Абкадирова Э.А.,

Петишева В.А. д. филол. н., профессор

Башкирский государственный университет

(Бирский филиал), Башкортостан, Россия

 

образы дома и бездомья в повести В. Распутина «Пожар»

 

Аннотация: В статье исследуются тематическая оригинальность повести В. Распутина «Пожар», своеобразие художественного конфликта и системы образов, а также поэтические особенности решения важнейшего мотива не только анализируемого произведения, но и всего творчества писателя. Мотив утраты доминирует в повести, определяя ее композицию.

Ключевые слова: мотив одиночества, мотив утраты, одинокий человек, душевное состояние героя, авторская позиция, пейзажные описания, символические образы, мифологемы «огонь», «путь», «дом».

 

Символические образы дома и бездомья пронизывают все творчество В. Распутина. С особой силой они проявились в «Пожаре». Дом для героев повести – это не только «строение для жилья», но и характеристика человека, его нравственности, места в обществе и природном окружении, это квинтэссенция мировосприятия героя и его отношений к семье и коллективу. В приподнятом настроении уходил Иван Петрович от прошлого в неведомое и заманчивое будущее. Легко, освобождено и ровно шагалось ему, «<···> будто случайно отыскал он и шаг свой и вздох, будто вынесло его наконец на верную дорогу. Пахло смолью, но не человек в нем чуял этот запах, а что-то иное, что-то слившееся воедино со смоляным духом; стучал дятел по сухой лесине, но не дятел это стучал, а благодарно и торопливо отзывалось чему-то сердце» [1, с. 415]. Вместе с героем оживала от зимней спячки природа и земля: «<···> Натягивались отзывчиво, поддаваясь первому отогреву, сосенки на берегу и пригарчивал воздух, уже вязко проседал под ногами снег и отмякал дальний речной раствор. Весна отыскала и эту землю – и просыпалась земля» [1, с. 415].

В финале «Пожара» мотив Агафеста – вечного скитальца – проявился новой гранью. Для В. Распутина странничество – категория философская, содержание которой составляет служение идеалу, верность своей мечте. Странничество осознается писателем не как охота человека к перемене мест, а как напряженный нравственный поиск личности, стремление угадать свое пред­назначение и координату в изменчиво необозримом мире. Человек «не похожий на других», считает автор повести, обречен на одиночество и длительный духовно-нравственный поиск. Не случайно произведение завершается философскими размышлениями прозаика о человеке и земле, о жизни и смерти, о вечном движении и обновлении бытия. Иван Петрович уходил в обетованную даль: «Издали-далеко видел он себя: идет по весенней земле маленький заблудившийся человек, отчаявшийся найти свой дом, и вот зайдет он сейчас за перелесок и скроется навсегда» [1, с. 415].

Необходимо отметить, что земля – первородная сущность всего живого и мифопоэтический символ – воспринимается героями «Пожара» как сакрализованная основа бытия. Поистине, «земля является незыблемой ценностью, припадая к которой человек обретает силу, мощь и прощение» [2]. Именно такой, всепрощающей и доброхотной, показана мать сыра-земля в последнем эпизоде произведения: «Устраивать ей теперь переклик, – отметил автор, – что уцелело и что отмерло, что прибавилось от людей и что убавилось, собирать уцелевшее и неотмершее в одну живу и приготавливать к выносу. Разогреется солнышко – и опять, как и каждую весну, вынесет она все свое хозяйство в зелени и цвету и представит для уговорных трудов. И не вспомнит, что не держит того уговора человек» [1, с. 415].

В повести «Пожар» отчетливо проявились элементы поэтики экзистенциального типа мышления. С чувством глубокой озабоченности писатель изобразил негативное отношение селян и заготовителей леса к социально-экономическим порядкам периода первых послевоенных десятилетий. При этом автора повести волнуют и общественные противоречия, и внутреннее состояние близких ему героев, их решительные попытки противостоять изъянам жизни, парадоксальным условиям времени.

Мотив утраты доминирует в повести, определяя ее сюжетодвижение и композицию. Неожиданное изменение привычного образа жизни Ивана Петровича, вызванное войной, привело к необратимым потерям – физического и душевного покоя, мирной гражданской жизни, родных и близких, оставшихся в далекой, суровой Сибири. Война несла в себе неисчислимое множество горьких утрат. На что только не нагляделся герой, неся бремя защитника земли русской: «<···> и на несчастья, и на бедность, и на поруху, все кругом вопило от страданий и молило о помощи, много что было переворочено и обезображено, но даже в самых пугающих разрушениях просматривалась надежда: дайте время, дайте руки – оживет и отстроится, человек не потерпит разора» [1, с. 370].

Испытаниям и утратам подвержены как люди, так и природные стихии, которые пронизывают весь текст «Пожара», выступая в форме различных описаний – статистических, развернутых или минивставках (конкретно-реальных, символических и т.п.), а также в виде динамичной, развивающейся живой природы, например, воды, огня или леса. Лес в повести воссоздан не только как проявление материального мира, но и как важнейшая составляющая сюжетных конфликтов и противостояний внутренней жизни героев, а также авторских отступлений, диалогов и монологов персонажей независимо от исторического контекста, народно-поэтического или мифологического континуумов. Природные стихии В. Распутина выступают в тексте то в качестве «сквозных» образов-метафор или разновеликих лейтмотивов, то как архетипический фон или философский символ, выражая мировидение повествователя.

Природные стихии, величественные, могучие и не подвластные людскому желанию, изображены в повести параллельно суетливой и врéменной жизни в Сосновке, они словно безучастны к судьбам героев и конфликтам произведения. Стихии в тексте выполняют знаковую художественную функцию. Например, когда огонь, оттеснив людей и завладев «инициативой», перемалывал в своем гремучем тигле все, что способно было гореть, сосновцы потеряли веру отстоять промтоварные склады: «Никто, похоже, больше не тушил – отступились, а только вытаскивали, что еще можно было вынести» [1, с. 374]. Между тем, окружающая природа продолжала жить своей жизнью. «Огромная, всходила за горой луна. Выкатываясь из-за леса, она подвигалась вправо, и, как на экране, вплывали в нее и в холодном кипении сгорали в ней верхушки деревьев» [1, с. 376].

Обращение повествователя к знаковым природным картинам далеко не случайно. Подобно И. Тургеневу, он уверен, что в природе заключена «та общая, бесконечная гармония, в которой <···> все жизни сливаются в одну мировую жизнь» [3]. Природа – колыбель разума. Постигая ее тайны, величественное равнодушие, ее утилитарную и чувственно-созерцательную притягательности, люди учатся не только жить в гармонии с естеством, но и научно соразмерно пользоваться его благами. Человеку к природе всегда следует обращаться на «Вы»; она, в свою очередь, воздаст сторицей, как это случилось в повести в послевоенные годы: «Вскоре подоспел голод, спасаться от которого легче было все-таки здесь, возле Ангары и тайги <···>» [1, с. 371]. Поистине, бездонные кладовые добра скрыты в неоглядной сибирской тайге: не ленись, человек, работай, будь рачительным хозяином! «В первые годы, – отметил автор, оценивая размах лесодобычи, – и весь леспромхоз был – один этот участок. Потом открыли второй, потом третий, четвертый, и только по прямой береговой линии протянулось нынешнее порубочное хозяйство на сто с лишним километров» [1, с. 379].

Чем глубже рубщики с армией заготовителей, вооруженные мощной техникой, проникали в тайгу, тем небрежнее работали люди. Постепенно их главным делом и жизненным принципом стало «валить лес, только валить и валить, не заботясь, останется, вырастет что-нибудь тут после них или нет» [1, с. 377].

Со временем масштабы лесозаготовок стали угрожающими: древесину из ближайшей округи сосновцы взяли за семь лет, затем в поисках строевого леса перешли за Ангару – там работы хватило еще на пять лет. Затем «снова пошли по своим старым наделам, по вырубкам, но если прежде брали только деловую древесину, только сосну и лиственницу (было время – травили березу и осину ядохимикатами, чтоб не засоряли леса), то теперь вычищали под гребенку» [1, с. 365].

Подводя итоги, укажем, что В. Распутину-прозаику характерны: «<···> высокохудожественное осмысление многогранной жизни, исторически конкретное изображение общественного уклада, роли народа и отдельной личности в социальном движении» [4]. В повести «Пожар» В. Распутина довлеет трагическое мироощущение, по этой причине в повести обнажены мотивы социальных утрат, душевных потерь и природных дисгармоний. Автор и герои убеждены, что утилитарный подход к жизни и окружающей среде, «<···>стремление только извлечь из природы «пользу» для себя, без желания постичь ее красоту и вечную мудрость, не могут породить ничего долговечного» [5]. Вместе с тем прозаика не покидает вера в лучшее завтра. Не случайно «Пожар» завершается сценой весеннего обновления земли. «Никакая земля не бывает безродной» [1, с. 415] – уверенно заявил художник в финале произведения.

 

ЛИТЕРАТУРА

1. Распутин В. Г. Пожар. Собр. соч.: В 3-х т. Т. 2. М.: Молодая гвардия, 1994. – 512 с.

2. Вахитова Т. М. Природные стихии в творчестве Леонида Леонова // Русская литература. 2005. №3. С. 87.

3. Тургенев И. С. Ася. Полн. собр. соч. и писем: В 30-ти т. Т. 4. М.: Наука, 1988. – 487 с.

4. Петишева В. А. Л. М. Леонов: искусство романа. М.: Голос-Пресс, 2008. – 204 с.

5. Литература / Под ред. В.К. Сигова. – М.: Дрофа, 2005. – 559 с.