Коваль А.Ю.

студентка Национального юридического университета Украины имени Ярослава Мудрого

К проблеме определения начала уголовно-правовой охраны жизни человека в законодательстве России и Украины

Право на жизнь – это основоположное право человека, которое охраняется как на международном уровне, так и на национальном. Статья 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод закрепляет вышеупомянутое положение следующим образом: «Жизнь человека охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора…» В связи с этим все государства-участники Конвенции должны иметь в национальном законодательстве положения о защите государством жизни человека. [5]

Конституция Украины в статье 3 провозглашает человека, его жизнь и здоровье, честь и достоинство, неприкосновенность и безопасность наивысшей социальной ценностью. В Конституции России в статье 3 провозглашено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а статья 17 провозглашает, что основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. Таким образом, государства, закрепляя право на жизнь в конституциях, придают тем самым ему юридического значения. Так как жизнь традиционно является объектом уголовно-правовой защиты, то за посягательство и лишение жизни наступает уголовно-правовая ответственность. Но с какого же момента начинается уголовно-правовая защита жизни человека? Данный вопрос является наиболее дискуссионным в теории уголовного права как Украины, так и России. Точки зрения ученых вышеупомянутых стран по этому вопросу являются одинаковыми, поэтому проанализируем основные из них.

В уголовном законодательстве Украины и России жизнь человека начинает охраняться с момента новорожденности во время родов. До родов человеческий эмбрион остается незащищенным. Уголовный кодекс Украины и России закрепляет начало уголовно-правовой охраны жизни человека, которое связано с процессом родов, однако единое понимание начального момента жизни человека в теории уголовного права все же отсутствует.

Так, с точки зрения биологии, у человеческого существа есть два периода жизни: утробный и внеутробный. Между ними находятся роды, как довольно длительный и сложный физиологический процесс, который состоит из трех этапов. Именно из-за этого в науке уголовного права существуют разные суждения о начале уголовно-правовой охраны жизни человека. В теории уголовного права можно выделить три подхода для определения той грани, за которой плод становится субъектом права: 1 – с начала родов; 2 – с того момента, когда часть ребенка появилась наружу; 3 – с момента отделения плода от матери. [1]

Вместе с тем превалирующей в доктрине уголовного права является точка зрения, в соответствии с которой жизнь человека начинает охраняться с момента появления в процессе родов какой-либо части тела ребенка вне утробы матери. С.В. Бородин, поддерживая приведенную позицию, предлагает обратиться к законодательному опыту зарубежных стран. Так, в УК Индии, например, имеется положение о том, что причинение смерти живому ребенку в утробе матери не является убийством. Но причинение смерти живому ребенку, если какая-либо его часть появилась из утробы, хотя бы ребенок и не начал дышать или не полностью родился, посягательство на него может рассматриваться как убийство. [2]

Помимо указанной доминирующей позиции, существуют и другие достаточно обоснованные точки зрения. Так, Н.И. Загородников перенес на более ранний этап момент начала уголовно правовой охраны жизни. Условием начала жизни человека, считает ученый, следует признавать начало физиологических родов. Этот момент свидетельствует о том, что плод достаточно созрел и приобрел все необходимые качества для внеутробной жизни, о чем говорят объективные данные (начало родов). [3]

В то же время другие ученые отдаляют начало уголовно-правовой охраны жизни человека. Так, А.Н. Красиков полагает, что начальный момент человеческой жизни следует определять на основе критериев живорождения. Исходя из этого, автор утверждает, что начальным моментом жизни человека считается момент, когда констатируется полное изгнание или извлечение продукта зачатия из организма беременной, т.е. когда плод отделился от утробы роженицы, за исключением пуповины, которая не перерезана, и у плода имеется дыхание или сердцебиение, пульсация пуповины либо произвольные движения мускулатуры. С этого момента, по мнению А.Н. Красикова, и начинается уголовно-правовая охрана жизни человека.[6]

Как видно, в изложенных выше позициях начало уголовно-правовой охраны жизни связано с родовым процессом, но с разными его периодами. И это понятно, так как в уголовном законе именно с этим периодом связан момент начала уголовно-правовой охраны жизни. Но существуют также сторонники мнения, что человеческий эмбрион, находясь в утробе матери, уже является объектом уголовно-правовой защиты.

Так, на сессии Совета Европы по биоэтике в декабре 1996 г. некоторые докладчики утверждали, что эмбрион является человеком уже на 14-й день после зачатия, приводя конкретные факты уникальных операций по спасению детей, находящихся еще в утробе матери. Современные исследования позволяют утверждать, что уже на 18-й день от зачатия у плода начинается сердцебиение, приходит в действие собственная система кровообращения и формируются основы нервной системы, а с 12-й недели беременности у плода функционируют все системы организма. [1]

А.Н. Попов, поддерживая вышеизложенную точку зрения, предлагает связывать начало уголовно-правовой охраны жизни с достижением плода жизнеспособности. Он считает, что уголовно-правовая охрана жизни должна осуществляться с того момента, как ребенок готов к продолжению жизни. При этом он ссылается на Инструкцию, которая устанавливает критерии живорождения. В ней преждевременными признаны роды с 22 недель беременности. Следовательно, под абортом необходимо понимать самопроизвольное или искусственное прерывание беременности до 22 недель. А после этого срока, считает ученый, ответственность должна наступать уже за убийство жизнеспособного плода, находящегося в утробе матери. [4][7]

Считаем, что посягательства на плод, достигший жизнеспособности, имеют большую общественную опасность, чем такие деяния, произведенные на более ранних сроках беременности. Исходя из изложенного, можно предложить признать такие посягательства как убийства, так как степень общественной опасности убийства новорожденного ребенка и жизнеспособного плода равны.

В связи с этим, статья Уголовного кодекса Украины и России может предусматривать ответственность за умышленное убийство матерью плода, достигшего жизнеспособности или новорожденного ребенка.

Список используемой литературы:

1. Большая медицинская энциклопедия. Т. 17. ‒ М., 1981. ‒ С. 35.

2. Бородин, С.В. Преступления против жизни. ‒ М., 1999. ‒ С. 175‒176.

3. Загородников, Н.И. Преступления против жизни по советскому уголовному праву. ‒ М., 1961. ‒ С. 35.

4. Инструкцию Минздрава РФ «Об определении критериев живорождения, мертворождения, перинатального периода», которая утверждена Приказом Минздрава РФ от 4.12.92 г. № 318 «О переходе на рекомендованные Всемирной организацией здравоохранения критерии живорождения и мертворождения» [http://www.med-pravo.ru/PRICMZ/PricMZ1992/318/Pric318_190-92-1.htm]

5. Конвенция о защите прав человека и основных свобод измененная и дополненная Протоколом №11. Рим, 4 ноября 1950 года [http://conventions.coe.int/treaty/rus/treaties/html/005.htm]

6. Красиков, А.Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. ‒ Саратов, 1996. ‒ С.10.

7. Попов, А.Н. Убийство матерью новорожденного ребенка (ст.106 УК РФ). ‒ СПб, 2001. ‒ С. 25.