Филологические науки/3. Теоретические и методологические проблемы  исследования языка

Дронсейка Р.П.

Восточно-Казахстанский государственный технический университет

им. Д. Серикбаева

Лингвистический феномен концепта «я»

Наибольший интерес для языковедов представляет концепт «я» как лингвистический феномен, который представлен в лингвистике неразрывно связанным с говорящим. Так, по мнению О.Н. Селиверстовой, местоимение Я всегда показывает, что «актант ситуации представлен как личность, и эта личность тождественна самому говорящему» [1, 50].

С другой стороны, лингвисты, анализируя структуру местоимения «я», связывают содержание местоимения «я» с категорией личности в языковом аспекте. Так, В.А. Гуреев отмечает, что обращение к такой традиционно нелингвистической категории как личность при описании местоимения «я» является симптоматичным и свидетельствует о том, что данное местоимение «имеет особый, уникальный статус в языке, что к нему не применимы в полной мере классические схемы языкового анализа, выработанные в лингвистике. Уникальность местоимения «я» заключается, прежде всего, в том, что по своей семантике оно дуалистично, отражая две сущности одной личности – наблюдателя (субъекта восприятия, созерцания) и деятеля (субъекта деятельности, в том числе речемыслительной). Оно не просто стоит над всеми другими классами слов, «находясь вне существующей системы частей речи», а является исходным пунктом ее построения. В диаде Я – НЕ-Я именно категория НЕ-Я представлена дифференцированно, именно в ее сфере находится частеречная система языка» [2, 63].

Г.И. Берестнев, рассматривая проблему самосознания личности в аспекте языка, берет за основу принцип объективации, действующий при осмыслении человеком себя самого, - разделения в сознании индивида «Я-субъекта» и «Я-объекта», что позволяет считать истинным «Я», которое мыслит себя как объект и при этом само осознает собственную субъективную позицию [3, 68], то есть «я» рассматривается с точки зрения способности личности к саморефлексии.

Следовательно, по мнению большинства лингвистов, личное местоимение «я» занимает в языке особое положение. Его специфика заключается в том, что «я», будучи связано с нелингвистической категорией личности (субъекта), выразителем которого оно является на уровне языка, в высшей степени проявляет свой антропоцентрический характер, то есть является концептом, представляя собой антропоцентрическое понятие.

С другой стороны, с лингвистической точки зрения данное местоимение обладает исходной категориальной семой «указание на говорящего». Значение «указание на говорящего» можно рассматривать как часть лингвистического содержания местоимения «я» (как слова), которое одновременно является грамматическим (морфологическим) значением, встраивающимся в систему грамматического значения личных местоимений по отношению к речевому акту. При этом исследователи отмечают «подвижность» Я в речевых актах. При смене участников диалога (полилога) в одном и том же диалоге роль «Я» постоянно меняется, переходя от одного участника к другому, а в целом принадлежит «бесконечному множеству лиц, выступающих в роли говорящего. В результате именно говорящий («Я») является точкой отсчета в дейктическом контексте» [4, 165]. 
Эта мысль, по существу, восходит к точке зрения Э. Бенвениста по поводу местоимения «я». Э. Бенвенист указывает, что «Я – это индивид, который производит данный речевой акт, содержащий акт производства языковой формы «Я»» [5, 287], личное местоимение 1-го лица единственного числа «обозначает того, кто говорит, и одновременно подразумевает высказываемое о «Я»: говоря «Я», нельзя не говорить о себе» [5, 262]. Таким образом, Э. Бенвенист одним из первых отмечал индивидуализирующую функцию местоимения «я», указывая, что знак «я», который каждый раз создается в актах речи, принадлежит речи, а не языку. Эту мысль развивает К.Е. Майтинская: «Я» не дает информацию, так как нет такого «объекта», который мог быть определен словом «Я». Любое «Я» имеет свою собственную информацию и соответствует каждый раз единичному существу. Единственная «реальность», к которой относится «Я», - это реальность речи [6, 143].
К. Бюлер связывает «я» с высказыванием в рамках я-дейксиса. По его словам, появление «я» в высказывании сигнализирует о присвоении языка данным говорящим, т.к. «я» может быть идентифицировано только посредством того речевого акта, который его содержит и действительно только в этом акте, то есть только в момент данной речи. Одновременно с появлением «я» устанавливается отношение «я» и «ты» и вся система пространственно-временных отношений. Это определяет выбор глагольной формы. Совершается своеобразная «настройка» языковых средств на данную метаязыковую реальность, задание системы координат высказывания» [7, 30].
Вопрос о языковой уникальности «я» затрагивает В.В. Химик, пытаясь примирить речевую и языковую сущность «я». По его мнению, «уникальное семантическое содержание слова я, выражающееся в его рафинированности, коммуникативной ориентации языкового содержания на речевое функционирование, а также в условной атомарности, определяет и уникальную роль этого слова среди всех выражений коммуникативного лица – роль своеобразного эталона, мерила личных значений, точки отсчета» для установления коммуникативной позиции лица и его отношения к говорящему [8, 33]. 
Особое положение «я» в лексико-семантической системе языка проявляется в его устойчивости в отношении к метафоризации, отсутствии экспрессивных значений, в невозможности семантического взаимодействия с другими лицами (см. работы В.В. Виноградова; В.В. Химика).
Особенностью местоимения «я» является его прагматическая ориентированность. Местоимение «я» можно отнести к прагматическим средствам языка, что было отмечено Э. Бенвенистом, который связывает прагматику «я» с индивидуализацией актанта ситуации: включение «я» в высказывание определяет его отнесенность к модусу языка, так как я-высказывания «наряду со знаками включают тех, кто ими пользуется. Таким образом, лицо, на которое указывает местоимение «я», как бы становится элементом высказывания, его введение в рассмотрение определяет индивидуализацию актанта ситуации» [5, 286]. 

Таким образом, уникальность личного местоимения «я» как лингвистического феномена определяется, во-первых, неразрывным единством говорящего и личности («говорящая личность» или «говорящее лицо»), во-вторых, высшей степенью индивидуализации личности, в-третьих, коммуникативной ориентацией речевого содержания на речевое функционирование и, наконец, отнесенностью я-высказываний к прагматическому уровню (модусному содержанию) языка.

Литература:

1. Селиверстова О.Н., Ярцева В.Н. Местоимения в языке и речи. – М.: Наука, 1988. – 159 с.

2. Гуреев В.А. Языковой эгоцентризм в новых парадигмах знания. // Вопросы языкознания. – 2004. - № 2. – С. 57 – 68.

3. Берестнев Г.И. Самосознание личности в аспекте языка // Вопросы языкознания. – 2001. - № 1. – С. 60 – 84.

4. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. – М.: Наука, 1985. – 332 с.

5. Бенвенист Э. Общая лингвистика. – М.: Прогресс, 1974. – 448 с.

6. Майтинская К.Е. Местоимения в языках разных систем. – М.: Наука, 1969.– 308 с.

7. Бюлер К. Теория языка: Извлечения // Звегинцев В.А. История языкознания XIX и ХХ вв. в очерках и извлечениях. – Ч. 2. – М.: Просвещение, 1965. – С. 22 – 37.

8. Химик В.В. Категория субъективности и ее выражение в русском языке. – Л.: ЛГУ, 1990. – 180 с.