Казанина Л.Ю.

Российский химико-технологический университет им. Д.И. Менделеева Новомосковский институт

П.Н. Милюков и П.А. Столыпин: две тактики одного центра

Реформы, проводимые в начале ХХ в. правительством П.А. Столыпина, причиняли беспокойство и внушали опасения многим политическим лидерам. Так, лидера конституционных демократов П.Н. Милюкова и П.А. Столыпина разделил концептуальный спор: что главное – политические реформы и образование народного представительства (парламента) или реформы экономические, ведущие к созданию слоя крепких самостоятельных хозяев в деревне (фермеров).

Программа кадетов предусматривала введение конституционной монархии с работоспособным парламентом, ограничение крупного землевладения, наделение крестьян землей не за счет общины, а путем выкупленных у помещиков земель. Столыпинская аграрная реформа, ставившая целью разрушение общины и создание в деревне хуторов и отрубов, по мнению кадетов, ускоряла пролетаризацию сельского населения, провоцировала классовую рознь в деревне и, в конечном счете, вела к новой революции. Сталыпинская аграрная политика, по мнению П.Н. Милюкова, «несомненно будет революционизировать массы больше, чем что-либо другое. Ибо она вызовет социальную борьбу богатых и бедных в самых злобных формах» (Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1991. – С. 238). Подход лидера кадетов к решению аграрного вопроса мало похож на компромисс в поисках наиболее оптимального его решения и больше похож на лавирование в сложной политической обстановке в целях расширения своей социальной базы. Милюкову были нужны голоса крестьян при выборах в Думу, а общинников-то было в три раза больше, чем хуторян.

Свои оценки аграрной политики правительства радикальные либералы перевели из социально-экономической плоскости в политическую. Здесь возможно сказалось и неприятие кадетами самого П.А. Столыпина в качестве премьер-министра, не разрешившего легализацию кадетской партии. Член ЦК кадетской партии А.С. Изгоев писал: «Одна из крупнейших ошибок П.А. Столыпина и заключалась в его боязни подлинных общественных сил. Еще в 1906 г. он говорил… что было бы безумием загонять в подполье такую большую политическую партию, как кадеты, и он же сам это сделал. Вследствие этого ему пришлось искусственно создавать общественные элементы, способные играть роль конституционного центра» (Русская мысль. 1911 г. октябрь).

Прежде чем проводить какие-либо реформы, нужно, по мнению Милюкова, ввести в России народное представительство, без которого все готовящиеся правительством реформы потерпят крах: «Когда всемогущее правительство, претендующее все знать лучше, опекает каждый шаг общества от возможных эксцессов, когда закрывает газеты и не допускает собраний из опасения их будущих преступлений, закрывает думу из страха перед ее будущими поступками; когда мешают учиться ходить другим и сами не ступают ни шага вперед, тогда начинается то топтание на одном месте, та стагнация, которая вызывает анархию сверху и снизу, - и действительно может привести страну на край гибели – от истощения» (Речь. 1906 г. 12 сентября). Столыпина Милюков считал врагом не только парламентаризма, но и конституционализма. Для Столыпина действительно важнее был не парламент, а «великая Россия», способная накормить не только себя, но и полмира. «О парламентаризме нельзя говорить иначе, как о попытке навязать насильно то, что не установлено ни основными законами, ни манифестом 17 октября… Он мне кажется диким, нелепым», - заявил Столыпин на встрече с депутацией русских людей в октябре 1906 г. (Речь. 1906 г. 13 октября). Премьер-министр был убежден, что крестьянам, 70% которых были неграмотны, нужен не парламент в Петербурге, а законодательное право хуторян войти в местные органы самоуправления (проект уездной реформы). «На очереди главная задача – укрепить низы, - говорил Столыпин в одном из интервью. – Будут здоровы и крепки корни государства, поверьте, и слова русского правительства совсем иначе зазвучат перед Европой и перед целым миром».

Поэтому тщетной оказалась в 1906-1907 гг. попытка тогдашнего министра иностранных дел А.П. Извольского свести двух центристов – правого и левого – на одной реформистской платформе. Таким образом, столкнулись две концепции и две тактики одного центра, но объединиться они не смогли – и в этом главная историческая трагедия и Милюкова, и Столыпина, ибо от их непонимания трагически пострадала страна, которой они искренне хотели служить.