нова концепція сучасної медицини праці - професійні ризики здоровю працюючих

УДК 343.9

Криминалистический риск на примере отдельных тактических операций и комбинаций

Вражнов А.С.

аспирант кафедры уголовного права, криминалистики и криминологии

МГУ им. Н.П.Огарева,

старший юрисконсульт юридического отдела ЗАО «ИКСМ»

В настоящей статье рассматривается криминалистический риск, проявляющийся в тактических операциях и комбинациях. На основе данных терминов тактики, даётся оценка криминалистическому риску как ключевому явлению, от которого зависит возможность достижения отдельными участниками уголовного судопроизводства поставленных перед ними целей.

Ключевые слова: риск, криминалистика, тактическая операция, тактическая комбинация, информация, ошибка, мероприятие, расследование.

Annotation. In present article the criminalistic risk shown in tactical operations and combinations is considered. On the basis of the given terms of tactics, the estimation is given to criminalistic risk as to the key phenomenon on which achievement possibility separate participants of criminal legal proceedings of the purposes put before them depends.

Key words: risk, criminalistics, tactical operation, tactical combination, information, error, action, investigation.

Ранее, в одной из наших публикаций, мы обосновывали необходимость существования такого понятия, как криминалистический риск, подчёркивая, что он имеет не только научный характер, но и практическую направленность[1]. Пришло время рассмотреть, как криминалистический риск будет проявляться в рамках тактических комбинаций и операций. Сразу же отметим, что в действующем законодательстве России не содержится определений вышеназванных терминов криминалистической тактики. Поэтому, при характеристике этих категорий будем руководствоваться имеющимися понятиями, изложенными в трудах учёных-криминалистов.

Такие исследователи, как Д.Н.Балашов, Н.М.Балашов, и С.В.Маликов в учебном пособии по криминалистике рассматривают тактическую комбинацию, как «определенное сочетание тактических приемов или следственных действий и иных мероприятий, преследующее цель решения конкретной задачи на данном этапе расследования»[2]. А.А. Эксархопуло выделяет тактическую комбинацию, понимая её как «комплекс тактических приемов (действий, мероприятий), применение которых в определенном сочетании позволяет достичь поставленной цели[3]». Е.Р.Россинская расширяет данный термин, путем возможности его распространения на несколько процессуальных действий, давая следующее определение: «тактическая комбинация – сочетание тактических приемов в рамках одного или различных следственных действий с целью решения конкретной задачи расследования в данной ситуации»[4].

По мнению А.В.Дулова, «тактическая операция – это совокупность следственных, оперативных, инспекционных или иных действий, разрабатываемых и проводимых в процессе расследования, осуществляемых по единому плану под общим руководством следователя с целью решения такой тактической задачи, которая не может быть решена производством по делу отдельного следственного действия»[5]. В свою очередь, А.Е.Михальчук, считает, что тактическую операцию можно представить «как комплекс согласованных и взаимосвязанных следственных действий, организационно-подготовительных, оперативно-розыскных, контрольно-ревизионных, технических и иных мероприятий, проводимых соответственно отраженной в плане тактической линии следователя и направленных на решение каких-либо конкретных задач, возникающих на определенном этапе расследования в той или иной следственной ситуации»[6], а Л.Н.Соловьев и И.И.Усов, дают следующее определение: «тактическая операция – это система комплексного решения тактических, процессуальных и оперативных задач путем проведения согласованных между собой оперативно-розыскных мероприятий, процессуальных и иных действий, обеспечивающая в соответствии с единым замыслом решение конкретных задач раскрытия, расследования и предупреждения преступлений»[7].

Кроме этого, в современной науки имеется небесспорная точка зрения, согласно которой такие понятия криминалистической тактики, как «комбинация» и «операция» отождествляются. Этого мнения придерживаются такие исследователи, как Н.М.Букаев, В.В.Яровенко и А.Г.Филиппов, которые помимо высказывания данной идеи, дают определения тактической и оперативно-тактической комбинации.

«Тактические комбинации – это сочетания определённых следственных действий, проводимых с целью решения конкретной промежуточной задачи расследования (например, задержания преступника или группы преступников, обнаружения нажитого преступным путём и подлежащего конфискации имущества и т.д.)»[8].

Оперативно-тактические комбинации представляют собой сочетание следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, проводимых с теми же целями. При их проведении осуществляется широкое взаимодействие следователей и оперативных работников» [9].

Однако же, более научно обоснованной представляется иная точка зрения, имеющаяся в монографиях и журнальных публикациях. В ней проводится разделение тактической комбинации и тактической операции, которые соотносятся как разноплановые самостоятельные понятия. Так, по мнению М.П.Малютина, выраженного в его учебном пособии «Тактические приемы в расследовании преступлений» данным терминам можно дать следующие определения.

«Под тактической операцией следует понимать комплекс (совокупность, систему) следственных, оперативных, организационных, проверочных и иных действий и мероприятий, проводимых с участием представителей соответствующих органов и служб, объединенных единой целью решения конкретной задачи расследования, при руководящей роли следователя на протяжении всей операции.

Тактической комбинацией можно назвать комплекс (совокупность, систему) тактических приемов, применяемых в определенной последовательности лицом, осуществляющим расследование, в рамках одного следственного действия для достижения цели последнего»[10].

Учитывая вышеизложенное, на наш взгляд, проведение тождества между такими разными категориями, как «тактическая комбинация» и «тактическая операция» не является верным и целесообразным. Так как, в одном случае (если подходить упрощённо), речь идет об отдельном следственном действии и одном лице, осуществляющем расследование (в некоторых случаях, могут привлекаться и иные участники), а в другом, о целой системе организационных, проверочных, следственных, оперативно-розыскных и иных мероприятий, при содействии сотрудников соответствующих органов. Поэтому, в настоящей статье, будем придерживаться точки зрения разделения вышеназванных категорий.

Переходя непосредственно, от теоретических размышлений к практическим моделям проявления криминалистического риска в тактических операциях и комбинациях, будем использовать отдельные примеры вышеназванных терминов тактики, данные А.А.Чебурёнковым в его книгах: «Общетеоретические положения и практические аспекты криминалистической тактики» и «Теоретические основы криминалистической тактики и прикладные аспекты их реализации в расследовании преступлений»[11].

В начале, остановимся на тактических комбинациях, где риск можно проследить в следующих примерах.

1. При тактических комбинациях, направленных на сокрытие истинных намерений следователя (дознавателя) относительно целей допроса, возможные риски у вышеназванных представителей стороны обвинения будут проявляться в дальнейших моментах:

а) риск, что не удастся создать иллюзию у допрашиваемого, по поводу интересующих следователя (дознавателя) вопросов;

б) риск сложности отсечения вероятных объяснений допрашиваемого, при выяснении обстоятельств дела, в случае, если следователь (дознаватель) не может проверить определенные сведения, полученные в рамках данного допроса.

2. При тактических комбинациях, направленных на создание у подозреваемого (обвиняемого) ошибочного представления об осведомленности следователя (дознавателя) относительно обстоятельств совершенного деяния, содержащего признаки преступления и наличия уличающих доказательств, основной риск может проявиться в таком аспекте, как:

- неверное использование имеющихся в наличии у следователя (дознавателя) сведений и предметов, составляющих доказательственную базу, в части психологического воздействия на допрашиваемого.

3. При тактических комбинациях, связанных с формированием желательных для следствия (дознания) целей, способов их достижения и линии поведения допрашиваемого, риск можно проследить в следующем:

а) необоснованный выбор следователем (дознавателем) времени, способа и формы сообщения определенных сведений подозреваемому (обвиняемому);

б) сообщение следователем (дознавателем) подозреваемому (обвиняемому) информации, содержащей ложные утверждения, или вопросов, носящих наводящий характер.

Конечно, данные риски носят лишь тактический характер, и их нельзя назвать криминалистическими в полной мере, но чтобы они стали таковыми, следует обобщить их значение в рамках уголовного судопроизводства. Итак, используя вышеназванные примеры, выделим моменты, в которых криминалистический риск будет ярко присутствовать при проведении вышеуказанных тактических комбинаций:

а) невозможность создания иллюзии у допрашиваемого и сложность проверки полученной от него информации, может привести к неполучению необходимых для расследования уголовного дела сведений, непроизводительной трате времени отпущенного следователю (дознавателю) на данное дело, неустановлению круга причастных лиц, и в конечном итоге к недоведению уголовного дела до обвинительного заключения или акта;

б) просчеты следователя (дознавателя) создать у подозреваемого (обвиняемого) ошибочное представление об осведомленности отдельных субъектов стороны обвинения, относительно обстоятельств совершенного деяния, содержащего признаки преступления и наличия уличающих доказательств, с высокой вероятностью приводят к подтверждению догадкам допрашиваемого лица, об отсутствии в уголовном деле полной «картины» совершенного правонарушения, неосведомленности лиц, участвующих в рамках данной тактической комбинации о реальных событиях произошедшего события; всё это в совокупности, может привести к уверенности виновных лиц, что их действия (бездействия) останутся без наказания со стороны государства, в лице его органов и должностных лиц;

в) ошибки следователя или дознавателя в формировании желательных для расследования целей, стоящих перед ними в рамках уголовного дела, способов их достижения и линии общения с допрашиваемым могут, повлечь в качестве конечного результата получение сведений, малосвязанных с теми, какие предполагалось выяснить в рамках данной тактической комбинации, потерю психологического контакта с данным участником судопроизводства, и возможную утрату доказательственной информации.

В данных примерах, были рассмотрены только риски следователя (дознавателя), но криминалистический риск распространяется на больший круг субъектов уголовного судопроизводства. Поэтому, используя вышеназванные образцы тактических комбинаций, покажем, как криминалистический риск будет проявляться у подозреваемого (обвиняемого):

а) риск психологического давления со стороны следователя (дознавателя), который может привести к признанию своей вины, когда в реальности лицо не причастно к совершению данного деяния;

б) риск дачи подозреваемым (обвиняемым) сведений, которые могут двояко трактоваться в дальнейшем, как в рамках предварительного расследования, так и в судебном заседании;

в) риск попыток «выгородить» других участников совершенного преступления, и взять вину за данное деяние на себя, в надежде на мнимое уважение в дальнейшем, со стороны лиц, причастных к «преступному миру»;

г) риск воздействия на подозреваемого (обвиняемого), в случае нахождения его в следственном изоляторе, иных лиц, с целью дачи им «нужных» следствию показаний (в качестве таких лиц могут выступать, как сотрудники УФСИН, оперативные работники, так и сокамерники).

При реализации данных сценариев с подозреваемым (обвиняемым), цели уголовного судопроизводства не достигаются, и создается лишь «видимость» расследования и раскрытия дела.

В тактических операциях, криминалистический риск также присутствует, и проявляется в нижеследующем.

Например, используя пример тактической операции «поиск транспортного средства, скрывшегося с места дорожно-транспортного происшествия», упомянутый А.А.Чебурёнковым, в одном из вышеназванных его трудов, продемонстрируем, в чем может выражаться криминалистический риск:

а) риск, не найти свидетелей-очевидцев дорожно-транспортного происшествия, следовательно не узнать примет автомобиля, на котором скрылось лицо, участвовавшее в ДТП, может поставить под неопределённость расследование всего уголовного дела в целом;

б) риск ориентирования сотрудников органов внутренних дел, и населения на установление разыскиваемого автомобиля, или мотоцикла может состоять в «формальном» или безразличном отношении данных лиц, к поставленной перед ними задачи или просьбе, и в итоге, резко усложнит своевременное изобличение человека, в совершенном им правонарушении;

в) риск преследования движущегося транспортного средства может проявляться в несвоевременно начатой «погони», в технических проблемах имеющихся автомобилей у правоохранительных органов, слабом знании местности и т.д. Лицо, в отношении, которого велось преследование, и которое сумело скрыться от него, с большой вероятностью, постарается сменить место нахождения, избавиться от соответствующего транспортного средства, либо видоизменить его, может делать попытки ввести следствие в заблуждение, и повести его по «ложному следу». В итоге, на быстрое или хотя бы своевременное расследование данного уголовного дела рассчитывать не придётся.

В периодических изданиях, тактическим операциям также уделено определенное внимание. Например, при такой тактической операции, как «изучение личности несовершеннолетнего обвиняемого», описанной такими исследователями, как И.Кошелева и А.Михальчук в их соответствующей журнальной статье [12], на наш взгляд, криминалистический риск можно проследить в следующем:

- возможность совершения ошибки следователем (дознавателем) в определении круга необходимых сведений о личности несовершеннолетнего обвиняемого (в частности, стремление ограничиться одной только характеристикой из образовательного учреждения, или опросом родителей данного лица). Здесь необходимо помнить, что на несовершеннолетнего могут оказывать серьёзное влияние его друзья, товарищи, знакомые; у подростка уже могут к данному моменту сформироваться определенные ценности и идеалы (духовные, социальные, политические и т.д.) Кроме этого, несовершеннолетний может уже быть специалистом в определенной области знаний, в частности в IT-технологиях, и следователь (дознаватель), чтобы получить определенную информацию от данного обвиняемого, или круга лиц, с которыми он общается, должен не просто интересоваться какими-то аспектами работы с ЭВМ, а уметь поддержать разговор, дать определенные технические советы и т.д. Иначе, следователя (дознавателя), сотрудников иных правоохранительных органов ждёт проявление от несовершеннолетнего обвиняемого таких эмоций, как недоверие, ненависть, презрение, озлобление, что, конечно же, в дальнейшем крайне затруднит или сделает невозможным получение объективной и правдивой информации от определенных лиц.

Отдельные авторы, как например В.А.Образцов, и И.И.Усов в своих трудах[13], рассматривают в качестве тактической операции, такую меру процессуального принуждения, как задержание лица. Согласимся с их мнением, и отметим, что основу криминалистического риска в данном случае будет составлять сама возможность найти и доставить определенное лицо в орган дознания или к следователю, ибо, в противном случае, в рамках дальнейшего расследования будет высокой вероятность отсутствия субъекта, которому можно будет предъявить обвинение в совершении преступления.

В итоге, основной чертой криминалистического риска при тактических операциях и комбинациях можно считать, то, что каждая ошибка, совершенная следователем (дознавателем), сотрудниками оперативно-розыскных органов, или «нейтральными» лицами (понятой, эксперт, переводчик и т.д.) может послужить ключевым фактором, который сведёт на нет все предыдущие и дальнейшие усилия стороны обвинения. Эти просчёты (при их надлежащем использовании), конечно, будут на руку лицам, осуществляющим защиту подозреваемого (обвиняемого), и наоборот, каждая ошибка адвоката, или привлечённых им иных участников судопроизводства, влечёт промежуточный выигрыш следователя (дознавателя). В этом, на наш взгляд, и заключается противоречивый характер криминалистического риска, т.к. во многом, слишком диаметрально противоположные задачи стоят перед различными участниками уголовного судопроизводства.

Вражнов Алексей Сергеевич

аспирант кафедры уголовного права, криминалистики и криминологии

МГУ им. Н.П.Огарева,

старший юрисконсульт юридического отдела ЗАО «ИКСМ»

Адрес: 431350, Республика Мордовия,

г.Ковылкино, ул.Королева, дом 21, квартира 49

Телефоны: (83453) 4-17-25, 8 (917) 9938372, 8 (905) 7765996

Адрес электронной почты: va75@rambler.ru