И.Н. Шарухо, Могилевский государственный университет

САМОСОЗНАНИЕ И ИДЕНТИЧНОСТЬ В СИСТЕМЕ ПРОБЛЕМ КУЛЬТУРНОЙ ГЕОГРАФИИ

География как пространственная наука является необходимым компонентом любых структур идентичности, ее знания занимают одну из центральных позиций в самосознании. «…география является одной из основных «несущих структур» образа нации… Для того, чтобы существовать, нация должна определить себя в пространстве, т.е. определить себя географически» [3, с.10-11]. Элементами самосознания и идентичности являются история, этнография, культура, но они связаны территорией, пространством.

Национальное самосознание – это чувство национальной принадлежности к определенной национальной общности, названной народом, проявляющееся в форме понимания и акцептации основных ценностей, являющихся неотъемлемой частью данной национальной общности. В большинстве случаев национальность не является вопросом выбора [2, с.39]. Культура имеет национальные черты. Культура – явление глобальное, но на каждой отдельной географической территории она имеет региональные отличия. Культура во многом предопределяет самосознание и идентичность. Cамым прочным элементом национального самосознания является религия [1, с.52], как важнейший элемент культуры. В настоящее время многие этнодифференцирующие признаки, такие как: 1) общность территории (важный признак этноса, но с одной и той же территорией могут быть связаны несколько этносов; цыгане – вообще не имеют таковой); 2) народно-бытовая культура (многие ее элементы могут быть утрачены и сохраняться только в этнографических музеях); 3) язык (может быть утрачен большинством населения), утрачивают свое значение, но значение религии сохраняется: С.Хантингтон указывает, что ядром всякой этнической общности выступает религия и что религиозные убеждения наиболее укоренены и устойчивы в сознании народов. Отсюда вытекает его предположение о том, что столкновение между народами будут в будущем происходить в основном на почве религиозных предпосылок.

«Этническая идентичность – часть социальной идентичности личности. В ее структуре обычно выделяют два основных компонента – когнитивный (знания, представления об особенностях собственной группы и осознание себя ее членом) и аффективный (оценка качеств собственной группы, значимость членства в ней). Выделяется также и поведенческий компонент социальной идентичности, построение системы отношений и действий в различных этноконтактных ситуациях» [9, с.78]. В зарубежной литературе этническая общность рассматривается как социальная конструкция, как продукт сознательного строительства нации, как совокупность представлений о каких-либо собственных признаках, а не сама по себе культурная отличительность, т.е. идентичность выступает в форме самопрезентации, в рамках которой человек или общность оценивают свое положение к внешнему миру. Российские авторы более склонны к рассмотрению «этноса как реальной социальной группы, сложившейся в ходе исторического развития общества. При этом все исследователи в качестве этнодифференцирующих характеристик выделяют разные факторы: наличие и поддержание коллективной памяти, представления или мифа о первичной родине (отечестве), язык, ценности и нормы, историческая память, религия, миф об общих предках, реальные черты национального характера и самообразы, народное искусство» [9, с.79].

Проблема сохранения национальной идентичности представляет особую важность для малых народов, таких как белорусы. Большие народы обычно придают этому меньше значения. Часто малые народы равняются на самодостаточные народы: прибалты на Скандинавские страны, Молдова – на Румынию, Татарстан – Турцию, Болгария – на Грецию и Турцию, Словения, Чехия – на ФРГ. На кого смотреть Беларуси? Разные части смотрят на запад и восток.

В условиях глобализации просматриваются следующие основные причины этнической идентичности: 1) последствия международных конфликтов, опасность ядерной войны, экологические угрозы; человек ощущает нестабильность окружающего мира, что ведет к уменьшению его оптимизма, обращению в прошлое, к истокам, поиск стабильности в ценностях предков; 2) интенсификация межэтнических контактов, как непосредственных (трудовые миграции, миграция, туризм, студенческие обмены), так и опосредованные (через СМИ, Интернет); контакты актуализируют этническую идентичность, т.к. только через сравнение можно наиболее четко воспринять свою «этничность» как нечто особое; 3) трансформация социальной структуры общества; социальная структура неустойчива по сравнению с этнической [12]; 4) технологическая экспансия более развитых народов вызывает тревогу у менее развитых этносов, которые видят в этом угрозу для себя, своей стабильности, покушение на традиционные устои и образ жизни.

Существует два подхода в понимании идентичности (этничности) – «этноисторический» и «этнополитизированный» [10]. Этноисторический подход предполагает, что этничность всегда, хотя бы зримо, присутствует в любой деятельности человека, даже если он этого не осознает или активно не желает. Согласно второму подходу (В.Тишков), этничность создается государством из имеющегося в доступности культурного и социального материала [8, c.121]. Идентичность белорусов лежит на пересечении, на границе двух культур, двух цивилизаций – западной и православно-славянской. А.Исаченко задается вопросом «Правомерно ли… считать, что западная и восточная части Белоруссии относятся к разным «цивилизационным пространствам» и что культура Греции или Румынии ближе к русской, чем культура западных районов Белоруссии» [6, с.232]. В данном случае, на территории Беларуси происходит перекрытие культур, накладка идентичностей, а не проходит их водораздел. На пограничье, как минимум двух, культур, Беларусь находится на протяжении не первой тысячи лет. И.Абдиралович указывает: «Беларусь с Х в… является полем борьбы двух направлений … культуры… белорусы… не могли целиком войти ни в одно, ни в другое направление, … не сделались народом Востока, но не приняли и культуру Западной Европы» [5, с.65].

Типы проблем определения себя в пространстве: 1) проблема метагеографии - определения места нации на карте цивилизаций [3, с.11]. Вопрос «европейскости» стоит не только перед белорусами. 2) Где находятся границы национального и культурного пространства Беларуси? 3) Внутренняя организация национального пространства - аспект географии национальной идентичности. Внутреннее пространство нации не является единым и однообразным. 4) Определение национальной родины. Это понятие подвергается валоризации. Пример валоризации – валоризация природного ландшафта, когда ландшафты становятся важным элементом символической конструкции нации. Какие национальные ландшафты имеет Беларусь? Национализируя природный ландшафт, нация «натурализирует» себя. Антропогенный ландшафт тоже может служить целям репрезентации национальной мифологии. Репрезентации национальной идентичности служат и символические антропогенные ландшафты – военные памятники, мемориальные кладбища и т.д. («Хатынь», «Линия Сталина» и др.).

Национальная идентичность географична по своей сути, а не только в своих внешних проявлениях. Важнейшее место принадлежит этнической и политической (государственной) идентичности людей, т.е. отождествления себя и своих интересов с интересами лиц своей национальности, граждан своего государства, жителями своего региона или местности.

Выделяют 4 типа этнической идентичности: 1) моноэтнический; 2) биэтнический; 3) маргинальный: слабая или нестабильная самоиндефикация с двумя или более этническими группами и «шатание» между ними (может привести к этническому нигилизму; космополитизм - форма такой идентификации); 4) панэтнический [7, с.59]. Национализм (по Д.Харви) - особый тип идентификации (цель – создать этническую идентичность, элементом которой являются определенные географические границы). На постсоветском пространстве широко распространены биэтническая, множественная и маргинальная идентичность. Сохраняется и «реликтовая» идентичность – в Беларуси много людей относящих себя к «советским людям» (они не знают белорусского языка, истории, культуры, ко всему относятся с точки зрения советской идеологии, установок); не мало и тех, кто себя причисляет к литвинам (гражданам ВКЛ), гражданам БНР, к ятвягам (полешуки). От идентичности зависят мобильность и миграционная активность людей.

Способствуя созданию идентичности, государство вырабатывает свою иконографию – систему символов, образов, национальных праздников, регулярных парадов, фестивалей, публичных церемоний, манифестаций и традиций – всего того, что может помочь сцементировать национальную солидарность и границы. Иконография также включает систему национальных стереотипов, через призму которых воспринимается отечественная история, территория и место страны в мире, ее «естественные» союзники и враги и благодаря которым создается геополитическая доктрина страны. Б.Андерсен (1983) метко подметил, что национализм нацелен внутрь, чтобы объединить нацию, и вовне, чтобы разделить нацию и ее территорию от соседних народов. Национальные стереотипы обязательно включают образы пространства: районы, входящие в государственную территорию в национальном сознании, получают своего рода коды, а многие из них становятся национальными символами. Из этого вытекает политическая формула: если нет стабильной политической идентичности, нет и устойчивых границ, стабильного государства в целом [7, с.57-58].

Сегодня для Беларуси актуальна задача сплочения не только меньшинств, но и самой титульной нации. Ведь у белорусов четкое разделение на Восточную и Западную Беларусь. У двух частей титульной нации, а также между слоями населения нет общего представления о своей нации, ее истории, территории и отношениях с соседями. Государственная и этническая идентификация – ключевой и очень больной вопрос белорусского государства. Куда более больной, чем на Украине. Как на Украине, так и в Беларуси между этнической, религиозной, региональной, языковой самоиндефикацией населения и его политическими предпочтениями, отношением к рыночным реформам, социальным поведением существует глубокая связь. С одной стороны, с точки зрения положения Беларуси в центре Европы, белорусы называют себя европейской нацией, не отделяют себя от Европы, считают, что необходимы рыночные преобразования, вхождение в европейский и мировой рынок, в мировое экономическое, политическое, культурное пространство, что сделает страну более демократичной. Но этого взгляда в основном придерживаются жители западной части страны, жители крупных городов, столицы, интеллигенция. Принадлежность к западноевропейскому культурному кругу, признание европейской сущности Беларуси возможно только через развитие белорусской культуры, белорусского языка, подчеркивание отличия белорусов от других, прежде всего русских. С другой стороны, белорусы считают себя частью восточнославянских народов, многие сожалеют об утраченном единстве и распаде СССР, живут прошлым, ностальгируют об утраченных государственных гарантиях, льготах, протестуют против рыночных преобразований, протестуют против приватизации, ратуют за введение государственной монополии, поддерживают правительство, выступают за связи с Россией и СНГ. Это в основном касается русскоязычного населения восточной Беларуси. В условиях существующих социально-культурных противоречий между западной и восточной частями Беларуси существует только один выход – решение проблемы культурно-языковой однородности, политической идентичности.

Этническая идентичность не существует вне границ (исключение - цыгане). Территориальный аспект является одной из важных детерминант национального образа. Размер территории страны, ее ландшафт, климат и природа часто служат смысловой опорой для людей. Изменение очертаний государства может послужить источником изменений в национальной идентичности. Этнос (Э.Смит) - общность людей, имещих имя, мифы о предках, совместную историю и культуру, ассоциированная со специфической территорией и обладающая чувством солидарности.

Некоторые авторы считают, что понятие «нация» – «политический лозунг и средство социальной мобилизации, а вовсе не научная категория». Понятие же «национальное государство» они называют «грандиозной мистификацией» [13, с.9]. Для сторонников такой концепции, национальная принадлежность - прежде всего, вопрос веры. Этнос как социальная группа существует благодаря существованию объективной возможности «узнавания» ее среди других при сопоставлении своего «этническому «Мы» с «Они», по языку, культуре, обычаям и т.д. Наличие этнических границ определяет формирование этнической идентичности, создает различия «свой» - «чужой», они охраняют культуру.

В Беларуси, казалось бы, гомогенные природные, культурно-исторические условия, единый топос, единый титульный этнос, но это не есть свидетельство полной однородности в вопросах самосознания и идентичности. На территории Беларуси мы наблюдаем, что спокойствие и индивидуализм свойственны аграрному Востоку, индивидуализм – городам, Северу Беларуси, а коллективизм и экспрессия – Востоку и Юго-Востоку. Центральная часть – наиболее урбанизированная – спокойствие и индивидуализм. Образ западного человека, человека из Западной Беларуси складывается из соединений значений деятельности, независимости и самодостаточности (культурный, воспитанный, рациональный, с чувством собственного достоинства, энергичный, свободолюбивый, независимый, трудолюбивый и т.д.). Образ восточного человека включает характеристики - почтительный со старшими, гостеприимный, религиозный, забитый, униженный, и т.д. [8, с.122]. Западная часть и в большой степени Центр Беларуси – проявление в большей степени индивидуалистической культуры, в меньшей – коллективистского типа культура; большей толерантностью, национальной и политической терпимостью, плюрализмом; более слабой выраженностью комплексов «жертвы» (покорности, зависимости) и ущемленности самосознания; более «западническими» геополитическими предпочтениями и «либеральными» политическими ценностями населения.

В качестве маркера этнической идентичности обычно выступает этническое самоназвание (эндоэтноним), однако большую роль в осознании единства своего этноса имеют представления о нем самом (автостереотип) и других этносах (гетеростереотип). Этностереотипы обычно несут в себе функцию «экономии мышления» и формируются на основе избирательности при сравнении представителей своего этноса и других этносов [8, с.121]. Определяющая черта современного гетеростереотипа белорусов – толерантность (близко к понятию “конформизм”). Белорусская толерантность устойчиво ассоцирируется с символическим изображением герба Скорины – солнце, наполовину прикрытое молодой луной. Эти символы не антагонизмы, а дополнение один другого, взаимодополнение начал бытия – природы и разума, материи и духа. При этом белорусам не свойственна иллюзорная мечта маленькой нации видеть Спасителя в национальной одежде. Мессианская идентичность не является характерной чертой для белорусов. Интегрирующимо компонентом идентичности остается язык (например, “культуроносные единицы языка” – фразеологизмы). Типологии английских и белорусских фразеологических единиц выявила, что в английском языке 68 фразеологических единиц со словом “сердце” и 12 – со словом “душа”, в белорусском - соответственно 86 и 100, т.е. “белорусы думают сердцем”. Непросто найти белорусское соответствие русскому “скука”, но нет соответствия и слову “трудолюбие”. Номинация “трудолюбие” имеет в виду некоторую альтернативу: реализовывать или не реализовывать данное качество. Белорусское «працавітасць» не имеет корня «люб», что позволяет сделать допущение: труд для белорусов – перманентно объективное, исторически обусловленное состояние, которое не зависит от субъективных мотивов и желаний. Особенности исторического пути белорусов не оставили возможности для «скуки» («нуда»), а працавітасць выступала как определяющий фактор преодоления разрушительнызх последствий социальной агрессии, одной из форм которой являются войны. В.Акудович отмечает, что “белорусы излишне серьезно относятся к жизни, чтобы играть в жизнь… Единственная национальная игра… у белорусов, - это “хованкі”… И за эти столетия они так глубоко спрятались, что теперь сами себя не могут найти” [4, с.64].

На Западе сложились неприглядные гетеростереотипы белоруса. Отрицательные черты: бедный (53%), болтливый (51), громкий (44), коллективистский (38), холодный, шумный, агрессивный (33), малообразованный, материалист (31), скрытый, упрямый (29), жадный (25). Позитив: открытый, прямолинейный, полный достоинства (31), свободолюбивый, трудолюбивый (29), сильный, симпатичный, сердечный, приязненный (25) [2a].

Автостереотип. В 60% случаев белорусы себя представляют в национальной одежде (русские – 44, украинцы - 79), с усами, длинными волосами, поясом с орнаментом. Только 38% - в современном костюме (русские - 56, украинцы – 21). Методикой «приписывания качеств» выявлено, что белорусы себя считают (%): трудолюбивыми - 48, добрыми – 45, толерантными – 43, гостеприимными – 37, веселыми – 32, пассивными, бездеятельными - 26, открытыми – 25, терпеливыми – 18, скромными – 18, отзывчивыми – 17 [12а, с. 374]. Но разные поколения по-разному себя идентифицируют. При этом доля белорусов максимально высоко оценивающих важность собственной этничности постоянно растет: с 2000 по 2004 г. выросла с 19,9 до 30,0%, значимость гражданства - с 24,8 до 26,3, актуализация идентификации с гражданством Беларуси - с 65,1 до 77,6%, с жителями СНГ – с 19,9 до 27,4, с европейскими народами – с 18,4 до 23,6. Что значит быть белорусом? – этничность – 26,6%, Беларусь – 21,8, культура – 18,4, гражданство – 8,4. Патриотами считают 44,7% старшего и 17,6% молодого (до 30 лет) поколений, идентифицируют себя с “советским человеком” – 34,3 и 9,2; “Я - типичный белорус” – 40,2 и 16,0%. Положительно воспринимают белорусскость – 89,7 и 74,9; важность этнической принадлежности – 41,0 и 21,2; испытывают гордость за белорусское – 33,7 и 20,8 [11, с.417-421].

Рабочие минского «Коммунмаша» так определили свою принадлежность к типу культуры: белорусская – 18,6%, русская – 6,8, одновременно к двум – 69,1, к другим национальным – 0,3, к общенациональной культуре – 1,9, ни к одной - 2,5. Качества белорусов (%): высокая культура – 23,7%, гуманность – 10,2, инициативность – 18,6, исполнительность – 42,4, коллективизм – 18,6, коммуникабельность – 16,9, конформизм – 8,5, ориентация на новое – 27,1, патриотизм – 22,0, профессионализм – 50,8, толерантность – 20,3, честность – 39,0, чувство личного достоинства – 15,3. 63% считают, что религиозные ценности оказывают влияние на социально-экономическое развитие, но при этом 67,8% считают, что религиозные убеждения не имеют отношения к работе [14].

Литература:

1. Bobryk A. //Kultura pogranicza–pogranicze kultur.- Siedlec, 2005. -S.41-54.

2. Kossakowska A. //там же. - S.33-39. 2a. Zienkiewicz J. //там же.-S.147-152.

3. Бассин М. //Идентичность и география в постсоветской России. –Спб., 2003.-С.10-14.

4. Белая А.І. //Этносоциальные и конфессиональные процессы в современном обществе /Отв. ред. М.Можейко. –Гродно, 2005.-С.61-64.

5. Богдевич Е.Е. //там же.-С.64-66.

6. Исаченко А.Г. Теория и методология географической науки. – М.: Академия, 2004.- 400с.

7. Колосов В.А. //Идентичность и география в постсоветской России. –Спб., 2003. - С.53-77.

8. Манаков А.Г. //Идентичность и география в постсоветской России. –Спб., 2003. - С.114-136.

9. Межевич Н.М. //там же. – Спб., 2003.-С.78-113.

10. Мыльников А.С. Картина славянского мира: взгляд из Восточной Европы: представления об этнической номинации и этничности ХУІ –нач. ХУШ вв. –Спб., 1999.

11. Навуменка Л.І. //Этносоциальные и конфессиональные процессы в современном обществе /Отв. ред. М.А.Можейко. – Гродно, 2005.-С.417-421.

12. Слинко И.А., Слинко Е.В. //там же. - С.141-143. 12а. Ксенда О.Г. //там же.-С.371-374.

13. Тишков В.А. Что есть Россия? Перспективы национального строительства //Вопросы философии. -1995.-№2

14. Ширшов И., Зубко М. Энергия для созидательного восхождения //Беларуская думка. -2006. - №9.-С.54-63.