Право / 9 Гражданское право

Ст. преподаватель Морозова О.А.

Южно-Российский государственный университет экономики и сервиса

Неприкосновенность частной жизни – грань взаимоотношений человека, общества и государства

 

Неприкосновенность частной жизни - достаточно широкое и ём­кое понятие. В него можно включить, в первую очередь, комплекс общественных отношений, характеризующих человека и граждани­на, как субъекта, обладающего полной свободой, определявшейся ещё французскими мыслителями как «естественной».

Одновременно определение места человека в совокупности цен­ностей, гарантируемых государством, происходит через реализацию правоотношений. Человек с помощью них вовлекается и как лично­стная значимость, и как социальная в «правовое пространство». Для этого он наделяется правовым статусом. Как отмечал Н.Н.Алексеев: «Человек становится лицом только тогда, когда при помощи юриди­ческой конструкции он превращается в особый «центр вменения», лежащий совершенно по ту сторону фактических отношений. Тогда только он вооружается юридической волей и становится в отноше­ния к юридической норме». Поэтому рассматриваемый обществен­ный институт с точки зрения юриспруденции подлежит всесторон­нему анализу сквозь призму субъективного права - права на непри­косновенность частной жизни. Это одновременно означает, что не­прикосновенность частной жизни выступает и как предмет правово­го регулирования через такое понятие как «законный интерес». За­конный интерес понимают как «отражённое в объективном праве либо вытекающее из его общего смысла и в определённой степени гаран­тированное государством простое юридическое дозволение, выра­жающееся в стремлениях субъекта пользоваться конкретным соци­альным благом, а также в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам - в целях удовлетворения своих потребнос­тей, не противоречащих общественным». Законный интерес отли­чается от субъективного права своей сущностью, структурой и со­держанием: «законный интерес в отличие от субъективного права есть простая правовая дозволенность, имеющая характер стремления, в которой отсутствует указание действовать строго зафиксированным в законе образом и требовать соответствующего поведения от других лиц и которая не обеспечена конкретной юридической обязанно­стью».

Право на неприкосновенность частной жизни является также субъективным правом. Поэтому для того, чтобы выявить его конк­ретное место в иерархии ценностей, охраняемых законом, необходи­мо определить внутренние элементы: содержание данного права, его сущность и структуру.

Н.И. Матузов определяет, что содержание субъективного права «образуют те конкретные юридические возможности, правомочия, которые предоставляются и гарантируются субъекту (управомоченному)». В целом, согласившись с данной дефиницией, следовало бы отметить следующее. Гегель считал, что содержание выводится из самого понятия, обнаруживает его своеобразие. Применительно к субъективному праву его содержание можно выявить через волю, следуя этой философии, содержание есть определение «своей при­роды и внешней действительности».

Структура же согласно Н.И. Матузову «выступает как взаимосвязь этих возможностей (элементов), их взаимное расположение и сопод­чинение, как форма организации содержания субъективного права, его внутреннего единства и строения».

Из вышеуказанного видно, что рассматриваемые элементы тесно взаимосвязаны. В философии при исследовании объекта познания первенство принадлежит сущности, то есть идее права. В советский период развития сущностью любого субъективного права являлось выражение классового интереса и закрепление его в нормативном источнике. Отрицалась теория естественных прав. Надо сказать, что сущность права на неприкосновенность частной жизни тождествен­на сущности любого субъективного права человека.

Представляется, что Гегеля, И. Канта, М. Вебера относительно сущности права представляются более привлекательными и верно отражающими природу рассматриваемого вопроса (явления). В ос­нове этих взглядов лежит то, что «идея права есть свобода, и истин­ное ее понимание достигается лишь тогда, когда она познается в ее понятии и наличном бытии этого понятия». Изначально существует первоначальное право свободы и равенства, которое согласно И. Канту составляет достоинство человека. Поэтому оправданна императив­ность статьи 21 Конституции Российской Федерации: «Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основани­ем для его умаления». Сущностью права на неприкосновенность ча­стной жизни является то, что оно есть элемент свободы человека.

Можно ли определять право на неприкосновенность частной жиз­ни как естественное право человека? По-видимому, сложно ответить на данный вопрос однозначно, как и сложно ответить на вопрос о наличии вообще естественных прав. Несмотря на утверждение в рос­сийской современной юриспруденции теории естественных прав, следует подчеркнуть, что у данной теории есть не мало противников, которые отнюдь не являются социалистами или коммунистами. Об­ращает внимание, что теория естественных прав в Западной Европе к концу XIX века не имела большого количества сторонников, по­скольку имеет ряд недостатков, которые очень чётко проявляются при рассмотрении права на неприкосновенность частной жизни.

Джон Локк, один из основателей понятия «естественное право» писал, что оно «никогда не будет отменено, поскольку люди не могут отменить этот закон, ибо они подчинены ему, а подданные не могут менять законы по своему произволу, да и Бог, конечно, не захочет этого». Это естественное право абсолютно не обусловлено ни временем, ни местом. Оно существовало бы и было бы тем же самым, если бы даже Бога вовсе не суще­ствовало», - отмечал уже русский учёный-юрист Н.М. Коркунов. Иными словами право на неприкосновенность частной жизни, если его рассматривать как естественное право, не зависит от текстуаль­ного закрепления, принадлежит человеку в силу его сущности, в силу природы человека. Однако, данное право нашло своё законодательное закрепление лишь в середине XX века. На протяжении многих столетий юриспруденция не знала категории «неприкосновенность частной жизни». Кроме того, философия права долгое время вообще отрицала автономию личности от государства. Общение - со времен Аристотеля считалось чертой, отличающей человека от животного мира. Человек должен быть открыт, так как в тайне рождается толь­ко заговор. Суждение о незыблемости ценности частной жизни в средневековье было бы расценено как ересь. Длительное время «са­мостоятельное развитие особенности (свобода отдельного лица) воспринималось как порча нравов и предвестник гибели нравственного целого - государства...».

Одновременно право на неприкосновенность частной жизни, как и любое другое субъективное право, приобретает свою ценность толь­ко в государстве. Примечательным выглядит эпизод, описанный в романе Даниэля Дефо, о том, как, попав на необитаемый остров, Робинзон Крузо убирает деньги как ненужный хлам. Поэтому мень­ше всего нуждается сущность человека в неприкосновенности част­ной жизни, как в юридической категории. Человек, как биологичес­кий носитель, может существовать и без данного права. Оно ему нуж­но, поскольку индивид не единичен, живёт среди ему подобных.

Основ­ные права и свободы «не заданы природой», т.е. не имеют догосударственного и доправового характера, что они обеспечиваются только при позитивном государственном правопорядке». Противники та­кой точки зрения могут ответить, что теория относительности Эйн­штейна, была также открыта только в XX веке, но это не значит, что она никогда не существовала. Человечество не обладало специаль­ными познаниями. Так и с правом на неприкосновенность частной жизни. В своём историческом развитии люди «открывают» естествен­ные права.

Однако только закрепление субъективного права на неприкосновенность частной жизни в действующем законодательстве приводит к его реальному осуществлению (именно как субъективного права).

Определение содержания граждански прав как естественных ограничивает произвол законодателя некоторыми ценностями, которые называют «абсолютной справедливостью», «естественными принципами права» или иначе. И здесь нельзя не со­гласиться со следующим мнением: «Посылка, согласно которой все люди наделены определёнными «неотъемлемыми» правами в силу своей естественной принадлежности к человеческому роду, права­ми, которые не могут быть проигнорированы ни при каких обстоя­тельствах, является гипнотически завораживающей. Однако, как показывает опыт, ничуть не в большей сте­пени, чем любая другая идеология, она определяет конкретные зако­нодательные и судебные решения, которые влияют на благополучие людей».

Если рассматривать право на неприкосновенность частной жиз­ни как естественное право, то можно сказать, что оно принадлежит человеку в силу его особой природы. Стержнем природы человека является свобода. И уже различные субъективные права выражают её проявление в той или иной сфере. И государство, и право являются вторичными ценностями по отношению к человеку, поэтому одна из главных задач обществен­но-экономической формации - обеспечить личности определенную степень автономии в поступках, мышлении, общении. Данный прин­цип нашел свое материальное закрепление и в Конституции Российской Федерации, провозгласившей высшей ценностью человека, его права и свободы, связавшей государство обязанностью признать, со­блюдать и защищать права и свободы человека и гражданина (ст.2 К РФ).

Из понятия «естественного права» традиционно выделяют два его отличительных признака - неотчуждаемость (нашедший свое норма­тивное закрепление в статье 17 Конституции РФ, - как невозмож­ность передачи данного права) и неотъемлемость - теоретический признак, подразумевающий существование субъективного права вне зависимости от какого-либо законодательства. Присуще наличие моральной силы, даже если отсутствует юридическое санкциониро­вание, а также возможность гражданина апеллировать к нему в сво­их притязаниях к государству. Надо отметить, что в теории права многие учёные используют именно термин «неотчуждаемые» по отношению к личным правам, в том числе и к праву на неприкосновенность частной жизни, «опус­кая» характеристику «естественные».

Одновременно данное право подчёркивает индивидуальные на­чала личности. Гражданин как индивид приобретает ценность (со стороны государства) в большей мере благодаря признанию данного права. Если обратиться к истории, то сама основа конструирования отношений между людьми не имела индивидуалистических начал.

В конечном итоге возника­ет вопрос (может быть отчасти лишь правовой) - вправе ли обще­ство пожертвовать одним человеком для достижения общего блага? И в чём выражается общее благо? Во всеобщей сытости, послушно­сти и благонадёжности? И каким целям должно следовать право. К сожалению, очень часто высокие инстанции (в том числе и междуна­родные), носящие в своём названии слова «права человека», заботятся, в первую очередь, о сохранении существующей системы. В этом случае человек как бы просто теряется.

Вышеизложенное подчёркивает, что право на неприкосновенность частной жизни - это не просто одно из субъективных прав, закрепля­емых в нормативном порядке, а определённая грань взаимоотноше­ний человека, общества, государства.