С.В. Лаврухин,

                                                         доцент  ГОУ ВПО                                                                                     

              «Саратовская государственная академия права»

                                                                                              

ПОВЕДЕНИЕ   ПРЕСТУПНИКА  КАК  АКТУАЛЬНАЯ

ИННОВАЦИОННАЯ  КАТЕГОРИЯ  КРИМИНАЛИСТИКИ

 

Дискретное развитие любой науки выражается в её скачкообразных инновационных изменениях, которые нередко сопряжены со сменой парадигмы – преобладающей стереотипной интерпретации учеными какого-либо объекта познавательной деятельности.

В российской криминалистике начиная с середины 70-х гг. ХХ столетия при исследовании преступлений состоялась в основном стихийная (не всегда осознанная авторами) смена парадигмы – переход от описания преступлений к моделированию поведения преступника (ПП). Последняя категория представляет собой детерминированную объективными и субъективными факторами  сложную и динамичную систему разнообразных внутренних и внешних  проявлений активности и пассивности человека до, во время и после совершения преступления, связанных преимущественно с некриминальными  и криминальными поступками, образом жизни и отраженных в объективной действительности  и в сознании человека в виде материальных и идеальных следов 1.

На наш взгляд, достаточно глубокое исследование категории «поведение преступника» будет способствовать совершенствованию общей теории криминалистики путем внесения новаций в объекты и предмет науки, структуру первого раздела науки.

Большинством ученых в качестве одного из основных объектов криминалистики выделяется преступление или преступная деятельность. Между тем ПП – наиболее емкое и потому более предпочтительное понятие, охватывающее собой все варианты поведения субъекта криминального деяния.

Исследование ПП способствует более полному определению предмета криминалистики, в т.ч. круга изучаемых ею закономерностей.

Закономерности ПП важно дифференцировать  по следующим основаниям: 

1.  по стадиям поведения – закономерности  подготовительной деятельности, совершения,  сокрытия и использования результата преступления, противодействия и содействия расследованию (с последующими делениями по отдельным стадиям ПП);

2. по природе закономерностей:

функциональные закономерности,  отражающие:

·     взаимные связи и  взаимную обусловленность элементов системы «поведение преступника», связанных прямыми и обратными связями;

·     закономерности детерминирования ПП объективными и субъективными факторами;

·     закономерности выбора преступником обстановки, объекта, цели, способа и последствий поведения;

генетические закономерности, связанные с порождением каждой последующей стадии ПП предыдущей и дающие представление о развитии ПП и процессе его отражения в окружающей среде;

пространственные закономерности, выражающие  соотношения различных мест ПП. Пространственные связи между объектами возникают не только на месте преступления. Важное криминалистическое значение имеет изучение пространственных отношений мест подготовки, совершения и сокрытия преступления, места жительства преступника и места совершения преступления  и др.;

временные закономерности,  касающиеся последовательности и длительности  отдельных стадий ПП и действий в их пределах.

Генетические закономерности, касающиеся отражения ПП настолько важны, что их следует выделить в отдельную подгруппу. При обнаружении и исследовании следов необходимо учитывать следующие  закономерности отражения ПП:

образование в результате физического, химического, биологического или психологического взаимодействия материальных и идеальных следов;

возникновение в зависимости от механизма взаимодействия материальных следов различных типов: физических (механических, тепловых, люминесцентных, радиоактивных), химических и биологических;

отражение в следах пространственных и временных параметров;

отображение в следе свойств следообразующего объекта в преобразованном виде (например, зеркальность объемных следов   обуви, орудий взлома и др.);

отражение ПП в намеренно измененном виде (инсценировки другого преступления и некриминального события);

отображение ПП во всех объективно воспринимаемых элементах системы преступления (на предмете, орудиях и средствах преступления, последствиях поведения и на самом преступнике), а также за пределами данной системы (в местах подготовки и сокрытия преступления);

встречное отражение: на одежде, теле, обуви преступника отображаются следы обстановки  поведения.

С нашей точки зрения, общая теория криминалистики включает в себя три структурных компонента: основы общей теории, криминалистическую модель ПП и теорию криминалистической оптимизации деятельности следователя.

Возможный вариант криминалистической модели ПП видится в следующей структуре знаний:

·     предпосылки формирования криминалистической концепции ПП;

·     понятие, структура и функции всеобщей криминалистической модели ПП;

·     криминалистическое понятие ПП;

·     теоретические и методические основы изучения свойств и состояний преступника;

·     жертва как объект ПП;

·     понятие способа  ПП и криминалистическое значение его исследования;

·     отражение ПП и его последствия;

·     общий механизм ПП;

·     механизм допроцессуального ПП;

·     механизм поведения подозреваемого и обвиняемого; 

·     криминалистическая модель ПП как объект сравнительного междисциплинарного исследования.

Структура криминалистической модели ПП нуждается в некоторых пояснениях.

Исследование криминалистического понятия ПП предполагает: определение криминалистической сущности ПП, его структуры и свойств; проведение  классификации ПП; выяснение соотношений и связей этой категории со смежными понятиями.

При анализе структуры ПП важно использовать сформированные в криминалистике научные знания (учения) о причинных и временных связях.

В теоретических и методических основах изучения свойств и состояний преступника, помимо всего прочего, могут быть представлены криминалистическое учение о личности преступника и её изучении, а также криминалистическое учение о навыках и привычках человека.

Жертва как объект ПП традиционно исследуется в рамках криминалистической виктимологии.

В общей теории криминалистике желательно сформировать  учение о последствиях ПП, в состав которого входят не только следы его поведения. Разумеется, что органичная часть рассматриваемой модели – учение о следах преступления.

Исследование общего механизма ПП сопряжено с анализом взаимосвязей образа жизни преступника, его криминального и иного поведения.

Раздел теоретической модели – механизм допроцессуального ПП –  включает в себя системные, целостные  знания о стадиях подготовительной деятельности субъекта поведения, совершения, сокрытия преступления и использования его результата, в том числе о механизме и закономерностях его поведения на отдельных стадиях, а также  сведения о взаимосвязи и взаимообусловленности этих структурных элементов (подсистем) механизма ПП.

Анализ механизма поведения подозреваемого и обвиняемого связан с не менее системным исследованием противодействия и содействия расследованию, изучением вопросов смены подследственным стратегии поведения и влияния  следователя на этот процесс. Учение (или теория) о противодействии расследованию и его преодолении – неотъемлемая часть этого раздела модели ПП.

Таким образом, в теоретической модели ПП могут найти свое достойное место многие теории и учения, предложенные учеными в качестве самостоятельных структурных элементов первого раздела криминалистики. Иными словами, всё то, что относится к ПП, на наш взгляд, должно быть представлено в его теоретической модели в определенной логической последовательности, отражающей элементы и стадии ПП. В этом, собственно, и заключается смысл систематизации криминалистических знаний о ПП.

Рассмотренные новации в общей теории криминалистики целесообразно распространить на ее учебный курс, а также деятельность сотрудников правоохранительных органов по установлению различных обстоятельств ПП.

________

[1] Подробнее об этом см.: Лаврухин С.В. Поведение преступника как объект криминалистического моделирования. Саратов, 2006. С. 63-238.