Мурсалова С.А.

Дагестанский Государственный Педагогический Университет

К вопросу о структуре глагольного формо- и словообразования в лезгинском языке (на материале глаголов бытия)

В современной лезгинской лингвистике все настойчивее ставится вопрос о необходимости разработки такой классификационной схемы, которая отражала бы структуру глагольного формо- и словообразования в целом.

На очередь автоматически выдвигаются вопросы не только установления правильного соотношения производящей и производной основ при образовании глагольных форм, но и точного понимания самой структуры основы глагола.

Для выяснения многих вопросов формирования и истории парадигмы глагола значимым остается и понятие глагольной основы. По этому поводу З.К. Тарланов справедливо замечает, что «выделение глагольных основ – это проблема, которая, строго говоря, еще даже не ставилась в специальной литературе по лезгинским языкам. Не разработаны принципы их установления и систематизации, а без этого последовательно описать систему форм и формообразования глагола едва ли возможно, не говоря об удовлетворении потребностей типологических штудий» [Тарланов 1994: 168].

Л.И. Жирков в своем известном труде "Грамматика лезгинского языка" предлагает принципы описания глагольного формообразования [Жирков 1941]. Он пишет: "Основной, с точки зрения удобства и регулярности производства форм, формой лезгинского глагола является именно та простейшая форма, которую Услар принимает за начало глагола в своем словаре... Исходя от нее, действительно удобно прослеживается образование всех остальных глагольных форм, все лезгинское спряжение. Поэтому и мы, вслед за Усларом, имеем все основания принять эту форму за начало или основу глагола (основную форму), как мы и будем ее называть.

Основа глагола в лезгинском языке традиционно характеризуется окончанием -н, которому предшествует гласный. Таким образом, мы имеем для основы глагола в лезгинском языке следующий ряд окончаний: -ун, -уьн, -ин. Из этих окончаний наиболее частым следует признать окончание –ун…".

Развивая эту мысль, он продолжает: "От основы глагола мы наблюдаем образование трех форм, заключающих в себе вторичные основы, именно:

1) деепричастие (форма глагола на -з),

2) прошедшее 1,

3) повелительное " [Жирков 1941: 71-72].

Изложенное можно изобразить следующим образом в приводимой ниже таблице:

Парадигма лезгинского глагола хьун «быть»

хь-ун "быть"	> ж-ез «будучи»,
	> хь-ана «был»,
	> хь-ух «будь»

Конечно же, сопоставление разных форм одного изменяемого глагола позволяет установить границы между постоянной его частью, содержащейся во всех формах данного слова, и переменной частью, которая различается по формам.

Если выделить в качестве основы глагола постоянную или неизменяемую часть, не значимыми, «лишними» остаются предаффиксальные гласные. Если же выделить в качестве основы глагола всю часть без глагольного аффикса (конечных сегментов), тождество звукового и фонетического состава основы при формообразовании нарушается различными фонетическими и морфологическими чередованиями, изменением места ударения, лабиализацией корневого согласного и т.д.

Кстати, надо сказать, что в простых глаголах ни основа-корень, ни формообразующий суффикс, ни послекорневые гласные элементы не имеют самостоятельного употребления. Лишь цельное соединение всех элементов структуры есть суть глагола. Не употребляется, к примеру, отдельно взятый корень -х- (с опорными гласными или без них) извлеченный из форм

хь-у-н "быть", хь-у-рай / хь-у-й "пусть будет",

ж-е-з "бывая", ж-е-да "буду",

хь-у-н "давай будем", хь-а-и «ставший» и т.д.,

или отдельно взятая флексия -н, извлеченная из формы хьун, хотя очевидно, что в историческом отношении они выглядели в ином виде, неся более сложную информацию, и имели определенные лексико-грамматические назначения. Таким образом, актуально определение всех элементов глагольной словоформы.

Вопрос о круге и морфемном статусе тематических гласных в лезгинском языке весьма сложен и, можно сказать, не решался. Между тем без решения этого важнейшего вопроса невозможно обойтись в описании глагольного слово- и формообразования.

Опираясь на принцип морфемной сегментации, «признание морфемами только сегментов, наделенных самостоятельной семантической функцией, самостоятельным смыслом» [Лопатин 1977: 64], не представляется возможности рассматривать эти элементы в качестве аффиксов. Но, что интересно, в некоторых случаях именно они как бы дифференциируют первичные глаголы, ср.:

хьун "быть" (масдар) и

хьун "давай будем" (императив I),

или же являются носителями видо-временного значения глагола, вернее, служат дополнительным формантом (иногда с лабиализацией корневого согласного) разграничения идеи завершенности – незавершенности глагола, такие, например, как -а- в глаголе хьана "был" со значением завершенности действия, ср. также хь-а-йи "бывший" и ж-е-з-в-ай "который будет" и т.д. Однако в большинстве своем они не укладываются в рамки регулярных чередований, и не проходят через все формы глагольной парадигмы. Кстати заметить, тематические элементы присутствуют в структуре только простых глагольных основ. Для мотивированных, сложных глаголов не может быть и речи о слово- или формообразующей функции этих элементов [Абдулмуталибов 2003: 34].

Литература:

1. Абдулмуталибов Н.Ш. Отглагольные образования в лезгинском языке. Махачкала, 2003.

2. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.. 1974.

3. Жирков Л. И. Грамматика лезгинского языка, Махачкала, 1941.

4. Кузнецов С.А. Глагольное словоизменение и формообразование в современном русском языке. АДД. Спб, 2000.

5. Лопатин В. В. Русская словообразовательная морфемика. – М.,1977.