Лесосибирский
педагогический институт – филиал Сибирского федерального университета,
Лесосибирск, Россия
Власть
осуществляется в рамках определенных институтов – армии, семьи, государства –
но может существовать и в рамках неформализованных сообществ. Почти каждый
человек обладает властью по отношению к какому-то числу других людей и,
одновременно, для каждого из нас существует масса людей, которые могут
заставить или убедить нас совершать те или иные поступки, т.е. обладают властью
по отношению к нам.
Рассмотрим несколько аспектов.
Первый.
Все властные структуры, традиционно считающиеся различными, на самом деле
взаимосвязаны. Это как бы социологическое проявление "закона о гомологических
рядах" Н. И. Вавилова(Закон гомологичных рядов:
Генетически близкие виды и роды характеризуются сходными рядами наследственной
изменчивости с такой правильностью, что, зная ряд форм в пределах одного вида,
можно предвидеть нахождение параллельных форм у других видов и родов). Принципиальное, "генетическое" родство уголовных,
террористических, церковных и т.п. структур с политическими позволяет по
аналогии "вычислить" соответствующие моменты в структурах властных. И
это правомерно — зоопсихология "представителей" этих
"гомологических рядов" тождественна.
Подход к пониманию
власти как специфического типа человеческих взаимоотношений базируется на том,
что исследователи концентрируют внимание на взаимодействующих личностях,
составляющих специфические отношения (например, руководитель и подчиненные),
когда одни из них не могут принимать решения и совершать значимые для
организации действия без вмешательства других. Наиболее характерно для данного
подхода определение власти, данное американским исследователем отношений власти
Р. Далем, который считает, что власть — это такие «отношения между социальными
единицами, когда поведение одной или более единиц (ответственные единицы)
зависит при некоторых обстоятельствах от поведения других единиц (контролируемые
единицы)» . Здесь внимание сосредоточивается прежде всего на социальных
единицах, затем на отношениях между ними, а влияние социальных структур на эти
отношения практически не учитывается.
Более подробное и в
большей степени пригодное для практической деятельности определение предложили
американские социологи Г. Лассуэлл и А. Кэплэн: «Власть есть участие в принятии
решений: А имеет
власть над В в
отношении ценностей К, если А участвует
в принятии решений, влияющих на политику В, связанную с ценностями К» .
При таком подходе сущность власти не меняется: существуют социальные единицы,
действующие рационально и принимающие решения, и в ходе взаимодействия А способен
с помощью санкций блокировать или одобрить политику (линию поведения) В.
Это теория, на практике возникает более полная картина, проливающая дополнительный свет на все
"тайны мадридских, кремлевских и прочих дворов".
Хищные властители не зря постоянно лгут и
засекречивают документы. Им есть что скрывать! Засекречивание архивов для властей
— это перманентное обеспечение для себя всепрощающей статьи "за давностью
лет".
Ахиллесова пята хищной власти — ее разоблачение, в
идеале бы — полное. Честность и открытость правительственных структур — это
последний гвоздь в крышку гроба нынешней политической власти на Земле, конец
хищного диктата. Правда о власть имущих убийственна для них.
Совершенно справедливо говорит о закулисных нравах
политики А. А. Зиновьев "Если бы
наука о законах политической деятельности была создана и стала общедоступной,
то она выглядела бы в глазах обывателей как нечто аморальное, циничное,
грязное, преступное, а люди в сфере политики выглядели бы как негодяи, лжецы,
насильники, изверги, кретины, жулики". Лишь два "кусочка" такой
несуществующей науки о фактических (а не воображаемых) правилах политики были
опубликованы, и оба они имеют скандальную, самую дурную репутацию. Хотя в них —
в смысле описания "кухни власти" — содержится "правда, ничего
кроме правды, хотя и далеко не вся правда". Это — "Государь" Н.
Макиавелли и анонимные "Сионские протоколы".
Это было бы по-настоящему жутко — узнать всё то, что
на самом деле происходит во властных высших кругах и каковы истинные мотивы
политиков, в частности, наших. Даже, в особенности, — наших. Всё их
политическое многословие не следует никогда воспринимать всерьез и пытаться его
как-то анализировать, доискиваться глубинного, междустрочного —
"дипломатического свойства" — смысла. Его там попросту нет, как не
существует флогистона.
Второй. Есть еще один пример более безобидный. Люди намного более
послушны, чем нам кажется. Всем известно, что в семье, школе, а позднее — в
университете формируется покорный гражданин, удобный для государства. В 2009
году в Московском государственном областном социально-гуманитарном институте
под руководством завкафедрой психологии Регины Ершовой впервые повторили
эксперимент Артура Поскоцила (1977), чтобы выяснить, насколько студенты готовы
подчиниться преподавателю, который предлагает выполнить абсурдный
экзаменационный тест. Им предложили ответить, например, какого цвета учебник по
психологии, сколько звезд в созвездии Ориона, один вопрос вообще был на
португальском языке. Студенты были предупреждены о том, что контрольный тест
повлияет на их экзаменационную оценку. Все участники, хотя и показывали
признаки напряженности, недовольства, прошли его до конца. На вопрос: «Что
заставило вас до конца выполнить нелепое задание?» — молодые люди отвечали:
«Так сказал профессор»; «Нужно было сдать экзамен»; «Преподаватель — главный:
он решает, что делать». Оказавшись в трудной ситуации, не будучи уверенным в
том, что именно следует сейчас делать, человек предпочитает следовать примеру
окружающих и влиянию авторитета, например преподавателя. При этом от личностных
особенностей подчиненное поведение практически не зависит, на феномен
повинуемости оказывает влияние сама ситуация, которая требует от человека
неуклонного выполнения требований, даже если они абсолютно бессмысленны».
Оба определения включают
признание того, что власть вообще, а не только политическая, — это
разновидность психологического воздействия, средства которого варьируются от
мягкого увещевания до открытого насилия. Но помимо воздействия одного человека
на другого между ними происходит и взаимодействие, обе стороны которого
способны влиять на партнера, хотя и не соразмерно. Эти процессы возможны только
при условии, что властвующие имеют с управляемыми общий язык, на котором можно
договариваться, приходить к соглашениям.
К.
Аксаков, полагавший, что русский народ — в принципе народ неполитический. Он
добровольно призывает внешнюю власть, и с властью в лице «царя он связан
любовью и взаимной верностью», а не законом.
Необходимо сплотить
множество людей, организовать и направить их усилия на решение серьезных
проблем. В этом состоит суть и смысл власти. И общество процветает, когда она
оказывается в руках тех, кто использует ее по назначению — именно как
инструмент достижения цели. Наверное, по-настоящему зрелой личностью можно
назвать того, кто готов без упоения и самодурства воспользоваться властью не
ради самоутверждения, а ради каких-то более высоких, общественно значимых целей
— принести пользу как можно большему количеству людей, навести порядок в своей
фирме, на своей улице, в городе, в государстве. По большому счету, миссия
такого человека — сделать мир хоть чуточку лучше. Правда, по-настоящему зрелый
и здравомыслящий человек понимает: чтобы внести посильный вклад в решение этих
благородных задач, не обязательно занимать высокий пост. Каждый из нас
по-своему улучшает мир, делая полезное дело, к которому лежит душа, помогая
тем, кто нуждается в нашей помощи, воспитывая достойными людьми
собственных детей… И результаты этих усилий не могут не проявиться — увидев их,
окружающие нас люди сами скажут: «Ей-богу, ты — не пустое место, ты кое-что
значишь, ты достоин нашей благодарности и уважения». Иными словами, власть — не
благо и не зло, она может быть либо тем, либо другим в зависимости от того,
какому человеку она достается и с какой целью.
Предыдущие
рассуждения показывают неизбежность власти. Но это показывается и историей.
Присутствие власти и - последствия ее - принуждения - видно решительно во всех
междучеловеческих отношениях. Никогда и нигде не видно общежития без какой-либо
власти и принуждения. С исторической точки зрения этот факт не подлежит
оспариванию. Но не все одинаково оценивают его значение со стороны
нравственной. Нередко власть и принуждение рассматриваются как неизбежное зло.
Власти противополагают свободу, как состояние особенно благодетельное.
Известно, какое сильное участие принимают такие представления в наших
исторических оценках различных учреждений, а равно и в нашем политическом
творчестве, наконец в идеалах предполагаемого будущего. Очень важно поэтому,
как можно яснее вникнуть в действительный источник и в точное существо как того
явления, которое называется властью, так и того, которое называется свободой.
Не
трудно заметить, что оба эти явления составляют не более как различные
проявления одного и того же факта - а именно самостоятельности человеческой
личности. Если бы человек не был существом, заключающим в себе некоторую
самостоятельную силу, если бы он был простым результатом каких-либо внешних
влияний, он не был бы способен ни к состоянию свободы, ни к состояние власти.
Наша свобода есть нечто иное, как состояние независимости от данных окружающих
условий, а такое состояние может явиться только при способности напряжения
внутренней нашей силы до степени по крайней мере равной напряжению действующих
на них внешних сил. Наша власть есть нечто иное, как переход этого внутреннего
напряжения к подчинению сил внешних условий или внешних сил. По самому существу
общественных явлений эта способность свободы и власти прежде всего и чаще всего
проявляется в отношении других личностей.
В
состоянии общественной кооперации каждая личность, в качестве внешних для нее
условий и сил, встречает прежде всего членов этой же кооперации.
Самостоятельность личности прежде всего и чаще всего проявляется в отношении
того, что ее наиближе окружает. Во взаимодействии с этими окружающими существами
каждый человек, смотря по обстоятельствам, является попеременно в состоянии
свободы и власти. При этом не трудно видеть, что состояние свободы есть
состояние внешне бездеятельное. Это состояние, в котором личность и не
подчиняется сама, но также и не подчиняет никого, не поддается на чужое влияние
и сама его не оказывает. Это состояние для личного существования есть как бы
идеальное, но с точки зрения общественной не есть активное.
Ведь власть — это, прежде
всего, ответственность, и каждому нелишне задуматься, какая мера
ответственности ему по плечу. Только разобравшись в себе — а для этого порой
необходима поддержка квалифицированного специалиста, — удается расстаться с
нездоровыми амбициями, которые рискуют не привести нас к вершинам, а загнать в
жизненный тупик. Чтобы научиться твердо стоять на ногах и обрести душевное
благополучие, человеку необходимо отдавать себе отчет, каково его подлинное
отношение к старшим и младшим, к противоположному полу, к деньгам, к
материальным благам… и к власти! Обернется ли она пользой для него самого и для
других или она лишь средство компенсации потаенных комплексов? В конце концов,
самое главное для человека — стать хозяином самому себе, научиться властвовать
собой. Иначе этим охотно займутся другие.
Просто власть – это всегда, подчеркиваю – всегда, отражение
духовного состояния народа. Это как в семье: вот женщина жалуется на мужа – он
не любит, унижает, бьет, а она все терпит. Наконец, она бросает опостылевшего
мужа и находит нового – такого же. В чем причина? В психологии жертвы – мы
находим себе такую пару, которая будет подыгрывать нам в той «игре», в которую
мы хотим «играть». Вот и наша власть, как и наша супруга/супруг – это зеркало,
так что, если что-то не нравится, нечего на зеркало пенять.
Литература:
1.Хрестоматия по политической психологии //Сост. и
науч. Ред Шестопал Е.Б. М.:ИНФРА-М,
2002.
2. Диденко
Б.А. Хищная
власть. Зоопсихология сильных мира сего// М., 1997. С. 3.
3. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность//
Репринт, изд. Рос. имперский. Союз-Орден; СПб.: АО «Комплект», 1992.
680 с.
4.Сергей Степанов Все в
нашей власти [Электронный ресурс] http://www.psyh.ru/rubric/14/articles/189/