История/2 Общая история

К.и.н. Иванов В.В., Россия

Амурский Гуманитарно-Педагогический Государственный университет.

Проблема расовой сегрегации в вооруженных силах США

в период вьетнамской войны 1964–1975 гг.

1960-е гг. вошли в историю Соединенных Штатов, как период т.н. «негритянской революции» – активной борьбы афроамериканцев против расовой сегрегации. Принятие администрацией Л.Б. Джонсона Закона о гражданских правах, ставившего под запрет дискриминацию в общественных местах, трудоустройстве, частном образовании не ослабило напряженности во взаимоотношениях белого большинства и чернокожего меньшинства. Одной из причин роста политической активности негритянского населения стало не только правовое и социальное бесправие, общее ухудшение экономического положения США, но и эскалация военной интервенции США в Индокитае.

Борьба с расовой сегрегацией и антивоенное движение в США.

Крупными правозащитными объединениями афроамериканцев были «Конференция христианских общин Юга» «Конгресс за расовое равноправие» («Congress of Racial Equality», CORE), Студенческий Ненасильственный Координационный комитет (Student Nonviolent Coordinating Committee, SNCC). Среди лидеров чернокожих американцев были такие известные фигуры, как А.К. Пауэлл, Д. Грегори, Дж. Бонд, Р. Абернети. «Конференцию» возглавлял баптистский священник М.Л. Кинг – один из самых влиятельных борцов с расовой сегрегацией. В 1964 г. он был удостоен Нобелевской премии за правозащитную деятельность.

В 1964 г. оформилось праворадикальное направление, представленное такими группировками, как «Черные пантеры», «Организация афроамериканского общества», и «Черные мусульмане», отдававшие предпочтение силовым методам борьбы. Их последователи устраивали столкновения с полицией, нередко прибегая к применению оружия; подвергали нападениям белых. Преследованиям «Черных мусульман» и «Черных пантер» подвергались афроамериканских общественные деятели, выступавшие против насилия. Нередко акции чернокожих радикалов мало чем отличались от действий обычных гангстеров. В идеологии радикалов отчетливо прослеживалась пропаганда превосходства афроамериканцев над представителями других рас.

В отличие от «конференции» М.Л. Кинга, выступавших за равноправие белых и чернокожих, главным лозунгом радикалов был «Власть черным!». Фактически, «Черные пантеры» и «Черные мусульмане» боролись с сегрегацией с помощью сегрегации. Агрессивность противников расизма, в известной степени, усугублялась ростом социальных проблем (бедность, безработица, преступность); наркомании; массовым увлечением новыми направлениями поп-культуры и леворадикальной идеологией. Данная тенденция проявлялась не только в США, но и в Европе, Латинской Америке.

Примечательно, что ведущие антирасистские группировки в начале 1960-х гг. воздерживались от участия в движении пацифистов. Одной из главных причин этого обстоятельства стало негативное отношение правозащитников к насилию. «Конференция христианских общин Юга» избрала основной тактикой своих действий проведение маршей протеста. В стычках с правоохранительными органами члены «Конференции», как правило, не оказывали сопротивления. Следует учесть, что при разгоне указанных акций полиция первоначально также вела себя весьма корректно. Кроме того, сторонники М.Л. Кинга делали ставку на широкое привлечение американских СМИ к проводившимся мероприятиям. Указанные методы борьбы вызывали сначала недовольство, а потом резкую критику радикалов

Исключение составлял SNCC. До середины 1960-х гг. этой организацией руководил Д. Льюис, негативно относившийся к насилию. С. Кармайкл, возглавивший SNCC в 1966–1967 гг., взял на вооружение лозунг радикалов «Власть черным!». При его активном участии широко использовались насильственные методы противостояния властям. Одним из поводов к кардинальной перемене в тактике борьбы стала, не только смена руководства SNCC, но и убийство белым радикалом известного негритянского правозащитника Дж.Х. Мередита.

В 1966 г. SNCC стала координировать свои действия с «Черными Пантерами». В первую очередь, это касалось стычек с полицией, охраны негритянских кварталов от насилия со стороны правоохранительных органов. В 1966 г. будущий лидер «Конгресса» Г. Браун на пресс-конференции заявил: «Вот, что я скажу: лучше раздобудьте себе пистолет. Насилие необходимо: это такой же факт американской жизни, как пирожки с вишней» [4, c.21].

В августе 1965 г. в районе Лос-Анджелеса Уоттс произошли негритянские волнения, которые привели к столкновениям с формированиями Национальной гвардии. В результате, 34 чел. были убиты, более 1000 ранено, более 4 тыс. арестованы [4, c.22]. В 1967 г. расовые волнения произошли в Нью-Йорке, Детройте; штатах Алабама и Коннектикут. При их подавлении власти широко использовали не только полицию и Национальную гвардию, но и армейские подразделения.

По данным исследователя М. Курлански, в середине 1960-х гг. 11 % населения Соединенных Штатов составляли афроамериканцы. В это же время 23 % личного состава группировки США в Южном Вьетнаме были представителями чернокожего меньшинства [4, c.70]. В этой связи, негритянские правозащитные организации получали прекрасный повод обвинять администрацию Л.Б. Джонсона в использовании своих собратьев в качестве «пушечного мяса» в Индокитае. Это было вполне справедливым, т.к. чернокожие солдаты, попавшие во Вьетнам, зачастую направлялись в подразделения, непосредственно участвовавшие в боевых действиях, а не во вспомогательные части. Тем не менее, противники расизма с большим опозданием включились в борьбу против вьетнамской войны. «Конгресс за расовое равноправие» впервые заявил о своем негативном отношении к американскому вторжению в Южный Вьетнам в 1965–1966 гг.

Более пассивно вели себя лидеры «Конференции руководства христианских общин Юга». В июле 1965 г. известный негритянский правозащитник М.Л. Кинг впервые публично осудил вьетнамскую войну. Однако он весьма осторожно относился к консолидации антирасистских организаций и движения пацифистов. В первую очередь, по причине роста радикальных настроений среди противников интервенции в Индокитае.

В середине 1960-х гг. Национальный комитет по мобилизации за окончание войны во Вьетнаме (МОУБ), объединявший пацифистов разных поколения и борцов за гражданские права, неоднократно предлагал лидерам «Конгресса за расовое равноправие» участвовать в Маршах мира, но не встречал позитивной реакции. Сторонники Кинга считали своей главной прерогативой борьбу против расовой сегрегации.

Следует также учесть, что некоторые лидеры МОУБ негативно относились к тесному сотрудничеству с антирасистскими организациями. Они считали, что участие негритянского правозащитного лобби в борьбе против войны во Вьетнаме может оттолкнуть потенциальных союзников. По их мнению, деятельность «Конгресса за расовое равноправие» и других негритянских организаций должна была ограничиваться исключительно борьбой за гражданские права. Участие во внешнеполитической деятельности не являлось прерогативой афроамериканского меньшинства.

В целом, негативно оценивали правозащитную деятельность М.Л. Кинга «Черные пантеры» и «Черные мусульмане». Радикалы порицали известного правозащитника за весьма обеспеченную жизнь, считали его популистом, а призывы к ненасилию по отношению к белым чуть ли не предательством. С 1966 г. члены SNCC нередко пытались сорвать публичные выступления Кинга, выкриками «Власть черных!» [4, c.167].

В конце 1966 г. М.Л. Кинг стал сопредседателем объединения «Духовенство и миряне, обеспокоенные Вьетнамом» (Clergy and Laity Concerned About Vietnam, CALCV). С 1967 г. он принимал активное участие в массовых акциях протеста против интервенции США в Индокитае. Его публичные выступления отличались резкостью и пользовались большой популярностью. Кинг обвинял администрацию Л.Б. Джонсона в срыве обещаний построения «Великого общества» – широкомасштабного проекта социальных преобразований, разработанного Белым домом в 1964 г. В одной из своих речей Кинг заявил, что основной причиной прекращения финансирования проектов по борьбе с безработицей и бедностью является вьетнамская война: «Обещания «Великого общества» были расстреляны на полях сражений во Вьетнаме» [6, p.143].

Вместе с тем, Кинг продолжал придерживаться исключительно ненасильственных методов борьбы. В своих публичных речах он нередко обращался к религиозным чувствам аудитории. 25 марта 1967 г., выступая на 5-тысячном митинге в Чикаго, он подчеркнул, что «война во Вьетнаме – богохульство против всей Америки» [13, p.198]. Последователи Кинга занимались сбором фактов военных преступлений армии США в Индокитае для последующей демонстрации их в СМИ.

М.Л. Кинг отмечал, что главной причиной социально-экономического кризиса в США является интервенция в Индокитае: «Бомбы Вьетнама взрываются у нас дома» [1, c.282]. Будучи убежденным противником насилия, он порицал администрацию Л.Б. Джонсона за постоянный рост эскалации агрессии в Индокитае. В своей речи 4 апреля 1967 г., озаглавленной, как «Время прервать войну», Кинг озвучил собственный проект прекращения американской интервенции в Индокитае. По его мнению, США должны были прекратить бомбардировки Демократической Республики Вьетнам (ДРВ) и Южного Вьетнама; объявить в одностороннем порядке перемирие; установить сроки вывода войск Соединенных Штатов из Юго-Восточной Азии; предоставить коммунистическому Народному Фронту Освобождения Южного Вьетнама (НФОЮВ) [13, p.199]. В своем выступлении Кинг назвал Соединенные Штаты «самым главным поставщиком насилия в мире в настоящее время» [6, p.143].

Выступления Кинга привлекали внимание широкой общественности Америки. Летом 1967 г. на митингах с его участием присутствовало от 100 до 125 тыс. чел [13, p.200]. Популярность баптистского священника не только в США, но и за рубежом, несомненно, являлась одной из причин притока в ряды пацифистов десятков тысяч новых противников американского вторжения в Индокитай. В антивоенном марше в Сан-Франциско участвовало 70 тыс. чел., в том числе более 20 тыс. чернокожих [10, p.37].

Наиболее активный период антивоенного движения в США пришелся на 1968–1971 гг. 1968 г. был объявлен ООН Международным годом борьбы за права человека. Серьезное влияние на расширение сил противников вьетнамской авантюры оказало изменение военно-политической обстановки в Индокитае зимой 1968 г. Широкомасштабные наступательные операции («Наступление Тэт»), развернутые коммунистическими Народными Вооруженными Силами Южного Вьетнама в январе-феврале 1968 г. произвели тяжелое впечатление на американское общественное мнение. НВСО не достигли поставленных целей, но серьезно повлияли на внутриполитическую обстановку в Соединенных Штатах, продемонстрировали просчеты командования группировки интервентов, слабость Сайгона. Американской общественности стало очевидно, что эскалация военного присутствия США в Индокитае не может спасти правящие режимы в Южном Вьетнаме, Лаосе и Камбодже [2, c.118-124].

13 января 1968 г. М.Л. Кинг призвал к массовому маршу на Вашингтон, чтобы выразить протест «против одной из самых жестоких и бессмысленных войн в истории человечества» [4, c.74]. В своем выступлении священник подчеркивал: «В этом политическом году мы должны довести до конгрессменов по обе стороны баррикад и президента Соединенных Штатов, что мы более не станем терпеть, не станем голосовать за людей, которые продолжают считать убийства вьетнамцев и американцев лучшим способом достижения таких целей, как свобода и самоопределение в Южной Азии» [4, c.74]. Слова Кинга оказались пророческими. 6 февраля 1968 г. он возглавил антивоенное шествие и молебен на Арлингтонском Национальном кладбище в Вашингтоне [13, p.247]. Это было его последнее публичное выступление.

В апреле 1968 г. М.Л. Кинг был застрелен в Мемфисе. Ответной реакцией на убийство известного правозащитника стали масштабные акции протеста. Десятки американских городов были охвачены массовыми антивоенными беспорядками. Общественный резонанс этого убийства был столь велик, что власти США были вынуждены провести серьезное судебное расследование.

Бойкот службы в армии, как форма протеста.

Так же, как и других войнах, одним из направления деятельности американских пацифистов стал массовый бойкот призывных кампаний призывников. Члены МОУБ оказывали помощь отказникам, эмигрировавшим в другие страны. Противники вьетнамской войны нападали на призывные пункты с целью уничтожения документации по новобранцам.

Весной 1966 г. чемпион мира по боксу в тяжелом весе К. Клей (Мохаммед Али), вступивший в 1964 г. в организацию «Черные мусульмане», отказался от призыва в армию. В июне 1967 г. за уклонение от службы суд приговорил его к 5 годам тюремного заключения и штрафу размером в 10 тыс. долларов [10, p.9]. Свое поведение Клей мотивировал нежеланием участвовать в боевых действиях в Индокитае. В одном из публичных выступлений известный боксер заявил: «У меня нет конфликтов с Вьетконгом» [4, с.70]. В одном из интервью на вопрос, почему он не хочет воевать во Вьетнаме, Клей поднял проблему расизма, заявив: «Вьетконг никогда не называл меня «ниггером» [6, p.145]. Впоследствии, эта фраза стала лозунгом чернокожих участников антивоенных акций.

Скандал получил широкий общественный резонанс не только в силу самого факта отказа чернокожего чемпиона от службы в армии, но и действий официальных властей. Еще до решения суда о привлечении спортсмена к ответственности, спортивная комиссия штата Нью-Йорк лишила его боксерской лицензии. Несколько позже к этому мнению присоединилась Всемирная ассоциация бокса (WBA), ануллировавшая чемпионский титул К. Клея. В результате, в 1971 г. под давлением общественности суд был вынужден полностью восстановить прославленного спортсмена в правах.

Тем не менее, в отличие от белых, уклонение от службы в армии широкого распространения не получило среди чернокожего меньшинства. Причинами этого являлись не только разногласия среди лидеров пацифистов и правозащитников, а также суровые преследования отказников. Для определенной части афроамериканцев призыв в армию был единственным социальным лифтом. Банальная бедность, отсутствие специальности исключали возможность эмигрировать даже для тех, кто негативно относился к вьетнамской войне.

Афроамериканцы во Вьетнаме.

Традиционно расовая сегрегация была серьезной проблемой американской армии с момента ее создания во время Войны за Независимость, а также гражданской войны 1861–1865 гг. Пренебрежительное отношение к чернокожим кандидатам на службу в армию и во флот начиналось уже во время прохождения ими призывной комиссии. Афроамериканцы, как правило, характеризовались весьма низким IQ и неудовлетворительным физическим состоянием. Вследствие этого, уже во время отбора многие афроамериканцы не попадали на службу в армию. Следует признать, что низкий уровень грамотности чернокожих кандидатов объяснялся, в первую очередь, их бедностью, невозможностью оплатить собственное образование. Многие из них до призыва не имели специальности. В 1941 г. американское военное командование разрешило небольшой группе афроамериканцев поступить на курсы по подготовке боевых летчиков, но это было исключением из правил.

Вышеизложенное становилось главным основанием для того, что чернокожие новобранцы, прошедшие тестирование, не могли рассчитывать на продвижение по службе. Даже во время боевых действий их использовали во вспомогательных службах (столовые, прачечные, склады, ремонтные мастерские и т.д.). При этом не учитывался ни срок службы, ни боевой опыт. Афроамериканцы, попавшие служить во флот, также использовались в качестве обслуживающего персонала или в береговых подразделениях, занимались ремонтом кораблей. В редких случаях они могли приобрести боевую специальность, не говоря уже о получении военного образования.

До середины 1960-х гг. чернокожие военнослужащие не имели права занимать командные должности. Их участие в боях объяснялось либо проявлением личной инициативы или отчаянным положением на фронте. Например, во время наступления немецко-фашистских войск в Арденнах в декабре 1944 г., американское командование отдало распоряжение привлечь для пополнения своих войск десятки тысяч негров. Данное решение было скорее актом отчаяния, нежели чем передислокация резервов. Во время войны в Корее Пентагон предпринял попытку использования подразделений, целиком укомплектованных чернокожими воинами, но она оказалась малоэффективной.

Массовое привлечение солдат-афроамериканцев к участию в боевых действиях получило во время американской интервенции в Индокитае. Как уже указывалось, первоначально доля афроамериканцев в войсках, дислоцировавшихся в Южном Вьетнаме, превышала 20 %. В конце 1960-х гг. афроамериканцы составляли 13,3 % численности всего личного состава группировки США в Южном Вьетнаме [10, p.3]. В середине 1960-х гг. определенное недовольство афроамериканцев вызывало более массовое их использование в боевых действиях, чем белых.

Согласно данных репортера «New York Times» Т.А. Джонсона, процент афроамериканцев, служивших в подразделениях, непосредственно участвовавших в боевых действиях, достиг 20 %. Еще более высокая численность чернокожих солдат была в парашютно-десантных частях, т.е. в войсках повышенного риска – 25 % [10, p.3]. Аналогичная ситуация сложилась в подразделениях морской пехоты. Исключение составляли только части специального назначения. При этом процент офицеров-афроамериканцев был ничтожно мал: 3 % в армейских частях, 1 % в корпусе морской пехоты [10, p.3].

Возникала определенная диспропорция в уроне, понесенном войсками США в Южном Вьетнаме. Несомненно, это стало одним из поводов для правозащитных организаций обвинить министерство обороны в расовой сегрегации. В данных обстоятельствах, руководство США приняло решение о сокращении отправки чернокожих в боевые подразделения. Впоследствии, это отразилось на убыли в личном составе американских частей, воевавших в Южном Вьетнаме. По данным Пентагона, в конце 1965–начале 1966 гг. 25 % военнослужащих армии США, убитых и раненых в Индокитае, составляли афроамериканцы. В последующие годы эта цифра значительно снизилась: в 1967 г. – 13,5 %, 1970 г. – 14 % [10, p.3].

Следует учесть, что по боевым качествам афроамериканцы ни в чем не уступали белым товарищам по оружию. Иными словами, так же, как и в других войнах, в Индокитае негры сражались, проявляя храбрость и самопожертвование, ни в чем, не уступая белым. Ю. Коммуникей, служивший репортером в 23-й пехотной дивизии («Америкэл») в 1969–1970 гг., утверждал, что знал, по меньшей мере, 15 чернокожих солдат, закрывших собой ручные гранаты, чтобы спасти сослуживцев [6, p.259].

Несмотря на вышеизложенное, в вооруженных силах США продолжала сохраняться глубоко укоренившаяся практика: кровь черных доноров не могла быть использована для лечения раненых белых военнослужащих. В ряде воинских частей, преимущественно тыловых, сохранялась позорная практика раздельного питания. Военные суды, как правило, подвергали афроамериканцев более суровым наказаниям, особенно когда дело касалось конфликтов на расовой почве. Черный цвет кожи препятствовал присвоению очередного звания или награждению за боевые отличия.

Существует широко распространенное утверждение, что одним из проявлений расовой сегрегации в армии США была дискриминация при награждении. В первую очередь это касается высшего военного отличия Америки – медали Почета. Ряд исследователей утверждает, что до начала 1990-х гг. ни один афроамериканец не был удостоен этой награды. Это не вполне корректное утверждение. Военный фельдшер, рядовой 1-го класса 1-й дивизии морской пехоты США К.Е. Сассер за участие в боевых действиях в дельте Меконга получил этот знак воинской доблести [8, p.54-55]. По утверждению Ю. Коммуникея, рядовой 1 класса 23-й пехотной дивизии Милтон Олайв, который спасая товарищей, накрыл своим телом вражескую гранату, был посмертно удостоен медали Почета [6, p.259].

Небывалый рост общественной напряженности, вызванной «негритянской революцией» напрямую проявлялась в вооруженных силах Соединенных Штатов. Среди американцев, призванных в армию, было немало чернокожих, которые не только испытали, что такое дискриминация, но и те, кто успел принять участие в борьбе с ней.

В 1966 г. администрация Джонсона развернула осуществление программы «Project 100000», представлявшей собой принципиально новый план призыва на воинскую службу. Его основным содержанием являлось существенное снижение требований по физическому состоянию и уровню интеллекта для кандидатов для отбора в армию. Воплощение «Project 100000» позволял решить ряд следующих задач. Во-первых, это, в значительной степени, облегчало осуществить пополнение войсковой группировки в Индокитае. Во-вторых, сокращение требований к призывникам, особенно в сфере интеллектуальных возможностей, создавало видимость равноправия белых кандидатов и афроамериканцев, т.к. ранее это выглядело, как проявление дискриминации. В результате, в вооруженные силы США было призвано 360 тыс. чел., из которых 40 % были афроамериканцами [10, p.3].

Как правило, многие чернокожие призывники были выходцами из бедных слоев, фермерами, уроженцами поселков или маленьких городов. Некоторые до призыва не имели работы. Следовательно, служба в армии для них была единственным социальным лифтом. В 1966 г. 2/3 чернокожих солдат, у которых подходил к концу срок службы, решили возобновить контракт. В 1970 г. это количество снизилось до 13 % [12, p.162].

Угнетение чернокожих военнослужащих было в своей основе не традицией, а проблемой молодежи. Особенно неприязненные отношения сложились между афроамериканцами и уроженцами южных штатов. Драматизм положения заключался в том, что, как правило, конфликты подобного рода вспыхивали не в боевых условиях, а на военных базах. Неуставные отношения нередко перерастали в вооруженные столкновения, приводившие к жертвам. В 1967 г. крупный конфликт на расовой почве вспыхнул на военной базе в Лонгбине [10; p.3]. В начале 1970 г. в 1-й кавалерийской (аэромобильной) дивизии, расквартированной в Бьенхоа, развернулась настоящая малая гражданская война между белыми и чернокожими солдатами [9, p.647].

Рост антирасистского и пацифистского движения в США отражался на настроениях военнослужащих-афроамериканцев. В 1967 г. ряд американских подразделений, принимавших участие в интервенции в Доминиканскую республику, были передислоцированы в Штаты для оказания помощи полиции и Национальной гвардии. Среди участников подавления антивоенных выступлений было немало афроамериканцев.

В это же время в Кэмп Пендлетон, базе корпуса морской пехоты США, У. Гарвей и Дж. Дэниэльс организовали митинг среди своих сослуживцев. Основной темой, обсуждаемой на собрании, был вопрос «Почему чернокожие должны участвовать в войне белых людей во Вьетнаме» [12, p.164]. Организаторы митинга подлежали преданию военного суда. Гарвей был приговорен к шести годам тюремного заключения, Дэниэльс – к десяти.

Летом 1967 г. в подавлении негритянских волнений в Детройте участвовали несколько тысяч солдат и офицеров 101-й воздушно-десантной дивизии, основной состав которой принимал участие в боевых действиях в Южном Вьетнаме. Среди них было немало афроамериканцев. Несмотря на ожесточенный характер столкновений между участниками беспорядков и правоохранительными структурами, не было зафиксировано случаев отказа выполнять приказы командования со стороны чернокожих военнослужащих.

Летом 1968 г. подразделения американской армии были привлечены к подавлению антивоенных выступлений. В частности, 3-я бригада 1-й бронетанковой дивизии участвовала в разгоне демонстраций пацифистов в Чикаго. В конце августа 1968 г. более сотни чернокожих солдат этого соединения собрались на импровизированный митинг и в течение ночи обсуждали проблему расизма в армии и использование войск против антивоенных выступлений. В результате, по распоряжению командования дивизии 43 участника акции были арестованы за «отказ повиноваться приказам» [12, p.164].

Американский историк Дж. Уэстхайдер взял интервью у двух чернокожих ветеранов вьетнамской войны. Они рассказали, что произошло в их подразделении, когда стало известно о гибели М.Л. Кинга. Бывший солдат Т. Аллен вспоминал: «Некоторые из молодых парней были серьезно разгневаны и хотели кого-нибудь убить. Произошло несколько столкновений между белыми и черными, но большинство из людей были просто в шоке. Несколько сот человек расположились на пустыре, выпивали, курили марихуану, но, главным образом, разговаривали…Серьезного насилия удалось избежать, потому что чернокожие капралы убедили офицеров «убраться» на несколько дней и позволили своим подчиненным выплеснуть свой гнев и возмущение» [12, p.161-162]. Ветеран Дж. Хокинс подтвердил мнение товарища: «Смерть Кинга изменила привычное положение вещей, она…возмутила некоторых солдат – превратила их в бунтовщиков с оружием» [12, p.162].

Одной из форм борьбы против расовой сегрегации стало демонстративное ношение военными афроамериканцами черно-красных флагов. По утверждениям Дж. Уэстхайдера: «В Дананге черные морские пехотинцы стали образцом для других…Черный цвет символизировал негритянскую культуру, красный – кровь, пролитую чернокожими на войне. В центре полотнища было изображение щита и надписи «Насилие, если невозможно», «Мир, если возможно». Были и другие вариации» [12, p.162].

По мнению американского исследователя Б. Нэлти, в вооруженных силах США бытовало распространенное мнение, что расовая сегрегация отсутствовала в технических родах войск. К таковым относились Военно-Воздушные Силы, инженерные подразделения, Военно-Морской Флот. Эта точка зрения подкреплялась утверждением, что для обслуживания боевой техники, средств связи требовался более высокий уровень интеллекта и специальной подготовки, чем в пехоте или воздушно-десантных войсках. Тем не менее, в 1968 г. конфликты на расовой почве имели место на базах ВВС Куавьет и Камрань [11, p.312]. Количество столкновений увеличивалось. Если осенью 1968 г. их было 4, в феврале 1969 г. – 10 [11, p.311]. В течение весны 1971 г. на авиабазах США в Индокитае произошло 30 инцидентов на расовой почве и 1 сожжение креста Ку Клукс Клана [11, p.322].

12-13 октября 1972 г. произошли столкновения на расовой почве на борту авианосца «Кitty Hawk» ВМС США, который курсировал в районе вьетнамского побережья. В конфликте участвовало более 100 моряков. В результате, 46 из них получили телесные повреждения разной степени тяжести. Более 20 чернокожих участников столкновения были обвинены в мятеже и отправлены в Сан Диего для предания военному суду [13, p.420]. В ноябре того же года 123 матроса-афроамериканца из экипажа авианосца «Constellation», прибывшего в Сан Диего отказались вернуться на корабль после увольнения на берег, мотивируя свои действия опасением за собственную жизнь [13, p.420].

В ряде американских исследований после окончания вьетнамской войны утверждалось, что потери афроамериканцев в Индокитае были непропорциональны их присутствию в американском обществе. По данным Пентагона, в 1965–1966 гг. они составляли 25 % от общего числа убитых и раненых во Вьетнаме, в 1967 г. – 13,5 %, в 1970 г. – 14 % [10, p.3]. Однако, по мнению ученого-социолога Ч. Москоса, это ошибочная версия. Убыль чернокожих военнослужащих во вьетнамской войне составляла 12 % от общего числа потерь армии США в этом конфликте [8, p.220].

Таким образом, заявления лидеров США во время вьетнамской войны о необходимости ликвидации расовой сегрегации в вооруженных силах не подкреплялись конкретными действиями. Конкретные преобразования, направленные на полное уравнение в правах военнослужащих-афроамериканцев, были осуществлены американской администрацией во второй половине 1970–1980-х гг.

Проблема расовой сегрегации в армии США, как элемент

коммунистической идеологии.

Одним из важных приемов борьбы вьетнамских коммунистов против иностранных интервентов в 1960–1970-е гг. стала информационная война. Политические институты Вьетнамской Народной Армии (ВНА, Северный Вьетнам) и прокоммунистических Народных Вооруженных Сил Освобождения (Южный Вьетнам) активно использовали конфликт на расовой почве в ведении пропаганды по разложению подразделений противника. Впервые подобные мероприятия проводились идеологическими органами Вьетминя в период колониальной войны Франции в Индокитае 1946–1954 гг.

При работе с военнопленными учитывалось, что национальный состав французских войск был неоднороден. В подразделениях колонизаторов служили арабы, берберы, сенегальцы, мальгаши, тайцы. В первую очередь пленных старались объединить в группы по национальному принципу. При этом отделяли солдат от офицеров и сержантов; настроенных лояльно к колониальной власти, от колеблющихся и тех, кто с момента пленения не выказывал признаков неповиновения. После сортировки с каждой группой велась индивидуальная работа.

Успешнее всего вьетнамские коммунистические идеологи работали с арабами и берберами, выходцами из Туниса, Алжира, Марокко. С уроженцами Северо-Западной и Тропической Африки общение протекало намного сложнее, т.к. многие из них плохо понимали по-французски. Они были покорны, но плохо не развиты в интеллектуальном аспекте. Для достижения лучших результатов с североафриканцами привлекались их земляки, ранее попавшие в плен и по прохождении курса идеологической подготовки, главным образом в КНР, согласившиеся сотрудничать с коммунистами.

Обычно, вьетнамские политработники и их земляки-перебежчики начинали «обработку» с того, что пленных солдат хвалили за храбрость на поле боя. При этом вьетнамцы сетовали, что столь героические воины сражаются за интересы колониалистов, а не за освобождение своей Родины от французских поработителей. Для офицеров и сержантов в ход пускали более изощренные методы «переубеждения» – лекции, беседы, дискуссии. Часто пропагандистские действия приводили к неплохим результатам.

Некоторые солдаты и офицеры колониальных войск, прошедшие идеологическую обработку, в основном, североафриканцы, изъявляли желание добровольно вступить в ВНА и сражаться против французов. Однако вьетнамцы за исключением редких случаев им вежливо, но твердо отклоняли инициативу «перевоспитавшихся» пленников. Свой отказ коммунисты обычно мотивировали следующим образом: «Мы одерживаем победы, но не потому, что нас так много, а потому что мы сражаемся за собственную страну, вместе с собственным народом. Мы не нуждаемся в том, чтобы алжирцы сражались за Вьетнам. Вы – алжирцы – должны сражаться в Алжире» [7, p.402].

Неудачи колонизаторов в Индокитае и пропаганда вьетнамских коммунистов пробудили у алжирских солдат французской армии уверенность в действенности антиколониального сопротивления. Они стали думать не только об отказе от службы во французской армии, но и о необходимости повернуть оружие против своих угнетателей. С. Хоффман, бывший лейтенант французской армии, воевавший в Индокитае и попавший в плен, признавал: «Моральное обязательство между колониальной властью и колонизуемым народом было разорвано навсегда» [7, p.439]. Впоследствии, многие из алжирцев и марокканцев, побывавших во вьетнамском плену, приняли участие в войнах в Марокко в 1953–1955 гг., Тунисе в 1952–1954 гг., Алжире в 1954–1962 гг., но уже на стороне антиколониальных сил.

Обвинить этих людей в малодушии было бы несправедливо, т.к., многие из них до пленения честно выполняли свой воинский долг. Многие имели награды за боевые отличия. Находясь в лагерях для пленных, они не подписывали никаких обязательств о сотрудничестве с Вьетминем. Следовательно, к повстанческим движениям у себя на Родине они присоединялись в соответствии со своими убеждениями, а не потому, что были запуганы или скомпрометированы вьетнамскими коммунистами.

В период колониальной войны в Алжире 1954–1962 гг. было немало случаев, когда алжирцы – офицеры французской армии, ветераны войны в Индокитае – в течение одного-двух лет поддерживали своих земляков-повстанцев оружием, снаряжением, боеприпасами, снаряжением и медикаментами, а потом открыто переходили на их сторону. Один из уроженцев Туниса – участник индокитайской войны вспоминал о своем пребывании в плену у вьетнамских коммунистов: «Именно тогда я осознал абсурдность моего положения солдата армии, ни идеалов, ни убеждений которых я не разделяю» [5, с.217]. После окончания войны в Индокитае его направили в Тунис, где он со своим взводом перешел на сторону повстанцев.

Таким образом, поражение IV республики в Юго-Восточной Азии и предоставление бывшим колониям независимости имело весьма негативные последствия для колониальных владений Франции в Магрибе. Не последнюю роль в организации вооруженных формирований для борьбы с колонизаторами сыграли африканцы, ранее побывавшие в плену у вьетнамских коммунистов. На рубеже 1950–1960-х гг., некоторые французские идеологи объясняли причины национально-освободительного восстания в Алжире в 1954 г. «амбициями туземных унтеров, прибывших из Индокитая…и считавших войну в Индокитае примером для себя» [5, c.34].

Опыт идеологической работы с военнослужащими противника использовался в период интервенции США в Индокитае. Учитывая остроту проблемы расовой сегрегации в Соединенных Штатах в 1960-е гг., высокий процент чернокожих солдат и сержантов, а также наличие многочисленных конфликтов между афроамериканцами и их белыми сослуживцами, вьетнамские коммунисты использовали данные обстоятельства в работе по моральному разложению подразделений противника. Для этого использовалось радиовещание, телевидение. ДРВ устанавливала контакты с антивоенными движениями Соединенных Штатов.

Активные усилия в этом направлении предпринимали подпольные структуры НФОЮВ. Иногда их действия больше походили на детектив, чем на пропагандистские акции. По свидетельству Ю. Коммунякея, командиром 5-го полка Народных Вооруженных Сил Освобождения (НВСО) был человек, известный под псевдонимом «Черный Ланг» [6, p.259]. Еще ребенком, он был вывезен из Сенегала во Французский Индокитай. Во время войны 1946–1954 гг. он сражался против коммунистов в составе колониальных войск, был взят в плен. Однако после окончания боевых действий, он остался в независимой Демократической Республике Вьетнам (ДРВ), получил военное образование и служил во Вьетнамской Народной Армии. Впоследствии, «Черный Ланг» был переправлен в Южный Вьетнам. Ю. Коммуникей утверждал, что чернокожий командир, переодетый в форму армии США нередко проникал в расположение частей 23-й пехотной дивизии, вступал в контакты с военнослужащими-афроамериканцами и открыто занимался антивоенной пропагандой. Расовая принадлежность и безупречный английский язык не вызывали ни тени сомнения, что он – американский солдат. По мнению Ю. Коммуникея, «Черный Ланг» «определенно был фигурой, которая вызывала некоторый страх и беспокойство на нашей психике» [6, p.259]. Следует учесть, что вьетнамские коммунисты большое значение придавали привлечению пленных афроамериканцев для участия в антивоенных акциях.

В целом, следует признать, что пропагандистские инициативы коммунистических сил, направленные на разложение американских войск в Южном Вьетнаме, не имели успеха. В отличие от войны 1946–1954 гг. количество военнослужащих армии США, где особенно на последнем этапе, пленниками Вьетминя стали тысячи французских военнослужащих, сдавшихся в плен ВНА-НВСО, было невелико – несколько сотен человек. Подавляющее большинство американцев, захваченных коммунистическими формированиями, составляли пилоты ВВС Соединенных Штатов, сбитыми над территорией ДРВ. Еще меньше их было в Южном Вьетнаме. Среди пленников НВСО-ВНА были и чернокожие военнослужащие.

Тем не менее, от сотрудничества с коммунистами они, как правило, отказывались. Подобное положение объяснялось следующими обстоятельствами. Во-первых, в отличие от солдат колониальных войск Франции, афроамериканцы совершенно справедливо считали себя гражданами Соединенных Штатов. Американские военнослужащие, захваченные НВСО-ВНА, представляли, в первую очередь, интерес, как носители ценной информации. Как правило, первым шагом пленного к улучшению своего положение была передача противнику сведений военного значения. Только после этого его можно было использовать в пропагандистских целях.

Единственными весомыми аргументами, которыми северовьетнамские власти склоняли американцев к участию в различных антивоенных акциях, были исключительно пытки, шантаж, улучшение содержания, но никак не недовольство дискриминацией чернокожего меньшинства или лозунги пацифистов. Следовательно, использование в пропаганде такого аргумента, как расовая сегрегация, не подорвало моральное состояние войск интервентов. Многочисленные конфликты, имевшие место в группировке США в Южном Вьетнаме, были следствием внутриамериканской политической проблемы, но никак не результатом коммунистической пропаганды.

Соединенные Штаты потерпели не только военное, но и политическое поражение в Индокитае. Проблема расовой сегрегации, достигшая пика в Америке, несомненно, находила отражение в войсках США в Южном Вьетнаме. Это выражалось в конфликтах между военнослужащими, падении воинской дисциплины. Провал интервенции в Индокитае стал причиной широкомасштабных реформ в армии США в 1970–1980-е гг. Одним из наиболее важных решений, принятых администрацией Дж. Картера, стало полное уравнение в правах всех военнослужащих, независимо от цвета кожи.

Литература:

1. Иванян Э.А. Белый дом: президенты и политика. / Э.А. Иванян – М.: Политиздат, 1979. – 383 с.

2. Иванов В.В. Наступление Тэт. / В.В. Иванов // Вестник ДВО РАН. 2001. № 3. – С.118-124.

3. Иванов В.В. Антивоенное движение в Соединенных Штатах Америки, как политический фактор окончания интервенции в Индокитае 1964–1975 гг. / В.В. Иванов //Чтения памяти профессора Е.П. Донченко: Сборник докладов. Вып. 14. – Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2014. – С.90-114.

4. Курлански М. Год, который потряс мир. / М. Курлански – М.: АСТ: АСТ МОСКВА; Владимир: ВКТ, 2008. – 541 с.

5. Ланда Р.Г. История алжирской революции 1954–1962 гг. / Р.Г. Ланда – М.: Наука, 1983. – 286 c.

6. Appy C.G. Vietnam. The Definitive Oral History, Told from All Sides. / C.G. Appy – N.Y.: Viking, 2008. – 574 p.

7. Fall B.B. Hell in Very Small Place: The Siege of Dien Bien Phu. / B.B. Fall Da Capo Press, 2000. – 515 p.

8. Gilmore D.L. Giangreco D.M. Eyewitness Vietnam. Firsthand Accounts from Operation Rolling Thunder to the Fall of Saigon. / D.L. Gilmore D.M. Giangreco

– N.Y.: Sterling Publishing Co., Inc, 2006. – 304 p.

9. Karnow S. Vietnam. A History. / S. Karnow – N.Y.: Pimlico, 1994. – 768 p.

10. Kutler S.I. Encyclopedia of the Vietnam War. / S. Kutler – N.Y.: Simon and Schuster Macmillan, 1996. – 711 p.

11. Nalty B.C. Air War over South Vietnam 1968–1975. / B.C. Nalty – Wash. D.C.: Air Force History and Museums Program United States Air Force, 2000. – 540 p.

12. Neale J. A People’s History of the Vietnam War. / В.С. Nalty – N.Y.: The New Press, 2003. – 309 p.

13. Willbanks J.H. Vietnam War Almanac. / J.H. Willbanks – N.Y.: Facts on File, 2009. – 590 p.