УДК: 811. 111` 473. 149 К. О. Кантур,

кандидат філологічних наук, доцент кафедри іноземних мов,

(Національний університет «Одеська юридична академія»,

м. Одеса, Україна)

МАНИПУЛЯЦИЯ В ЯЗЫКЕ СМИ:

ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ЭВФЕМИЗМОВ

Стаття висвітлює питання, пов’язані з критеріями відбору евфемізмів в сучасній англомовній та російськомовній пресі, функціонуванням евфемізмів та їх прагматичними завданнями в комунікативному просторі,а також спрямована на визначення факторів, що обумовлюють поновлення словникового фонду англійської та російської мов новими одиницями.

Ключові слова: маніпуляція, евфемізм, евфемія, мітігація, лінгвістичний дискурс,критерії відбору, сучасна лексикографія, дісфемізм, преса, комунікативний простір, функціонування евфемізмів, прагматичні завдання, словниковий фонд.

Статья рассматривает вопросы, связанные с критериями отбора эвфемизмов в современной англоязычной и русскоязычной прессе, функционированием эвфемизмов и их прагматическими задачами в коммуникативном пространстве, а также направлена на определение факторов, обусловливающих пополнение словарного фонда английского и русского языков новыми единицами.

Ключевые слова: манипуляция, эвфемизм, эвфемия, митигация, лингвистический дискурс, критерии отбора, современная лексикография, дисфемизм, пресса, коммуникативное пространство, функционирование эвфемизмов, прагматические задания, словарный фонд.

The article deals with the questions of modern English and Russian press euphemism selection criteria, euphemisms functioning and their pragmatic issues in the linguistic discourse by the means of factors, stipulating the enriching of the English and Russian euphemistic field with new items.

Key-words: manipulation, euphemism, euphemia, mitigation, linguistic discourse, selection criteria, modern lexicography, dysphemism, press, communicative field, euphemisms functioning, pragmatic tasks, lexical fund.

В качестве основного признака манипуляции сознанием исследователи называют скрытый характер воздействия, сам факт которого не должен быть замечен объектом манипуляции. Именно поэтому из многочисленных языковых средств манипулятивного воздействия наше внимание привлекли эвфемизмы – слова или выражения, способные вуалировать факты и события, имеющие для общественного сознания заведомо неблагоприятную систему оценок и способные вызвать антипатию. Лингвистическая природа эвфемизмов такова, что они отвлекают внимание реципиента от запретного понятия, так как связываются «в сознании участников речевого акта с денотативными вне табуируемого круга» 1. Эвфемизмы, таким образом, являются эмоционально нейтральными субститутами нежелательных или слишком резких обозначений.

В последние годы в связи с возросшим вниманием социума к способам воздействия на общественное сознание появилось большое количество научных работ, посвященных манипуляции сознанием, в которых анализируются манипулятивные технологии и методы, излагаются принципы психологической защиты от манипуляции, а также рассматривается мировоззренческое значение манипулятивного воздействия на человека. Однако в данных работах манипуляция изучается преимущественно в рамках психологии (Грачев, Мельник 1996, 2002; Доценко 1996; Лепский 1996, Кабаченко 2000; Панкратов 2001), политологии (Прокофьев 1999; Почепцов 2003; Кара-Мурза 2002, 2004), социологии (Комова 2005), философии (Павлова 2005). Собственно лингвистических исследований по манипулированию реципиентом пока существует крайне мало (Мегентесов, Мохамад 1997; Плохинова, Лапинская 2002; Желтухина 2003), несмотря на то, что манипуляция в большинстве случаев осуществляется с помощью средств языка и, следовательно, является также и лингвистической проблемой.

Широкого комплексного исследования манипулятивных возможностей эвфемии в лингвистике не предпринималось, тем не менее отдельные аспекты данной проблемы были затронуты в разнообразных работах, посвященных языку как средству идеологического воздействия, семиотике политического дискурса (Бергсдорф 1982; Лузина 1983; Джэлберт 1986; Ребуль 1986; Саламун 1986; Блакар 1987; Болинджер 1987; Стриженко 1988; Шейгал 2000(б)). Проблема искажающей семантики эвфемизма поднималась лингвистами в трудах, ориентированных на изучение самого феномена эвфемии, однако рассматривалась она фрагментарно и преимущественно на материале английского языка (Lawrence 1973; Кульман 1978; Борисенко 1988; Кацев 1988; Темирбаева 1991; Allan, Burridge 1991; Линевич 2001; Москвин 2001; Обвинцева 2003; Павлова 2003; Силинский 2003).

Изучение способов и приемов манипулятивного воздействия эвфемизмов на аудиторию представляется весьма актуальным не только для разработчиков социальных информационных технологий (рекламы, маркетинга, public relations) и для ученых-лингвистов, но и для тех людей, чьим сознанием манипулируют, т.к. получение знания об инструментарии манипулятивного воздействия поможет выработать способы защиты от манипуляции. Таким образом, актуальность данного исследования обусловлена возрастающей ролью манипулятивного воздействия в современном обществе и недостаточной лингвистической изученностью воздействующего, манипулятивного аспекта эвфемизмов в языке СМИ.

Автор попытался выявить природу и механизмы манипулятивного воздействия эвфемизмов, функционирующих в языке СМИ.

Исследование специфики эвфемизма как языковой единицы показывает, что эвфемизация речи может использоваться не только по причине тактичного отношения к собеседнику, но и для манипулирования говорящим / пишущим своими реципиентами.

Проблема манипуляции человеческим сознанием и поведением носит ярко выраженный междисциплинарный характер и исследуется такими науками, как философия, психология, история, социология, политология и лингвистика. Лингвистика занимается данной проблемой постольку, поскольку манипуляция в большинстве случаев осуществляется с помощью средств языка 2.

В научной литературе понятия «манипуляция» и «скрытое воздействие» часто используются как синонимичные. Так, Е.Л. Доценко определяет манипуляцию как «вид психологического воздействия, при котором мастерство манипулятора используется для скрытого внедрения в психику адресата целей, желаний и намерений, отношений или установок, не совпадающих с теми, которые имеются у адресата в данный момент» 3.

Манипулирование как вид психологического воздействия может осуществляться на двух уровнях: 1) уровень межличностного общения; 2) уровень воздействия на массовое сознание. В данной работе рассматриваются случаи манипулирования массовым сознанием. Несмотря на то, что попытки манипулирования были характерны для элиты всех исторических периодов, большинство авторов считает это явление присущим только нашему времени (Франке 1964; Шиллер 1980; Кара-Мурза 2004) 4. Именно в 20-м веке благодаря бурному научно-техническому прогрессу стало возможно стремительное развитие средств массовой информации.

В настоящее время активно исследуется суггестивное и манипулятивное воздействие языка СМИ на аудиторию, принципы ведения информационной войны. Активизация интереса лингвистов к масс-медиа обусловлена тем, что языковой материал, который человек получает через СМИ, доминирует над всеми другими.

СМИ в силу ряда своих отличительных характеристик (массового распространения информации, публичности, однонаправленности воздействия) идеально подходят для манипулирования человеком. Г. Шиллер отмечал, что для успешной манипуляции требуется «фальшивая действительность, в которой ее присутствие не будет ощущаться» 5. Эту «фальшивую» действительность создают СМИ: акцентируя внимание на одних деталях и оставляя в тени другие, они задают определенный тон, эмоциональное отношение к фактам действительности, влияя тем самым и на процесс формирования мировоззрения большого количества людей 6.

Роль языка СМИ в манипулировании заключается в создании неадекватной информационной модели действительности (искажение, утаивание информации, смещение приоритетов), а также в суггестивном воздействии на аудиторию, обусловленном, по мнению М. Р. Желтухиной, параметрами агональности, диалогичности, оценочности / эмоциональности, инсценнированности 7.

Манипулятивный эффект эвфемизмов, функционирующих в текстах СМИ, основан на механизме ассоциативности, благодаря которому «говорящий располагает своего рода формальной защитой… как бы отвлекает внимание собеседника от запретного понятия, подразумевая, по крайней мере формально, другие содержания» 8. Рассмотрим в качестве примера широко распространенный в языке СМИ эвфемизм обезвредить в значении «убить». В этом случае для обозначения отрицательного денотата используется слово, вызывающее дополнительные ассоциации с чем-то положительным. Возникновению данных ассоциаций способствует внутренняя форма слова: обезвредить → сделать безвредным (Ожегов 1989, с. 341); безвредный → не причиняющий вреда (Там же, с. 35); вред → ущерб, порча (Там же, с. 84) 9. Таким образом, используя эвфемизм обезвредить, говорящий формально подразумевает такое действие, которое помогло избежать вреда (ущерба, порчи) и, следовательно, должно быть положительно воспринято адресатом. Налицо явно выраженное манипулятивное воздействие: в психику реципиента скрыто внедряются установки, не совпадающие с его собственными. Несмотря на всю очевидность табуируемого денотата (убить), эвфемизм обезвредить обладает устойчивой положительной коннотацией за счет возникающих ассоциаций с чем-то полезным, остановившим вред 10.

Однако манипулятивный потенциал эвфемизма не исчерпывается механизмом ассоциативности. Это связано с тем, что эвфемистический эффект не всегда возникает в силу ассоциаций с положительным денотатом. Эвфемизмы могут образовываться и путем фонетических искажений, аббревиатур, сокращений, перефразирования за счёт увеличения числа компонентов высказывания. При таких способах образования эвфемизм лишь слегка видоизменяет табуируемое слово или словосочетание, поэтому речь не идет об ассоциативности (явно прослеживается намёк на заменяемую лексическую единицу). Е.Н. Торопцева считает, что можно говорить о так называемом механизме «буфера» в тех случаях, когда эвфемизм играет роль «промежуточного звена, своеобразного “буфера” между отрицательно коннотированным словом и сознанием участников коммуникации» 11. Так, в следующем примере в роли “буфера” выступает словосочетание с широкозначной семантикой: «Из Дели выдворен сотрудник пакистанского посольства, которого обвинили в деятельности, не совместимой со статусом дипломата» 12.

Такой расплывчатой формулировкой эвфемистически обозначается шпионаж. Данное словосочетание не вызывает положительных ассоциаций у реципиента, однако, будучи довольно неопределенным, вуалирует прямую номинацию, создаёт смягчающий эффект. Механизм буфера действует по принципу: «Нет слова – нет проблемы».

По нашему мнению, наиболее сильное манипулятивное воздействие на человека осуществляется посредством так называемых политических эвфемизмов. Данный термин используется для обозначения группы эвфемизмов, «употребляемых в текстах политической коммуникации, адресатом которых является массовая аудитория, с целью смягчить негативные ассоциации, связанные с некоторыми фактами, часто за счет искажения смысла самого описываемого факта» 13.

Некоторые авторы отказывают политическим эвфемизмам в статусе истинных эвфемизмов, так как они представляют собой намеренное искажение истины. По мнению И.Р. Гальперина, если эвфемизму не удается сохранить связь с обозначаемым денотатом, то он перестает быть эвфемизмом (tension (напряженная обстановка) вместо uprising (восстание), undernourishment (недоедание) вместо starvation (голод) 14. В.П. Москвин разграничивает эвфемию и дезинформацию, считая, что они противопоставлены функционально (по коммуникативной цели). Цель эвфемии – смягчение выражения (полный вместо толстый), цель дезинформации – ложь, обман, искажение истины (чернобыльская авария вместо чернобыльская катастрофа) 15. С нашей точки зрения, данные примеры все же являются эвфемизмами, несмотря на слабую связь с денотатом. Во-первых, они заменяют слова и выражения, которые были нежелательными для коммуникатора в данной ситуации, могли вызвать негативную реакцию; во-вторых, они обладают нейтральной коннотацией и, в-третьих, соответствуют основным целям эвфемизации речи: избежать конфликта в общении, скрыть неприятные явления действительности. Политические эвфемизмы обладают наиболее эффективными возможностями для манипулятивного воздействия на человека.

В разнообразных классификациях способов манипулятивного воздействия эвфемизмы не представлены, хотя обладают огромным манипулятивным потенциалом, который обусловлен рядом факторов: 1) эвфемизмы скрывают истинную сущность явления за счёт создания нейтральной или положительной коннотации, за счёт действия механизма ассоциативности и механизма «буфера»; скрытый способ передачи информации более эффективен, чем прямое воздействие на человека; 2) реципиент обычно не успевает вычленить эвфемизмы из контекста и осмыслить их, так как огромный информационный поток, транслируемый каналами массовой коммуникации, затрудняет ориентацию в языковом материале и его критическую оценку; 3) чтобы присвоить слову статус эвфемизма, надо понять, какой именно референт скрывается за этим словом; если адресат по каким-либо причинам (дефицит времени, недостаточный уровень образования, отсутствие необходимых пресуппозиционных знаний) не может этого сделать, значит, эвфемизм не будет им «распознан»; 4) малая часть реципиентов знакома с данным лингвистическим явлением (в основном, это филологи и журналисты); не зная сути явления, невозможно понять, как осуществляется манипулятивное воздействие.

Статистический анализ показал, что наиболее употребительным способом образования манипулятивных эвфемизмов в текстах СМИ является генерализация значения (как в русском, так и в английском языках). Ее удельный вес в нашей картотеке составляет 70%, т.е. более половины всех примеров. Популярность этого способа эвфемизации объясняется тем, что он позволяет коммуникатору не выдавать за правду явную ложь, а лишь слегка расширить границы самой правды за счет использования гиперонима. Например, за эвфемизмом «инцидент» может скрываться абсолютно любое происшествие, которое является нежелательным, неприятным для коммуникатора, выставляет в невыгодным свете его самого или же подвластные ему структуры.

Лингво-коммуникативной особенностью функционирования эвфемизмов в текстах СМИ является комбинирование сразу нескольких манипулятивных способов и средств эвфемизации, что делает манипулирование более изощренным, не столь явным. Так, способ генерализации значения часто сочетается с применением заимствованных слов и терминов, которые звучат более официально, благородно. Например, обсуждая сокращение бюджета, политики не используют русское слово «сокращение», а говорят о необходимости осуществления оптимизации, рационализации, реструктуризации или реорганизации бюджета. Кроме того, графические, фонетические, морфологические и лексико-семантические приемы эвфемизации могут дополнять манипулятивное воздействие сложных синтаксических конструкций.

Манипулятивное воздействие, производимое эвфемизмом, напрямую зависит от наличия/отсутствия в тексте прямой номинации. Тексты СМИ, в которых используются эвфемизмы, условно можно подразделить на 3 группы:

1) официальные тексты нейтрального содержания, цель которых – представить ситуацию как нормальную, хотя и сложную, а события − как естественно идущие своим чередом. В данных текстах эвфемизм тщательно маскирует денотат, вызывающий у аудитории отрицательные ассоциации, прямая номинация отсутствует:

«…Высокие цены на авиакеросин, державшиеся на протяжении нескольких месяцев, стали серьезной нагрузкой на расходную часть бюджета компании и потребовали адекватной реакции» (Из интервью с официальным представителем авиакомпании Lufthansa в России // Известия. 12.10.04).

2) Тексты проблемного характера, где эвфемизм и прямая номинация сталкиваются, но при их столкновении предпочтение отдается эвфемизму, а прямая номинация говорящим отрицается, например:

«Я бы предпочел избегать термина «кризис» − назовем это ситуацией некоторой нестабильности в банковском секторе» (Из интервью с председателем правления Росбанка А.В. Поповым // Известия. 12.10.04).

«Iraq, and everything connected to it, brings about the larger Atlantic divide over how to continue our struggle to overcome terrorism — note my words when I refuse to call it a “war” (Ирак и все, что с ним связано, еще больше углубляет разногласия между Америкой и Европой относительно того, как нам дальше вести борьбу против терроризма. Обратите внимание на мои слова – я отказываюсь называть это 'войной' (перевод наш. – Ю.Б.) (The Globalist. November 5, 2004 // www.theglobalist.com/DBWeb/StoryId.aspx?StoryId=4245).

В данных текстах нежелательное слово, включающее сему негативной оценки высокой степени интенсивности, заменяется словосочетанием с менее четко выраженными отрицательными коннотациями (сема негативной оценки пониженной степени интенсивности). Использованы такие манипулятивные способы, как генерализация значения (временные ограничения), применение слов с «диффузной» семантикой» (некоторый), негативная префиксация (нестабильность), «перенесение с вида на вид» (борьба против терроризма). Степень манипулятивного воздействия невысокая, так как у реципиента появляется выбор между эвфемизмом и прямой номинацией, который не всегда будет сделан в пользу манипулятора.

3) Тексты, критикующие действия власти, в которых эвфемизм развенчивается и разоблачаются истинные цели его использования:

«Столь ценимая Бушем концепция «превентивной войны» раскрыла свою истинную природу: это обычный эвфемизм, которым можно прикрыться для того, чтобы нападать на кого угодно» http://www.inosmi.ru/print/209873.html).

«Collateral damage is nothing more than a euphemism for state-sponsored mass murder. It is the term given to people killed in military actions who were "not intentionally targeted" (Побочный ущерб – это не более, чем эвфемизм для обозначения массовых убийств, спонсируемых государством. Этим термином называют людей, убитых во время военных действий, которые не были «умышленной мишенью» (перевод наш. – Ю.Б.) (http://www.coastalpost.com/ 06/09/30.html).

Для текстов третьей группы характерно использование в структуре текста самого термина «эвфемизм», а также прямой номинации, для подробного описания которой автор выбирает эмоционально-оценочные слова с ярко выраженной отрицательной коннотацией. В данных текстах эвфемизмы теряют способность быть средством манипуляции, так как характер их воздействия перестает быть скрытым 16.

Некоторые реципиенты, отличающиеся вдумчивостью и наблюдательностью, остро чувствуют манипулятивное воздействие эвфемизмов и выражают свое критическое отношение при помощи иронических или гневных эпитетов, таких как милый, изящный, элегантный, вежливый, мягкий, дипломатический, хитрый, коварный, лицемерный, расплывчатый, мрачный, издевательский, kind (добрый), sweet (милый, ласковый), nice (прекрасный), soft (мягкий), polite (вежливый), vague (неопределенный), convenient (удобный), deceptive (обманчивый), hypocritical (лицемерный), sardonic (сардонический), например:

«Хаотичные действия бойцов антииракской коалиции, постоянно стреляющих совсем не туда, куда надо, уже сделались притчей во языцех − равно как и мрачный эвфемизм friendly fire (дружественный огонь. – Ю.Б.)» (Известия. 09.04.2003).

Манипулятивные эвфемизмы, функционирующие в языке СМИ, являются мощным средством воздействия на сознание людей. Они или затемняют, скрывают истинное положение вещей, или же демобилизуют общественное мнение, так как смягченная, нейтральная формулировка не вызывает в сознании реципиента ответного раздражения в отличие от прямой номинации.

Ссылки и примечания:

1. Зарецкая Е. Н. Риторика: Теория и практика речевой коммуникации. М., 1998.

2. Ольшанский Д. В.Основы политической психологии. М., 2001.

3. Почепцов Г. Г. Коммуникативные технологии двадцатого века. М., 2000.

4. Почепцов Г. Г. Теория коммуникации. М., 2001.

5. Почепцов Г. Г. Информационно-политические технологии. М, 2003.

6. Рождественский Ю. В. Теория риторики. М., 1997.

7. Сидоров В. Крапива на языке// Отечественные записки. "Советская Россия" 28 август 2010 года. Выпуск N 24.

8. Караулов Ю. Н. Язык СМИ как модель общенационального языка // Язык средств массовой информации как объект междисциплинарного

исследования. М., 2001.

9. Крысин Л.П. Эвфемизмы в современной русской речи // Русский язык конца ХХ столетия (1985 – 1995). М., 1996.

10. Лаптева О.А. Живая русская речь с телеэкрана. Сегед, 1999.

11. Сиротинина О.Б. Хорошая речь: сдвиги в представлении об ее эталоне // Русский язык сегодня. М., 2003. Вып. 2.

12. Солодуб Ю.П., Альбрехт Ф.Б. Современный русский язык.

13. Граудина Л.К. Эвфемизмы – дисфемизмы: парламентские и непарламентские выражения /

Л.К. Граудина // Культура парламентской речи. – М. : Наука, 1994. – 360с.

14. Гуманова Ю.Л. “Политическая корректность” как социокультурный процесс (на примере США) : Автореферат дис. кандидата социальных наук / Ю.Л. Гуманова. – М. : МГУ им. М.В. Ломоносова, 1999. – 21 с.

15. Зацний Ю.А. Сучасний англомовний світ і збагачення словникового складу /

Ю.А. Зацний. Львів : Паіс, 2007. – 228 с.

16. Иванова О.Ф. Эвфемистическая лексика английского языка: как прозвучать красиво, вежливо и убедительно и при этом не солгать / О.Ф. Иванова. – М. : МАКС – Пресс, 2006. – 156 с.