Филологические науки/3.Теоретические и методологические проблемы исследования языка
Д.ф.н.
Гилазетдинова Г.Х., Акбари Рогайе
Казанский федеральный университет, Россия
Особенности
функционирования персидских заимствований в словарном составе русского языка
Как известно, словарный
состав является наиболее подвижным уровнем каждого языка. Изменение и
совершенствование лексики непосредственно связаны с производственной
деятельностью человека, с экономической, социальной, политической жизнью
народа. В лексике отражаются все процессы исторического развития общества. С
появлением новых предметов, явлений возникают новые понятия, а вместе с ними –
и слова для наименования этих понятий. С отмиранием тех или иных явлений уходят
из употребления или меняют свой звуковой облик и значение слова, называющие их.
Это может происходить как с исконными словами, так и с иноязычными.
В этом отношении
заимствование персидских лексических единиц также идет неравномерно в
функциональных сферах русского языка и, как и любые другие исконные слова,
персизмы неоднородны по степени употребления.
1.
Часть персидских заимствований относится к активному словарному запасу, т.е. к
повседневно употребляемым словам, значение которых понятно всем людям,
говорящим на русском языке (базар < [bāzār], караван
< [kār(e)vān], нефть
< [naft], обезьяна
< [buzine], сарай
< [sarā(y)]
и др.).
Лексемы, входящие в эту
группу, составляют значительное количество в принимающем языке и обозначают
важные для носителей языка реалии и понятия; лишены каких бы то ни было
признаков устарелости, характеризуются простотой, общепонятностью и регулярной
употребляемостью как в разговорно-обиходном, так и в литературном языке.
Одним из факторов
функциональной активности иноязычных слов считается их семантическое
варьирование. Некоторые персизмы, расширяя сферу функционирования, проникают в
русскую разговорную речь. В этом случае их семантическое значение варьируются.
Например, лексема базар в разговорной речи может употребляться в
значении “беспорядочный говор, крики, шум большого сборища людей” (ср.: Что
это у вас за базар?) [Ушаков Т. 1, с. 77]; слово обезьяна в
разговорной речи может использоваться как бранное слово (ср.: – А, вот где ты, обезьяна бесхвостая! –
прогремел Чертопханов, вскочил на диван – и, ударив кулаком по натянутому холсту,
пробил в нём большую дыру. И. C. Тургенев. Конец Чертопханова
(НКРЯ) либо для обозначения человека, склонного к подражанию другим или передразниванию
других (презрит.), либо для
обозначения очень некрасивого человека (фам.)
[Ушаков Т. 2, с. 629].
Важной особенностью
персидских заимствований является высокая словообразовательная активность. Как
полагает Е.В. Маринова, в случае актуализации денотата (обозначаемого понятия
или обозначаемой реалии), заимствованные слова «легко» образуют производные
[Маринова 2008, с.47]. Ср.: базар – базарчик, базарник,
базарница, базарничать, базарить, базарщина и др.;
сарай – сарайчик, сараишко,
сараюшко, сараище, сарайный и сарайная.
На уровне современного
русского языка данные лексемы являются общеупотребительными, характеризуются
частотой и регулярностью функционирования, так как называют понятия и реалии,
известные сегодня в России и заимствованные вместе с их названиями.
2.
Другая часть персидских заимствований включает в себя пассивные слова,
мигрирующие из активного словарного запаса вследствие деактуализации денотата,
либо не находящие употребления в обычной речи, ввиду особенностей обозначаемых
ими реалий. В пассивном словарном запасе выступают устаревшие слова, неологизмы
и экзотизмы.
Традиционно термин
«устаревшая лексика» используется как обобщающее понятие по отношению к
терминам историзм и архаизм. Как историзмы, так и архаизмы
отмечены наличием временного компонента в характеристике, низкой частотностью
употребления и, как следствие, периферийной позицией в словаре.
Нельзя не отметить тот
факт, что «вероятность закрепления слова в языке-реципиенте во многом зависит
от внешних экстралингвистических условий, а именно от устойчивости,
«живучести», стабильности денотата» [Маринова 2008, с.48].
Согласно энциклопедии
«Русский язык», историзмы – слова и выражения, вышедшие из активного
употребления в связи с тем, что исчезли или стали неактуальными обозначаемые
ими понятия. <...> Появление в языке историзмов обусловлено внеязыковыми
причинами: развитием общества, науки, культуры, изменением обычаев и быта
народа [Русский язык 1997, с. 159].
В зависимости от того,
вышел из активного употребления весь объем значений слова или часть из них,
различаются лексические или полные историзмы и семантические или частичные
историзмы. Значительная часть персидских историзмов включаются в первую группу
(бахта/ бафта < [bāf-t-e], зарбав
< [zar-bāf], кафтан
< [xe(a)ftān], объярь
< [āb-dār],
и др.). Перечисленные слова не используются для номинации новых реалий и не
имеют в современном русском языке соответствий в связи с тем, что обозначаемые
ими понятия перестали существовать.
А к числу частичных
(семантических) персидских историзмов можно отнести лексемы, сохраняющиеся в
активном словаре в составе устойчивых выражений. Например, лексема аршин
“мера длины” в разговорной речи употребляется по отношению к людям в
следующих фразеологизмах, ср. мерить на свой аршин – быть односторонним,
истолковывая или оценивая что-н. со своей личной точки зрения, как (или
будто, словно) аршин проглотил – о вытянувшемся, держащемся неестественно
прямо человеке [Ушаков Т. 1, с. 62].
Вытесняемые из употребления
историзмы не перестают существовать в языке, к ним обращаются в том случае,
когда нужно назвать вышедшие из употребления предметы, явления. Они
используются в художественной литературе для описания культуры и быта, картин и
сюжетов исторических событий, отражения языкового колорита прошлых времен. Ср.
функционирование историзмов в следующих примерах: дум-дум < [domdom] “пули” – В
госпиталь поступил молодой солдат с ранением разрывной пулей «дум-дум», которые
применялись в то время японцами. Борис Абкин. На всю оставшуюся жизнь.
(2003) (НКРЯ); фирман < [farmān] “указ
султана за его подписью” – Фирман
Аббаса-Мирзы, полученный им вчера, действительно предоставлял наделы русским
бахадеранам в Адербиджане. Ю.Н. Тынянов. Смерть Вазир-Мухтара (1928)
(НКРЯ).
Другую группу устаревших
слов составляют архаизмы, т.е. слова и выражения, вытесненные по
лингвистическим или экстралингвистическим причинам из употребления
синонимическими лексическими единицами. Если денотат (предмет, явление)
сохраняется, а наименование, закрепленное за ним, заменяется новым, более
приемлемым для носителей языка, то старое название переходит в разряд пассивной
лексики, в группу так называемых архаизмов.
Архаизмы принципиально
отличаются от историзмов. Если историзмы называют устаревшие предметы, то
архаизмы – устаревшие наименования современных и обычных предметов или понятий,
которые постоянно встречаются в жизни. Таким образом, можно сказать, что
историзмы не имеют параллелей в современном языке, архаизмы же, напротив, имеют
в современном языке синонимы.
По данным лексикографических
источников, к числу персидских архаизмов русского языка относятся такие
лексемы, как бабр < [babr], гуляф < [gol-āb], жердела
< [zard-ālu], килим
< [gelim], омежь
< [āmāj] и
др. Необходимо отметить, что подавляющее большинство персидских устаревших слов
в русском языке принадлежат к этой группе. Архаизация данных слов происходит
вследствие недостаточной их освоенности языком-реципиентом, кратковременности
использования и т.п.
Иногда термин архаизм находит употребление в
отношении устаревших грамматических явлений – форм и конструкций, вытесняемых
продуктивными грамматическими типами. В качестве примера можно привести лексему
деньга < [dāng], употребляемую только во
множественном числе (деньги), так как форма единственного числа слова устарела
и уже считается грамматическим архаизмом.
Кроме устаревших слов, к
пассивному запасу слов персидского проихождения в русском языке можно отнести
малочисленную группу слов, не получившую в силу своей новизны еще широкой
известности и повседневного употребления. Обычно значение таких лексем
раскрывается в различного рода экспликациях, пояснениях и глоссах, например: азан
< [azān] –
призыв к молитве, русари < [rusari] – платок; которым
иранские женщины обязаны покрывать голову и др. [Современная иранская проза
2010].
Особый разряд пассивных
персидских заимствований – экзотическая лексика. В отличие от лексически
освоенных заимствований, экзотизмы используются только тогда, когда речь идет
не о русской действительности, а о жизни какого-то другого народа, чтобы передать
и создать местный колорит носителей языка.
Целесообразно предположить,
что практически все персизмы на этапе вхождения в русскую лексическую систему
функционировали в качестве экзотизмов, так как использовались для обозначения
чужих, ранее неизвестных для носителей принимающего языка реалий и понятий.
Позднее, такие лексемы, как аршин < [araљ], гуляф <
[gol-āb], сафьян < [sa(e)xtiyān] и др. с заимствованием
самого предмета стали активно употребляться в языке-реципиенте, а остальные
сохранили свою чуждость и экзотичность для носителей русского языка.
Тематически персидские
экзотизмы очень разнообразны: это наименование людей по роду деятельности (чарводар
< [čār-va-dār] “погонщик из жителей”, чабан <
[љabān] “пастух овечьих стад”), социальному положению (шах < [љāh] “персидский царь”, мирза
< [mir-zā] «титул членов царствующего дома»),
названия одежды (чадра < [čādor] “женское покрывало,
закрывающее всё туловище и лицо”, термины, относящиеся к религии и
мусульманскому миру Востока (намаз < [namāz] “мусульманская
молитва, совершаемая в определенное время дня”, науруз < [no(w)-ruz]
“праздник Нового года у персоязычных народов” и т.д.). Эти слова чаще
всего находят отражение в переводной и художественной литературе при описании
жизни и культуры Персии и почти не используются в разговорной речи.
Итак, исследование
персидских заимствований относительно их принадлежности к активному или
пассивному словарному запасу русского языка, произведенное с помощью
лексикографических источников позволяет нам утверждать, что 57% от общего числа
персизмов, функционирующих в разножанровых текстах русского языка, составляют
активные слова, 43% персидских слов (выделены пометой устар.) – пассивная лексика (26% из них – архаизмы, а 17% –
историзмы). Нельзя не отметить, что в это число не включены персидские
неологизмы, которые ещё не зафиксированы в словарях.
Литература:
1.
Маринова Е.В. Иноязычные слова в
русской речи конца XX – нач. XXI вв: проблемы освоения и функционирования. –
М.: ЭЛПИС, 2008. – 495 с.
2. Русский
язык: Энциклопедия /
Гл. ред. Ю.Н. Караулов. – М: Научное издательство «Большая Российская
Энциклопедия»; Дрофа, 1997. – 721 с.
3. Современная
иранская проза: Антология иранского рассказа: в 2-х тт. Т. 1/ Пер. с
персидского. – СПб.: Петербургское Востоковедение, 2010. – 176 с.
4. Толковый
словарь русского языка
/ Под ред. Д.Н. Ушакова. В 4-х т. –
М.: Издательство Астрель, Издательство АСТ, 2000.
5. НКРЯ (Национальный корпус
русского языка) –
http://www.ruscorpora.ru/search-main.html