Новомученики Болгарской Православной

церкви в ХХ веке*.

Бълхова М.И.

с.н.с. Центра истории

религии и церкви ИРИ РАН

Последние годы в периодическом издании Болгарской Православной Церкви журнале «Църковен вестник» регулярно публикуются статьи о новомучениках БПЦ. Это преимущественно служители Церкви, которые нашли свою погибель после установления власти народной демократии. Читая эти статьи, невольно задаешься вопросом, а как Св. Синод БПЦ относится к ним, погибшим зачастую незаслуженно? Мои встречи с иерархами БПЦ не привели к однозначному ответу.

Что такое «новомученики»? Это церковные служители, которые пострадали за Церковь, за веру в новый период Церковной истории (ХХ век). При Св. Синодах Православных Церквей существуют Комиссии, которые занимаются исследованием жизни пострадавших церковных служителей, выявлением их из числа пропавших, осужденных, убиенных и т.д. Это достаточно длинный и скрупулезный процесс, который длится иногда годами. В России эта Комиссия работает очень активно, благодаря особо активной работе ее председателя игумена Дамаскина (Орловского). Изданы множество томов, в которых описаны жизнь тех священнослужителей, которые погибли во имя веры в период после октября 1917 г.

Что касается БПЦ, то последнюю канонизацию Комиссия Св. Синода провела в 1962 г., когда святым был провозглашен Паисий Хилендарский, а в 1964 г. соответственно Софроний Врачанский, которые внесли огромный вклад в духовное развитие болгарского народа в период Османского владычества.

Почему Комиссия не работает так как в России? Ведь и в Болгарии исчезли без вести, были замучены и осуждены не один десяток священников. Трудно ответить на этот вопрос. Возможно причиной этому то, что в последние десятилетия БПЦ была раздираема внутренними противоречиями и существующий раскол не позволял Св. Синоду заниматься изучением дел тех, кто сразу же после установления новой народно-демократической власти ушел из жизни мученической смертью. Есть и еще один аспект, связанный с этим вопросом, может он и содержит ответ на выше поставленный вопрос. В 2002 г. «альтернативный синод», т.е. параллельный Св. Синоду Патриарха Максима, синод митрополита Неврокопского Иннокентия провел канонизацию священников, которые стали жертвами коммунистического режима после 1944 г., а также недавно убиенного около г. Банско раскольнического священника Стефана Камберова[1]. По мнению автора статьи, Георгия Тодорова – это «лжеканонизация», которая не отвечает каноническим условиям канонизации святых. Тем более, что она была совершена не настоящей Церковью, которая официально объявлена раскольнической. Святые – это те люди, которые после своей земной смерти радуются особой Божьей благодатью и приняты в Царствии Небесном. Они приняты в своей славе и поэтому являются примером подражания для всех остальных[2]. По канону, ни один человек не может отсудить кто получил Божью благодать, Божий венец, только сам Бог может показать нам несомненные сверхъестественные и благодатные знаки о небесном прославлении – это те чудеса, которые связаны с жизнью святого перед его смертью и особенно с их жизнью после смерти: нетленность мощей, исцеления на месте погребения и т.д. и т.п.

Это бесспорно, однако в современных условиях возникла необходимость реабилитации тех, кто все-таки погиб за веру, иногда только за то, что верно служили Богу. И если Комиссия Св. Синода БПЦ будет следовать каноническим принципам возведения в святые, то конечно, это будет очень долгий, порой мучительный процесс. Ведь и чудеса, и исцеления происходят не каждый день, иногда необходимы столетия, чтобы подобный факт был зафиксирован. А те, которые погибли во имя веры – ведь их могилы порой неизвестны… Может следует заняться изучением их жизни, для того, чтобы имена невинно погибших были вписаны с летопись мучеников за веру. Ведь не случайно термин «новомученики» возник сейчас, когда ни о каких чудесах не может идти речь, а только о возможности реабилитировать и создать книгу служителей Церкви, отдавших свои жизни за Бога, во имя его.

Документы о репрессиях духовных лиц в Болгарии разбросаны в разных архивах, а не собраны во едино (АМВР, АМВиР, ЦПА, АЦИАИ), что затрудняет исследователей в своей работе по поиску и обобщению материалов. Политические репрессии против религиозных образований начинаются сразу же после 9 сентября 1944 г. Большая волна репрессий коснулась православных священников. Хотелось бы рассказать о некоторых священнослужителей, которые пострадали в годы строительства социализма в Болгарии, сразу же после 9 сентября 1944 г., когда и наблюдается первая волна репрессий, связанная с «Законом об осуждении Народным судом виновников вовлечения Болгарии в Мировую войну против союзных народов, а также тех злодеяниях, связанных с ней»[3]. По этому закону было вовлечено в судебные разбирательства более 150 человек. Некоторые были осуждены на смерть и их приговор был приведен в исполнение сразу же после суда, другие получили длительные приговоры, отправлены в исправительные колонии, которые к этому времени уже были созданы, а некоторые были убиты вообще без суда и следствия, а впоследствии были объявлены и посмертные приговоры.

Таков случай с отцом Рафаилом Раевым. Родился 18 марта 1887 г. в с. Стражица. После окончания Бачковского духовного училища возвращается в родное село служить в местной церкви, построенной еще в 1842 г. во время османского ига его дедом[4]. Принимал активное участие в школьном настоятельстве, а также на свои средства издавал с разрешением Тырновского Митрополита периодический журнал «Православный мир» с целью приобщения народа к религиозным знаниям и образованию. Что касается военных лет, то о. Рафаил был ярким сторонником православного учения, он боролся против распространения религиозных сект, которые вошли в Болгарию в годы войны, для того, чтобы оттолкнуть население от Церкви. Его ораторский талант и активность приводят к тому, что местные представители коммунистов стали считать его своим врагом и активным помощником полиции. А это и привело к вынесению «заочного» смертного приговора. Ночь на 9 сентября 1944 г., после того, как в стране установилась народно-демократическая власть, местные партизаны захватили его, а после долгих истязаний захоронили полуживым в яме на краю деревни. Никто не смог защитить своего священника, да и всех тех 18 людей, убитых в это же время и погребенных в подобных ямах. Уже после его смерти был объявлен приговор № 2 от 2 марта 1945 г. Горнооряховским составом Плевенского Народного суда, в котором священник Рафаил Раев с группой из 23 человек был осужден на смерть заочно по причине: организации и проведения жестокого террора над борцами за народные права, а также за то, что добровольно отслеживали и доносили о движении партизан и их помощников[5]. На самом деле о. Раев не имел никакого отношения к подобным действиям, тем более, что как мы видим, он был арестован один, а не в числе 23 «соратниками». Уже в наше время, с решением № 374 от 10 февраля 1997 г. Верховный Суд признал священника Рафаила Раева и остальных членов группы, осужденными на смерть в 1945 г. невиновными, так как не существовало ни фактических обстоятельств, ни доказательств о совершенной преступной деятельности. Таким образом, один из священников, погибших от рук представителей новой власти был реабилитирован.

Другой случай – иконом Стефан (Съби) Кривошиев. Родился 8 мая 1892 г. в с. Стол, Севлиевского района в семье бедняка. Поступил в семинарию, окончил ее с отличием, а потом поступил в Педагогическую школу в г. Казанлык. После ее окончания в продолжении 10 лет преподавал. В 1924 г. был рукоположен священником в с. Хирево, а в последствии был переведен в Севлиево. В 1932 г. стал архиерейским наместником, а в 1940 г. произведен в чин свещенноиконома[6]. Многочисленные публикации в местной газете «Развитие» показывают его исключительную интеллигентность, эрудицию и дальновидность.

Как любой священнослужитель, выполняющий ревностно свое служение, отец Кривошиев противопоставлялся атеизму в коммунистической пропаганде, т.к. они всячески вредили религиозному воспитанию верующих. Он даже организовал фотовыставку о массовом убийстве польских граждан, солдат и священников, совершенном в Катынском лесу советскими войсками. Отец Кривошиев преподавал немецкий язык и поэтому иногда в его доме останавливались немецкие солдаты. Это один из доказательств его «шпионской» деятельности в пользу немцев, которое было ему инкриминировано новой властью. Однако никто не вспомнил о том, что в его доме находили теплый прием и советские солдаты, когда они проезжали мимо Севлиево по пути к западной границе Болгарии. Его арестовывают в ночь на 5 октября, а позже расстреливают вместе с 6 другими арестованными без суда и следствия.

Подобна судьба и о. Бориса Вълканова, рожденного в с. Чакали, Сливенского района. Окончив Духовную семинарию в с. Черепиш, в 1928 г. приезжает священником в с. Кирилово, Старозагорского района. По воспоминаниям пожилых людей о. Борис был очень добрым человеком, заботившимся о своей пастве, хорошо пел и оказывал всякую помощь всем нуждающимся. После 9 сентября 1944 г. его арестовали и отвели в неизвестном направлении, после чего он был убит. В обвинительном акте Старозагорского народного суда № 2 от 1945 г. записано: «Фашистская полиция имела здесь своими шпионами, которые терроризировали местное население следующие лица: священник Борис Вълканов, до мозга костей своих ярый фашистский агент, чья ряса является прикрытием его грязной души…»[7]. И в этом случае смертный приговор был вынесен уже после убийства о. Бориса. Никто из его близких, тем более из представителей верующих в селе не смог защитить своего священника. В настоящее время ведется работа по реабилитации о. Бориса.

И если в предыдущих случаях, хоть и после убийства, но были вынесены приговоры Народного суда, то встречаются случаи, когда власти даже и этого не благоволят сделать. Так случилось со священником Михаилом Лазаровичем Поповым (отец Милош). Родился 10 июня 1888 г. в с. Пожарево, Софийского района в семье потомственных священников. Окончил Бачковское училище священников, в 1921 г. был рукоположен священником в с. Братушково, недалеко от г. Сливница. После 9 сентября 1944 г. отец Милош объявлен английским шпионом и арестован властями[8]. Когда, кем и где убит о. Михаил до сих пор неизвестно. Он один из тех многочисленных «бесследно исчезнувших» священников, убитых без доказанной вины, т.е. без суда и следствия. Отсутствие обвинительных приговоров суда лишают возможности искать реабилитацию таких безвинно пострадавших людей, можно только рассказать о них, чтобы память людская не забыла об их существовании.

Отец Николай Йотов также погиб, а его родные до сих пор не знают в каком месте он захоронен. Родился в горном селе Батолци, около г. Ябланица, Северная Болгария. После окончания семинарии рукоположен священником с. Долни Дыбник[9]. Принимает активное участие в строительстве одного из самых красивых храмов, уменьшенного копия храма «Св. Александра Невского» в Софии. Как и всякий образованный человек, отец Николай был патриотом. Защищал идею объединенной Болгарии как решение Болгарского национального вопроса. Он был хорошо знаком с ситуацией, в которой существовала РПЦ, слышал о массовом уничтожении православных храмов и о репрессиях по отношению к священнослужителям в Советском Союзе. И не молчал об этом, в каждой проповеди он рассказывал верующим об этом. Конечно, снискал себе много врагов в лице нелегальных партизан, которые после прихода к власти в ночь на 2 октября 1944 г. арестовали его, а потом убили на берегу реки Вит. Известно, люди, которые арестовывали отца Николая уже в 1990 г. отрицали это, хотя все село прекрасно было осведомлено что произошло в ночь при аресте священника. Но, когда была проведена перекрестный допрос, они были вынуждены сознаться, что да, они арестовали отца Николая, но потом передали его лицам из ДС (Государственная безопасность). Итак, нет суда, нет приговора, следовательно невозможно реабилитировать Николая Йотова, а семья даже не знает где он погиб.

Эти случаи не единичны. Трудно сделать точную статистику всех арестованных, осужденных и пропавших без вести во время первой волны репрессии, которая началась в сентябре 1944 г. и закончилась в мае 1945 г. Что касается второй волны, то она началась с арестом архимандрита Рыльского монастыря Калистрата (июль 1948 г.) и отстранения Экзарха Стефана от кафедры (сентябрь 1948 г.) и продолжается до осени 1949 года. Это очень показательно. Комитеты Отечественного фронта поднимают массовую кампанию против более 200 священников, которые уличаются в «антиотечественнофронтовские проявления». Откуда приходит такое обвинение со стороны властей? На самом деле, можно сразу ответить на этот вопрос. Св. Синод опубликовал директиву, чтобы священники не входили в состав Комитетов Отечественного фронта и не должны быть членами ОФ[10]. Власть решила, что иерархи БПЦ пытаются помешать строительству новых социалистических отношений в стране. На самом деле, таким образом выполняется «Закон об отделении Церкви от государства», который был принят еще в 1946 г. А правительство по этому Закону не имеет право вмешиваться во внутренние дела Церкви. Парадокс? Да!. Однако, уход священников из массовых официальных общественных организаций позволило властям обвинить их в антигосударственных действиях, а это привело к новой волне арестов и репрессий.

Итак, архимандрит Калистрат Наков, в миру Никола Васев Наков родился 28.11.1891 г. в с. Бобошево в семье торговца. Получает хорошее образование в Софии, а в 1912 г. уезжает в Анверг, Бельгию учиться в Торговой академии. Заканчивает свое образование год спустя в Бельгии (Льеж), после чего возвращается и продолжает традицию семьи, занимается торговлей. После смерти супруги, постепенно передается служению Богу, а уже в 1934 г. он становится послушником в Рыльском монастыре, который расположен недалеко от его родного села. Окачивает Богословский факультет в СУ «Климент Охридски» в 1937 г., а в 1938 г. его рукополагают иеродьяконом под именем Калистрат[11]. В июле 1943 г. возведен в архимандритское достоинство. До избрания игуменом Рыльского монастыря (20.11.1944 г.), занимал должность главного эконома. Прекрасное образование, знание нескольких западных языков, духовное совершенство самого Калистрата делают его поборником строгой аскетической жизни, которая ввелась им в обители.

Во время игуменства Калистрат способствует улучшению материального и хозяйственного состояния монастыря. Он совершает ремонты самой обители, строит корпуса, в которых могут останавливаться многочисленные паломники, посещающие святую обитель, строит электрическую мельницу, создает кооперацию по производству книг, построена дорога, которая ведет к монастырю и т.д[12]. У игумена были грандиозные планы, которые были нарушены приходом новой власти.

Такой инициативный, известный, Калистрат не был нужен властям. Сразу же после 9 сентября 1944 г. новое правительство попыталось изъять останки бывшего болгарского монарха Бориса III, которые покоились в стенах обители. Сам Калистрат поддерживал очень теплые отношения с семьей царя и всегда принимал их по высшему образцу при их посещении обители. Естественно, игумен воспротивился действиям властей и не позволил вынести гроб с останками за пределы монастыря. Кроме того недовольство игуменом нарастало, так как он открыто стал изобличать несправедливые приговоры Народного суда против многих церковных служителей, тем более, что многие пострадавшие были выходцами из его родного края и он лично знал их как верные подданные государства. Как мы уже упоминали ранее, архим. Калистрат вынашивал грандиозные планы по строительству предприятий на землях, принадлежащих монастырю. Но по новому законодательству, когда Церковь была отделена от государства, последовало изъятие ее собственности, т.е. она была национализирована в пользу государства. Именно это действие Калистрат считал беззаконием и грабежом властей[13]. 29 июля 1948 года Калистрат Наков арестован и отправлен в Софийскую центральную тюрьму. После почти годового заключения, Софийский областной суд осудил его 29 июня 1949 года на 10 лет тюремного заключения строгого режима, а также к выплате 350000 левов. Суд также лишил его гражданских прав сроком на 15 лет[14]. В 1952 году Калистрат помилован Президиумом Народного собрания и отправлен в ссылку в стены Бачковского монастыря. Однако, власти не смогли запретить Калистрату общаться со своей паствой. Почти каждый день в монастырь приходили его духовные чада, которых он наставлял на праведную духовную жизнь, старался помочь в их бедах как только мог. Умирает он в начале 1959 года от пневмонии, заранее предугадав свой последний час в возрасте всего 68 лет. Несмотря на то, что архим. Калистрат умирает не в застенках тюрьмы и не от пули расстрельных команд, его жизнь была все-таки оборвана не без участия властей. И таких как он не один десяток…

Хотелось бы отметить, что не только рядовое духовенство было подложено на политические репрессии. Почти вся иерархия БПЦ находилась под пристальным вниманием властей и при малейшей оплошности Митрополиты привлекались к ответственности. По данным статистики из репрессированных духовных лиц в период 1945–1953 г. 33 были священниками в должности протоиерей, а 11 – священно экономы; количество архимандритов – 10, а игуменов монастырей – 8, плюс еще 6 иеромонахов и монахинь, во главе епархиальных монастырей; 5 протосинкелов и много архиерейских наместников[15]. Что касается иерархов, то были арестованы и впоследствии выпущены Пловдивский Митрополит Кирилл, Врачанский Паисий ( позже принимавших самое активное участие при отстранении Экзарха Стефана и его ссылки!), а также Ловчанский Митрополит Филарет. Ссылка Экзарха Стефана в с. Баня также можно считать формой репрессии. Не знакомо ли нам это? Ведь политическим репрессиям были подложены преимущественно духовные лица с высшим богословским образованием, высоким саном или должности в церковной иерархии, а также пользующиеся большим авторитетом среди верующих. Таким образом власти пытались по возможности обезглавить БПЦ, чтобы в последствии она была более управляемой и могла быть использована в политике правительства.

Нельзя сказать, что Св. Синод БПЦ бездействовал. Он сразу же делает предложение правительству, осужденных духовных лиц не отправлять в тюрьмы и лагеря общего или строгого режима, а отправлять на ссылку в монастырь. Предлагается восстановить для этих целей Баткунский монастырь «Св. св. Петр и Павел», Пазарджишкого района.[16]. Это продиктовано тем, что в новых условиях, когда к религии и Церкви есть негативное, атеистическое отношение, духовные лица, осужденные властью, будут чувствовать себя морально униженными и испытывать большой моральный груз среди неверующих осужденных. Велась какое-то время переписка между Св. Синодом и Дирекцией полиции по этому вопросу, но вскоре все прекратилось и все получившие сроки священники отправлялись в общие тюрьмы. Каждое заведенное дело против любого священнослужителя рассматривалось на заседаниях Св. Синода, тем более что Митрополиты обязаны были отвечать перед властью за своих служителей. Писались письма, отчеты, ходатайства. Зачастую именно благодаря такой переписке можно выявить имена осужденных репрессированных священнослужителей.

Можно написать о многих, тем более что информация о них все-таки существует. Хотелось бы, чтобы имена тех, кто отдал свою жизнь во имя Бога, Церкви не были забыты, а остались для будущих поколений. И пусть они не будут канонизированы, пусть есть непреодолимые моральные, канонические и т.д. преграды, но все таки обязательно надо рассказать о тех жертвах, которые понесла БПЦ в годы становления социализма. Хотелось бы, чтобы историки Церкви или светские историки Болгарии смогли выявить, описать и опубликовать имена всех известных и мало известных жертв новой власти. Это очень скрупулезная и нелегкая, а может быть и неблагодарная работа, но в настоящее время архивы открыты и этим следовало бы воспользоваться. Для того, чтобы поколения знали своих героев, мучеников.

* Работа выполнена при финансовой поддержке программы фундаментальных исследований ОИНФ РАН «История, языки и литературы славянских народов в мировом социокультурном контексте», 2003-2005 гг.

[1] Църковен вестник. С., Бр. 20. Ноември 2002 г. С. 1.

[3] Държавен вестник. Бр. 249 от 4.Х.1944.

[4] Църковен вестник. Бр. 6 от 2003 г.

[5] Църковен вестник. Бр. 6 за 2003 г.

[10] АЦИАИ. Ф. 2. Письмо Экзарха В.Коларову. Вых. № 3680 от 5 июля 1948 г.

[11] Църковен вестник. Бр. 21 от 2002 г.

[15] Калканджиева Д. Българската православна църква и държавата 1944-1953. С., 1997. С. 286.

[16] Протокол на Св. Синод в пълен състав № 1 от 21.III.1946 г.