К.и.н. Шаукенов Ж.А.

Костанайский государственный университет имени А. Байтурсынова, Казахстан

К ВОПРОСУ ИЗУЧЕНИЯ НОМАДИЗМА В КАЗАХСТАНСКОЙ НАУКЕ

В истории Казахстана, исходя из характера ментальности человека, проявился ареал трех периодов развития цивилизационных социокультур. Первый после первобытнообщинного строя может быть назван номадной, или кочевой цивилизацией (VII-VI вв. до н.э. – до октября 1917 г.). Второй – советский (с октября 1917 г. до начала 90-х годов XX в.). Третий – казахстанский (постсоветский) [1]. Данные исторические отрезки времени, с учетом их длительности, целесообразно считать периодами развития Казахстана, которые более длительны, нежели этапы. Периоды истории Казахстана – это крупные, относительно долговременные вехи определенного качественного своеобразия состояния ментальности человека, характерные для одной цивилизации, периода.

Первичная, исходная цивилизация предков казахов может быть охарактеризована как «номадная», или кочевая, появление которой отражало господствующий скотоводческий склад хозяйственной деятельности. Термин «номады» берет свое начало от древнегреческого слова nomades, что означает «пастбище», «пастух». Под термином «номады» в широком смысле понимаются все народы, ведущие кочевой и полукочевой образ жизни. В отношении номадной цивилизации в отечественной науке наблюдаются разные позиции. Ученые оперируют понятиями «кочевая цивилизация», «скотоводческая цивилизация», «военно-кочевая цивилизация», «конно-кочевая цивилизация» [2]. Нам представляется, что дело здесь не в терминологических различиях, которые собственно, имеют вспомогательное значение. Важно, какой содержательный смысл, понимание вкладывают исследователи в эти понятия. Интересна позиция казахстанского философа А.Х. Касымжанова, который отмечает: «Соединяя понятие «степь» с понятием «цивилизация», мы наполняем географическое понятие культурно-историческим содержанием. На этом пространстве человек, со времени своего появления, развивал определенную технологию, формировал и видоизменял уклад жизни, вырабатывал стереотип поведения, следовал определенному мировоззрению. И такая цивилизация действительно зародилась в степи как особая ветвь мировой цивилизации – как кочевая цивилизация» [3]. Номадная цивилизация представляла в содержательном плане именно эту комплектность, ибо отражала полиэтничность состава населения евразийских степей, наличие в нем индоевропейских, тюркских, монгольских расово-генетических компонентов. Это обстоятельство полиэтнического характера не совсем учитывается отдельными исследователями при введении ими понятия «цивилизация».

Так, К. Алжан придерживается понятия «казахская цивилизация». Сторонник подобной позиции и Г. Шалабаев, который перечисляет такие специфические признаки цивилизации, как юрта, совершенство ювелирного, оружейного, прикладного искусства, способ охоты с беркутами, универсальность формы и содержания фольклора, культ предков, тенгрианство, религиозная толерантность, своеобразие системы государственного управления, система сохранения генофонда нации, воспитание молодого поколения [4]. К тому же в реальности в историческом процессе развития цивилизации выступают полиэтническими образованиями (вспомним деление и названия цивилизации отцов цивилиографии – О. Шпенглера, А. Тойнби и др.) [5]. В этом смысле, например, понятие «тюркская цивилизация» соответствует реальности. Ведь известно, что к тюркской языковой группе охватывающей 1/3 часть мира, наряду с казахами, относятся более 40 этносов, что соответствует исторической реальности.

Номадная цивилизация имела, как считают исследователи, определенные специфические признаки. В географическом контексте – степной характер; временном – древность; в религиозном – синтез тенгрианства и ислама; по условиям генезиса – вторичность, с учетом «арабского», «монгольского» и др. факторов; по месту в системе мировой цивилизации – пограничность (т.е. возникла на стыке с другими цивилизациями, культурами); по социально-экономическим признакам – кочевой характер, традиционность, демосоциальность (т.е. основанность на союзе людей, организованных на принципах родства); по континентально-пространственному признаку – евразийство; по формационным признакам – мегаформационность с характерным экзополитарным (от греч. экзо – «вне» и полития – «государство», «общество») способом производства; по этноязыковой принадлежности – как тюркская, для современного типа – как казахская.

Развитие номадной цивилизации подчинялось цикличности, прошедшей через скифо-сако-гуннский – тюркский – тюрко-казахский (монгольский) – казахский этапы развития. Трехчленность этапов развития номадной цивилизации свидетельствует об определенной стадиальности ее функционирования, типичной для локальной цивилизации: генезиса, роста, надлома и распада. Наличие стадии жизненного цикла позволяет утверждать, что если скифо-сако-гуннский этап олицетворял собой процесс расширения, начального становления номадной цивилизации, то тюрко-монгольский больше характеризовал более полное проявление, расцвет его содержательных элементов. Третий этап – казахский выступает завершающим для номадной цивилизации. Для него характерно, прежде всего, более отчетливое выражение дифференциально-этнического аспекта, связанного с самоопределением казахского народа. Движущей силой образования и развития номадной цивилизации изначально выступал, согласно цивилизационной теории, духовно-личностный фактор.

Номадная цивилизация на евразийском пространстве – это не классически восточная модель развития. Ей не присущи формы политического деспотизма одного лица при полном бесправии основной массы населения. Нормы «степной демократии» при существующих своеобразных патронажно-клиентарных отношениях людей позволяли личности выражать свою свободу мысли и действии, иметь определенные права. Можно вполне определенно утверждать, что многовековое развитие номадной цивилизации в евразийских степях сформировало и определило появление типичной для нее личности, с характерной для нее ментальностью. Условия социума в номадном обществе таковы, что «отдельная личность находит для себя полное удовлетворение в условиях родового быта и в тех связях, которые создаются жизнью и обычаем между отдельными родами, без каких-либо формальных договоров и без создания определенного аппарата власти» [6]. Влияние религии ислама в степных просторах Казахстана было довольно слабым и поверхностным. Поэтому следует признать совершенно неправомочным мнение наших некоторых современников, утверждающих тезис о цивилизаторской роли ислама, преобразившего «… наивного, «природоподобного» кочевника в «…духовно «повзрослевшего» кочевника-мусульманина» [7].

В отличие от западной цивилизации человек номадного общества сложился и сформировался изначально как индивид, чуждый частнособственнических интересов, ибо для этого не было и не могло быть в условиях господства родо-общинного строя достаточных условий. Как известно, гибель цивилизаций в западных философиях истории объясняется различными причинами (А. Тойнби, например, объясняет эгоизмом правящей элиты, влиянием внешнего пролетариата, Шпенглер – наступлением эры массовой культуры и т.д.). В распаде номадной цивилизации основную роль сыграли сторонние влияния, то, что А. Тойнби называл внешним пролетариатом, который и привел, в конечном счете, к исчезновению кочевничества на евразийской пространстве.

Литература

1.Колдыбаев С.А. Философско-эпистемологические проблемы исторического процесса. – Алматы: Раритет, 2013.

2.Акатай С. Колесо истории не повернуть вспять. К вопросу о формировании скотоводческих и оседлых культур. //Мысль, 2001. №8. С.76-77.

3.Касымжанов А.Х. Стеллы Кошо-Цайдама. – Алматы: Қазақ Университеті, 2001. С.6.

4.Шалабаева Г. Истоки и пути казахской цивилизации //Казахская цивилизация, 2003. №1. С.21-23.

5.Цивилиография. – М.,1998. С.132.

6.Бартольд В. Тюрки. Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии. – Алматы,1993. С.6.

7.Нуртазина Н. Признать кочевника мусульманином //Новый мир, 2008. №10.