Филологические науки / 8. Родной язык и литература

К.ф.н. Новикова А.А.

Дальневосточный федеральный университет (филиал в г. Уссурийске), Россия

Проблема воспитания в рассказе И.Н. Потапенко «Проклятая слава»

Известность в читательских кругах и в литературной критике конца 1880-90-х годов определили некоторые произведения известного в своё время писателя-беллетриста Игнатия Николаевича Потапенко (1856-1929) и принесли ему заслуженную славу и успех. В своих воспоминаниях Вл.И. Немирович-Данченко охарактеризовал его как личность: «В эти годы близким человеком у Чехова был новый писатель Потапенко. Он выступил с двумя повестями: «Секретарь его превосходительства» и «На действительной службе» - и сразу завоевал имя. Он приехал из провинции. Был очень общителен, обладал на редкость приятным, метким, трезвым умом, заражал и радовал постоянным оптимизмом. Очень недурно пел. Писал много, быстро; оценивал то, что писал, невысоко, сам острил над своими произведениями. Жил расточительно, был искренен, прост, слабоволен; к Чехову относился любовно и с полным признанием его преимущества… Я никогда не мог отделаться от мысли, что моделью для Тригорина скорее всего был именно Потапенко» [1].

Переломным моментом в творческой биографии писателя можно считать повесть «Святое искусство», на что указывала современная писателю критика. Тем не менее, возрастающий интерес писателя к социальной жизни народа даёт нам представление не только о тематическом наполнении его раннего творчества, но и разнообразных жанровых формах его выражения. Многогранность содержания произведений раскрывает конкретные стороны и сферы современной ему жизни, что характерно было для писателей «малой прессы». Потапенко же, в отличие от других, как и Чехов, изображал в обыденных «мелочах жизни» типическое её содержание, глубокий социальный смысл, несмотря на прикреплённый ему дореволюционной критикой ярлык «бодрого таланта». Тема искусства широко входит в творчество молодого писателя. Но одновременно его волнуют и другие вопросы, не менее важные, связанные с этой темой, - вопросы воспитания и образования.

Цель статьи определяется качественно новым подходом к Потапенко как писателю, отразившему, с одной стороны, на фоне «мелочей жизни» повседневного быта эти животрепещущие вопросы в близкой ему разночинской среде, особенно проявившиеся в рассказе «Проклятая слава». С другой, поможет опровергнуть мнение современников о Потапенко как о «бодром таланте», тем более что названный рассказ был обойдён критикой конца ХIХ века и анализируется нами впервые.

Есть у писателя небольшая прелюдия к «Проклятой славе» - зарисовка-этюд «Письмо» [2], где прозвучала одна из важнейших нравственно-этических проблем его эпохи – семейная, воспитательные цели которой неоспоримы. Повседневный быт он наполнил жизненным социальным содержанием, вышел за рамки повествования: конфликт семейный разрастается до конфликта общественного, социального. А суть этюда проста. Отец, чтобы наказать сына, «воспитывая», выбил из него признание, что это он, якобы, написал на картине слова: «Да не так уже страшен чорт, як его малюют, а иной благочестивый человек страшнее чорта».

Вскоре выясняется, что надпись сделал не Павлуша, а дьякон Евпл. Тем не менее, Геннадий Абрамович жестоко высек мальчика, нанеся ему непоправимую, горькую обиду на долгое время. Только через некоторое время, когда Павел жил в другом городе, отец написал письмо с просьбой простить его за тот поступок. И сын ответил, что любит отца и прощает его. Казалось бы, финал этой сцены вполне благополучен, но создаётся впечатление, что внутренне автор протестует против господствовавшей в 1880е годы толстовской идеи «всепрощения».

Идея «счастливого конца» не была принята Потапенко уже потому, что в другом рассказе «Проклятая слава» (1893, второе издание вышло в 1896 г., третье – в 1903 г.) он иначе раскрывает «мелочи жизни», стремясь не к эффективности, а, как и его учитель Чехов, к объективности, к правде жизни [3]. Неискушённого мещанского читателя мало тогда волновали социальные вопросы, вкус его был больше направлен на развлекательную литературу, поэтому, видимо, «Проклятая слава» с молчаливого согласия либеральной критики осталась незамеченной.

Рассказ из консерваторских воспоминаний (Потапенко закончил в своё время консерваторию по классу пения) - о родительском воспитании. Мы определяем жанровую особенность его как рассказ-трагедия, несущий в себе деспотической силы ущемление прав маленького человека.

Перед нами повествование о маленьком талантливом пианисте Митеньке, жизнь которого отец его, Антон Егорович Спиридонов, тщательно следивший за его успехами, превратил в тюремное заключение. Описание портрета мальчика, на вид которому было всего лет 12, создаёт впечатление консерваторского воспитанника: «его маленькое продолговатое личико было бледно, русые волосы были тщательно причёсаны с пробором сбоку. В одной руке он держал скрипку, чуть-чуть поменьше обыкновенной, в другой – смычок. На нём была коротенькая тёмно-серая курточка и коротенькие штанишки» (с. 270).

Внешность мальчика не привлекла бы ничьего внимания, если бы не его аккомпаниатор, знаменитый профессор Онкель, вышедший вместе с ним на сцену во время одного из концертов. И тогда заговорили, что Спиридонов подаёт «блестящие надежды», что это «второй Паганини», что «он прославит своё имя». «У тебя громадный талант, ты – будущая слава консерватории, слава России!» - говорил один из музыкантов Мещанин. Другие с восхищением смотрели на мальчика после концерта, и похвала сыпалась со всех сторон.

Отец, ждавший сына после игры, «с жадностью пожирал все похвалы, высказывающиеся мальчику» (с. 271), одел его в детское тёплое пальтишко и закутал его шею белым шёлковым платком. Казалось бы, всё благополучно, но разительный контраст домашнего быта Спиридоновых приводит к смешению чувств читателя. Дома у них – холод, «дьявольский холод», нет дров для отопления, маленькая и тёмная квартирка чиновника, в семье ещё жена и двое малышей, живущие впроголодь. Но отец решил всё самое лучшее отдать сыну: «последнюю охапку дров», чтобы у него в комнате было тепло, горячее молоко только ему, а не маленьким детям. Отец заходил в комнатку к сыну и насильно заставлял Митеньку выпить молоко, несмотря на то, что он хотел просто спать.

Характер отца мальчика напоминает Иудушку Головлёва, когда тот воспитывал своих сыновей. Характеризуя Спиридонова-старшего, автор наделяет его речь уменьшительно-ласкательными суффиксами (горлышко, молочко, скрипочка, немножечко, постелька, поиграй маленечко и т.п.), утешительными присказками и просьбами играть упражнения, а утром рано вставать и готовиться к публичному выступлению, «ведь князь будет»… А Митеньке хотелось спать, и он вдруг заплакал «жалобным тоненьким голоском». «… Потом он пил молоко, а через десять минут он уже стоял перед низеньким пюпитром и пилил, пилил, пилил…», ведь завтра - концерт (с. 276).

Спиридонов довёл сына до исступления, до отвращения к скрипке, которая во сне превращалась в «огромную скрипку», Митенька «хирел и становился молчаливым, малоподвижным и вялым». Раскрывая психологическое состояние мальчика перед ответственным концертом, Потапенко сочувственно пишет о том, что лишение Мити сна, отдыха, детских игр, детской свободы, свежего воздуха, солнечного света – антигуманно. И теперь «всё вместе – и Антон Егорович, и скрипка, и Онкель, и яичница, и молоко», - всё казалось маленькому музыканту чуждым, враждебным, и он «с радостью был бы готов убежать от этого» (с. 282). Ненавистная скрипка замучила его, отняла у него всё, чему радуются другие дети («О, это проклятое завтра!»). «И вдруг на него нашло отчаяние,- пишет автор. – Жизнь показалась ему узкой и тёмной тюрьмой, из которой его выводят лишь для того, чтобы показать публике, какие он сделал успехи, и потом опять сажают в тюрьму». Для Митеньки «скрипка – это орудие пытки, Антон Егорович и Онкель – тюремщики, палачи, которые следят за каждым его дыханием» (с. 289).

Так думал мальчик накануне своего выступления. В детском сознании вырастал протест против его «эксплуататоров», и он решил им отомстить, но отомстить ценой своей жизни, устроить им «другую славу». Образ отца-тюремщика, как он окрестил Антона Егоровича, который, как ему показалось, вскоре возникнет перед его взором, чтобы вести на концерт, не позволил потерять ему ни одной секунды: «Постой же, папенька, постой, я тебе устрою славу…» (с. 289). Утвердившийся в своем желании наказать отца, маленький скрипач покончил жизнь самоубийством, повесившись на кожаном поясе.

В словах ребёнка слышится, на наш взгляд, голос самого автора, его боль за детскую судьбу, призыв к тому, чтобы оглядеться, понять и остановиться, пока не поздно. Очень важный нравственный вопрос затронут в рассказе – нездоровая атмосфера, в которой находился Митенька, негативно сказалась не только на его здоровье, но и на отношении к людям, его окружавшим.

Узнав о трагедии, вся консерватория была в ужасе, «отец помешался, его увезли в больницу, потому что он начал прыгать и кощунствовать возле Митиного гроба, вскрикивая: «Это мой сын, мой сын! Это моя слава!» (с. 289). Эгоизм и душевная пустота отца затмили реалии жизни: мечта о славе Митеньки, деньги, которые он стал бы зарабатывать, могли бы решить многие социальные проблемы семьи, упрочить её благосостояние, а «теперь всё потеряно!»

Судьба сына Антона Егоровича – не единична. Реалистически воспроизведённая писателем сцена передаёт его художнический опыт, накопленный во время учёбы в консерватории. Отсюда появление «Проклятой славы» на столь актуальную в то время проблему воспитания, объединяет Потапенко с произведениями многих писателей-беллетристов. На наш взгляд, подобных рассказов в русской беллетристике не было, а Потапенко проявил себя подлинным мастером слова.

Таким образом, трагедийное начало впоследствии определит структуру большинства произведений Потапенко, но современная ему критика неизменно будет отходить от них, принимая только те, которые угодны невзыскательному читателю. Однако в обрисовке поведения персонажа, в умении строить диалог, в сокращении описательного элемента, выдвижение на первый план действия, несомненно, чувствуется влияние драматизированной формы многих чеховских шедевров, их философского и этического смысла («Спать хочется», «Ванька Жуков», «Мужики», «В овраге», «Скрипка Ротшильда», «Отец семейства», «Тяжёлые люди», «Три сестры» и другие). Сходные мотивы мы находим и в рассказах младшего брата Михаила Павловича Чехова («Гришка», «Грех», «Анюта», «Один», повестях «Сироты», «Синий чулок»). Произведения писателей имеют разную тему и замысел, но мы выделяем один существенный образ, который их объединяет – образ ребёнка. Через него чаще всего раскрывается характер, внутреннее состояние и повседневный быт «мелочей» жизни взрослых. Ребёнок, порой, является жертвой тех отношений и условий, которые создают им либо родители, либо взрослые люди. И это очень существенно, так как вслед за Чеховым автор «Проклятой славы», как художник-реалист поднимал в своём творчестве типичные вопросы воспитания, проблемы наказания детей, лишённых счастливого детства. В рассказе Потапенко выступает уже не «бодрым талантом», а писателем-гуманистом, человеком, которого будут волновать названные нами темы и проблемы. К ним он вернётся в повести «До и после», написанной в жанре «из бурсацких воспоминаний», вышедшей отдельным изданием в 1897 году [4].

Сочетая в рассказе тему семьи, семейных отношений и тему искусства, Потапенко проявил себя гуманистом в прямом значении этого слова, выражая протест против уродливых явлений воспитания. В стремлении писателя подняться до высот критики «мягкого» родительского «самодурства» мы усматриваем зарождение глубокого психологизма в его дальнейшем творчестве и рост в совершенствовании мастерства создаваемых им художественных образов.

Примечания:

1. Немирович-Данченко Вл.И. Чехов //А.П. Чехов в воспоминаниях современников. М.: Художественная литература, 1960. С.435.

2. Потапенко И.Н. Сочинения: В 12 томах. Т. 4. Здравые понятия (Записки благоразумного человека). Изд-е 3-е. СПб.: Тип. А.Ф. Маркса, 1903. 560 с.

Рассказы «Святое искусство» и «Проклятая слава» вошли в четвёртый том.

3. Там же. Далее в круглых скобках указаны страницы рассказа «Проклятая слава» по этому изданию.

4. Позже повесть «До и после» будет включена автором в Собрание сочинений, том первый.

Сведения об авторе:

1. Новикова Альбина Алексеевна

2. Кандидат филологических наук, доцент

3. Место работы и должность: кафедра русского языка, литературы и методики преподавания Школы педагогики Дальневосточного Федерального университета (филиал в г. Уссурийске), профессор

4. Адрес: 692522, Приморский край, город Уссурийск, улица Вокзальная, д. 5, кв. 32. Тел.: 8-9242488532; Е-mail: novikalex.49@mail.ru