики человека состоит из индивидуального бессознательного и коллективного бессознательного.

Индивидуальное бессознательное - это персональное бессознательное в психике, у каждого человека эта область имеет свои особенности, она индивидуальна. А коллективное бессознательное - это совокупность определенных конструктов, которые принято называть архетипами. Справедливости ради следует отметить, что этот термин употребляли еще Платон, Аристотель и их последователи.

Архетип - психическая структура, которая определяет содержание коллективного бессознательного: схемы образов, фантазий, сформировавшихся ещё в доисторические времена и являющихся общими для всех народов. Архетип - это общечеловеческие первообразы и идеи, формы без собственного содержания, объекты, сохранившиеся от наших предков. Архетипы выявляются в мифах, сновидениях, фольклоре, художественных символах.

Основными архетипами Юнгом выделены Персона, Эго, Тень, Анима и Анимус, Самость. Также одними из важнейших архетипов, нашедших свою аутентичность[i] в различных культурах, по мнению Юнга, являются такие архетипы как Мать, Ребенок, Герой, Мудрец, Божество Солнца, Плут, Бог и Смерть. Причем все эти типы одновременно живут в каждом из нас, занимая свое место и, одновременно, так или иначе взаимодействуя друг с другом, поддерживая или мешая, противореча друг другу.

Юнг любил сравнивать архетип с руслом реки, которое медленно формировалось в течение тысячелетий, доказывая при этом, что архетипов много
и все они имеют иерархические уровни.

Архетипы провоцируют повторение одних и тех же переживаний у разных людей. Юнг полагал, что каждый архетип связан с тенденцией выражать определенного типа чувства и мысли в отношении соответствующего объекта или ситуации.

И когда мы говорим об ожиданиях конца света, мы должны понимать, что речь идет о возвращении архаичного мифа, оказывающего чрезвычайно мощное воздействие на коллективную психику. Рассмотрим воздействие архетипа конца света, как одного из составляющих коллективной психики, на человеческий социум, и на человека в частности.

Интересующий нас миф присутствует во всех без исключения культурах. История человечества наполнена душераздирающими повествованиями о неминуемой гибели всего живого на земле. Испокон веков люди верили в неизбежную конечность своего бытия, в каком бы воплощении она не представлялось. По некоторым верованиям конец света представлялся всемирным потопом или пришествием Антихриста. По другим версиям, совсем еще свежим для нашего времени, конец света отождествлялся со всепожирающим ядерным пожаром или с гибелью планеты в результате падения огромного метеорита. Именно мифологичность таких и подобных этим сюжетов отсылает нас к самым темным и глубоким пластам коллективного бессознательного и позволяет идее о конце света регулярно, на протяжении столетий, подчинять огромное количество людей, в обычной своей жизни абсолютно нормальных и адекватных членов общества.

Все эти люди, относясь к разным культурным, социальным и национальным группам, должны быть наделены некими общими качествами, делающими их восприимчивыми к идее ожидания конца света, толкающими их «в пасть» древнего мифа.
По моему мнению, можно сделать акцент на четырех основных свойствах, которыми одновременно должен обладать человек, принадлежащий к сообществу «верующих» в конец света.
1. Внушаемость. Определенный уровень психологической и эмоциональной податливости, высокий уровень чувствительности к изменяющимся жизненным реалиям.

2. Эсхатологическая[ii] составляющая – личная неудовлетворенность представлениями о мире, предлагаемые традиционными мировыми религиями. Непременное желание обладать полной и логичной информацией о строении мира. И следующее отсюда разочарование неполными и часто противоречивыми описаниями мироустройства официальной наукой.
3. Наличие собственного, зачастую болезненного и травматического опыта переживания действительности. Сформированный на базе этого опыта взгляд характеризуется в большей степени деструктивным и пессимистичным видением реального мира. Преодолеть подобный кризис представляется возможным только одним способом – начать все заново, вернуться к первоначальному состоянию, к хаосу (известная терапевтическая техника в психологии и в религиозных ритуалах).

4. Самохранение. Сама идея конца света наступает на самое больное и святое место человеческой психики – инстинкт жизни, инстинкт признанный всеми психологами наиболее прогрессивным и стимуляционным.

Можно прийти к выводу, что группа людей, объединенная общими психологическими особенностями и обладающая информационной составляющей идеи конца света, будет достаточно многочисленна. Тем более, что с активно развивающимися технологиями средств массовой информации, состав данной категории людей будет количественно увеличивается с каждым годом.

Согласно юнгианским законам психологии, даже при условии явной осведомленности о безопасности надвигающейся угрозы, архетипам свойственно констеллироваться[iii]. То есть человеческое сообщество под воздействием деструктивного архетипа, непосредственно затрагивающего наш инстинкт самосохранения, способно приобрести новые черты, и даже измениться до неузнаваемости. Скажем, возможна глобальная смена власти или строя. Это легко доказать, оглянувшись назад: всякий раз когда человечество захватывал архетип конца света, он конечно не происходил, но мир менялся, и нередко не в лучшую сторону. Есть тому очевидные примеры из истории древнего мира, описанные в работе Ф.Ф.Зелинского «Рим и его религия». Многочисленные предсказания сивилл[iv] дали свой результат, великая цивилизация Древнего Рима рухнула. Смена религиозного мировоззрения на пороге Средневековья породила многочисленные прогнозы Апокалипсиса. Следствием этого стала «программный продукт» католической церкви – инквизиция. В совсем недавнем прошлом мы с вами, будучи очевидцами происходящего, с придыханием отсчитывали секунды до наступления мистического 2000 года. И одновременно с ожиданием «красочного» конца света находились на пороге фундаментальных геополитических перемен на территории бывшего Советского Союза.

Нагнетание ситуации агонии, вызванной ожидаемым якобы концом света, всегда было кем-то или чем-то обусловлено. Будь то появление исторического артефакта, подобно расшифрованному и получившему широкую огласку календаря Майя, предрекающего экологическую катастрофу. Или те или иные социо-геополитические изменения в устройстве того или иного государства, влекущие за собой сбой привычного ритма и уровня жизни населения. Экологическая, экономическая или политическая неопределенность какой-либо исторической эпохи, вытекающие отсюда настроения безысходности и неуверенности, в первую очередь становятся причинами массового психоза людей в целом, и человека в отдельности.

Впрочем, люди всегда мыслили в пределах очень узких временных рамок, поэтому многие разрушительные вещи принято называть концом света, будто то землетрясение, военный конфликт или смерть вождя. Очень часто можно услышать фразу: «Я пережил конец света». На самом деле конец света пережить нельзя. До него нельзя даже дожить – это горизонт, все время где-то вдали, недосягаемый и неосязаемый, но постоянно присутствующий и устрашающий. С ним можно только жить. Это наше коллективное бессознательное. Это наш старый, непоколебимый архетип.