ИНТЕКСТ В ТЕРМИНАХ
ТЕОРИИ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТИ
Турашбеков Е.А., магистрант
Института Магистратуры
PhD докторантуры
КазНПУ имени Абая (Казахстан)
Известного
теоретика постструктурализма Ю.Кристеву на создание термина «интертекстуальность»
вдохновила работа М.М.Бахтина «Проблема содержания, материала и формы в
словесном художественном творчестве».
В своей работе М.М.Бахтин приходит к
выводу о том что, создавая художественное произведение, автор имеет дело не с
простой действительностью, а с действительностью оцененной и оформленной, что
создает предпосылки для «размыкания» произведения и его вхождения в историю и
культуру (Бахтин, 1975).
Позднее М.М.Бахтин создает теорию «полифоничности»
под которой понимают диалог языков, возникающий либо на
основе цитирования слова в новом культурном контексте, либо скрещения
пародирующего и пародируемого слов (Бушманова, 1996, С. 10).
В рамках теории полифоничности появилось
понятие романного «разноречия»,
основанного на философии «чужого слова» и
«диалогического слова».
Согласно М.М.Бахтину, каждое прозаическое слово обладает
осмысленной позицией, «в нем диалогически сталкиваются два голоса (микродиалог)».
Согласно теории М.М.Бахтина, базирующейся на жанре романа, романное слово
разделяется следующим образом:
·
предметное слово (предметное высказывание у Кристевой), направленное непосредственно на
свой предмет и выражающее смысловую инстанцию говорящего;
·
объектное слово
(«объектное высказывание» у
Кристевой), представляющее собой прямую речь героев;
·
слово с установкой на чужое слово – двухголосое слово («амбивалентное высказывание» у Кристевой).
Последнее
подразделяется на:
·
однонаправленное двухголосое слово (стилизация, рассказ рассказчика и т.д.);
·
разнонаправленное двухголосое слово (пародия, слово пародийно изображенного героя, всякая
передача чужого слова с переменой акцента и т.д.);
·
отраженное чужое слово (активный тип) (скрытая внутренняя полемика,
полемически окрашенная автобиография и исповедь, всякое слово с оглядкой на
чужое слово, реплика диалога, скрытый диалог).
В работах отечественных лингвистов,
изучающих работы М.М.Бахтина, термины «полифоничность», «разноречие», «чужое
слово» были суммированы понятием «теория диалогизма». (Арнольд, 1997,
Владимирова, 2001, Ильин, 2001 и др.)
Отмечая важность «чужого слова» в
художественном произведении, М.М.Бахтин отводит главную роль в построении
художественного текста «Автору-творцу»,
который определяется как «конститутивный момент художественной формы» (Бахтин,
1975, С.58-59).
Термин интертекстуальность стал
одним из основных в исследовании постмодернистских текстов (Barthes, 1973,
Kristeva, 1974, Riffaterre, 1979, 1983, Grivel, 1982, Beaugrande,
Dressier, 1981 и др.).
Основная черта
различия между теорией диалогизма М.М.Бахтина и теорией интертекстуальности
в понимании исследователей постмодернизма и постструктуралистов выражается в
постулировании последними «смерти автора»
(Р.Барт) – в противовес выдвинутого М.М.Бахтиным принципа конструктивного
единства художественного текста. Независимо от воли автора, любой текст
изначально является вторичным, растворяясь в явных и неявных цитатах.
Всякий текст есть
реакция на предшествующие тексты. Наиболее известным определением
интертекстуальности в рамках постструктурализма является определение Р.Барта: «Каждый текст является интертекстом; другие
тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более или менее узнаваемых
формах: тексты предшествующей культуры и тексты окружающей культуры. Каждый
текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат. Обрывки
культурных кодов, формул, ритмических структур, фрагменты социальных идиом и
т.д. – все они поглощены текстом и перемешаны в нем, поскольку всегда до текста
и вокруг него существует язык. Как необходимое предварительное условие для
любого текста интертекстуальность не может быть сведена к проблеме источников и
влияний; она представляет собой общее поле анонимных формул, происхождение
которых редко можно обнаружить, бессознательных или автоматических цитат,
даваемых без кавычек» (Barhtes, 1973 vol. 15, С. 78).
Подобное
«расширительное» толкование интертекстуальности приводит к уничтожению понятия
текст: «нет текста кроме интертекста»
(Grivel, 1982, С.240). Иными словами, весь мир становится своеобразным текстом.
Таким образом,
снимается проблема первичности и вторичности, неизбежно возникающая при
изучении интертекстуальности в ключе заимствований и влияний.
Использованная литература:
1. Стырина Елена Вячеславовна. Имитационный интекст
как инструмент интертекстуальности (На материале англоязычного рассказа): Дис.
... канд. филол. наук: 10.02.04. – Москва, 2005. – 186 c.
3.
М.М.Бахтин. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном
творчестве.// Бахтин М. М. Вопросы
литературы и эстетики. – Москва, 1975.
5.
Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. – Москва, 1994.
6.
Фатеева Н.А. Интертекст в мире текстов: Контрапунт интертекстуальности.
Монография. Изд.2-е, исправленное. – Москва: КомКнига, 2006. –280 с.