Филологические науки/ 6

Филологические науки/ 6.Актуальные проблемы перевода

Д.филол.н., проф. Ерофеева Н.Е.

Орский гуманитарно-технологический институт (филиал) ОГУ

Комедия Р.Шеридана в оценке А. Дружинина

«Школа злословия» (1775) английского драматурга Ричарда Шеридана давно привлекала русских критиков. В монографии «Литературная судьба комедий Ричарда Бринсли Шеридана» мы подробно рассматриваем особенности рецепции и восприятия личности и творчества англдийского драматурга. В статье более подробно остановимся на первой научной оценке наследия Шеридана А Дружининым [1].

В 30-40-е годы XIX века, то есть в период развития русской общественной комедии, А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь не обходили вниманием творчество английского драматурга. Примечательно, что в библиотеке А. Пушкина среди сохранившихся томов французской серии Бодри «Собрание сочинений о древних и современных английских писателях» упоминается книга Т. Мура «Биография Шеридана» [2; 153].

Н. В. Гоголь, разбирая вопрос о национальной самобытности русской литературы в статье 1836 года «О движении журнальной литературы», говорил: «Где вы найдете похожего на нашего Державина? Это не Гораций, не Пиндар, но европейский, означенный спокойным лиризмом поэт. У него своя самородная, дикая, сверкающая поэзия, не оссиановская, не германская, не итальянская, текущая колоссально разливаясь, как Россия. Что такое Фонвизин? Это не Мольер, не Шеридан, не Бомарше, не Гольдони. Юмор его не немецкий, не англицкий, не французский...» [3; 2, 440].

Имя английского драматурга ставилось в один ряд с лучшими комедиографами времени и А. В. Дружининым, посвятившим писателю серию очерков, точнее статей, как их называл сам автор, в журнале «Современник» (1854). Критик считал английского драматурга метрдотелем «гастрономов чтения, как Бомарше» [4].

Весь 1853 год исследователь трудился над статьями, о чем свидетельствует его дневник, по записям которого легко восстановить весь процесс работы. 3 августа критик помечает: «... пора приниматься за Шеридана...» [4;205]. В конце того же месяца появляется запись: «Мои работы идут, описываю с любовью. Пропустят ли это?» [4;210]. К ноябрю работа подходила к концу; 25 числа автор указывал: «Поутру принялся за работу и написан с лист о последних годах Шеридана. Еще листов 5, и весь этюд окончится, бог с ним!» [4;247]. В декабре появляется заметка: «Сегодня встал поздно, читал Теккерея, гулял и трудился над Шериданом» [4;251]. Однако критик не торопился отдавать написанное в печать. В январе 1854 года он подводит итоги проделанному за год: «Пересмотрел свои вещи: фельетон недурен, а по направлению очень хорош, Теккерей сносен, Шеридан плох» [4; 266]. И все-таки в одном из номеров «Современника» за 1854 год можно было прочесть «Жизнь и драматические опыты Ричарда Шеридана» А. В. Дружинина, цикл статей, который стал первой попыткой в русской литературной критике монографического исследования творчества английского драматурга.

В. И. Кулешов так оценивает деятельность А. Дружинина: «...он имел особое пристрастие к английской литературе и много сделал для пропаганды в России ее выдающихся романистов, наиболее близких по духу русской культуре и литературе середины XIX века» [5; 221]. В то же время советский критик определяет работы А. Дружинина как компилятивные.

Критические опыты А. В. Дружинина действительно во многом носят компилятивный характер, так как в прошлом столетии справочная и другая вспомогательная литература не была широко представлена и распространена. Авторы многочисленных статей и книг о западноевропейских писателях обычно пользовались материалом крупных монографий, вышедших за границей. Но работы А. Дружинина, однако, представляют собой попытку подойти к оценке и осмыслению творчества западных писателей с историко-литературных позиций. Трудно переоценить значение цикла статей о Р. Шеридане для русского читателя. Огромной заслугой критика является то, что он впервые предложил отечественной публике не просто комментарий жизни и творчества Р. Шеридана, но дал свою оценку его произведений. А. В. Дружинин первым в русской литературной критике предложил наиболее правильную интерпретацию «Школы злословия».

Три статьи цикла обнаружили хорошее знание предмета исследования. Опираясь на знание английской и русской комедии, критик стремился объективно определить место драматурга в литературном процессе, выявить художественные особенности его комедий. Во второй статье, где речь идет о «Школе злословия», он пишет: «Можно сказать, наверное, что из десяти комедий и даже мелких водевилей непременно найдется хоть одно произведение, в котором есть или сцена, или лицо, или острота, впервые пущенная в свет Шериданом. Имена действующих лиц комедии сделались для Англии именами нарицательными, и целые фразы вошли в состав вседневного языка подобно тому, как у нас простая речь обогатилась сотнями поговорок из творений Крылова и Грибоедова» [6; XIVII, отд.II, ст.2.,12]. Но не только персонажи «Школы злословия» стали нарицательными. Имена героев другой комедии «Соперники» также широко используются писателями Англии для наиболее четкого выражения своих идей в литературе. Так, Э. Троллоп, размышляя о современном романе, замечал: «Некогда существовало много людей, а возможно, что они есть и сейчас, и даже у нас в Англии, полагавших, что девушка ничего не должна и знать о любви до замужества. Так, несомненно, думал и сэр Энтони Абсолют и миссис Невпопад. Но мне кажется, что прежние порядки лучше наших, коль дело касается чистоты нравов. Лидия Томность, хоть и боялась, что тетка найдет у нее книгу, все же прятала «Перегрина Пикля» у себя в библиотеке» [7;94].

Само название «Школы злословия», хотя и появилось под влиянием комедии Мольера (что, однако, остается спорным), по-своему воспринимается читателем. Огромной силы социальное обличение, которое заложено в нем, придает словам общественное звучание. Интересно, что в первое десятилетие XIX века в России появляется опера «Школа ревнивых» в крепостной труппе московского барина. П. А. Познякова, претендовавшая на широкое обобщение порока [8; 220]. Примечательно также, что в журнале «Русская речь» 1861 года статья Н. Талычевой «Шеридан и его время» впервые ставит отечественного читателя перед возможностью оценки творчества и политической деятельности драматурга в зависимость от социальных перемен в жизни Англии XVIII века.

Проблемы, поднятые в «Школе злословия», приобретали в России особо заостренный характер. Поэтому появляются переводы, в значительной мере русифицирующие ее содержание: «Школа злословия» И. М. Муравьева-Апостола (1793-1794), «Лукавин» А. Писарева (1823), «Наследство золотопромышленника» А. Соколова (1894). Примечательно, что подобная переработка пьес Шеридана встречалась не только в России. Например, известно, что знаменитый немецкий актер Ф. Л. Шрёдер поставил на Гамбургской сцене «Соперников» Р. Шеридана. Они были переработаны Я. А. Энгельбрехтом на немецкий лад. И вместо Боба Акра появился Акерланд, трус и хвастун, для которого жениться на сентиментальной аристократке значило попасть в высший свет. В целом же комедия немецких авторов превратилась в комедию «по Шеридану» [9; 156]. По замечанию Н. Б. Поляковой, подобное переосмысление комедий Р. Б. Шеридана встречается в американской, польской, венгерской литературе прошлого столетия.

В статьях А. Дружинина мы не найдем отклика на существовавшие тогда переводы. В его работе дается оценка творчества английского драматурга, рассматриваются достоинства комедий Р. Шеридана в сравнении с произведениями Ж. -Б. Мольера к современников писателя. А. Дружинин четко расставляет акценты при характеристике «Школы злословия и «Тартюфа», заявляя: «Обе комедии считаются первоклассными, и англичанин ставит «Школу злословия» во главе всех великобританских комедий, точно так же, как француз не равняет ни одной комедии с «Тартюфом». Обе осмеивают лицемерие, обе полны драматизма и занимательности. Но мольерова комедия выше, как одно целое, ее сатира бьет сильнее, она написана ранее, она поставлена на сцену в то время, когда все высшее французское общество и было полно Тартюфами, столько же сильными, как и зловредными» [6; 27]. В то же время Р. Шеридан «называет лиц по имени и фамилии, берет их из современной жизни, пишет для всей массы публики, не помышляя о малом числе избранных знатоков. Комедия Шеридана взволнует, рассмешит и увлечет за собою массу непросвещенных зрителей, между тем как французский «Тартюф» может быть оценен по достоинству только одним истинным чтителем поэзии, и не на сцене, в тиши кабинета, посреди умного уединения» [6; 28]. Сравнение с комедией Ж. -Б . Мольера в дальнейшем будет нередко встречаться в предисловиях к русским изданиям пьес Ричарда Шеридана и в статьях. Возможно, близость Джозефа Сэрфеса к классическому лицемеру и привлекала внимание многочисленных критиков к переводчиков, но реалистический принцип типизации, разрабатываемый писателем в комедии, не всегда рассматривался ими. Влияние Ж. Б. Мольера на Р. Шеридана действительно чувствуется, и объяснить его можно, прежде всего, литературной традицией английских авторов XVII-XVIII веков.

Ж. Б. Мольер пользовался огромной популярностью в Англии, начиная с периода Реставрации. Дело в том, что драматурги этой эпохи в годы изгнания английских монархов были тесно связаны с французским двором. Они не только переняли многое из французской культуры, но и перенесли это на английскую сцену, что заметно прежде всего в творчестве Дж. Драйдена. Наиболее популярные все это время был по-прежнему Ж. Б. Мольер, у которого «англичане учились двум вещам. Во-первых, Мольер замечательно умел сочетать какой-то изначальный, закрепившийся в традиции комизм с верно уловленными приметами и выводить свои персонажи на сцену, дав им точное интеллектуальное задание. Во-вторых, он обладал способностью выстраивать прекрасно сбалансированный сюжет» [10; 96]. Кроме того, в английской литературе форма классицистической комедии нравов бытовала как наиболее доступный драматургам жанр, а подражание Ж. Б. Мольеру способствовало успеху их комедий. Р. Шеридан придерживался формы комедии классицизма, создавая образ Джозефа в рамках ее традиций. А. В. Дружинин заметил эту связь, но не довел своих наблюдений до конца, ограничившись комментированием параллели. Дальше в разработке линии Шеридан – Мольер уже в начале XX века пойдет М. Стороженко в очерке истории западноевропейской литературы. Он заметит: «Если идея характера Джозефа и навеяна Тартюфом, то дальнейшая разработка этой идеи вполне самостоятельна. Единственно, в чем можно упрекнуть автора, так это в том, что он назвал свою комедию «Школой злословия», тогда как главным ее сюжетом является разоблачение пользующегося превосходной репутацией в обществе лицемера, а светские сплетники, сплетницы с леди Снирвель во главе составляют не более как фон картины» [11; 309]. Интересно, что А. Аникст, хотя и принимает название комедии, исхода из ее содержания, определения сущности общественного фона комедии, тоже считает, что все же комедия должна носить иное заглавие: «Правильный перевод названия был бы «Урок безобразникам» [12; II, 65]. Однако в таком варианте, на наш взгляд, пропала бы вся острота пьесы.

На протяжении всего XIX – начале XX столетий в русской критике формируется восприятие творчества Р. Шеридана. Оно проходит ряд этапов, отражая движение мысли от классицизма к реализму. Основное внимание критика уделила главному произведению Р. Шеридана – комедии «Школе злословия», что также определялось общественной жизнью России. Но и другие пьесы драматурга также анализировались в русской критике. Так, отечественному читателю была представлена комедия «Соперники» уже в первой статье А. Дружинина. Оставаясь верным принципу литературоведческого анализа, он все же упоминает, что комедия построена на автобиографическом материале. В оригинале пьеса появилась в России почти одновременно со «Школой злословия». Русский перевод был сделан В. Чешихиным-Ветринским в 1892 году и напечатан в «Пантеоне литературы» в 1893 г. Позже, в 1898 году, пьесу перевела 3. Венгерова (журнал «Мир божий»). Почитателей английского писателя комедия привлекала живостью сценического действия, блеском остроумия и афористичностью языка. В. Чешихин-Ветринский в предисловии к изданию комедии 1894 года писал: «В этой комедии нашли себе отражение кое-какие подробности любовного романа автора. Фокленд, вечно подозрительный и ревнующий Джулию, – сам Шеридан. Счастливая развязка всех драматических приключений, сопровождающих женитьбу, однако заставила Шеридана забыть прежние невзгоды и комедия «Соперники» полна жизнерадостного и светлого юмора» [13; 3].

Несмотря на довольно простой сюжет, пьеса содержала значительный заряд сатиры и была направлена против сентиментальной комедии. Свои теоретические взгляды на драматические жанры писатель высказывал в ряде прологов и эпилогов. Утверждая, что трагедия должна показывать не только исторические события, но и быть умной, не забывать о чувствах, Р. Шеридан требует изображать в комедии только то, что делает жанр действительно смешным и поучительным. Не случайно драматург выдвигает ряд аргументов против сентиментальной комедии. Дж. Дюрант так классифицирует эти требования:

1) все, что изображает сентиментальная комедия, было известно с самого начала развития жанра, и сентиментальная комедия практически ничем не пополняет кладовую драматического искусства;

2) сентиментальная комедия так же улучшает и совершенствует человеческое поведение, как отрицает сходство с реальной жизнью основных характеров пьесы;

3) любая комедия, сентиментальная или нет, опирается на тематическую структуру смеха в поддержке древних моральных нравоучений;

4) этика учила видеть в защите от смеха собственно образы из трагедии и только трагедии. Сентиментальная комедия с ее излишней чувствительностью теряет качества истинно комедийные [14].

По мнению Р. Шеридана, комедия должна быть не скучной, не морализующей, а веселой, смешной, острой, откликаться на интересы публики. Возможно, поэтому так легко «Соперники» были приняты русскими читателями.

Однако пьеса привлекала к себе внимание русского человека и тем, что образ миссис Малапроп напоминал знакомый сценический персонаж, щеголяющий своими познаниями во всем, при этом будучи мало образованным человеком, например, таким, как Марья Антоновна из «Ревизора». Проблема чистоты речи, так остро стоявшая в русской жизни, своеобразно отразилась и в переводе комедии, где внимание сосредоточено на неверном произношении слов иноязычного происхождения.

Известно, что в английской литературе образ миссис Малапроп породил явление «малапропизма», под которым понимается неправильное употребление слов в речи, приводящее к комическому эффекту. Примеров подобного явления немало и в русской литературе. Так, в уже упомянутом «Ревизоре» Н. В. Гоголя Марья Антоновка желает Бобчинскому «деликатные супы кушать» [15]. У Р. Шеридана миссис Малапроп называет аллигаторов аллегориями, орфографию ортодоксиею и т.д. Все это, замечает А. В. Дружинин, смешит публику, «причиняя ущерб правдоподобию» [6; 35]. Однако критик явно ошибается, делая подобное заявление. Во-первых, пример показывает, что подобные натуры типичны для любого общества, переживающего смену социальных сил. Вспомним хотя бы мольеровского господина Журдена, который находится в том же ряду исторических образов в мировой литературе. Герои типа Малапроп, «щеголяющих» употреблением изысканных выражений, по замечанию З. Венгеровой, «встречаются еще до Шеридана в романах Филдинга (Mrs Slip-slop) и Смоллетта (Mrs Tabitha Bramble), комедиях Стиля и миссис Шеридан. Но в обработке заимствованных мотивов и сказалась оригинальность Шеридана, сумевшего вдохнуть жизнь и движение в банальный уже для того времени сюжет» [16; 41]. Что касается Р. Шеридана, то, благодаря образу миссис Малапроп, драматург сумел концентрированно выразить культурный уровень человека среднего сословия, претендующего на образец воспитанности. Ей противостоят племянница, старающаяся преодолеть рамки строгих пуританских норм поведения, освободиться от них, как и другие молодые персонажи пьесы. Тенденция молодых в стремлении к новому образу жизни выражена у Шеридана в «чересчур романтическом характере Лидии Ленгвиш» [6; 25], Более четко она выражена в образе Джулии, обладавшей «твердостью характера и практическим взглядом на вещи» [6; 23]. Анализ комедии А. Дружинин делает в то время, когда, по его мнению, «шеридановых «Соперников» не имеется в хорошем русском переводе» [6; 22], поэтому он старается как можно полнее и точнее представить комедию своим читателям. Отмечая совершенство Джулии в «великобританском вкусе», «чересчур романтический характер» Лидии Ленгвиш, глупость Экрса и, говоря о прочих персонажах, при этом оценивает всю комедию в целом далеко не лестно для ее автора: «Кроме излишней запутанности в интриге и неестестественности некоторых положений, – пишет А. В. Дружинин, – кроме цветистости слога... пьеса грешит тем, что большая часть действующих лиц несомненно впадает в карикатуру» [6; 35]. И тут же в качестве достоинства комедии критик называет «остроты и боевые выходки» автора: «... это изобилие остроумия мы не в силах признать недостатком. Если осуждать это обилие, то придется осудить и бессмертного Бомарше и самого Мольера, – осудить всю прелесть ума и сверкающей речи» [6; 35].

Несмотря на верность замечания, подобного последнему, нельзя согласиться с анализом комедии, сделанным в отрыве от литературного процесса того времени. Критик вспоминает о драматургах, предшественниках Р. Шеридана, только тогда, когда упоминает о мастерстве интриги пьесы: «Сообразно примеру первых комических писателей Англии: Конгрив, Вичерли, Ван-Бруга, Гольдсмита и предшественников их, несравненного Шекспира, считавших запутанную множественность интриги одним из первых условий хорошей комедии, Шеридан выводит на сцену двух героинь и двух героев» [6; 23].

Известно, что в «Соперниках» Р. Шеридан выступил против сентиментальной комедии. Персонажи комедии действительно во многом карикатурны, а ряд моментов обнаруживает отступления в сторону сентиментализма в образах Фокленда и Джулии. «Но уже в последующих своих комедиях Шеридан бросает всякие компромиссы и блестящий успех его комедии «Школа злословия» доказывает, что сентиментальная комедия потеряла смысл своего существования», – подводит итог автор первого русского исследования английской драматургии этого периода А. Чебышев [17; 101].

Литература

1. Ерофеева Н.Е. Литературная судьба комедий Ричарда Бринсли Шеридана в России – Орск, 2013; 2-е изд. – М., 2014.

2. Модзалевский, Б. Л. Библиотека А. С. Пушкина. СПб., 1910.

3. Цит. по: Благой, Д. Д. От Кантемира до наших дней: В 2 т. М.,1979. Т.2.

4. Дружинин, А. В. Повести, Дневник. М.,1986.

5. Кулешов В.И. История русской литературной критики XVIII-XIX веков, М.,1978.

6. Дружинин А. В. Жизнь и драматические опыты Ричарда Шеридана. Ст. 1-3 // Современник. 1854.Т. XIVII, отд.II. Ст.2.

7. Цит. по: Писатели Англии о литературе ХIХ-ХХ вв., М.,1981.

8. См.: История русского драматического театра: В 7 т, Т.2. М., 1977.

9. Полякова Н.Б. Фридрих Людвиг Шрёдер. М.,1987.

10. Кагарлицкий Ю.И. Театр на века. Театр эпохи Просвещения: тенденции и традиции. М., 1987.

11. Стороженко М.И. Очерк истории западноевропейской литературы: Лекции, читанные в Московском университете. М., 1912.

12. Цит. по: История западноевропейского театра: В 4 т. Т.2. М., 1957.

13. См.: Шеридан Р.Б. Школа злословия / Перевод, вступит. ст. Вс. Чешихина-Ветринского, СПб,, 1894.

14. См.: Durant J.D. Richard Brinsley Sheridan. Boston, 1975.

15. Гоголь НВ. Избранные сочинения: В 2 т. М.,1984. Т. 2.

16. Венгерова 3. Шеридан: Очерк / З. Венгерова // Мир божий. 1893. № 8.

17. Чебышев А. Очерки из истории европейской драмы. Английская комедия XVIII и первой половины XIX века. СПб., 1897.