А.C. Афанасьева

преподаватель КазНУ им. Аль-Фараби, Алматы, Казахстан

Методика выявления категории эмоциональности в художественном тексте (на материале романа С. Моэма «Луна и Грош»)

Художественный текст является транслятором всех видов информации, включая интеллектуальную, эстетическую и эмоциональную. Данные виды информации реализуются с помощью воздействующей функции языка посредством языковых ресурсов всех уровней. По А.Р. Арутюняну, «для этого используется и ритмическая организация текста, и фоносемантика, и лексическая семантика, и грамматическая семантика, и многие другие средства» [1].

Универсальными способами воплощения семантики художественного образа являются лексические и синтаксические выразительные средства, а также стилистические приемы.

В художественном тексте, как отмечается исследователями, речь говорящего не просто передается в соответствии с существующими языковыми нормами, но и изображается художественно. Изображение

охватывает при этом, как правило, не только вербальную материальность речи, но также и взаимодействующие с ней паралингвистические факторы (жест, мимика и указания на них). И то, и другое изображается словами, что обусловливает передачу средств паралингвистического кода средствами лингвистического, или включение одной семиотической системы в другую [1].

Изображение процесса жизни «внутреннего человека» (Е. Эткинд) может осуществляться двумя путями: через внутренний монолог при полном отсутствии авторского «вмешательства» (прямой психологизм) в мысли персонажа и посредством контаминирования голосов автора и персонажа в несобственно-прямой речи.

Художественный текст полифункционален. В нем эстетическая функция наслаивается на целый ряд других – коммуникативную, экспрессивную, прагматическую, эмотивную. Язык художественного текста живет по своим собственным законам, отличным от жизни естественного

языка. О специфике слова в художественном тексте писали А.М. Пешковский, А.А. Потебня, В.В. Виноградов, Д.Н. Шмелев и другие исследователи. Они подчеркивали, что слово в художественном тексте,

благодаря особым условиям функционирования, семантически преобразуется, включает в себя дополнительный смысл.

Источники порождения эмотивности текста разнообразны и не всеми исследователями понимаются одинаково. С одной стороны, основным источником эмотивности текста являются собственно эмотивные языковые средства. Основываясь на коммуникативном подходе, В.А. Маслова считает, что важнейшим источником эмотивности текста является его содержание. По мнению исследователя, «содержание текста является потенциально эмоциогенным, потому что всегда найдется реципиент, для которого оно окажется личностно значимым. Эмоциогенность содержания текста – это, в конечном счете, эмоциогенность фрагментов мира, отраженных в тексте» [2].

Эмотивная лексика участвует в создании психологического портрета персонажа, воплощает положительные и отрицательные качества персонажа, способствуя созданию положительного или отрицательного образа, а также участвует в образовании ассоциативных связей с образами других произведений [1].

Рассмотрим это на конкретном примере. Рассказчик знакомит читателя с Чарльзом Стриклендом следующим образом:

I confess that when first I made acquaintance with Charles Strickland I never for a moment discerned that there was in him anything out ofthe ordinary. Yet now few will be found to deny his greatness. I do not speak of that greatness which is achieved by the fortunate politician or the successful soldier; that is a quality which

belongs to the place he occupies rather than to the man; and a change of circumstances reduces it to very discreet proportions. The Prime Minister out of office is seen, too often, to have been but a pompous rhetorician, and the General without an army is but the tame hero of a market town. The greatness of Charles Strickland was authentic. It may be that you do not like his art, but at all events you can hardly refuse it the tribute of your interest. He disturbs and arrests. The

time has passed when he was an object of ridicule, and it is no longer a mark of eccentricity to defend or of perversity to extol him. His faults are accepted as the necessary complement to his merits. It is still possible to discuss his place in art, and the adulation of his admirers is perhaps no less capricious than the disparagement of his detractors; but one thing can never be doubtful, and that is that he had genius [3]

Когда я познакомился с Чарлзом Стриклендом, мне, по правде говоря, и в

голову не пришло, что он какой-то необыкновенный человек. А сейчас вряд ли кто станет отрицать его величие. Я имею в виду не величие удачливого

политика или прославленного полководца, ибо оно относится скорее к месту, занимаемому человеком, чем к нему самому, и перемена обстоятельств нередко низводит это величие до весьма скромных размеров. Премьер-министр вне своего министерства сплошь и рядом оказывается болтливым фанфароном, а генерал без армии - всего-навсего пошловатым провинциальным львом. Величие Чарлза Стрикленда было подлинным величием. Вам может не нравиться его искусство, но равнодушны вы к нему не останетесь. Оно вас поражает, приковывает к себе. Прошли времена, когда оно было предметом насмешки, и теперь уже не считается признаком эксцентричности отстаивать его или извращенностью - его превозносить. Недостатки, ему свойственные, признаны необходимым дополнением его достоинств. Правда, идут еще споры о месте

этого художника в искусстве, и весьма вероятно, что славословия его

почитателей столь же безосновательны, как и пренебрежительные отзывы

хулителей. Одно несомненно - это творения гения [4]

И в оригинальном тексте, и в переводе содержится реальная модальность изъявительного наклонения второго лица: автор (и герой-рассказчик) обращается к читателю (адресату) непосредственно на «Вы». В данном случае местоимение «Вы» осуществляет инклюзивную функцию: оно одновременно устанавливает контакт с каждым из читателей и реализует задачу обобщения.

Отношение рассказчика к герою повествования маркировано на уровне лексем «величие» (с атрибутивом «подлинное»), «искусство», «гений», каждая из которых несет дополнительную сему «высшая степень проявления чего-либо», т.е. каждая из них потенциально экспрессивна в процессе понимания текста. Таким образом, эмоциональное отношение автора (и рассказчика) к объекту описания – восхищение, преклонение.

При этом «подлинное величие» Чарльза Стрикленда противопоставлено «величию» иного уровня – иерархического, а потому временного и недолговечного. К его «представителям» рассказчик относит «сильных мира сего» - политиков и полководцев, величие которых нуждается в декорациях и не является частью личности. По отношению к «величию» как социальному индексу автором-рассказчиком «подобраны» соответствующие лексемы, несущие негативную коннотацию: Премьер-министр – «болтливый фанфарон» («pompous rhetorician»), прославленный полководец – «пошловатый провинциальный лев» («tame hero of a market town»).

Стоит отметить, что перевод в данном случае не был осуществлен буквально. «Помпезный/раздутый риторик/оратор» имеет в русском языковом сознании такие корелляции, как «напыщенный», «преувеличенный» и «златоуст». Будучи помпезным, но все-таки «оратором», объект, тем самым, не воспринимается негативно и иронично, т.к. ораторское искусство в русской ментальности – привилегия умных и образованных людей. Чтобы снять возникший диссонанс, переводчик заменяет «оратора» «фанфароном» («трубить в фанфары» - попусту о чем-либо говорить на всех углах).

Таким образом, во фрагменте последовательно реализована антитеза, заданная в начала текста (уровень заглавия) – противопоставление идеального и материального; более того, симпатия рассказчика в данном случае на стороне идеального, субъектным воплощением которого является Чарльз Стрикленд.

Литература

1 Арутюнян А.Р. Экспрессия в художественном тексте//http://www.pglu.ru/lib/publications/University_Reading/2008/V/uch_2008_V_00028.pdf

2 Маслова, В.А. Лингвистический анализ экспрессивности художественно-

го текста [Текст] / В.А. Маслова. – Минск, 1997. 3 Maugham Somerset. The Moon and Sixpence. An electronic Classics Series publication//http://www2.hn.psu.edu/faculty/jmanis/s-maugham/moon-sixpence.pdf

4 Сомерсет Моэм. Луна и грош. М., "Правда", 1982. Пер. – Н.Ман.// http://lib.ru/INPROZ/MOEM/moon.txt