И.Н. Шарухо

Могилевский областной отдел ОО «Белорусское географическое общество»

ГЕОГРАФИЯ И ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОГО САМОСОЗНАНИЯ, ИДЕНТИЧНОСТИ

В ХХ1 в. национальная, этническая, региональная идентичность серьезно корректируют процессы глобализации. Социология пространства «развивается … не столько социологами, сколько географами». [15] Это логично, если географию понимать как «науку о пространстве», а социальную географию – о человеческом поведении в пространстве [14, с.80].

Каждый этнос вмонтирован, впаян в определенное пространство, формировался в конкретной природно-исторической ситуации. Вся история развития этноса – поиск способов приспособления и сам процесс, результат приспособления к условиям среды. Этнос не может выжить вне труда, не может не воздействовать на окружающую природу, изменяя природу, формирует конкретные этнокультурные ландшафты. Этносы идентифицируются, этносолидаризируются, выделяются в пестром этногеокультурном поле, ассоциируются со специфической территорией. Этничность - изначальная характеристика человечества [11, с.8-9]. Идентичность обусловливает самочувствие человека в определенной социальной среде («свой-чужой»), систему и интенсивность его контактов, заинтересованность в национальных и социальных коммуникациях. От идентичности зависят мобильность и миграционная активность людей.

Идентичность - феномен географический, пространственный, зависит от стереотипных представлений – автостереотипа, гетеростереотипа, которые обычно несут в себе функцию «экономии мышления» [13, с.121]. Автостереотип белоруса - в национальной одежде, с усами, длинными волосами, поясом с орнаментом, трудолюбивый, добрый, толерантный, гостеприимный, веселый, пассивный, бездеятельный, открытый, терпеливый, скромный, отзывчивый [12, с. 374]. Но по разному себя идентифицируют жители не только разных регионов (западных и восточных), но и разные поколений. Экзостереотип белоруса в разных соседних странах разный, но все сходятся на отрицательных чертах: коллективист, материалист, забитый, хитрый, преобладание язычнического, упрямый, жадный; позитив: открытый, прямолинейный, полный достоинства, свободолюбивый, трудолюбивый, веселый, чистый, сильный, симпатичный, сердечный, приязненный [4, s.150-151], толерантный, трудолюбивый, мирный, гостеприимный. Важна роль и этнического самоназвания (эндоэтнонимом). Но белорусы не обладают оригинальным эндоэтнонимом (пришел на смену литвин, «тутэйшы»). Идентичность опирается на самосознание. В большинстве случаев национальность не является вопросом выбора [3, s.39].

Границы определяют формирование территориальной идентичности. Территориальный аспект – важнейшая детерминанта национального образа. Размер территории, ландшафт, климат, природа - смысловая опора этноса.

Главные виды территориальной идентичности: 1) этническая, 2) национальная (политическая, государственная). Они могут быть как в гармонии, так и в конфликте, конкурировать между собой, с региональной, городской, сельской и др. видами идентичности [9, с.235]. Этническая идентификация – узнавание своих по отличительным признакам; два основных компонента – когнитивный (знания, представления об особенностях собственной группы и осознание себя ее членом) и аффективный (оценка качеств собственной группы, значимость членства в ней) [14, с.78].

Этнодифференцирующие факторы: наличие и поддержание коллективной памяти, представления или мифа о первичной родине (отечестве), язык, ценности и нормы, историческая память, религия, миф об общих предках, реальные черты национального характера и самообразы, народное искусство» [14, с.79], территория. Этнос ассоциирован со специфической территорией – вмещающим ландшафтом [8, с.135]. Изменение ландшафта - изменением этнического природопользования, культуры, этноса, его названия. Изменение очертаний ареала, государства - источник изменений идентичности. Многие из этнодифференцирующих признаков утрачивают свое значение, но значение религии, как самого прочного элемента [1, с.52] возрастает.

Типы этнической идентичности: 1) моноэтнический; 2) биэтнический; 3) маргинальный - слабая или нестабильная самоиндефикация; ее форма - космополитизм; 4) панэтнический - сильная идентификация с группой, которая включает множество этнических групп [10, с.59]. В Беларуси распространены биэтническая, множественная и маргинальная идентичность, а также «реликтовая» (советская, «литвинская», полешуцкая, русинская).

Все элементы идентичности (история, этнография, культура) обязательно связаны с геоторией, пространством. География – необходимый компонент идентичности, одна из основных «несущих структур» образа нации. Для существования, нация должна определить себя географически [5, с.10-11]. Идентичность географична, но могут возникать проблемы определения в пространстве - типы таких проблем: 1. метагеографии - определения места на карте цивилизаций [5, с.11]; 2. национальные границы; 3. внутренняя организация пространства; 4. определение национальной родины.

Вопрос «европейскости» остро стоит и перед Беларусью, которая с точки зрения физгеографии расположена в центре Европы, экономической и политической – на периферии. Идентичность белорусов – на границе двух пространств Евразии, двух цивилизаций, двух культур. «Мы не сделались народом Востока, но не приняли и культуру Западной Европы» [7, с.65].

Национальные границы часто более проницаемы, чем государственные. Национальные границы «похожи на … кожу.., …мембраны, через которые движется поток жизненных сил, связывающих наше существование с бытием остального мира…» (П. Мише). Проницаемость границ вовсе не означает прекращения существования этнических общностей. Этнические различия сохраняются, несмотря на то, что количество межэтнических контактов увеличивается, а их интенсивность постоянно возрастает (Ф.Барт). Более того, этнические различия сохраняются даже после того, как человек в течение жизни имеет возможность менять членство в социальной или этнической группе [14, с.82-83]. Границы выполняют функцию определения национальной идентичности, создают различия «свой» - «чужой», охраняют язык, культуру; они - решающий фактор в формировании соответствующих территориальных сообществ, «точки опоры» сразу двух сообществ, находящихся по обе стороны.

Сложно определить границы этнического пространства белорусов, национального пространства Беларуси. Государственные границы определяют только номинальную территорию государства, а не величину национального пространства, и, тем более – не пространство национальных интересов. Данные величины пространства, вероятно, пропорциональны силе и энергии идентичности. Слабая идентичность, неразвитость самосознания – факторы, зауживающие границы и уменьшающие само пространство. Национальное пространство, пространство национальных интересов Беларуси остается значительно зауженным. Данный вопрос требует более детальной проработки. Можно только предположить, что мультикультурное пространство приграничий Беларуси имеет разную ширину – до десятков километров, оно неоднородно, с разнофоновыми этническими контекстами и различными по качеству и объему внешними интрузиями. В дальнейшем требуются исследования объема (ширины) приграничий, глубины взаимопроникновений (ширины полосы, т.к. это не «волосяная линия», а широкая лента, с разной шириной на разных участках). Малоисследованной является проблема и идентичности приграничья. «Являясь периферией своей страны, приграничные территории становятся центром трансграничного региона, жизнь которого определяется задаваемыми границей правилами, что в свою очередь определяет специфику региональной идентификации… Можно говорить о региональной культуре гомогенности приграничья в противоположность внутригосударственной гетерогенности». Центральной категорией «социального анализа феномена границ должно стать понятие «приграничье» (borderland), которое понимается не как два близлежащих региона по обе стороны границы, но как единое социальное пространство… Региональная идентификация в приграничных районах – это элемент общественного и личностного сознания, в котором отражается сознание территориальной общностью своих интересов как в отношении с другими общностями своей нации, так и по отношению к территориальным общностям соседнего государства» [14, с.85-86].

В приграничных регионах формируется новый тип общности – трансграничные регионы, включающие в себя две плоскости взаимодействия: межгосударственную и межрегиональную.

Внутреннее пространство нации не является единым, однообразным. Внутринациональное разнообразие – важное условие существования нации. Нация должна поддерживать определенную географическую иерархию идентичностей разного уровня. Отсутствие подобной иерархии может угрожать существованию нации в целом» [5, с.13]. Следовательно, основа устойчивости нации – географическая иерархичность разноуровневой идентичности и внутринациональной территориальной дифференциации идентичности.

Важными являются отношения «центр-регион». Исторически сложилось, что Беларусь имела множество центров (Полоцк и Туров; Новогрудок; Вильно, Смоленск; Минск). Понятие «национальная родина» подвергается валоризации. Пример – валоризация природных ландшафтов, когда они становятся важным элементом символической конструкции нации: Миссисипи в Америке, Неман, Березина, Нарочь – в Беларуси.

Нация становится нацией после национализации своего этнического пастбища, национального ландшафта. «…национализируя природный ландшафт, нация «натурализирует» себя. … ландшафт тоже может служить … репрезентации национальной мифологии» [5, с.14]. Национальными иконами (образами) могут служить культурные ландшафты городов (Виленское (Троицкое) предместье в Минске), агроэкоусадьбы, агрогородки, мемориал Хатынь, транспортные магистрали («Белорусский экватор»), каналы и др.

Репрезентации национальной идентичности служат и символические культурные ландшафты – капища, поля ратной славы, военные памятники и т.д.

Способствуя созданию идентичности, государство «вырабатывает свою иконографию – систему символов, образов, национальных праздников, регулярных парадов, фестивалей, публичных церемоний, манифестаций и традиций – всего того, что может помочь сцементировать национальную солидарность и границы. Иконография также включает систему национальных стереотипов, через призму которых воспринимается отечественная история, территория и место страны в мире, ее «естественные» союзники и враги и благодаря которым создается геополитическая доктрина страны. Национализм нацелен внутрь, чтобы объединить нацию, и вовне, чтобы разделить нацию и ее территорию от соседних народов (Б. Андерсен). Национальные стереотипы обязательно включают образы пространства: районы, входящие в государственную территорию в национальном сознании, получают своего рода коды, а многие из них становятся национальными символами. Отсюда политическая формула: если нет стабильной политической идентичности, нет и устойчивых границ, стабильного государства в целом» [10, с.57-58].

Каждое государство при строительстве национальной и этнической идентичности задействует: 1) политику в области языков (важнейшее условие), 2) систему образования, 3) регулирование деятельности СМИ, 4) собственно национальные (этнические) взгляды на историю, 5) экономические рычаги; 6) региональную политику, 7) религию; 8) национальные традиции и т.д. Самый мощный рычаг – образование (механизм укоренения мифов и стереотипов).

При строительстве белорусской идентичности, необходимо учитывать пять парадоксов национального самосознания белорусов: 1) русскоязычность при родном белорусском у 70% населения, билингвистизм; 2) устойчивость белорусской самоидентификации; 3) формирование единой белорусской самоидентификации при внешних негативных влияниях; миролюбие, бесконфликтность, толерантность - экзистенциальные этнические ценности, привели к тому, что национальная идея белорусов имеет «посреднический» характер. Долгое отсутствие собственного государства привела к тому, что этноязыковая самоидентификация белорусов "отступает" перед государственной. 4) Белорусы давно уже нация, весьма своеобразная; их государственность не была собственно-национальной: при ВКЛ имела сословный и полиэтнический характер, при СССР - характер, подчиненный унифицирующему центру, в большей степени интернациональный; 5) «положительная маргинальность»; как народ адаптивного типа, оказались в гораздо более выигрышном положении, нежели ограничивающие себя узконациональными рамками; белорусы отказались от резкого разделения на культуры, развивая «белорусскуюя полиэтническую культуру».

Язык - сильнейший аргумент для обоснования исключительных прав на территорию, а территория – хранилище героического прошлого. Идентификации способствуют фразеологизмы. В белорусском языке 86 фразеологизмов со словом “сердце” (в английском – 68) и около 100 (12)– “душа”, т.е. белорусы думают сердцем. Нет соответствий русским “скука”, “трудолюбие” - труд – перманентно объективное, исторически обусловленное состояние, которое не зависит от субъективных мотивов и желаний [6, с.61-64].

Важное значение для формирования идентичности играет историческая традиция, опора на интеллектуальную и религиозную толерантность как основу ментальности. Определяющая черта гетеростереотипа белорусов – толерантность, при этом отсутствуют “Иллюзорная мечта маленькой нации видеть Спасителя в национальной одежде”, “мессианская идентичность” [6].

В Беларуси в строительстве идентичности применяются полумеры: белорусский язык не нашел должной поддержки на государственном уровне; недостаточно используются исторические факты, события, не тиражируются собственные национальные мифы и стереотипы, недостает национализма - особого тип территориальной идентификации, цель которого – создание этнической идентичности (элемент ее определенные географические границы).

Национальной идентичности противостоит региональная – восточнобелорусская и западнобелорусская, городская и сельская (особенно сильные позиции имеет сельская идентичность в Брестской, Минской областях, городская – в городах-«стотысячниках»). Но в противостоянии – устойчивость.

Литература:

1. Bobryk A. Tożsamość narodowa i asymilacja. Dylematy integracji //Kultura pogranicza – pogranicze kultur /red. Adam Bobryk. Siedlec-Pułtusk, 2005. -S.41-54.

2. Boulding K.E. National Images and International systems in Journal of Conflict Resolution, Vol.3.N2. 1959. pp.120-131

3. Kossakowska A. //Kultura pogranicza – pogranicze kultur /red. Adam Bobryk. Siedlec-Pułtusk, 2005. –S.33-39.

4. Zienkiewicz J. Obraz wybranych miezkańcόw Europy wschodniej w oczach polskich studentόw (na przykladzie Akademii Podlaskiej) //там же. -S.147-152.

5. Бассин М. //Идентичность и география в постсоветской России. Сб. статей. Спб.: Геликон Плюс, 2003.-С.10-14.

6. Белая А.І. На шляху да ідэнтычнасці: набыткі і страты //Этносоциальные и конфессиональные процессы в современном обществе. Матер. междунар. научн. конфер. Гродно: ГрГУ, 2005.-С.61-64.

7. Богдевич Е.Е. Проблема жизненных ценностей в контексте национальной культуры //там же. - С.64-66.

8. Гумилев Л. Этногенез и биосфера Земли /Лев Гумилев. М.: ЭКСМО, 2008.

9. Исхакова Н.Е. //Идентичность и география в постсоветской России. Сб. статей. Спб.: Геликон Плюс, 2003.-С.235-256

10. Колосов В.А. //там же.

11. Криволап, А. Культурная идентичность в контексте Пограничья. Конструирование белорусского медиа-ландшафта: FM-радио. Вильнюс, 2008.

12. Ксенда О.Г. Этнические стереотипы белорусов //Этносоциальные и конфессиональные процессы в современном обществе. Матер. междунар. научн. конфер. Гродно: ГрГУ, 2005.-С.371-374.

13. Манаков А.Н. //Идентичность и география в постсоветской России. – Сб. статей. Спб.: Геликон Плюс, 2003.-С.114-136.

14. Межевич Н.М. //там же.-С.78-113.

15. Филиппов А. Социология пространства: общий замысел и классическая разработка проблемы //Логос.-2000.-№5-6.