Философия / 3. История
философии
Коротич Г.В.
Одной из
основных проблем в творчестве Л. Шестова являлась проблема соотношения веры и
разума, философии (метафизики) и науки, философии и религии. Вслед за Кантом он
по-своему, подчас противоречиво, пытался ограничить притязания разума на то,
чтобы быть единственным и абсолютным источником знаний о мире и человеке, и,
тем более, о Боге.
Имея в виду,
прежде всего, естественные науки, позитивизм и ведя борьбу с рационализмом, Л.
Шестов утверждает, что чем больше мы приобретаем положительных знаний, тем
дальше мы отходим от тайн жизни. Чем больше мы совершенствуем механизм нашего
мышления, тем труднее становится нам подойти к истокам бытия. Имеется в виду
следующее: разум приучает нас видеть и ценить больше всего в жизни только
порядок, установленные этим порядком законы и нормы. Иначе говоря, мы привыкаем
жить по определенным алгоритмам, а все, что не укладывается в их строгие рамки,
нас пугает и отталкивает. Таким образом, человек оказывается сам собой (своим
разумом) связанным, превращается в безвольное и покорное необходимости
(безразлично, в какой ее форме) существо. Опасность подмечена философом верно.
Новое всегда с трудом пробивало себе дорогу, творческая работа зачастую связана
с напряженными, порой мучительными исканиями, беспокойством, огорчениями и
разочарованиями от ошибок на совершенно не проторенном никем пути. Куда
спокойнее идти по твердой почве чьих-то “окаменевших” от времени и от “утоптывания”
убеждений. В этом можно усмотреть вариации на тему “бегства от свободы” – от
свободы самостоятельно думать и принимать решения. Все, что противоречит
алгоритму, вызывает страх и даже отчаяние. А по справедливому замечанию Л.
Шестова, противоречия в философской системе – явление нормальное (конечно, если
иметь в виду, что система развивается путем разрешения этих противоречий). Вот
и сам Л. Шестов, который утверждает, что “люди бегут от свободы”, одновременно
замечает, что они по природе своей больше всего любят произвол и покоряются
доказательствам только потому, что не могут их преодолеть. А чтобы найти
истину, нужно отказаться от методического искания и ввериться случаю. Или, как
пишет Л. Шестов, воспользоваться методом Авраама – идти на авось, идти по своей
воле, не зная, куда. Вообще, по Л. Шестову, самое важное лежит за пределами
понятного и объяснимого. Философ критикует рационализм, который уверен, что
знания открывают человеку всеобщие, необходимые, вечные и неизменные истины.
Истины эти охватывают все бытие, от них человеку не уйти, да и нет
необходимости уходить. Однако разум не может посягать на создание таких истин.
Кроме того, следует выяснить, какая истина нужна человеку? По Л. Шестову,
истина не может быть принуждающей, бездушной и безразличной к человеческой
жизни, истина жива и свободна. Именно таковы истины религиозной веры. Они, по мнению
Л. Шестова (вот с этим трудно согласиться), ни всеобщи, ни необходимы. Они
свободно рождаются и воспринимаются, никого не пугают и сами ничего не боятся [1,
С.361]. Религиозная вера ведет человека в такую область, где его мышление уже
не ориентируется. (И опять можно поспорить: человек должен и хочет знать, во
что он верит.) Метафизика, как следует из сочинений Л. Шестова, может и должна
способствовать развитию общества; метафизические системы могут и должны
открывать новые истины, потрясать жизненные устои, не утешая и успокаивая, а
направляя в неизвестность. Тысячелетние искания человеческого разума, по мнению
философа, не приблизили человечество к вечным источникам бытия, к последней
истине. Однако это не означает, что их следует бросить. Особенно сегодня, в XXI веке, когда
все пишут о кризисном состоянии человечества. Л. Шестов утверждает: упадочное
состояние направляет мысль человека к Богу. Желать найти Бога – это больше, чем
желать найти мудрость. Бог религии (а не философов!) дает смысл и содержание
человеческому существованию, приводит к истинной философии. По Л. Шестову,
чтобы обрести Бога, нужно проявить своеволие, вырваться из чар разума и
обратиться к вере, которая является иным измерением мышления, при котором
истина радостно и безболезненно отдается в вечное и бесконтрольное распоряжение
Творца [1, С.22-23]. Истины разума, которые казались человеку вечными,
неизменными, оказываются во власти Бога, который может сделать однажды бывшее небывшим.
Как считает Л. Шестов, веруя, человек открывает для себя смелость свободного
творчества, протестует против обыденности и необходимости. Л. Шестов
утверждает, что человеческий разум по своей природе больше всего в мире
ненавидит жизнь, чуя в ней своего врага. Почему? Видимо, потому, что философ
понимает: жизнь неизмеримо богаче и сложнее любых схем и алгоритмов. Истины,
которые не противоречат жизни, по-настоящему живые и свободные – это истины
религиозные. Вместе с тем, Л. Шестов замечает, что вера с разумом никогда не
примирятся. Так, жертва Авраама никогда не будет оправдана разумом. Уточним: по
самому же Л. Шестову выходит, что не всяким разумом, а лишь духовно
ограниченным, лишенным своего иного измерения - веры. Такому разуму (или “каменному
сознанию”, по выражению философа) не суждено вместить в себя смысл жертвы
Иисуса, когда принявший ее раскаявшийся грешник снова становится невинным,
возвращается к утраченной им божественной свободе и добру. Для Бога нет ничего
невозможного. Перед человеком стоит задача научиться мыслить “не оглядываясь”
на связывающие человеческую свободу самоочевидные истины, создать “логику” “не
оглядывающегося” свободного мышления, которое не боится нового и неожиданного. По
Л. Шестову, такую свободу дарует человеческому сознанию религиозная вера,
наполняющая наши знания жизнью и духовностью.
Литература:
1.
Шестов
Л.И. Афины и Иерусалим /Л.И. Шестов. – М.: ООО “Издательство АСТ”; Харьков:
“Фолио”, 2001. – 400с.