История/1 Отечественная История

Корнилов А.Ю.

Владимирский Государственный Университет

( соискатель каф. Истории и Музеологии)

Купеческие династии во Владимирской Губернии в конце XVIII – середине XIX веков.

Одним из наиболее популярных направлений в отечественной исторической науке в последние два десятилетия является история российского дореволюционного предпринимательства. Среди многих тем видное место занимает история купеческой семьи, и в частности генеалогический аспект. Это связано с семейностью как одной из особенностей купеческой деятельности. Наличие преемственности капитала, возникновение династий является качественным показателем успешности коммерческой деятельности купеческой семьи.

Это исследование рассматривает купечество второй и первой гильдии, как наиболее значимую и ведущую часть российского купечества, игравшую важную роль в экономической и социальной жизни города. Соответственно купеческая династия в данной работе понимается, как преемственность положения в первых двух гильдиях, его сохранение, а не только преемственность капитала и рода занятий. Мы говорим о наличие династии при условии, если родом сохраняется положения в указанных гильдиях более одного поколения. Для исследования были выбраны три наиболее крупных (по численности купечества и количеству промышленных заведений) в XVIII – сер. XIX вв. города Владимирской губернии: Муром, Суздаль и Юрьев-Польский. Исследование основано на работе с архивными источниками: материалами ревизий, городскими обывательскими книгами, маклерскими книгами и др.

Всего было исследовано 66 купеческих семей в разное время состоявших в первой или второй гильдиях. 37 из них (а это 56% от общего числа) выбывает из указанных гильдий еще при жизни купца объявившего капитал. В 15 случаях (22,7%) переход в третью гильдию или мещанство осуществляется детьми. В 6 случаях (9,1%) переход происходит на третьем поколении. И всего три купеческие династии (4,5%) просуществовали более трех поколений. Это династии Муромских купцов Мяздриковых и Емельяновых и Юрьево-Польских купцов Шевелкиных.

Таким образом, эти данные подтверждают выводы исследователей русской буржуазии о крайней неустойчивости купеческих родов и преобладании династий в одно - два поколения.[1] Но более важным, нежели простая констатация фактов является попытка выяснения о причинах этой неустойчивости. Анализ исторической литературы и источников позволяет выделить несколько групп факторов влияющих на успешность коммерческого дела и устойчивость династии:

- биологические факторы (отсутствие или наличие детей, внезапные смерти, эпидемии, и т.п.);

- личностные качества купцов (деловая хватка, предусмотрительность и т.п.);

- социально-экономическая политика государства по отношению к купечеству и другим слоям общества (налогообложение, правовое положение и т.п.);

- внешнеполитические факторы (таможенная политика, участие в войнах, международные соглашения);

- особенности развития различных отраслей промышленности, изменения рыночного спроса на те или иные товары.

Один из наиболее серьезных исследователей генеалогии российского купечества А.И. Аксенов указывает на определяющую роль социально-экономических факторов.[2] Не отвергая их значимости, следует отметить, что в ряде случаев биологические факторы были первичными. Речь идет о банальном отсутствии наследников капитала. Примером может служить судьба одной из семей Зворыкиных, Муромских купцов второй гильдии, последний представитель рода умер вдовым и бездетным. С другой стороны, наличие большого количества детей в купеческой семье может рассматриваться как фактор, отрицательно влияющий на устойчивость рода, в случае раздела имущества. Все имеющиеся факты раздела имущества братьями либо родителями и детьми, сопровождались переходом всеми или частью участников раздела в низшие гильдии. Исключением является раздел капиталов братьев Мяздриковых (Муром) в 1828 г. Оба брата были записаны в раздельные капиталы первой гильдии.[3]

Также мы не можем игнорировать такой немаловажный фактор, как личностные способности. М.Н. Барышников, крупный специалист по истории отечественного предпринимательства, отмечает его как один из наиболее важных. «Продолжительность купеческих династий, как правило, составляла два – три поколения. Наследникам не передавались качества, характер родоначальника рода, и он угасал, вырождался».[4] Выяснить, кто из купцов обладал подходящими деловыми качествами, можно в большинстве случаев только косвенным путем, исходя из степени успешности коммерческой деятельности. Рассмотрим на примере семьи суздальских купцов Ермолиных. Основатель династии купец второй гильдии Лука Дмитриевич Ермолин на протяжение своей жизни богател, увеличивая объемы торгово-промышленной деятельности (с 1781 по 1817 г им приобретены 3 лавки в торговых рядах, полотняную и мыловаренную фабрики), а его сын после смерти отца выбывает в мещанство. Вполне логично предположить, что Лука Ермолин обладал необходимыми для успешного предпринимательства качествами, а его сын нет.

Историками купечество стремится поместить свои капиталы в промышленность так, как «российское купечество видело в приобретении или строительстве промышленных предприятий наиболее надежное помещение капиталов, обеспечивающее прочность существующей фамилии».[5]

Из 66 изученных купеческих родов ровно две трети (44 семьи) являются владельцами фабрик и заводов. Оставшаяся треть (22 семьи) – представители торгового капитала. Среди последних нет ни одной династии продолжительностью более двух поколений, наоборот большая часть (16 семей – 73%) не образует династии. А оставшиеся 6 семей (27%) состоят в первой или второй гильдии на протяжении двух поколений. Из числа семей занимающихся промышленностью примерно половина (21 семья – 48%) не образует династии. 32% (14 семей) состоят в верхних гильдиях на протяжении двух поколений. И 20% (9 родов) образуют династии в три и более поколения. Эти данные являются свидетельством того, что помещение капиталов в производство способствует устойчивости купеческой династии.

Однако промышленники были более зависимы от рыночного спроса на производимый ими товар, в отличие от торгового купечества, могущего быстро сменить объект торговли с менее прибыльного на более выгодный. Так, например, с начала XIX в. начинается резкое снижение спроса на полотняные ткани. Речь идет о тканях, таких как пестрядь, дебурет, затрапеза, т.е. те ткани, которые покупались населением России (как горожанами, так и крестьянами) и использовались для пошива одежды. Падение спроса связано с широким и быстрым развитием хлопчатобумажной промышленности. Более дешевые и в то время популярные хлопковые ткани потеснили льняные на внутреннем рынке. Как следствие этого разорение многих купцов Юрьева-Польского и Суздаля, владельцев полотняных фабрик в 20-х гг. С другой стороны мы в эти же годы наблюдаем расцвет полотняной промышленности в Муроме. Это связано с тем, что на Муромских фабриках производились льняные ткани типа равендука, фламского: грубое полотно, которое шло на изготовление парусов, солдатских мундиров. Производство этих тканей было ориентировано на экспорт и на поставки в казну. Кризис в полотняном производстве в Муроме начался в середине XIX в. в связи с развитием пароходства и соответственно сокращением спроса на парусину за рубежом.

С зарубежным спросом была связана и кожевенная промышленность. В середине XVIII в. экспорт юфти (вид выделанной с яловой кожи) был одним из наиболее выгодных, наряду с вывозом железа и льна.[6] Практически на протяжении всего XVIII в. существовал запрет на вывоз невыделанной кожи, тем самым, защищая российского производителя. Поэтому кожевенное производство, имевшее форму мелкотоварной мануфактуры, было широко распространено в России, в том числе и во Владимирской губернии, в которой в конце XVIII в. числилось 98 заводов.[7] Более всего заводов находилось в Муроме и Суздале (21 и 17 соответственно). Юфть, производимая на большинстве заводов губернии, предназначалась на экспорт. В 1816 и 1819 гг. таможенные тарифы позволили вывоз сырых, невыделанных кож из России. Последствия этого разрешения для отечественных кожевников были более чем тяжелые. Западноевропейским торговцам было более выгодно покупать сырье, нежели готовый товар, поскольку в их странах действовали протекционистские законы.[8]

Помимо резкого падения спроса, у кожевенников возникли трудности с покупкой сырья, поскольку иностранные торговцы скупали невыделанные кожи по более высоким ценам, чем русские купцы.[9] Результатом стало разорение купцов и сокращение количества кожевенных заводов (к 30-м гг. XIX в. в Муроме осталось 6 заводов, а в Суздале 3 завода).

Свое положение в условиях изменения спроса на рынке, сохраняли те из купцов, кто своевременно менял тип производства (например, муромские купцы Емельяновы на рубеже XVIII - XIX вв. сменили кожевенное производство на полотняное), либо те, кто владел сразу несколькими предприятиями (уже упоминавшиеся братья Мяздриковы помимо кожевенных заводов владели щетинными и салотопенными заводами).

Таким образом, видно, что русские купцы в коммерческой деятельности встречались со многими трудностями, и для сохранения рода в купеческом сословии, помимо просто наследования капитала требовались немалые деловые качества, предусмотрительность и расчет. Очевидно, что не все купцы могли справиться с этими трудностями, что и сказалось на устойчивости купеческих династий.