асп. Евдокимов А. П.

Мордовский государственный педагогический институт, Россия

ОТНОШЕНИЕ населения МОРДОВИИ К АНТИРЕЛИГИОЗНОЙ ПОЛИТИКЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В КОНЦЕ 1920-х – 1930-х гг.

Статья подготовлена при поддержке Минобрнауки РФ в рамках Программы стратегического развития МордГПИ на 2012 – 2016 гг.

Одной из характерных черт довоенного периода истории России была открыто антирелигиозная политика советского государства, проявившаяся в преследованиях и разнообразных ограничительных мерах в отношении практически всех конфессий.

Насильственное насаждение государственного атеизма, начавшееся сразу после прихода большевиков во главе с В. И. Лениным к власти представляло собой масштабное и радикальное разрушение основ духовной, культурной, бытовой жизни многонационального российского крестьянства.

В начале ХХ столетия абсолютное большинство населения современной Мордовии составляло многонациональное крестьянство, которое в основном исповедовало православное христианство (русские и мордва) при наличии мусульман в лице местных татарских крестьян, а также небольших групп протестантов (например, баптисты с. Кабаево). Необходимо отметить, что в среде мордовского крестьянства православие органично сочеталось с множеством языческих верований и обрядов этого народа.

К 1917 г. на территории Мордовии функционировали около 600 православных церквей. В результате же проводившейся в годы НЭПа и, особенно в период сплошной коллективизации на территории современной Мордовии к концу 1930-х гг. не осталось ни одного действующего православного храма, а православное духовенство было почти полностью искоренено ¹.

К концу 1930-х гг. в Мордовии из 118 мечетей осталось всего 4 действующих: три мечети в Лямбирском районе (в селах Татарская Свербеевка, Белозерье, Аксеново) и одна мечеть в Ширингушском районе (в с. Кочетовка) ².

Многие храмы и мечети шли под слом, но часть передавалась различным организациям и колхозам для их нужд. Обычно такие приспособленные здания лишались главной церковной атрибутики – глав и колоколен. Вот как выглядела ситуация в Ковылкинском районе: в селах Шадым, Старое Дракино, Мордовское Коломасово, Кочелаево, Воскресенская Лашма, Вольная Лашма, Гумны, Парапино, Вечкено, Самаевка, Покровск, Высокое, Изосимовка, Троицк храмы переделали под амбары. Еще два храма в с.Троицк отдали под склады для стройматериалов, четвертая Троицкая церковь пустовала. В нескольких храмах в селах Алькино, Токмово, Чепурновка, Покровск, Ежовка устроили клубы и читальни; еще два храма в селах Старое Дракино и Перевесье переделали в школы; в с. Кашаево в церкви установили электросиловую установку; в с. Буды единоверческий храм превратили в скотный двор ³.

Надругательства над религиозными чувствами верующих (закрытие храмов, аресты священнослужителей) провоцировали не менее массовый характер акций протеста чем «перегибы», которыми сопровождался переход к коллективизации и раскулачиванию.

Крестьяне, как могли, противились действию властей по закрытию и разрушению храмов и аресту священнослужителей, которые активизировались с конца 1920-х гг. Из 23 зафиксированных с 1 января по 1 марта 1930 г. 6 выступлений были на религиозной почве. Например, в с. Посоп Саранского района 2 января указанного года было зарегистрировано 300 участников выступления; в с. Ельники Ельниковского района 7 февраля – 100, в с. Кученяево Ардатовского района 12 февраля – 200, в с. Новая Пырма Кочкуровского района 22 февраля – 200 участников ⁴.

Довольно крупным и известным было и «ладское дело», по которому в 1929 – 1930 гг. проходило 85 чел. И опять среди «главных идеологов» «контрреволюционной группы», якобы действовавшей в Ладе и 17 населенных пунктах Ромодановского района МАО, названы священник Смирнов и сын бывшего священника с. Лады – Успенский. В связи с делом так называемого «Ладско-Трофимовского антисоветского центра» сельский храм был закрыт и разграблен, а все священники района арестованы и осуждены на разные сроки ⁵.

За участие в антисоветских выступлениях за период с 1 января по 1 апреля 1930 г. МООГПУ было арестовано 2 363 чел. Среди осужденных оказались: представители «белого» духовенства – 106 чел. монахи – 33, сектанты – 7 чел. ⁶

Аресты продолжались и в последующие годы. Так, согласно данным по учету изъятого за февральско-мартовскую операцию 1931 г. «антисоветского элемента» из 1005 арестованных к «духовенству» и «церковникам» относились 187 чел. ⁷

Для второй половины 1930-х гг. на территории Мордовии уже не были характерные массовые акции протеста. Однако сельские жители не забыли о бурных событиях начала 1930-х гг. Не смотря на закрытие храмов, у них, особенно представителей старшего поколения, еще сохранялась надежда на возобновления богослужения. Например, 7 апреля 1935 г. в день религиозного праздника «Благовещение» в с. Каргашино Зубово-Полянского района собралась толпа женщин с требованиями и криками: «Уберите яровизированные семена из здания церкви, ибо церковь нужна для богослужения» ⁸. А 20 июля 1937 г. в с. Болотниково Лямбирского района произошло массовое выступление колхозников и единоличников в количестве около 300 чел., имевшее целью не допустить слом закрытой еще в 1935 г. церкви ⁹.

Однако массовые гонения на конфессии в 1930-е гг. не привели к искоренению религиозного сознания населения России. Более того, в сельской местности значительная часть населения продолжала верить в Бога и совершать различные религиозные обряды (крещение, отпевание умерших и др.), не смотря на то, что действующих храмов практически не осталось.

Чрезвычайную устойчивость религиозных традиций в среде крестьянства, сохранявшуюся вопреки указанным выше гонениям, тоже можно считать латентной формой сопротивления атеистической политике.

Например, в отличие от городов, где жители довольно быстро стали отдавать предпочтение гражданской регистрации брака, в деревне число браков, заключаемых без церковного обряда, стало преобладать над «церковными» браками лишь к концу 1930-х гг. Долго почитались многие элементы прошлого уклада, например – запрет свадеб в период религиозных постов ¹⁰.

Непосильной для советской власти оказалось и решение задачи по полному вытеснению ислам из культурной и бытовой жизни татарского крестьянства. В татарских селах даже после закрытия мечетей старики давали религиозное образование на дому, в том числе учили чтению Корана на арабском языке ¹¹.

Литература:

¹ Чиндяйкин Ю. Г. Православная церковь в Мордовии в 1930-е гг. // Репрессии 1930-х гг. в Мордовии и их последствия: матер. республ. науч.-практ. конференции. Саранск, 2004. С. 208.

² Евдокимов А. П. Советская власть и мусульманская умма (община) на территории Мордовии в 1920-е – 1930-е гг. // Материали за 9-я международна научна практична конференция, «Образованието и науката на XXI век», – 2013. Том 6. История. Философия. Политика. София : «Бял ГРАД-БГ» ООД, 2013. С.29-33.

³ Белкин А. И. Государственно-церковные отношения в Мордовии в 1920-е – начале 1960-х годов (по материалам Русской Православной Церкви) // История в культуре, культура в истории: материалы V Сафаргалиев. науч. чтений. Саранск, 2001. С. 237.

⁴ Надькин Т. Д. Сталинская аграрная политика и крестьянство Мордовии. М., 2010. С. 223-224.

⁵ Белкин А. И. Указ. раб. С. 236.

⁶ Абрамов В. К. Мордовский народ (1897 – 1939 гг.). Саранск, 1996. С. 327.

⁷ Надькин Т. Д. Указ. раб. С. 134.

⁸ Там же. С. 143.

⁹ Там же.

¹⁰ Петрянина Л. Ю. Влияние антирелигиозной политики государства периода НЭПа на социокультурный облик крестьянства Среднего Поволжья (1921 – 1929 годы) // Актуальные проблемы исторической науки: сб. статей. Вып. 5. Пенза, 2008. С. 177.

¹¹ Юрина, Т. В. Власть и религия в системе ценностей российского крестьянина в 1920-е гг. (по материалам анкетирования жителей Пензенской области) / Т. В. Юрина // XII Лебедевские чтения: сб. статей. Пенза, 2011. С. 223.