Мамычев А.Ю., Мирошкина О.И.

БИОПОЛИТИЧЕСКИ ТИП ГОСПОДСТВА И ПРОЦЕССЫ «МИДИКАЛИЗАЦИИ» ВЛАСТИ

Таганрогский государственный педагогический институт имени
А.П. Чехова, г. Таганрог, Россия

Mamychev A., O. Miroshkin
Biopolitical TYPE OF RULE AND PROCESSES "MIDIKALIZATSII" POWER
Taganrog State Pedagogical Institute named after
AP Chekhov, Taganrog, Russia

Биополитический тип властно-правовых отношений (политико-правового режима), развивающийся с конца XX века. В данном типе господства формируется такая юридическая рациональность, которая направлена на организацию и управление всеми жизненными процессами индивида. Она «берет» под правовую регламентацию пропорцию рождения и смертей, уровень воспроизводства, роста населения, внутренние и внешние миграционные процессы, индивидуальное и коллективное страхование и т.д. «Именно на рождаемость, заболеваемость, на различные формы биополитической ущербности (мигранты, безумцы, различные иные социальные девиации и отличия от социальной нормы – авт.), на воздействие среды, на все это биополитика начнет распространять свое знание и определять соответственно область вмешательства своей власти» [2,256 – 257], – замечает известный философ и методолог ХХ века М. Фуко.

Биополитика, по мысли французского исследователя, имеет дело, прежде всего, с населением, которое рассматривается «как юридическая и политическая проблема». Население и процессы его развития становятся не только объектом знания, но и пристального наблюдения и управления. В этой связи любые «биополитические ущербности», мигранты, отличные социально-культурные ценности и потребности начинают трактоваться в рамках этой юридической рациональности как девиации, требующие регистрации и исправления. При этом основополагающей «задачей является установление регулирующих механизмов, которые в проблематичной области глобального населения смогут установить равновесие, поддержать его, установить род гомеостаза, обеспечить компенсацию; короче, внедрить механизмы безопасности в ту область случайного, где проживает население… оптимизировать, если угодно, состояние жизни».

В отличие от дисциплинарных форм господства и юридической рациональности (действующих в обществах модерна), которые направлены на максимизацию социальных сил, их извлечения из «общественного тела» (увеличение эффективности труда граждан и мигрантов) и социальной «дрессировки индивидов” (приучение к подчинению посредством строгих дисциплин в школе, колледже, армии, строгой режимности заводов и фабрик и т.д.) [1], биополитическое господство и свойственная ему юридическая рациональность ориентирована на достижения социального равновесия (путем стирания этнонациональных идентичностей, культурных различий в пользу общей конституционной идентичности и проч.), достижения упорядоченности в глобальном социальном развитии и «биологической гомогенности» (установление и поддержание единого стиля жизни). Это знания и технология власти, заключает он, которые направлены на регулирование не индивидуальных тел, а на способ жизни, они «заново группируют присущие населению массовые действия. Стремятся контролировать серию случайных событий, могущих произойти в живой массе; стремятся контролировать (при случае модифицировать) вероятности, во всяком случае, компенсировать ее последствия. Такая технология стремится не к индивидуальной дрессировке, а к глобальному равновесию…, к сохранению целого по отношению к внутренним опасностям».

При этом типе публично-правового взаимодействия происходят процессы так называемой «медикализации» власти и юридического процесса. Если раньше классическая юридическая мысль различала законное и незаконное, то в современной правовой действительности, кроме вышеназванной оппозиции, привносится еще и разделение нормальное/ненормальное. Так, с точки зрения французского исследователя, благодаря именно процессам «медикализации» в юридическую мысль вторгаются категории «нормальности», «полезности» и проч., а также техники нормализации и исправления нарушителей иных девиантных форм действия и мышления социального субъекта. Данная «медикализация» политико-правовой организации вызвана сложностью управления в западном капиталистическом обществе, невозможностью контроля над обществом, посредством чисто юридической регламентации социальных процессов. Обосновывая формирование этой идеи, Фуко отмечает, что «общество капиталистического типа, т.е. общество, где производство становится по возможности более интенсивным, по возможности более эффективным; когда у разделения труда имеется потребность в людях, способных сделать то-то или то-то, когда, к тому же, имеется опасение, что в результате сопротивления, инертности, или открытого бунта народа удастся ниспровергнуть только что формирующийся строй. Понадобился отчетливый и конкретный контроль над всем обществом, и я полагаю, что медикализация, о которой я говорил, связана с этим» [3, 17].

Следовательно, данный тип властно-правовых отношений формирует такую модель, при которой под видом учреждений, ответственных, на первый взгляд, за защиту и безопасность, выстраиваются властные технологии, с помощью которых жизненный мир и потребности индивидов становятся объектом управления и подчинения. Поэтому, государство, гарантирующее безопасность, есть государство, которое обязано вмешиваться во всех случаях, когда течение повседневной жизни нарушается каким-либо исключительным событием. И сразу же закон оказывается неприемлемым; и сразу же оказываются необходимыми упомянутые разновидности вмешательства, исключенный и незаконный характер отнюдь не должен выглядит знаком произвола или избытка власти, но выглядит, напротив, знаком заботы [3, 46 – 47].

В тоже время, важно подчеркнуть, что в действующей политико-правовой действительности взаимно развиваются и поддерживают друг друга два типа властно-правовых отношений. Дисциплинарный тип властного господства составляет как бы фундамент государственно-правового режима, верхние этажи которого занимает центральная государственная власть. Здесь государственное насилие в отношении граждан имеет скрытую форму, оно запрятано под оболочкой закона, права. Ниже уровня центральной власти в обществе царит сила, действующая не от имени закона, а при опоре на правила внутреннего распорядка, характерные для таких институтов, как тюрьма, школа, армия, клиника [1, 8 – 9]. Такова дисциплинарная власть (или дисциплинирующая), которая уравнивает индивидов, разделяет их, регистрирует и контролирует. Биовласть действует на другом уровне, она берет по свой контроль все население и обеспечивает ему социальную безопасность, при этом она опирается на понятие «нормы». Следовательно, обратной стороной государственной рациональности, закона и права оказывается сила, действующая посредством дисциплинарных принуждений и приведения к норме, т.е. «нормализующая» власть, развиваемая в гражданских институтах.

Литература:

1. Самарская Е.А. Генеалогия против истории // Нужно защищать общество: Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс. СПб., 2005.

2. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М., 1999.

3. Фуко М. Нужно защищать общество: Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс. СПб., 2005.

4. Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. М., 2006. Ч. 3.