История/отечественная история

Антонов М.А.

Ярославский государственный университет, Россия

Пореформенная деревня Ярославской губернии: основные проблемы развития

Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта РГНФ № 07-01-00394а

Явившаяся одной из важнейших в череде Великих реформ Российской империи крестьянская реформа 1861 года в настоящее время вновь привлекает внимание исследователей. Отмена крепостного права вызвала огромные изменения во всех сферах жизни страны, важнейшим образом повлияла на ее дальнейшую историю. Проведение реформы сопровождалось появлением огромного количества разнообразных документов, которые фиксировали спорные моменты ее реализации, конфликты, возникающие при этом.

В настоящем сообщении речь пойдет об отдельных моментах реализации реформы в Ярославской губернии. Данное исследование выполнено на основе анализа документов, отложившихся в фонде Ярославского Губернского по крестьянским делам присутствия (Ф. 121) Государственного Архива Ярославской области (далее – ГАЯО). В 121 фонде отложились дела разнообразного характера.

В первую очередь, следует упомянуть важнейший массовый источник по исследуемому периоду – уставные грамоты. Кроме того, в фонде содержится множество других дел, весь комплекс которых можно структурировать и разбить на части.

Во-первых, это дела о выкупе земельных наделов. Эти документы показывают нам новое положение пореформенного крестьянства, как сословия, имеющего земельную собственность. Названные дела позволяют проследить изменения площади крестьянских наделов. Во-вторых, это ряд дел, касающихся крестьянских повинностей, которые говорят о сохранении в ряде случаев феодальных пережитков. В-третьих, это дела содержащие жалобы крестьян на местные органы власти, что говорит о приобретении крестьянами нового юридического статуса и становлении местного самоуправления. В-четвертых, это дела о рекрутской повинности и воинском призыве. Встречаются и другие дела, например, о семейных разделах. Еще одним интересным источником являются описи крестьянского имущества, также содержащиеся в делах фонда.

Новый характер земельных отношений, сложившихся после реформы позволяют понять конкретные дела. Так, в 1869 году, разбиралось дело о взыскании оброчной недоимки с семейства крестьянина Алексея Белкина. Кроме взыскания оброчной недоимки, Романово-Борисоглебская помещица Павлина Петровна Аверкиева требовала передачи семье покойного крестьянина Белкина двух наделов земли. Аверкиева хотела обязать их платить подати. Решение принятое первоначально мировым посредником, было обжаловано в мировом съезде, где было решено «Не принимать во внимание прошение Аверкиевой и решение мирового посредника не менять. Отказать в недоимке и оставить за ней 2 надела до совершеннолетия сыновей Белкина». Основанием для этого послужили следующие обстоятельства. Семья покойного Белкина включала: вдову, 2 взрослых дочерей, а также сыновей Якова 21 года, Василия 13 лет и Гавриила 9 лет. По ходу разбирательства дела выяснилось, что старший сын Яков умер, и в семье практически не осталось рабочих рук. Что же касается оброчной недоимки в 30 рублей, то ни каких письменных свидетельств её существования Аверкиева предъявить не смогла. Истица не успокоилась и подала жалобу губернатору, что не имело результата. В деле ярко прослеживается то, что местные органы самоуправления стояли на стороне крестьянской семьи, зачастую игнорируя некоторые аргументы, приводимые помещицей. В постановлении мирового посредника описаны источники дохода семьи. Так, один сын 13 лет был отдан в обучение токарному делу, а младший «снаряжён» на лето в пастухи за 6 рублей жалования, старшая дочь Евгения 17 лет «с малолетства одержимая болезнью» и жила у крестьянина Ульяна Егорова в няньках без жалования. По материалам данного дела можно проследить историю одной крестьянской семьи Верхневолжья. Материалы дела могут быть использованы, как источник по истории повседневности, истории частной жизни и микроистории.

Выплаты оброчных недоимок рассматривались в ряде дел. В том случае, если не было представлено официальных документов о ее своевременной выплате, наследники умершего помещика могли требовать с крестьян недоимки за прошедшие годы. Стоит учесть, что помещики часто договаривались со своими крестьянами об отработке повинностей устно, даже не составляя расписок, что рождало массу споров и судебных разбирательств между наследниками и крестьянами. Ярким примером является дело, начатое в октябре 1874 года, по прошению крестьянина собственника Даниловского уезда, деревни Моруево Владимира Сафронова о неправильном взыскании с него 44 рублей 83 копеек оброчной недоимки в пользу помещицы Шевич.

Сафронов в свое время исполнял обязанности сельского старосты. Можно предположить, что в юридических делах он был более сведущ, чем обычный сельский обыватель. Сначала дело разбиралось мировым посредником Даниловского уезда. Сафронов аргументировал свою позицию тем, что в 1865 году он работал на помещика Кругликова, отца Елизаветы Дмитриевны Шевич в его имении Болотово и возделывал там 7 десятин земли (по 10 рублей с десятины). Эта работа по личной договорённости шла в счёт недоимки. Сафронов просил снять с него и крестьян деревень Моруево, Есиплево, Пасынково недоимку. Мировой посредник отказал им в этом, объясняя это тем, что крестьянами не было предъявлено никаких доказательств. На этом дело не остановилось, и уже через 6 лет было рассмотрено в Губернском по Крестьянским Делам Присутствии, впрочем, и там было принято решение не в пользу крестьян. Решение присутствия не было окончательным, и было поручено Уездному Присутствию, более подробно рассмотреть обстоятельства дела. Не надеясь добиться правды в местных инстанциях, Сафронов подал рапорт с жалобой в Сенат. К жалобе он прилагал записку Кругликова о вычете из недоимки 30 рублей. Кроме того, он выражал недовольство работой мирового посредника и вообще местным судопроизводством. Истец отметил, что при разбирательстве дела не были вызваны ни Шевич, ни Кругликова, а его доводы практически не принимались во внимание. Отсутствие расписки от Кругликова он объяснял его болезнью. Сенат постановил оставить жалобу без основания. Сам факт обращения крестьянина в высший судебный орган страны представляет интерес и говорит о повышении правового сознания в среде ярославского крестьянства.

В документах фонда часто встречаются упоминания о случаях неповиновения крестьян представителям местной власти. Крестьяне не боялись обжаловать неудовлетворяющие их решения властей в вышестоящих инстанциях. Так, в 1889 году, описывается случай неуважительного отношения семнадцатилетнего подростка из крестьян села Прилуки Мышкинского уезда к «непременному члену уездного по крестьянским присутствия» на сельском сходе. Выяснилось, что подобное поведение было вызвано тем, что чиновник «заставлял отца его, 60-летнего старика, таскать цепь по колено в грязи, толкал его, произнося площадную ругань». Только вопиюще несправедливое поведение представителей местной власти могло заставить в целом законопослушных крестьян выражать свое неповиновение.

Ряд дел фонда касается исполнения рекрутской повинности. До введения всеобщей воинской обязанности в 1874 году рекрутчина была одной из самых тяжких повинностей крестьянства. В одном из рассмотренных нами дел фонда идет речь о том, как крестьянин Пётр Алексеев Борисов пытался опротестовать назначение его семейства на рекрутскую очередь, обосновывая это нехваткой рабочих рук для ведения хозяйства. К делу приложены сведения о составе семьи Борисова, полученные из Вятского волостного правления за 1872 год. Сведения оформлены в виде таблицы с разделами в которых содержатся сведения о имени, возрасте на момент X ревизии, отметки из метрических книг, отметки после X ревизии, вследствие разделов, смерти и дачи в рекруты. Из них следует, что у Борисова было всего пять сыновей – Иван, Семён, Сергей, Павел, Александр. За умершего в 1865 году Семёна была зачтена рекрутская квитанция. Павел, поставленный в рекрутскую очередь, умер 18 января 1872 года в Санкт-Петербурге. Иван и Сергей остались в семье. Младший сын Александр был сдан в рекруты 29 января 1872 года.

Пётр Борисов, обратившись во все местные инстанции и не получив результата, отправил жалобу губернатору. В ходе разбирательства дела его опротестование было отклонено на основании рекрутского устава. В деле имелся такой документ, как список семей по Вятской волости по жеребьёвке, освобожденных от повинности. Из этого списка видно, какие категории населения не попадали под рекрутскую очередь. Это были единственные сыновья при матери, люди, забракованные по состоянию здоровья, и лица, внёсшие специальную квитанцию.

Описи имущества дают нам представление об экономическом положении крестьянства, о состоянии крестьянского хозяйства. Кроме того, на основании анализа описей можно проследить тенденцию имущественного расслоения пореформенного крестьянства. Так, например, в деле по прошению крестьянина Астафия Трофимова содержатся опись имущества всех домохозяев двух близлежащих деревень, крестьяне которых были связаны круговою порукой. Имущество крестьян было оценено для его последующей продажи для погашения недоимки. Хозяйство самого богатого крестьянина было оценено в 215 рублей, а самого бедного всего в 45 рублей. Описи также являются важным источником по изучению крестьянского быта.

Работа с различными документами 121 фонда ГАЯО позволяет сделать вывод об их огромной значимости в изучении социально-экономических последствий отмены крепостного права в российской деревне, которая в последней трети XIX века испытала заметную трансформацию.