Калыш А.Б.
Казахский национальный университет имени аль-Фараби,
Казахстан
ПРОБЛЕМЫ АДАПТАЦИИ РЕПАТРИАНТОВ В РЕСПУБЛИКЕ КАЗАХСТАН*
В
данной статье нам хотелось бы затронуть проблему казахов- репатриантов из стран
дальнего зарубежья, куда они попали не по своей воле, вынужденные эмигрировать туда, спасаясь от притеснений и преследований
правительства Российской империи и Советской власти
в ХІХ-ХХ вв. Особенно трагичной для казахского народа явилось ХХ столетие. Так,
например, только в 1902-1913 гг. в результате антинародной Столыпинской аграрной реформы, насильственно изъявшей в пользу
русско-украинского населения 21,2 млн. десятин казахских земель, численность коренного населения
уменьшилась на 286
тыс. человек или на 8-9%. Большая их часть откочевала на территорию Восточного Туркестана (Синьцзяна) – в Или и Алтай [1, с.27; 2, с.6-20].
Аналогичная судьба постигла
казахов после кровавого подавления национально-освободительного восстания 1916 г.
царской Россией. Спасаясь от действий карательных войск около 300 тыс. казахов и кыргызов бежали в пограничные области
Восточного Туркестана, в том числе: в Алтайский округ – около 100 тыс.,
Тарбагатайский – 60-70 тыс., Илийский – свыше 100 тыс. [3, с.86-87; 4,
с.4].
Страшные времена для
казахского народа наступили с установлением власти Советов и утверждением
тоталитарного режима. Ожесточеннная вооруженная борьба между «красными» и
«белыми», гражданская война 1918-1920 гг., голод 1921 г., конфискация крупных
байских хозяйств, насильственная коллективизация и восстания 1928-1931 гг.,
политические репрессии 1937-1938 гг. привели к тому, что Казахстан потерял от
30 до 40% своего коренного населения как мертвыми, так и безвозвратно
откочевавшими за его пределы – в Россию, Узбекистан, Каракалпакстан и
Туркменистан, Китай, Иран и Афганистан. Только лишь за 1928-1932 гг. в этих
странах, спасаясь от преследований и голода, нашли убежище около 1,03 млн.
казахов [5, с.30]. Сколько
наших соотечественников погибло по пути к границе или при ее переходе, никто не
регистрировал и вряд ли мы узнаем об этом всю правду.
С обретением нашей
республикой суверенитета общая численность оралманов, переселившихся на
историческую родину, составила от 750 тыс. до 1 млн. человек (10 %
всего казахского населения республики). Большинство из них переехало в Мангистаускую и Южно-Казахстанскую области, затем в Алматинскую область,
города Алматы, Астану и Тараз, в которых легче намного легче найти
работу.
Общеизвестно, что в бывшем
СССР к репатриантам из стран дальнего зарубежья отношение было неадекватное, и можно
говорить о наличии двойного стандарта. Так, например, оно было разным к
выходцам из социалистических и капиталистических стран. К первым относились
более терпимо, а ко вторым – отрицательно. Этот стандарт не распространялся
лишь на выходцев из Армении, которые могли свободно поддерживать контакты и приезжать
на свою историческую родину из стран Западной Европы, США и пр.
Наши
соотечественники-казахи могли послать своих детей на учебу в высшие учебные
заведения Казахстана только из Монголии и частично из Китая. Известно, что в
годы освоения целинных и залежных земель в Казахстане в 1950-е годы руководитель
Китая Мао Цзе-дун в беседе с Н.С. Хрущевым не возражал, чтобы в миграционный
процесс вовлекли сотни тысяч казахов из этой страны. Однако Хрущев не был в
этом заинтересован и использовал для этой цели мигрантов из европейской части
СССР, главным образом из Российской Федерации, Украины, Белоруссии и Молдавии. Им
были предоставлены значительные субсидии и льготы для последующего закрепления
в Казахстане, что в конечном итоге привело к снижению удельного веса коренного
казахского населения.
Тем не менее, в 1954-1963 гг.
из-за политики активной китаизации от 60 до 80 тыс. беженцев из числа казахов и
уйгуров из соседней Или-Казахской автономной области Синьцзян-Уйгурского
Автономного района (в дальнейшем СУАР) Китая были вынуждены перейти китайско-советскую границу. Если 1962
г. отток населения происходил в организованном порядке, то с 1962 г. –
самовольно и без визы, начиная с 1963 г. и вплоть до мая того же года, т.е. до
закрытия границы – только по визе.
Большинство репатриантов были
благополучно трудоустроены в колхозах Восточно-Казахстанской, Семипалатинской и
Алматинской областей [3, с.224-227]. Кроме этого
со стороны республики им были предоставлены денежные пособия для приобретения
жилья, продуктов питания, обзаведения хозяйством и т.д. Затем, после осложнения
межгосударственных отношений с КНР, главным образом, на идеологической почве, репатриация
наших соотечественников из этой страны была прервана на два десятилетия.
И лишь после «перестройки»,
начатой М.С. Горбачевым, казахская молодежь из Китая вновь обрела возможность
получать образование на исторической родине. С Монголией (Баян-Ольгийский и Хобдинский
аймаки) указанные связи не прерывались. Казахи из двух этих аймаков первыми из
стран дальнего зарубежья под «предлогом» трудовой миграции в конце 1980-х годов,
и в особенности с обретением Казахстаном суверенитета, начали официально и
легально переезжать на родину.
Здесь
прослеживается ряд особенностей. Так, выходцы из Алтая, Тарбагатая, Или,
Кульджи, Барколь-Кумула СУАР предпочитают переселяться главным образом в районы первоначального исхода их предков –
Восточный Казахстан (территории бывших Семипалатинской и Восточно-Казахстанской
областей) и Жетысу (территорию Алматинской области). И на первом и на втором
этапах репатриации они не испытывали особых трудностей. В Казахстане они
адаптировались сравнительно безболезненно, так как были востребованы в сфере
общественного производства, большей частью в сельском хозяйстве –
животноводстве и полеводстве. Если и
были некоторые затруднения в 1990-2000-е годы, то они были связаны с переходом
нашей республики к рыночным отношениям.
Необходимо также учитывать и то обстоятельство, что на родину
возвращаются, как правило, успешные, креативные, имеющие достаточный жизненный,
трудовой опыт люди, готовые адаптироваться к новым реалиям, включая повседневное общение со старожилами. Определенный
барьер, связанный с переездом на новое место,
наличие конкуренции с местными жителями успешно преодолевались не только
за счет общеказахского менталитета, но и за счет общности родоплеменной
структуры, о наличии и действенности которой мы не должны забывать. Так,
например, несмотря на значительный временной промежуток, последствия силовых
социально-экономических и политических реформ советской тоталитарной системы,
насаждавшей повсеместно классовый подход, прививавшей подозрительное отношение
ко всему «не советскому», репатрианты находили понимание со стороны своих
соотечественников. К тому же, здесь у них жили близкие и дальние родственники.
Ведь из СУАР, особенно из приграничных к Казахстану китайских земель,
возвращались в основном те наши граждане, родители которых вынужденно эмигрировали
из Казахстана во второй половине ХІХ – в 30-х годах ХХ столетия.
Тем не менее, мы должны быть
благодарны им за то, что их жертвы были не напрасными, многим из них удалось
выжить, вырастить достойных потомков, постоянно напоминая им о Родине –
Казахстане и их высокой миссии – вернуться когда-нибудь в родные края, где
остались их соплеменники, родственники, которые их помнят и чтят. Как было
сказано нами ранее это стало возможным после хрущевской «оттепели» конца 1950-х
– начала 1960-х годов, а также через два десятилетия – после открытия
«железного занавеса» в середине 1980-х годов. В промежутке между этими
десятилетиями они вполне испытали на себе последствия культурной революции,
которая имела место в Китае в середине 1960-х годов. Поэтому определенная часть
казахов через Афганистан, Пакистан и другие страны эмигрировала на территорию
Турции, оттуда – в Западную Европу.
Казахи из МНР, главным образом из
Баян-Ульгейского и Кобдинского аймаков, были одними из первых,
которые с начала 1990-х годов переезжают на историческую родину из стран
дальнего зарубежья. Основными причинами приезда они называли трудовую
деятельность, что вполне согласуется и с официальной....., по которой они
получили право жить и работать в Казахстане. Однако наиболее важной
представляется другая причина: жизнь на земле предков, сохранение своей
идентичности, стремление дать детям дать достойное образование на родном языке,
чтобы они смогли впоследствии реализовать себя в профессиональном плане [6; 7, с.14-15]. Первые репатрианты приехали в
Кегенский район Алматинской области в 1990 г. К 1994 г. их численность в
республике достигла 60772 человек [8, с.22]. На
начальном этапе сельским оралманам, занятым в животноводстве и полеводстве, предоставлялись долговременные беспроцентные ссуды, а также возможность
для приобретения более или менее сносного жилья, скота, товаров и продуктов
первой необходимости.
В то же время, в отличие
от репатриантов из Китая, предпочитавших расселяться более компактно в
Восточном Казахстане и Жетысу, их направляли отдельными семьями в другие
регионы Казахстана, преимущественно северные, восточные и центральные, в
которых им труднее было адаптироваться. Здесь мы подразумеваем не только
суровые природно-климатические условия, но и совершенно иную трудовую
деятельность, связанную с полеводством, промышленным производством, переменой
профессии.
Другую сложность для переселенцев
представлял фактор полиэтничности населения Северного, Восточного и
Центрального Казахстана. Они, не владеющие русским языком, испытывали дискомфорт в окружении русскоязычного населения не только в
повседневном общении и на производстве. Также проблему сотавляло отсутствие
казахских школ. Вышестоящие государственные органы и учреждения, занимающиеся
обустройством и трудоустройством оралманов, не учитывают данную проблему, не стремятся расселить их
компактными массивами, чтобы они не утратили свою идентичность. Ведь многие из оралманов
переехали на историческую родину в первую очередь для сохранения своей
идентичности, языка и культуры, чтобы не быть ассимилированными в стране своего
исхода.
Однако, как было сказано выше, значительная
часть монгольских казахов испытывает трудности в адаптации к реалиям
казахстанской жизни. Это в первую очередь связано с тем, что их массовый
переезд в Казахстан в начале 1990-х годов совпал с переходом к новой экономике,
разделом совхозного и колхозного имущества, образованием на их базе
ТОО и различных форм крестьянских хозяйств. Вновь прибывшие были искусственно
отстранены от приватизации, так как по сравнению со старожилами не располагали достаточным стажем работы, а также устойчивым личным хозяйством. Условия рыночной
экономики, нехватка для мужчин рабочих мест на производстве, проблемы с
трудоуствойством женщин, способствовали
обнищанию значительной части оралманов, которым труднее было составить конкуренцию казахстанцам. Эта ситуация сохраняется
на протяжении двух десятилетий. Нередко трудности социально-психологической
адаптации приводят к тому, что определенная часть семей вынуждена вновь переселяться
из сельской местности в Алматы и Астану, а также в Жетысу; других это подталкивает
к возвращению обратно в Монголию. И все же большинство переселенцев
интегрировано в казахстанское общество, работает в различных сферах
производства и обслуживания, бизнеса и торговли.
Наибольшую
приспособляемость к современным реалиям Казахстана проявляют казахи-репатрианты
из Ирана и Афганистана. Большинство из них – выходцы из Западного Казахстана, а
также западной части Кызылординской области. В отличии от монгольских и китайских
казахов, они вынуждены были эмигрировать только в 1920-е – начале 1930-х годов,
как было сказано ранее – из-за силовых действий Советской власти. Считается,
что первая их группа ушла на территорию Ирана и
Афганистана в начале 1920-х годов, в связи с
начавшейся в СССР конфискацией не только байских,
но и середняцких хозяйств. Путь беженцев проходил через Туркмению и Таджикистан вдоль Каспийского моря. Из-за
болезней, голода, непривычного климата потери беженцев в этих странах
были очень велики. Второй этап вынужденной миграции
был напрямую связан с начавшейся
сталинской сплошной коллективизацией, страшным голодом и, как следствие, восстаниями против власти Советов
– Адайским, Табынским и т.д., которые были жестоко подавлены как местными органами ОГПУ,
так и пришедшими к ним на помощь регулярными частями Красной Армии [9].
В Иране казахи-беженцы
проживали в основном в провинциях Мазандаран и Гулистан, преимущественно в таких
городах, как Бендер Туркмен, Горган, Гумбет, Тегеран, Мешхед, Ассалун. Это объяснялось
тем, что местные власти не смогли предоставить пастбища для ведения казахами скотоводческого хозяйства.
В Афганистане казахи предпочитали селиться в районах Акчи, Андхоя, Чахардара, Ханабада,
Кундуза, Баглана, также в Гератской провинции и Фарахской области, рядом с этническими
узбеками и кыргызами. Накануне апрельской революции 1978 г. в
Афганистане проживало от 20 до 24 тыс. казахов. Однако с развязыванием гражданской войны и с вводом советских
войск в эту страну, значительная их часть вместе с
кыргызами была
вынуждена покинуть Афганистан и искать спасение в
лагерях беженцев в Пакистане или иммигрировать в Турцию.
В этот период о возвращении на
историческую родину не могло быть и речи, оно стало возможным лишь с обретением
Казахстаном независимости. Так, с 1991 г. в Казахстан из Афганистана и
Ирана смогли
вернуться 1280 семей, в основном поселившихся
на территории Южно-Казахстанской, Мангыстауской,
Кзыл-Ординской и Алматинской областей. Афганские казахи возвратились сюда при помощи турецких
властей. Им в обустройстве наряду с местными государственными органами помогают
и иностранные . Например, на
средства, выделенные Управлением Верховного Комиссара ООН по делам беженцев в
поселке «Достык» близ г.
Туркестана в Южно-Казахстанской области была построена школа, водопровод и
предоставлены строительные материалы на постройку
60 жилых домов [10].
Следует отметить, что несмотря на
все трудности, переживаемые иранскими и афганскими казахами, они, по сравнению
с нашими соотечественниками из Китая и Монголии, легче адаптируются к сегодняшней жизни Республики Казахстан. На наш взгляд, это объясняется
следующими объективными и субъективными факторами. Во-первых, как правило, на
этническую родину стараются приехать наиболее целеустремленные, состоявшиеся в
жизни и бизнесе репатрианты, которые стремятся полностью реализовать себя
именно здесь, будь это производство, сфера обслуживания, бизнес или торговля.
Во-вторых, они имеют богатый опыт приспособления, выживания в чужой стране,
чуждой этнокультурной и языковой среде, поэтому не боятся имеющихся временных
трудностей. В-третьих, у них очень высокий этнический менталитет, патриотизм,
им не безразлична судьба их детей и внуков, которым грозила бы в Иране и
Афганистане полная ассимиляция. Они расчитывают и верят, что их потомки смогут
достичь тех высот и потенциальных возможностей, которые им предоставит
Казахстан.
Таким образом мы видим, что возвращение наших соотечественников из стран дальнего зарубежья носит неоднозначный характер. Есть успехи, имеются трудности в их адаптации в условиях переходных рыночных отношений. Однако большинство из них понимают, осознают, что трудности эти носят временный характер, которые наше молодое государство успешно преодолеет. Самое главное для них – жить и творить на исторической Родине, на переломном и интересном этапе ее развития, дать своим детям и внукам то, чего они никогда не получат ни в Китае и Монголии, ни в Иране и Афганистане, верить в то, что они в родной стране достигуть всего того, о чем они мечтают.
1.
Шарова П.Н.
Переселенческая политика царизма в Средней Азии // Исторические записки. – 1940. – Кн.8. – С.3-36.
2.
Мұхаметханұлы
Н. Қытайдағы қазақтардың
қоғамдық тарихы (1860-1920 жж.). – Алматы:
ҚАЗақпарат, 2000. – 336 б.
3.
Мендикулова
Г.М. Исторические судьбы казахской диаспоры. Происхождение и развитие. –
Алматы: Ғылым, 1997. – 264 с.
4.
Сыроежкин К.Л.
Казахив КНР: очерки социально-экономического и культурного развития. – Алматы:
Институт развития Казахстана, 1994. – 118 с.
5.
Козыбаев
М.К., Абылхожин Ж.Б., Алдажуманов К.С. Коллективизация в Казахстане: трагедия
крестьянства. – Алма-Ата: ИИЭ АН РК, 1992. – 35 с.
6.
Полевые
материалы Жетысуйской этнографической экспедиции ИИАЭ имени Ч.Ч. Валиханова АН
республики, 1990 г., Кегенский район.
7.
Казахская
диаспора Монголии: социально-экономическое положение и миграционные установки.
– Алматы: КИСИ, 1993. – 41 с.
8.
Казахстан.
Отчет по человеческому развитию. 1995. -Алматы: UNDR, 1995. – 108 с.
9.
Аяган Б.
Изнанники поневоле // Ленинская смена – Экспресс К. – 2012. – 29 марта.
10. Мендикулова Г.М. Казахская диаспора
и ирредента: история и современность: http://www.kazakh.ru/news/articles/?a=8.
* Выполнен по проекту МОН РК
0620 ГФ «Возвращение на Родину: ожидания и реальность: психологические проблемы
интеграции оралманов в казахстанское общество».
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: