История/ 2. Общая история
Ph.D докторант Маслов Х.Б.
Евразийский национальный университет им. Л.Н.
Гумилева,
Республика Казахстан
Идеи Л.Н.
Гумилева в контексте евразийства
Лев Николаевич Гумилев – выдающийся ученый и
мыслитель ХХ века. Наследие этого
учёного неизменно вызывает к себе самое неоднозначное отношение и прямо
противоположные оценки. И вместе с тем многими он признан как один из наиболее
выдающихся мыслителей ХХ столетия. И это вне зависимости от того, что сам он в
полной мере познал и горечь, и утрату, пройдя тяжелые жизненные испытания, хотя
на закате жизненной пути справедливость все же восторжествовала [1].
Труды выдающегося мыслителя по истории Евразии,
истории тюркских и славянских, азиатских и европейских народов развивают то
междисциплинарное направление в науке, которое с полным основанием может быть
определено как «евразиаведение» и предметом которого является история стран,
народов, культур и языков Евразийского региона. В этом плане Л.Н. Гумилев не
только евразиец, но и, в первую очередь, исследователь-евразиавед, преодолевший
научную грань между востоковедением и россиеведением, сблизивший тюркологию и
славистику. Так ныне многие склонны полагать.
Работы Л.Н. Гумилева стали прорывом к новым
горизонтам исторического познания. В условиях, когда в исторической науке
доминировал безжизненный социально-экономический материализм и европоцентризм,
он смело применил к региональной и мировой истории этнологический подход,
развил идею тюрко-славянской «комплиментарности» в Евразии. Л.Н. Гумилев вел в
научный оборот новое фундаментальное цивилизационное понятие - «Великая Степь».
Во многом через его концепцию произошло возвращение в общественное сознание
культурно-цивилизационной проблематики, идеи многообразия человеческой истории,
ее нелинейного, циклического хода, осознание ограниченности европоцентризма.
Поэтому не удивительно, что официальная историческая наука в 1970-1980-е годы
встала на путь замалчивания его работ. Однако бесконечно так продолжаться не
могло. И к концу 1980-х годов в условиях гласности и взрывного общественного
интереса к истории Л.Н. Гумилев стал по сути живым «классиком» - «евразийцем»
(а для новой эпохи - «первым» открывшим дорогу современному евразийству) [2, 35].
Научное творчество Гумилева глубоко актуально в международно-политическом
и практическом смысле - оно является научно-историческим обоснованием
толерантных евро-азиатских подходов к современному миру в условиях региональной
интеграции и глобализации. Имя и наследие Л.Н. Гумилева - это яркий и неповторимый
феномен исторической судьбы ученого-исследователя. Его научное творчество (как
историка евразийских тюркских и монгольских народов) вызывает в последние годы
огромный интерес не только в России и Казахстане, но и в мире.
Талантливейший
корифей и магистр своего жанра, один из основателей нового направления в
этнологии, образовавшегося на стыке нескольких отраслей знаний, - этнографии,
истории, географии, археологии, психологии, герменевтики - Л.Н. Гумилев хорошо
известен историкам, а сегодня - и достаточно широким кругам общественности. Он
считал, что Евразийский Восток есть не периферийная территория по отношению к
Западной цивилизации, а представляет собой определенный центр этногенеза,
культуры, истории и общественного развития. На вопрос «Считаете ли Вы себя
преемником евразийской школы в исторической науке? Правильно ли Вас называют
иногда "последним евразийцем?» Гумилев отвечал так: «Когда меня называют
евразийцем, я не отказываюсь от этого имени по нескольким причинам. Во-первых,
это была мощная историческая школа, и если меня причисляют к ней, то это делает
мне честь. Во-вторых, я внимательно изучал труды этих людей. В-третьих, я
действительно согласен с основными историко-методологическими выводами
евразийцев» [3, 26].
Позднее, уже в зрелую пору он постепенно
познакомился с основными трудами евразийцев, солидаризируясь с их основными
историко-методологическими выводами, а с двумя из них - Г.В. Вернадским и П.Н.
Савицким - вступил в научную переписку.
По
мысли Л. Н. Гумилёва, Евразия объединялась четырехкратно. Поначалу ее на
короткое время объединили гунны, потом тюрки, создавшие свой каганат от Желтого
до Черного моря. В третий раз континент объединили монголы под главенством
Чингисхана. После битвы при Калке монголы поняли, что им надо или мириться с
Россией, или завоевать ее. Они склонились к третьему решению. Россия вошла в
единый улус на равных правах с монголами. Монголы были рады, что Древняя Русь
служит буфером между ними и европейскими народами. Татары брали очень небольшую
дань - на содержание войска, которое защищало Россию от западных соседей.
Четвертым объединением Евразия обязана русским, которые, дойдя до берегов
Тихого океана и объединив большую часть евразийского континента, за исключением
Монголии и Восточного Туркестана, продлили тем самым традицию монголов. Они
опять сделали из Евразии очень сильную страну и сами стали самостоятельной и
весьма развитой культурой [4, 217-218].
Л.Н. Гумилеву импонировали многие
положения евразийской идеологии, он всегда был сторонником их взглядов относительно
того, что для народов Евразии объединение всегда оказывалось гораздо выгоднее
разъединения. В одних вопросах он был не совсем согласен с евразийцами, в
других был с ними солидарен и даже более чем, в частности, в чрезмерной
идеализации татаро-монгольского нашествия с последующим порабощением Руси и
прямом отрицании его негативных последствий. По его мнению, «поход Батыя по
масштабам произведенных разрушений сравним с междоусобной войной, обычной для
того времени» [5, 310].
Сами же евразийцы хотя и считали последствия ига благотворными, все
же указывали и на его негативные
последствия.
К слову надо сказать, что Л.Н. Гумилев относился
с уважением к этносам, которые нашли отражение в его трудах. Его вывод, что
«Евразийский тезис: надо искать не столько врагов - их и так много, а надо
искать друзей, это самая главная ценность в жизни. И союзников надо искать
искренних. Так вот, тюрки и монголы могут быть искренними друзьями...» [3,31]. Таким образом, совсем не просто развивалась научная судьба
ученого, посвятившего всю свою жизнь
изучению этнической истории народов Евразии. И это евразийское дело, несмотря ни на что, стало главной научной
заслугой Льва Николаевича.
В своем последнем интервью, в 1992 году Л.Н. Гумилев, так подвел итог своей научной биографии: «Смысл моей жизни отчасти был в
том, чтобы восславить и воздать должное
кочевым народам Евразии, которых я искренне полюбил» [6,134]. Для нас важны не только
детали научных концепций Л.Н. Гумилева – такие детали всегда будут уточняться.
Для нас важно то, что он - евразиец. Как известно, Л.Н. Гумилев называл себя
«последним евразийцем». Но «последний» - это первый для нового этапа. И потому
Лев Николаевич является связующим звеном между евразийцами первой половины XX
века и новейшей тенденцией в евразийстве, проявившейся в полной мере в
масштабных интеграционных инициативах независимого Казахстана во главе его
Президентом Н.А. Назарбаевым.
Литература:
1.
Лавров С. Б.
Лев Гумилев. Судьба и идеи. - М.: Сварог и К, 2000; Лев Николаевич Гумилев //
Великие мыслители XX века / автор-сост. А. Логрус. - М.: Мартин, 2002. -
С.128–135
2.
Бондарев А.В. К
постановке проблемы понимания идейного наследия Л.Н. Гумилева // Научное творчество Л.Н. Гумилева и
история народов Евразии: современные
подходы и перспективы: Труды VIII Межд. Евразийского науч.
форума, посвященного 20-летию независимости РК. –
Астана: Изд. ЕНУ им. Л.Н. Гумилева, 2011. – 380 с.
3. Гумилев Л.Н. Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации.
- М., 1993.
4. Демин В.
Лев Гумилев. – М.: Молодая гвардия, 2007. – 343 с.
5. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. – М., 1992. – 512 с.
6.
Л.Н. Гумилев //Наш современник. - №1. – 1991. – С. 132-134