Филологические науки / 1. Методика  преподавания языка и литературы

Магистрант 2 курса Лютц А. П.

Северо-Казахстанский университет им. М. Козыбаева,

Казахстан

СМЕРТЬ КАК ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ КАТЕГОРИЯ В ПРОЗЕ Л.Н. ТОЛСТОГО И Л. АНДРЕЕВА

Лев Толстой и Леонид Андреев в своих философских размышлениях и творчестве преодолели границу жизни и мысленно проникли в область смерти. В их произведениях повседневность представляется глубоко трагичной, что соответствует положению философии экзистенциализма, согласно которому личность живет абсурдной и прикрытой ложными целями жизнью. Молодой Л. Андреев воспринимал Л. Толстого как «учителя в жизни и искусстве».

И. А. Бунин в книге «Освобождение Толстого» пытался проникнуть во внутренний мир писателя, постичь его мировидение, понять мотивы его действий, отделив сложившиеся о Л. Н. Толстом мифы от действительности. Иван Бунин, говоря о Л. Н. Толстом, приводит слова Платона: «Все, которые отдавались философии, ничего иного не делали, как готовились к умиранию и смерти» [цит. по: 1, с. 34]. Для Л. Н. Толстого это аксима, что подтверждается его словами: «Жизнь есть смерть»; «Ничего нет в жизни, есть только смерть, а ее не должно быть». Писатель-философ утверждал: «Идет жизнь — значит: волосы падают, седеют, зубы портятся, запах изо рта, морщины... Где же то, чему я служил? Где красота? А она — все. А нет ее — ничего нет» [цит. по: 1, с. 53]. Раздумьям о смерти, подготовке к ней была посвящена немалая часть жизни Льва Толстого. Леонид Андреев тоже испытывал определенную тягу к смерти, в юности совершил несколько попыток самоубийства и мечтал написать такое произведение, которое смогло бы побудить читателя покончить с жизнью. Но, после долгих лет раздумий, запечатленных в творчестве, Л. Андреев пришел к выводу, что смысл жизни — в настоящем моменте, в том, чтобы радоваться тому, что имеешь, поскольку после смерти нет ничего. Исследователи творчества Андреева считают, что его лейтмотивом является смерть [2, с. 111].

Л. Н. Толстой пишет абсурдные с точки зрения рядового человека слова: «Ужасно, страшно, бессмысленно связать свое счастье с материальными условиями - жена, дети, здоровье, хозяйство, богатство...» [цит. по: 1, с. 52]. Для Льва Толстого «жизнь без объяснения ее значения и смысла и без вытекающего из нее неизменного руководства есть жалкое существование» [цит. по: 1, с. 52]. Подобные чувства испытывает герой рассказа Л. Андреева «Полет», благополучной семейной жизни предпочевший последний полет в небесной бесконечности. Перед героем стираются черты между реальным и ирреальным мирами, он стремится познать непознанное, стремится стать свободным. Герой рассказа Пушкарев не чувствует страха перед смертью. И. А. Бунин приводит слова Льва Толстого: «Избави Бог жить только для этого мира. Чтобы жизнь имела смысл, надо чтобы цель ее выходила за пределы постижимого умом человеческим» [цит. по: 1, с. 52].В координатах экзистенциализма интуиция является истинным способом познания действительности.

Сравним восприятие смерти в рассказах Л. Толстого «Смерть Ивана Ильича» (1886) и Л. Андреева «Рассказ о Сергее Петровиче» (1900). Герои помещены на границу между жизнью и смертью, их объединяет ожидание смерти. Для Сергея Петровича смерть желанна: с помощью суицида он утверждает себя в качестве сильной личности. Иван Ильич не хочет умирать, отказывается верить в приближение смерти. Объединяет героев и то, что в ожидании смерти на обоих героев снизошло «экзистенциальное озарение» (термин К. Ясперса): Иван Ильич понимает, что вся его жизнь была ложью, Сергей Петрович в пограничной ситуации чувствует ошибочность теории Ницше и осознает ценность жизни. Оба героя совершали катастрофические ошибки, живя ложными целями. В классической для экзистенциализма пограничной ситуации героям открывается новая истина, но Сергей Петрович ошибочно принимает ее за наваждение. Между тем, К. Ясперс полагал, что «экзистенциальное озарение» — истинный способ познания мира. Уходит в прошлое поклонение собственной личности Ивана Ильича, который в последние часы жизни наконец думает о своих близких и, чтобы облегчить их страдания от его предсмертного крика, не стихавшего три дня, заставляет себя замолчать. В этом реализуется идея Л. Н. Толстого, который считал, что смысл жизни — жертвовать собой ради окружающих.

В экзистенциализме Л. Андреева пограничная ситуация несет иную смысловую нагрузку — пробудить к жизни. Немаловажно то, что истина — у каждого своя — открылась героям в одиночестве, когда они оказались противопоставлены всему остальному миру, - миру живых и заблудших. Так, например, Ивану Ильичу приходят на ум такие мысли: «все эти лучшие минуты приятной жизни казались теперь совсем не тем, чем казались они тогда. Все — кроме первых воспоминаний детства» [3, с. 403]. Герой Толстого страдает, плачет «о беспомощности своей, о своем ужасном одиночестве, о жестокости людей, о жестокости Бога, об отсутствии Бога» [3, с. 403]. Иван Ильич испытывает одиночество «среди многолюдного города и своих многочисленных знакомых и семьи, - одиночества, полнее которого не могло быть нигде: ни на дне моря, ни в земле» [3, с. 405]. Только перед смертью Иван Ильич смог понять «ужасную истину», «огромный обман», который окутал все общество и загородил собой «и жизнь и смерть» [3, с. 407]. Согласимся с точкой зрения исследователя В. В. Заманской, которая относит «Смерть Ивана Ильича» к одному из первых «произведений русской литературы, которое складывается по законам экзистенциального сознания» [4, с. 81].

Император Август, герой рассказа Л. Андреева, увидел этот смысл в настоящем, в жизненной задаче заботиться о своем народе.

Сергей Петрович Андреева тоже страдает от одиночества, он отвержен обществом, в котором живет. Самоубийством он решает экзистенциальную проблему свободы, так как идеальная свобода — это свобода человека от общества, а «человек есть нечто, что следует преодолеть» [5, с. 48]. Идеалом Сергея Петровича становится «сверхчеловек» Ницше, существо абсолютно аморальное. Поступок, который должен был возвысить Сергея Петровича, по сути, напротив, унизил его. После смерти нет ничего, утверждают экзистенциалисты. Далек от высокого мотив поступка самоубийцы, восставшего «против природы, которая создала его ничтожным, и против людей, которые лишают его последней возможности на счастье» [6, с. 601]. Сергей Петрович принял пессимистическую идею Ницше о самоубийстве как руководство к действию. «Раз нельзя победить — нужно умереть» [7, с. 246]. В ночь перед самоубийством главный герой вдруг осознает ценность жизни, плачет о ней и, казалось, отказывается от своей позиции: «Пусть он будет несчастным, гонимым, обездоленным; пусть все презирают его и смеются над ним; пусть он будет последним из людей, ничтожеством и грязью... - но он будет жить, жить! Он увидит солнце, он будет дышать...» [6, с. 249]. На наш взгляд, прозрение героя вызвано чувством страха, которому в экзистенциализме придается особое значение как помогающему абстрагироваться от жизни и взглянуть на нее со стороны. В этом мысленном монологе Андреев в очередной раз утверждает самоценность жизни.

Однако Сергей Петрович принимает свой порыв за слабость и ошибку. В этом мы видим постановку и решение проблемы свободы как выбор личностью одной из бесчисленных возможностей. Эта проблема является характерной особенностью экзистенциального сознания. Самоубийство не решает проблемы персонажа — вырваться из однообразия серой жизни. Возможно, в том, что герой Андреева назван по имени и отчеству, есть традиция Толстого, в рассказе «Смерть Ивана Ильича» описавшего жизнь рядового человека.

Высокой выглядит цель андреевского героя Юрия Пушкарева («Полет») в сравнении с целью Сергея Петровича. Умерев, он слился со смертью, именно поэтому Андреев говорит: «то, что, крутясь, низверглось с высоты... уже не было ни он, ни человек — никто» [7, с. 234]. Думается, здесь писатель проводит параллель с «ничто» Хайдеггера. Читатель чувствует симпатию автора к главному герою - возможно, потому, что цель его жизни выходит за пределы этого мира, как и считал нужным жить Толстой.

Таким образом, смысл жизни у позднего Л. Н. Толстого и раннего Л. Н. Андреева может быть противопоставлен: в позднем творчестве Толстой направлен к смерти, к отрицанию любой формы жизни, кроме духовной, а Андреев утверждает самоценность жизни, для него «жалкое существование» может стать чем-то большим благодаря полноте чувств и жизнелюбию.

Литература:

1. Бунин И. А. Освобождение Толстого.// В кн: И. А. Бунин. Собрание сочинений в 9 томах, том 9, "ГИХЛ", 1967 .

2. Ничипоров И. Б. Лейтмотивная структура пьесы Л. Андреева «Жизнь человека».// Орловский текст российской словесности. — ОГУ Орел, 2010. — С. 110–115. Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.vevivi.ru/best/Leitmotivnaya-struktura-pesy-LAndreeva-ZHizn-CHeloveka-ref177077.html

3. Л. Н. Толстой. Повести и рассказы. М., «Художественная литература», 1986.

4. Заманская В. В. Экзистенциальная традиция в русской литературе XX века. Диалоги на границах столетий. - М., 2002.

5. Фаленкова Е. В. Л. Н. Толстой как предшественник экзистенциализма. Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 4 (258). Философия. Социология. Культурология. Вып. 23. С. 126–131.

6. Ф. Ницше. Так говорил Заратустра. М., «Азбука», 2012.

7. Л. Н. Андреев. Собрание сочинений в 6 т. Т. 1. - М., 1990.

8. Л. Н. Андреев. Повести и рассказы в 2-х т. Т. 2. 1907-1919. - М., 1971.