Психология и социология / 3. Современные
тенденции в методологии психологических исследований
К.п.н. Нагдян Р.М.
Международный
научно-образовательный центр национальной Академии Наук, Армения
МЕТАФИЗИЧЕСКИЕ
ПРЕДПОСЫЛКИ ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ ВОСПРИЯТИЯ
Состояние кризиса в психологии
и, особенно, в психологии восприятия (Леонтьев, 1983), отсутствие универсальной
теории для описания и объяснения огромного количества разнообразных
экспериментальных данных, трудности в моделировании феноменов восприятия,
побуждают многих психологов искать новые подходы для создания
удовлетворительной теории психического отражения. Результатом одной из таких
попыток является, созданная московским психологом А.И. Миракяном, концепция
порождающего процесса восприятия.
Свою концепцию психического отражения А.И. Миракян назвал
трансцендентальной психологией восприятия (Миракян, 1995). И это было
обусловлено тем, что проблему поиска принципов порождающего процесса восприятия
невозможно было решить на основе данных, относящихся к реальности
уже-отраженных продуктов восприятия. Для этого, как показал А.И. Миракян,
необходима трансценденция от психической реальности продуктов восприятия
(Миракян, 1990; 1999; 2004). Однако сложность определения особенностей области трансценденции
в том, что она не дана нам в непосрдственном опыте. Поэтому для решения этого
вопроса, необходимо было обратиться к метафизическому подходу, позволяющему
осуществить умозрительный переход в реальность до отражения, где еще нет
продуктов восприятия, нет отражения как такового, но есть возможности его
порождения. Естественно, это переход к философскому (метафизическому) способу
рассуждения о предпосылках процесса отражения был нужен для выявления тех
природных принципов, действие которых обеспечивало образование возможностей
порождения процесса психического отражения. Поэтому свои метафизические
рассуждения А.И. Миракян начинает с понятия НИЧТО, которым обозначается само
бытие как единое, включающее в себе бесчисленное многообразие материальных форм,
не обладающих чем-то, что можно было определить как “нечто”, представленное
нашему сознанию. Бесконечное множество материальных форм А.И. Миракяном
определятся как глобальность (аналог античного хаоса). В диалоге с известным
советским психологом В.В. Давыдовым, приведенном в монографии А.И. Миракяна
“Контуры трансцендентальной психологии” (1999), В.В. Давыдов спрашивает: “Что
есть восприятие, как не придание форме хаоса формы порядка?”. А.И. Миракян
дополняет, “Это у нас называется движением от глобальности к упорядоченности”.
Давыдов вносит уточнение: “Да, но я бы обострил формулировку: от хаоса, тоже
имеющкго свою логику. Думать, что хаос – это абсолютный хаос, - наивно”
(Миракян, 1999, с. 94). И действительно, в дальнейшем А.И. Миракян показывает,
какова должна быть логика существования глобальности, чтобы возникла
возможность порождения процесса восприятия (или по другому – упорядочения
глобальности). Уже из сказанного становится понятным, что А.И. Миракян
использует тот способ мышления, который в философии принято называть
метафизическим. Таким образом, в качестве средства исследования психического
отражения А.И. Миракяном был избран метафизический подход, поскольку перед
собой он поставил задачу поиска предельных первопричин возникновения психического.
Это ставит вопрос о границах применимости психологических знаний для
исследования психического. Перевод сферы исследования из реальности психических
феноменов в реальность допсихического мира поднимает проблему необходимости
введения нового (не-психологического) метода для исследования возможностей
возникновения психического. Философско-методологический анализ проблемы
психического восприятия позволил А.И. Миракяну выявить два, взаимодополняющих,
подхода. Первый касается афизикального подхода, отрицающего возможность
применения “продуктных” понятий для реконструкции порождающего процесса, второй
– использования метафизического образа мышления, который А.И. Миракян, как
средство исследования, применил при
построении своей концепции. Заметим, однако, что последний упомянутый подход, как теоретический
метафизический метод исследования первопричин психического, в концепции А.И.
Миракяна не был озвучен. Поэтому возникает необходтмость
методологического анализа метафизического подхода (образа мышления) в том его
ракурсе, который относится к исследованию возможностей возникновения
психического отражения и создания соответствующей концепции.
Для корректности и однозначного понимания смысла понятия “метафизика”
уточним, что мы понимаем ее не в
новом смысле, распространенном в
современной психологии, как состоящая в противопоставлении диалектическому
методу, а в старом смысле “как совокупность утверждений (или теорию), учение
обо всем, что носит сверхопытный, сверхфизический характер” (Мамардашвили, 1996).
Если обратимся к истории развития метафизики, то обнаружим, что близкие
по духу мысли уже были высказаны метафизиками Древней Греции, и ближе всех
среди доплатоновских философов, как мы предполагаем, был Парменид. Поэтому для
прояснения особенностей метафизического подхода А.И. Миракяна проведем
параллели между его образом мышления и Парменида, учитывая также ту оценку
философии Парменида, которую дал Б. Рассел: “историческое значение Парменида
состояло в том, что он изобрел форму метафизической аргументации, которая в том
или ином виде может быть обнаружено у большинства последующих метафизиков,
включая Гегеля. Часто говорят, что Парменид изобрел логику, но в
действительности он изобрел метафизику, осонованную на логике” (Рассел, 2010,
с. 66).
В
работе С.Н. Трубецкого (Трубецкой,
2003) находим достаточно полное изложение мировоззрения Парменида, поэтому
дальнейшее изложение его расуждений о бытии будет основываться именно на этой
работе. Трубецкой начинает анализ философии (метафизики) Парменида с того же,
что и Миракян перед ознакомлением со своей концепцией психического
отражения. А именно с анализа пути
познания (образа мышления), который (в настоящее время) становится
существенным, после выявления ограниченности эмпирического продуктного
(традиционного) подхода к исследованию
процесса психического отражения. Так, в
своей поэме “О природе” Парменид говорит о двух путях познания: пути истины,
веры и божественного знания – что есть то, что есть, и нет, чего нет, и пути
мнимого знания, пути обманчивого мнения смертных (то есть обычных людей,
обладающих естественным эмпирическим образом мышления – Р.Н.) – что есть то,
чего нет. Поэтому в дальнейшем изложениии, основываясь на этом разделении,
Парменид развивает понятие истинно сущего и его отношения к эмпирической
действительности (там же, с. 262). Истинно сущее, по Пармениду, есть вечное не
происходящее, целокупленное, однородное, неизменное. Сущее не разделено на
части, все равно себе самому. “Оно всецело полно бытия и простирается как непрерывное
“однородное” целое, ибо сущее нераздельно примыкает
к сущему и ничем от сущего не отличается, так что все одно” (там же). Сущее есть
абсолютная полнота, оно неизменно и неподвижно, так как “генезис и разрушение
отступили далеко от него” (там же, с. 264). По мнению Трубецкого, у Парменида
имеет место непосредственное отождествление мыслимого и сущего: “чистая мысль
свободная от чувственных внешних
аффектов и впечатлений и равна чистому бытию” (там же, с. 266). То есть бытие
Парменида лишь умопостигаемое. Однако сущее не только чистая мысль, оно имеет
также совершенно неделимую телесность, как полноту бытия, но такую телесность,
в которой отрицаются последовательно все возможные эмпирические ограничения.
Эта телесность неделима, непроницаема, неизменна, она находится не только вне
времени, но и вне пространства. “Это вселенское тело вездесуще: оно пребывает
“все вместе” в едином вечно-настоящем моменте и в каждой точке, будучи
совершенно нераздельно и во всем равно себе” (там же, с. 267). Как видим, это
очень похоже на описание Миракяном глобальности, взятой отдельно от
упорядоченнсости: глобальность –
едино, аморфно, однородно (или гомогенно), в нем нет ни времени, ни
пространства, ни движния в той форме, в какой мы их осознаем.
О способе познания сущего
Трубецкой пишет, “что мы должны “постигать умом “отсутствующее как
присутствующее” (надо пологать, что слова, взятые в кавычки, это уже слова
самого Парменида – Р.Н.), не разделяя сущее от сущего как бы на отрезанные
куски” (там же, с. 267). К сожалению, Трубецкой не комментирует значение понятий “отсутствуюшее” и “присутствующее”,
употребляемые Парменидом, но из контекста
можно предположить, что они совпадают по смыслу с понятиями “реальность
отсутствующего” и “реальность присутствующего” у А.И. Миракяна, где второе
представляет собой выделенное из глобальности (реальности отсутствующего)
упорядоченное множество феноменов психической реальности.
Об особенностях
отношения между реальностями отсутствующего и присутствующего А.И. Миракян
пишет: «Мне кажется, что можно начать исследование психики с понятия «ничто»,
которое выражает как реальность отсутствия любого присутствующего, так и
реальность отсутствующего в любом присутствующем.
Возможность понимания сущности «ничто», как реальности отсутствия и его
перехода или пробуждения к реальности присутствующего нам не дана, потому что
мы и наше мышление (познание) как уже существующие принадлежат к реальности
присутствующего и тем самым их пребывание в реальности отсутствующего
невозможно, так как в реальности отсутствующего любое присутствующее
отсутствует» [Миракян, 1999, с.10]. Понятием «ничто» обозначается не пустота, а
«безобъектная» глобальность и бесконечное многообразие материальных форм,
которые еще не выделены психическим отражением как “нечто”. Это реальность
отсутствующего, в которой заложена возможность порождения психического
отражения.
Существенное различие в понимании Парменидом и Миракяном истинно сущего
или глобальности состоит в том, что, если для Парменида отсутствующее и
присутствующее составляют разные не пересекающиеся стороны бытия, то у А.И.
Миракяна глобальность через процесс упорядочивания и уже упорядоченное (реальность присутствующего)
составляют единое целое, в котором процесс упорядочивания и его содержание
включают в себе предпосылки возможности порождения психического отражения.
Таким образом, суть истинного бытия Парменида в исключении из него
всякого отрицания и ограничения; оно ограничено лишь самим собой.
Далее Парменид обращается к множеству чувственного явления. Каждую вещь
Парменид представляет как ограничение бытия и его полноты, тем самым она “с
известных сторон” отрицает бытие и его неделимость (Трубецкой, 2003, с. 268). А
если к этому же присоединить и мысль Парменида о том, что чувственные явления
есть ложное мнение о бытии, то увидим явные намеки на истоки представлений А.И. Миракяна об афизикальном подходе.
Ведь необходиость в афизикальном подходе возникает в том случае, когда
осознается, что чувственные явления,
как продукты восприятия, не могут дать нам какого-либо представления о той
реальности, которая порождает эти же явления. Каждая вещь и существование, как
отрицвние бытия, по Пармениду, заключает в себе небытие, которое есть обман, пустая видимость. Рождение видимого
мира, представляющего собой “калейдоскоп явлений, возникающих и уничтожающихся,
изменяющихся и движущихся”, Парменид представляет как преломление в этой видимости чистого всеединого света бытия
(Трубецкой, 2003, с. 268). То есть между реальностью сущего и множеством
чувственных явлений есть “видимость”, что и порождает чувственные явления при
взаимодействии с чистым светом всеединого бытия. Если продолжить эту мысль на
современном языке, то для того, чтобы исследовать закономерности восприятия,
нам необходимо исследовать “видимость”, то есть зрение или орган зрения. Таким
же образом начинаются исследования в традиционной психологии восприятия.
Таким образом, миру воспринятых чувственных явлений предшествует бытие
истинно сущего, которое можно постичь только умом. Отсюда вытекает, что логика
парменидова образа мышления поднимает вопросы о двух реальностях (истинно
сущее, реальность отсутствующего и реальность мира явлений), о причинной
зависимости между первой и второй реальностями и о невозможности использования
данных из мира явлений для познания мира, как истинно сущего, скрытого за этими
ложными и мнимыми данностями. Нетрудно
убедиться, что подобная логика рассуждений, в разных модификациях действительно
часто встречается в истории философии и психологии. Эту же логику мы видим в
метафизике А.И. Миракяна, естественно, в современной детализированной форме и с
совершенно другим содержанием этой трехчастной логической структуры. Самым
важным элементом этой структуры является “бытие”, трансцендентное к реальности
уже отраженного и анализируемое с
метафизических позиций, потому что именно с этой позиции можно раскрыть
сущность афизикальных принципов отражения и непрерывность перехода глобальности
в множественный и расчлененный мир явлений.
Однако следует отметить, что для Парменида вопросы психологического
характера о душе, ощущениях, восприятии, отражении не были основным
предметом его философской рефлексии. Его интересовал вопрос о том, как
устроен мир, то есть онтология, метафизика бытия. Поэтому сам А.И. Миракян не
обратился к Пармениду, так как он решал психологическую проблему, а не
философскую. А мы избрали в качестве предмета анализа философию Парменида с той
целью, чтобы показать некоторые
совпадения особеннсотей рассуждений Миракяна с метафизическими
рассуждениями Парменида, о той реальности,
которая предшествует миру чувственных явлений. Другими словами, если для А.И. Миракяна метафизический подход
служил лишь средством исследования, для нас же он (метафизический подход)
выступает как объект исследования, чтобы показать, что способ рассуждений А.И.
Миракяна о возникновении психического отражения именно метафизический, а не
какой-либо иной. Эта цель и объединяет все части статьи.
Античный философ, который исследовал не только вопросы об устройстве
бытия, но и дал основательные представления о душе, ощущениях, психическом
отражении, был Аристотель (Аристотель, 1976). Особенно интересным для А.И.
Миракяна Аристотель был потому, что он – единственный из философов – пытался разрешить проблему психического,
выйдя за пределы свмого психического. Аристотель так же, как и Парменид,
разделил бытие на две части, но с другим содержанием: “бытие в возможности” и
“бытие в действительности”. В отличие от однородного, неизменного и
неподвижного бытия истинно сущего Парменида, “бытие в возможности” Аристотеля
содержит в себе потенции, которые могли порождать то, что затем становилось
явлением “бытия в действительности”. Одним из важных понятий метафизики
Аристотеля, относящетося к “бытию в возможности”, является понятие энтелехии –
свободной деятельности (действия или действенности), которая “имеет в себе цель
и является реализацией этой цели” (Гегель).
Исходными и наиболее общими для концепции А.И. Миракяна являются именно
эти метафизические положения Аристотеля:
“В нашем понимании, - говорит Миракян, - отражение – это возможность, возникающая, как это полагал
Аристотель, при пересечении материи, формы, действия и цели.. При этом считаем,
что материя имеет в себе возможность действия и изменения форм в разные моменты
времени, т.е. материя в разные моменты имеет в себе действенность. Вот я и
рассматриваю психическое отражение как возможность материи, которая при
единстве материи, действия, формы и цели, т.е. энтелехии, воплотилась в такую
форму психики, с которой мы сейчас имеем дело” (Миракян, 1999, с. 176). Таким
образом, А.И. Миракян подчеркивает, что он изучает не процесс психического
отражения, а условия возможности порождения процесса психического отражения,
которые заложены в “бытии в возможности”, как энтелехия, чем и определяется его
способ построения предмета исследования в трансцендентальной психологии
восприятия. Однако в отличие от обобщенного определения Аристотелем энтелехии
А.И. Миракян придает ей более конкретное содержание – как способность
материальных форм образовывать спонтанные анизотропные отношения, приводящие к
саморазвитию и образованию нового.
Примерно так же рассуждал и И. Кант. Он выделял реальность феноменов,
данных нашего эмпирического опыта, и реальность ноуменов, мира вещей-в-себе,
являющиеся причиной возникновения феноменов, при помощи которых, однако,
невозможно познать вещи-в-себе. Поэтому знание, основанное лишь на
эимпирических данных о природе (то есть феноменах), Кант не считает чистой
наукой, так как они не обладают аподиктической достоверностью. Учение о природе
тогда может называться наукой, когда законы природы, лежащие в ее основе,
познаются априори (Кант, 1966, с. 56).
Эту часть науки Кант называет чистой наукой, которая и является для него чистой
философией или метафизикой (там же, с. 57). Свою концепцию А.И. Миракян
последовательно строит по той же логической схеме, используя в качестве
основополагающих, определяющих весь ход его дальнейших экспериментальных
исследований, априорные понятия, касающиеся характеристик бытия и возможностей
порождения в нем нового. Проводя ту же
параллель между И. Кантом и А.И. Миракяном, В.И. Панов пишет, что подобно
кантовским представлениям “…афизика (т.е. концепция порождающего процесса
воспрятия) как трансцендентальная психология восприятия не занимается изучением
эмпирических феноменальных проявлений восприятия, а исходит из того “априорного
факта”, что существование таких явлений (трансцедентных, сверхчувственных, как
вещи-в-себе, - Р.Н.) возможно и изучает априорные условия такого существования”
(Панов, 1996, с. 160).
Однако А.И. Миракян не останавливается на уровне общефилософских
(метафизических) рассуждений, так как, как психолог, он должен дать такую
картину бытия, которая, в спонтанности своего существования, могла бы привести
к порождению процесса отражения. Такая картина для своего построения требует
двух вещей: сохранения метафизического способа мышления, потому что процесс
отражения развертывается “за” данными эмпирического опыта, и, посредством
априорно-теоретических представлений, конкретизации, детализации способа
существования бытия в виде определенной
структурно-процессуальной особенности. Следует отметить, что, начиная с
этого места своей концепции, А.И. Миракян с общефилософского (метафизического)
уровня анализа переходит на уровень
анализа, который можно назвать метафизической психологией, так как вводимые им
представления и понятия относящиеся конкретно к порождающему процессу
восприятия так же априорны и не содержат данных эмпирического опыта.
Последовательно следуя логике своих рассуждений, А.И. Миракян в начале
делает предположение о том, что возможность порождения живых и неживых форм
природы и принципов их существования
заложены в проявлениях закономерностей отсутствующего в виде стремления дискретных
форм материи к дискретно-структурному саморазрушению и самосохранению (Миракян,
2004, с. 350). Далее А.И. Миракян вводит понятие анизотропности, определяяемое
(точнее постулируемое) как форму различия в едином, как “объктивная возможность
формопорождения сущего и мера дискретности, порождающая единичное,
противоположная объективной непрерывности материи (Миракян, 2004, с.352). Это
более глубокий взгляд на анизотропию, чем то, что принято в естествознании, а
именно, как различие направлений в пространстве. Принципы Кюри, например,
показывающие как в физических телах возникают новые свойства при уменьшении
степени симметричности их внешней и(или) внутренней структуры (то есть при
диссиметризации, по Кюри), являются одним из частных случаев проявления,
описанной Миракяном анизотропности, как природной возможности материи создавать
различие в едином и вычленять особенное, то есть новое, из общего. Поэтому
именно анизотропию Миракян считает источником действенности в процессах
восприятия живых организмов, проявляющаяся в форме анизотропности дискретно-отражательных
структур. Этим А.И. Миракян еще раз подтверждает важность значения принципов
симметрии для изучения психического (Нагдян, 1985; 2005), демонстрируя их
глубинную онтологическую сущность.
Далее А.И. Миракян гипотетически выделяет три процесуальные условия,
необходимые для понимания действенности воспринимающей системы:
-
дискретизация
форм пространственности и непрерывности времени;
-
возможность
фиксации отношений между дискретными элементами пространственной формы в
определенном моменте времени;
-
возможность
образования отношений между разными моментами времени (там же, с. 354).
Причем структура отражательной системы должна обладать такой
возможностью, чтобы обеспечивала дискретизацию и фиксацию образованных отношений, а также установление и
сохранение различия и сходства. Развивая эти идеи, А.И. Миракян формулирует два
принципа анизотропности отражательных систем, которые могут быть подвергнуты
экспериментальной проверке, с чего и начинается научно-исследовательская часть
его концепции. Первый – принцип структурно-процессуальной анизотропности
организации отражательной системы – “определяет то, что для реализации
возможности отражения как процесса формопорождения необходима соответствующая
отражательная система, обладающая анизотропной структурно-процессуальной
организацией” (там же, с. 355). Другой принцип – принцип симметрично-двуединых
отношений – определяет элементарный механизм, универсальный для любого процесса
формопорождения (там же, с. 356).
Экспериментально-теоретические исследования константности и
полифункциональности восприятия, афизикальных принципов отражения (Миракян,
1987, 1992, 1995, 1999, 2004), восприятия движения и стабильности объектов
(Панов, 1992, 1993, 1996, 2010), формопорождения и непосредственно-чувственного
восприятия времени (Козлов, 1992; 2010), движения объекта в глубину (Андреев,
1992), восприятия ахроматического цвета объекта (Адамян, Руденко, 1992),
теоретического исследования принципа сопредставленности (Кочурова, 1992),
процессов осязания и упругости (Морина, 1978, 1992, 1995, 2010), осязательной
протяженности (Погорельцева, 1992, 2000), слухового восприятия (Зальцман, 1980,
1992), процесса восприятия при усвоении геометрических понятий (Хананян, 1992), речи,
пространственной протяженности (Шукова, 1992; 2000, 2010) и многие другие
исследования показали, что в любой отражательной системе, независимо от
модальности восприятия элиминация (устранение) анизотропности ее структурной
организации приводит к нарушению процесса восприятия. Эти эксперименты наглядно
показывают универсальность афизикальных принципов психического отражения и
особую роль структурно-процессуальной анизотропности в порождении функционально
необходимых продуктов восприятия. Кроме того, эти исследования показывают, что,
во всех модальностях восприятия, как выбор объектов и процедур исследования,
так и выбор способов анализа полученных результатов, строятся на едином
методологическом фундаменте. Такой вывод является одним из важных следствий
применения метафизического (афизикального) подхода к изучению принципов
психического отражения. В данном контексте понятия “метафизический” и
“афизикальный” по смыслу совпадают. Но между ними есть и различие. Если понятие
“афизикальный” означает “не-продуктный”, “не-результативный”, “не-эмпирический”,
то понятие “метафизический”, кроме этого, указывает еще на глубину мышления и
ту область априорного анализа бытия, в которой должны существовать наиболее
общие (и далее не разложимые) первоосновы и
принципы предмета исследования.
Анализ концепции психического отражения А.И. Миракяна показал, что
научно-теоретическому и экспериментальному исследованию предществует этап
метафизического анализа. Причем, можно выделить определенные этапы развития и
развертывания концепции – от общих метафизических предпосылок, определяющих
способ существования бытия в целом (единое, аморфное, глобальность, единство, материальные формы,
самосохранение, саморазрушение и т.д.), к частно-метафизическим понятиям,
определяющим возможность возникновения процесса отражения (различие,
дискретизация, анизотропность, образование анизотропных отношений и т.д.). Эти
понятия фундируют область метафизической психологии восприятия, в которой
разрабатываются гипотетические понятия, описывающие конкретные закономерности,
принципы и механизмы психического отражения. Эти же понятия используются для
построения теории психического отражения, включающая в себя анализ действия
ранее выявленных принципов в пространственно-временной структуре отражательных
систем человека; ими же определяются объекты
экспериментальных исследований.
Таким образои, результаты многочисленных, разносторонних теоретических и
экспериментальных исследований показывают правомерность применения как
гипотетически принятых А.И. Миракяном оснований концепции психического
отражения, так и, логически вытекающая отсюда, правомерность применения при
этом метафизического подхода, имеющего эвристическое и координирующее значение
для построения трансцендентальной психологии восприятия.
Другим важным результатом применения А.И. Миракяном метафизического
подхода является то, что свои исследования он начал с того уровня реальности,
который одновременно является объектом исследования физических наук. И, в этом
смысле, реальность до отражения, до осознаания продуктов восприятия, описанная
А.И. Миракяном (Миракян, 1995, 1999, 2004) оказалась во многом похожей на
реальность описываемую физиками, исследующими основы, фундамент мироздания –
мир квантовых явлений (Нагдян, 2010). Таким образом появляется возможность
изучения материи и психики (или возможностей ее порождения) на общей
метафизической основе – проблема, которая долгие годы была предметом
обсуждения двух выдающихся ученых ХХ
века В. Паули и К.Г. Юнга (Д.
Линдорф).
Психология без своей метафизической части не может считаться полноценной
естественной наукой (или, согласно Канту, – “чистой наукой”). Как показывают
исследования в области философии науки (Agassi, 1964; Вартофский,
1978; Захаров, 1999; Кун, 2009 и др.), все естественные наукп, и физика в их
числе, опираются на метафизические представления о мире, определяющие
специфические для данной науки метафизические предпосылки, на которых затем
возводится здание всей науки. Как раз в этой логике и построена А.И. Миракяном
концепция трансцендентальной психологии восприятия, поэтому она является полноценной естественнонаучной
концепцией, гармонично сочетающей в себе метафизические предпосылки, теорию,
эксперимент и практику.
Таким образом из всего вышеизложенного следует, что истоки подхода
(образа мышления) А.И. Миракяна, необходимого для построения концепции
психического отражения, находятся в метафизике, за пределами реальности
психических феноменов и вне сети психологических понятий. Именно метафизике
соответствует подводная часть айсберга под названием “психология восприятия”.
То есть психология восприятия, для решения своих фундаментальных задач, не
может ограничивться, при поиске исходных для анализа данностей, только областью
феноменов и явлений, осознаваемых испытуемым или психологом-исследователем:
необходимо проникновение в ее “подводную” часть. Это, одновременно, позволяет
высказать предположение о том, что решение проблемы возникновения психического
и определение предмета психологии представляет собой не исключительно
психологическую проблему, а, скорее всего, решение междисциплинарной задачи,
которую, однако, не следует смешивать с полиредукционистским подходом.
ЛИТЕРАТУРА
Адамян
О.А., Руденко И.Л. Принцип образования отношения в процессах восприятия
ахроматического цвета объектов // Принципы порождающего процесса восприятия.
М., 1992, с.188-196.
Андреев
А.Н. Восприятие движения объекта в глубину // Принципы порождающего процесса
восприятия. М., 1992, с.104-115.
Аристотель.
Соч. в 4 томах. Т.1. – М.: изд-во “Мысль”, 1976. – 550 с.
Вартофский
М. Эвристическая роль метафизики в науке // Структура и развитие науки
(Бостонские исследования по философии науки). М.: Изд-во “Прогресс”, 1978. С.
43-110.
Зальцман
А.М. Исследование некоторых особенностей полифункциональности слухового
восприятия. Дисс…к..психол..н. М.:
1980.
Зальцман
А.М. Роль пространственно-акустической анизотропности в слуховом восприятии //
Принципы порождающего процесса восприятия. М., 1992, с.171-187.
Захаров
В.Д. Метафизика в науках о природе // Вопросы философии, 1999, 3. С. 97-111.
Кант
И. Сочинения в шести томах, т. 6. М.: “Мысль”, 1966. – 743 с.
Козлов
В.И., Подлеснова Н.В. Экспериментальное исследование формопорождения в
зрительном восприятии // Принципы порождающего процесса восприятия. М., 1992,
с.62-78.
Козлов
В.И. Формопорождающий процесс и непосредственно-чувственное восприятие времени
// А.И. Миракян и современная психология восприятия: сборник материалов научной
конференции. М.: УРАО “психологический институт”; Обнинск СГ – СОЦИАН, 2010,
с.90-150.
Кочурова
Э.И. Принцип сопредставленности и полифункциональности восприятия // Принципы
порождающего процесса восприятия. М., 1992. С.150-170.
Кун
Т. Структура научных революций. М.: АСТ, 2009. – 317 с.
Леонтьев
А.Н. Образ мира // Избранные психологические произведения. М.: “Педагогика”,
1983. С. 251-261.
Линдорф Д. Юнг и Паули. http://castalia.ru/perevody/posledovateli-yunga/1527-devid-lindorf-yung-i-pauli-glava-13-aspektyi-coniunctio-novaya-religiya.html.
Мамардашвили М.К. Неизбежность метафизики // Необходимость себя.
Введение в философию. М., “Лабиринт”, 1996.
Миракян
А.И. Константность и полифункциональность восприятия. Дисс..док. псиол. н. М.,
1987.
Миракян
А.И. Психология пространственного различения. Ер.: “Айастан”, 1990. – 206 с.
Миракян А.И. Начала
трансцендентальной психологии восприятия //
Философские исследования. 1995, N2. С.77-94.
Миракян А.И. Контуры трансцендентальной психологии (книга 1). – М.:
изд-во “Институт психологии РАН”, 1999. – 208 с.
Миракян А.И. Контуры трансцендентальной психологии (книга 2). – М.:
Изд-во “Пстхологический институт РАН”, 2004. – 384 с.
Морина Н.Л. Изучение некоторых особенностей
восприятия упругости. Дисс..канд.. психол…н. М.: 1978.
Морина Н.Л. Историко-философские
предпосылки исследований осязания // Проблемы психологии восприятия: традиции и
современность. М.: Институт психологии РАН, Психологический институт РАО, 1995.
С.32-44.
Морина Н.Л. Анизотропность руки в процессе
осязательного восприятия // Проблемы психологии восприятия: традиции и
современность. М.: Институт психологии РАН, Психологический институт РАО, 1995.
С.122-134.
Нагдян
Р.М. О возможности применения в психологии принципов симметрии // Психофизика дискретных и непрерывных задач.
М.: Наука, 1985, с. 151-157.
Нагдян
Р.М. Принцип симметрии в психологии. Ереван, Зангак-97. – 120 с.
Нагдян
Р.М. Некоторые проблемы современной физики в контексте афизикального подхода
А.И. Миракяна // А.И. Миракян и современная психология восприятия: сборник
материалов научной конференции. – М.: УРАО “Психологический институт”; Обнинск
СГ – СОЦИАН, 2010, с. 368-383.
Панов
В.И. Порождение движения в процессе зрительного восприятия // Принципы порождающего
процеса восприятия. М., 1992. С.79-103.
Панов
В.И. Непосредственно-чувственное восприятие
движения объектов. М.: Психологический институт РАО, 1993. - 140 с.
Панов
В.И. Непосредствнно-чувственный уровень восприятия движения и стабильности
объектов. Дисс…док. психол. н. М., 1996.
Панов В.И. Восприятие движения и
стабильности окружающего мира: гносеологическая и трансцендентальная парадигмы
// А.И. Миракян и современная психология восприятия: сборник материалов научной
конференции. – М.: УРАО “Психологический институт”; Обнинск СГ – СОЦИАН, 2010,
с. 227-252.
Погорельцева Т.С. Осязательное
восприятие пространственной протяженности. Дисс…канд…психол..н. М., 2000.
Рассел Б. История западной
философии. – М.: АСТ, 2010. – 831 с.
Трубецкой С.Н. Метафизика в древней Греции.- М.: Изд-во “Мысль”, 2003, -
589 с.
Хананян А.А. Особенности процесса восприятия при усвоении понятий //
Принципы порождающего процеса восприятия. М., 1992. С. 188-212.
Шукова
Г.В. Об исследовании порождающего процесса речи // Принципы порождающего
процеса восприятия. М., 1992. С. 213-222.
Шукова Г.В. К проблеме
зрительного восприятия величин // Проблемы психологии восприятия: традиции и
современность. М.: Институт психологии
РАН, Психологический институт РАО.1995. С. 45-52.
Шукова Г.В. Зрительное восприятие пространственной протяженности.
Дисс.канд..психол..н. М., 2000.
Шукова Г.В. Зрительное восприятие
пространственной протяженности как порождающий процесс // А.И. Миракян и
современная психология восприятия: сборник материалов научной конференции. –
М.: УРАО “Психологический институт”; Обнинск СГ – СОЦИАН, 2010, с. 269-292.
Agassi
J. The Nature of Scientiic Problems
their Rools in Metaphysics. Critical Approach, 1964, p.
189-211.
Сведения
об авторе
Нагдян
Рубен Михайлович, канд. психол. наук, доцент
Завелующий
кафедрой психологии магистратуры МНОЦ при
Национальной Академии Наук РА
E-mail
nagmari@mail.ru
Почтовый адрес – 0002,
Армения, Ереван, ул. Пушкина, д. 48, кв. 13.