Пальм Н.Д.,

доцент кафедры философии и политологии

Харьковского национального экономического университета

«Кризис искусства» в зеркале массового сознания»

На протяжении последних полутора веков в искусстве наблюдаются очень существенные и быстрые, а со временем и все более разнообразные изменения объекта, на котором сосредоточено внимание художника, методов решения художественной задачи и само содержание задачи.

Меняются ценностные ориентации. Происходит отказ от трактовки «прекрасного» в античном понимании и отказ от изображения окружающей действительности. Кардинальный разрыв с традициями, породил оценку происходящего как «кризис культуры» (О.Шпенглер), "кризис искусства" (Н.Бердяев), «дегуманизация искусства» (Х.Ортега-и-Гассет) и другие подобные оценки.

Вместе с тем, вторая половина ХХ - начало ХХI вв. характеризуется принципиально новым состоянием в искусстве. Глобализация в сфере искусства проявляется в виде плюрализма художественных ценностей, стилей и направлений. Художники в своем творчестве ориентируются одновременно на существование элитарного и массового зрителя.

Известно, что в последние десятилетия наблюдается расширение пространства визуального языка (формируется экранная культура). Для носителей массового сознания – «простых людей», это дает возможность без специальных усилий, естественным образом, воспринимать цвет, тон, ритм, архитектонику изображений и свободно оперировать визуальными изображениями (исследователи считают, что сознание зрителя наиболее восприимчиво к художественным выразительным средствам). Однако, глубина постижения смысла произведения остается в прямой зависимости от степени интеллектуальной подготовки субъекта.

Если зритель понимает художественный язык, то он может сам читать произведение и избирательно относится к предлагаемому материалу. Если зритель «невежда», то он сам «читается, выстраивается» по предложенной конструкции и, совершенно «не рефлексируя» по поводу предложенного материала, становится объектом манипуляции.

Таким образом, понятие "кризис культуры" при обращении к массовому сознанию теряет свою теоретическую строгость и специфику авторского понимания, становится неопределенным и очень широким в своих границах, «универсальным» и «приложимым» к чему угодно. Поскольку это характеристика общего положения дел, то это оправдывает отсутствие вкуса у обывателя: «Как я могу быть культурным человеком, если для этого нет объективных условий»? А еще привлекательнее осознавать, что "есть хуже меня". Ведь это другие призывали: "Будем смело творить "безобразное"... Надо ежедневно плевать на алтарь искусства" (дадаизм).

В свете вышесказанного, следует принять во внимание, что «кризис культуры» актуализирует мифологему «простого человека». Складывается неверное представление - если люди культуры не способны справляться со своим предназначением - утверждать высшие ценности, создавать идеалы, образцы культуры, то «простые люди», могут и должны решать судьбу искусства. Естественное, не отягощенное интеллектуальным содержанием восприятие произведений искусства - и есть критерий истины. Но такой подход к проблеме аннулирует значимость в искусстве технологического (Лембрук, Поллок) и эстетического (Маринетти, Малевич) эксперимента, реализацию индивидуальности в единстве сознательных и бессознательных проявлений (Магритт, Дали).

Отсутствие общепризнанных образцов, героев приводит к постоянному поиску новых, быстрой и легкой смене ориентаций, брутализму тем и исполнения. На место индивидуального характера приходит имидж. Искусство выходит за пределы плоскости, а став действием, обретает телесность. В крайних формах современного искусства мы можем наблюдать физиологические процессы как содержание творчества, а результаты физиологических отправлений выдаются за результаты творческой активности.

Таким образом, особенность современной культурной ситуации состоит в том, что творчество, наполненное духовным смыслом, сосуществует с творческой активностью, ориентированной не на индивидуальное становление, а на удовлетворение запросов массового сознания. Возникает вопрос: о возможности применения понятия «искусство» к подобной творческой активности, и об уместности рассуждений о «кризисе культуры», «кризисе искусства» в связи с их процветанием.

Несмотря на то, что расширение возможностей языка и сферы коммуникаций позволяет сосуществовать различным видам и уровням общения, искусство, как сфера проявления индивидуального духа, по-прежнему остается элитарным. Символическое пространство искусства строится как постижение глубинного смысла и для понимания требует соответствующей подготовки и собственного опыта духовной работы. «Брутальная телесность» функционирует как один из каналов общественной коммуникации, за которую искусство не несет ответственности и по-прежнему остается гарантом духовного развития общества.