Философия / 1. Философия литературы и искусства

Зайцева М.Л., доктор искусствоведения

ФГБОУ ВПО «Государственная классическая академия имени Маймонида»,

г. Москва

Синестезийность восприятия современного искусства,

активизирующая когнитивные и креативные способности

Синестезийность восприятия современного художественного произведения активизирует когнитивные и креативные способности. Категории «времени», «движения» становятся основополагающими в понимании как процесса создания, так и восприятия современного художественного произведения. Создаются движущиеся скульптуры, имеющие свое «время исполнения» («мобили» Дж. Балла, «кинетические машины» Мунари, «кинетические скульптуры» А. Архипенко – «Архипентуры»).

Характерной чертой современного массового музыкального искусства становится стремление к синтезу, использованию музыки, звука, пластики, слова, цвета, программирования, режиссуры, композиции, кино, телевидения. Синтезированность этих художественных проектов предполагает органичное взаимодействие нескольких пластов восприятия: звукового (включающего реальное и срежиссированное звучание), и визуального. Аудиовизуальные технологии способствуют усилению эстетического и эмоционального эффекта, производимого на зрителя, могут служить основой для возникновения самостоятельных жанров массового искусства, их использование приводит к появлению новых профессий, способствует развитию различных форм и видов массового искусства.

Синестезийные концепции футуризма пронизаны идеей технизации искусства, поиска взаимосвязи ощущений ведется в направлении динамизации всех сенсорных ощущений. Именно ощущения начинают доминировать в процессе восприятия и познания, их особенностью становится калейдоскопичный, хаотичный, скользящий характер, обусловленный разработанными в теории и практике футуризма принципами делокализации искусства, конструктивными и смысловыми сдвигами внутри конкретных художественных объектов. Футуризм выстраивает пространство единого сосуществования искусства и жизни, создавая проекты выхода искусства на городские территории. Д. Бурлюк в 1918 г. вывешивает картины на улицах Москвы; В. Маяковский, В. Каменский и Д. Бурлюк в «Декрете о демократизации искусства» объявляют о создании нового типа искусства, свободного от прежней системы координат, рассредоточенного в пространстве города; футуристы создают манифест «заборной литературы и площадной живописи»; среди футуристов возникает идея движущихся изображений (раскраски поездов и трамваев), тотального заполнения пространства города искусством. Принципиально изменяется позиции зрителя и художника: созерцательность, предполагающая одну точку наблюдения и определенный вектор зрительского внимания, сменяется действенностью восприятия. Оно становится скользящим, подвижным, блуждающим. Симптоматично, что футуристическая раскраска лица для М. Ларионова неразрывно была связана со звучанием современного города: «Как взвизг трамвая, предостерегающий торопливых прохожих, как пьяные звуки великого танго – наше лицо» [1, с. 92]. «Мы связали искусство с жизнью. После долгого уединения мастеров, мы громко позвали жизнь, и жизнь вторгнулась в искусство, пора искусству вторгнуться в жизнь. Раскраска лица – начало вторжения»[1, с. 96]. Противоречивость идей футуризма проявляется в том, что эстетикой направления начинает абсолютизироваться преходящее, искусство воссоздает образ динамичного, материального мира, стремится уловить ритмику психики современного человека, погруженного в текучую урбанистическую среду. Это является и достоинством направления, создавшего парадигму актуального искусства, отвечающего ментальности современного человека, это служит и источником сближения футуризма с миром массовой культуры, причиной размывания границ между высоким и низким, искусством и жизнью. Неслучайно именно массовая культура, начиная с 20-х годов XX века начинает использовать образы и приемы, разработанные авангардным искусством (беспредметные композиции на сигаретах, марках и т.д., коллажные приемы футуристов в кино и рекламе).

В синтезе искусств актуализировались такие прикладные виды творчества как кулинария и мода. Синестезия в кулинарии – наложение в одновременном когнитивном акте различных по модальности вкусовых, консистентных, эстетических и др. восприятий. Вкусовые ощущения являются основой многих психо-эмоциональных характеристик («он принес с собой мне сладкую надежду»; «скучать в пресноте повседневщины»; «наша горькая, терпкая, бобыльная жизнь»; «соленая беда», «приторная сентиментальность»). Синестезийные переносы из вкусовой сферы сенсориума в сферу осязания, перцепции, тактильных и кинетических ощущений также часто отражаются в метафорах: «горько во мне шевельнулась кровь»; «бралась она все за большие роли, но играла грубо, безвкусно»; «кисло морщит лицо»; «как сладко танцевать»; «приторный жар»; «вместе с порывом соленого, иглистого ветра») [2, с. 106-106].

Синестезийность восприятия, в котором важную роль играют вкусовые и обонятельные ощущениях, акцентируется в проектах футуристического грима. Концепция раскраски лица и тела была отражением общей установки искусства начала XX века, согласно которой «произведение искусства нередко утрачивает центральное положение, оказываясь подчас боковым феноменом в творческой деятельности» [1, с. 89]. Проекты футуристической моды (грима, одежды), футуристической кухни, грима, «живописи звуков, шумов и запахов» содержащие в себе многочисленные размышления по поводу вкусовых ощущений, запахов, звуков, радикально трансформировали облик искусства, лишая его характеристик постоянства и устойчивости. Концепция футуристического грима, «площадной живописи» изначально была представлена как набросок и получила свое развитие в таких направлениях современного искусства как боди-арт и арт-стрит.

Литература:

1. Бобринская Е.А. Футуристический «грим» // Вестник истории, литературы, искусства : альманах. – М. : Собрание : Наука, 2005 – С. 88-99.

2. Колодкина Е. Н. Вкусовая синестетическая метафора // Филол. науки. Вопросы теории и практики. – Тамбов : Грамота, 2009. – № 1. – С. 104-107.