Бухтоярова И.Н.

Соикатель кафедры истории

государства и права ЮФ.ДГУ

Гражданские правоотношения

в обычном праве народов Северного Кавказа

объектами гражданско-правовых отношений у народов Северного Кавказа в рассматриваемый период были в основном земля и скот, по поводу которых возникали различные сделки: мены, купли-продажи и т.п., регулируемые нормами обычного права. Рассмотрим более подробно данное положение.

В рассматриваемый период земля уже стала переходить в частную собственность отдельных семей, однако существовавшая община сдерживала этот процесс. в последующем развитии частная земельная собственность постепенно вытесняла общинную (на пастбища и часть сенокосов) и становилась преобладающей. Поэтому уже в XIX в. некоторые из исследователей достаточно четко рассматривают право собственности на землю[1]. Возникает вопрос, каким образом могла сложиться частная собственность на землю? Ответ на него дает В.К. Гарданов, который писал, что одним из видов закрепления за собой прав собственности на земельные участки было их огораживание[2]. впоследствии земельные участки стали передаваться по наследству, чем окончательно закреплялся их статус.

На первых порах земли, используемые под нужды всей общины, продолжали оставаться в общинном владении. К таким участкам относились: пастбища, часть сенокосов, леса. Однако с течением времени они стали захватываться представителями сильных знатных родов, что приводило к различным длительным тяжбам, так как доказать принадлежность земель было очень сложно. И поэтому довольно часто жители сами начинали передел земли, что влекло за собой еще большую запутанность в решении такого рода дел.

Другим основанием возникновения земельной собственности служила уже сложившаяся в среде развитых обществ владение землей представителями высших сословий. Особенно ярко это появилось в Кабарде, где были зафиксированы следующие формы землевладения: фамильное владение; владение неразделенных братьев; владение дяди с племянниками; неразделенное владение с другими родственниками; индивидуальное владение[3], причем последнее постепенно становилось преобладающим. Этому есть объяснение. Происходящий в течение всего столетия распад семейных общин и появившаяся в связи с этим индивидуализация собственности не могли не вызвать таких последствий. И хотя в документах середины века мы находим, что «земли в Кабарде не были частной собственностью одного лица и принадлежали целым фамилиям, члены которых мужского пола наследовали совершенно равными частями»[4], думается, что такое положение сохранялось не везде и преимущественно в среде среднего сословия.

У карачаевцев и балкарцев процесс образования частной земельной собственности происходил не так интенсивно. В условиях скудости земельного фонда земля считалась принадлежностью всего общества, хотя фактически до начала ХХ в. сохранялась мелкая земельная собственность на пашни и поливные сенокосы.

В этом отношении большой интерес представляют сведения, собранные Абрамовской земельной комиссией. В статистической таблице, приложенной к Трудам комиссии, перечислено 126 участков частных владельцев, из которых в индивидуальном владении были только 12, причем самых небольших. Остальные 114 участков принадлежали фамилии в целом[5]. О том, что пастбищные земли находились в общественном владении[6], сказано и в Пояснительной записке о личных правах горского населения Кубанской области. И хотя земля была поделена по семьям и находилась в их наследственном владении, она продолжала считаться общей собственностью всего общества. Упоминание о родовых землях и их разделе содержатся и в «Списке лицам свободных сословий», составленных во второй половине XIX в. Так, говоря о равенстве верхних (хузрукских) и нижних (карт-джурских) Боташевых, автор списка доказывает это тем, что родовые земли поделены поровну между верхними и нижними Боташевыми[7]. Там же упоминается о выделении земли Батчаевым из будияновских земель, так как их фамилия отделилась от будияновцев.

В этот же период продолжало существовать древнее правило, по которому отдельная семья не имела права продажи своих земельных участков без согласия всей фамилии. Это право родового выкупа заключалось в том, что если член общины хотел продать свой земельный участок, то вначале должен был его предложить родственникам, имеющим право предпочтительной покупки. После отказа всех родственников, как близких, так и дальних, земля передавалась посторонним покупателям. Но обычно вся фамилия выступала против продажи или аренды части общей земли, мотивируя это общей собственностью на землю всех и неимением прав отдельных лиц распоряжаться ею. К.Г Азаматов указывал, что по обычному праву балкарцев преимущественным правом купли продаваемой земли пользовался родственник. Если он отказывался от своих прав, участок мог приобрести его сосед. И только при несостоятельности тех и других земля могла быть продана кому угодно.

М.Ч. Кузмезова, раскрывая сущность продажи и покупки фамильного имущества, указывала, что с усилением частной собственности право предпочтительной покупки все больше распространяется на узкий круг родственников. Однако в пореформенный период «обычай утратил свою безапелляционную силу и не мог уже быть серьезной броней родовой фамильной собственности. Земли превращаются в товар, который переходил путем купли-продажи к различным социальным группам»[8].

Тем не менее пока существовало право предпочтительной покупки, существовало и право выкупа уже проданного чужим людям. При этом срок, в течении которого можно было выкупить обратно земельный участок, правовыми нормами кавказских горцев не регламентировался. Например, у балкарцев «право на покупку… принадлежит родственникам по мужской линии собственника недвижимости, а затем смежным владениям»[9]. Право родственного выкупа уже проданной земли зафиксировано у ингушей и абазин[10]. Если земельный участок был продан без соблюдения права предпочтительной покупки, то родственники могли опротестовать эту сделку и имели право выкупать участок у покупателя в принудительном порядке.

Г. Петров отмечал, что подобный порядок соблюдался и в 70-е гг. XIX в. Это вызывало многочисленные судебные тяжбы; так как было очень трудно доказать предпочтительность прав на землю одних родственников перед другими. «Решения таких споров представляет большое затруднение для суда, так как приходится восстанавливать целое генеалогическое дерево всей фамилии или рода»[11]. При этом право на родовые земли имели не только родственники, но и усыновленные члены рода. Так, во время эпидемии чумы род Бостановых, сильно пострадавший от этой болезни, охотно принял в число своих членов женщину Анначи с сыном, которым выделили небольшой участок земли[12].

Архивы содержат множество судебных дел по поземельным спорам между обществами и их отдельными лицами. Так, некий Баттыев захватил половинную часть участка земли летних пастбищ, принадлежащих его обществу[13]. Другой житель Карт-Джуртского аула не только захватил в свое пользование часть общинных земель, но даже, уезжая в Турцию, продал эту землю Шогаю Кечерукову[14]. В 90-х гг. XIX в. в Баталпашинском суде слушалось дело «Об изъятии из владения некоторых влиятельных жителей Карачая самовольно захваченных участков из общественных территорий»[15], но дело закончилось неудачей. Тогда, в 1908 г., община сама начала движение за принудительный передел земли. Жители сломали все ограды вокруг незаконно захваченных земель и для закрепления за собой формального владения землей провели на ней оросительные канавы[16].

Появление земельной собственности повлекло за собой становление арендных отношений. Объектом договора аренды служила в основном земля, хотя в источниках встречается упоминание других объектов, например скота. Данный вид арендных отношений был наиболее распространен в Карачае, где получил название Чегем-Ортак и Карачай-Ортак. Согласно нормам обязательственного права карачаевцев и балкарцев, объектом аренды данного вида был скот, который при Чегем-ортаке брался в аренду сроком на пять лет, после чего возвращался хозяину. Приплод, полученный в течении этих пяти лет, шел арендатору. Никаких дополнительных условий этот вид аренды не предусматривал. При Карачай-Ортаке за полученный в аренду скот арендатор должен был отработать на земле арендодателя определенный срок и по истечении пяти лет имел право только на одну третью часть скота от первоначально арендуемого[17]. Вид аренды обуславливали два фактора: а) социальная принадлежность арендатора и арендодателя; б) категория землевладения[18]. Эти же факторы играли немаловажную роль при заключении договора аренды земли.

В аренду сдавали не только пахотные земли, но также сенокосы и пастбища. При этом в первом случае арендодателю полагалась треть полученного; при аренде пастбищ на размер арендной платы влияли категория выпасаемого скота и месторасположение пастбищ.

Другим видом аренды была субаренда, имевшая различные формы. Объектом субаренды являлись земля и скот. Причем особое внимание уделялось земле, которая стала основным предметом спекулятивных сделок[19], ибо субарендные цены превышали арендные как минимум в семь раз. Если арендатором был человек со стороны или другой национальности, то стоимость аренды возрастала еще больше[20].

Спекуляция арендными землями приводила к тому, что правительство поставило вопрос о ликвидации субаренды, но никаких практических мер не предприняло, что вело к дальнейшему росту арендной платы, тем более что нередко сам субарендатор становился арендодателем, дробя арендуемый участок на несколько и сдавая их более мелким арендаторам за повышенную плату. Ликвидация субаренды так и не была осуществлена.

Таким образом, арендные отношения народов Северного Кавказа обладали рядом признаков: объектом были земля и скот; арендная плата зависела от сословной принадлежности; национальности арендатора; категории землевладения. Особенный вид данному виду отношений приносили следующие обстоятельства: скот как объект аренды; ее в большинстве случаев натуральный характер; довольно большая степень зависимости аренды от субъективных факторов; широкое распространение субаренды[21].

В рассматриваемый период народам Северного Кавказа уже были известны сделки купли-продажи, мены. Объектом договора купли-продажи была в основном земля. Такая сделка совершалась устно, при свидетелях. Особенностью данного вида договорных отношений, как уже было указано выше, являлось то, что преимущественное право покупки продаваемой земли принадлежало родственникам.

---

[1] См., например: Дубровин Н. Черкесы (адыгэ). Краснодар, 1927. С. 27.

[2] Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII – первая половина XIX вв.). М., 1967. С. 150.

[3] Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов. С. 145.

[4] Государственный архив Кабардино-Балкарской Республики (Далее – ГА КБР). Ф. 40. Оп. 1. Д. 4. Л. 475. Сообщение Кабардинского окружного суда в Комитет по разбору личных и поземельных прав туземцев от 8 августа 1862 г.

[5] Труды Абрамовской комиссии. Статистическая ведомость. Владикавказ, 1911.

[6] ГАКК. Ф. 348. Оп. 1. Д. 9. Л. 44.

[7] Государственный архив Республики Северная Осетия-Алания РСО. Ф. 262. Оп. 1. Д. 23. Л. 50.

[8] Землевладение и землепользование в Балкарии по обычному праву в XIX в. С. 174.

[9] Цитирую по: Смирнова Я.С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа. М., 1983. С. 92.

[10] См.: Далгат Б. Материалы по обычному праву ингушей. С. 369; ГАКК. Ф. 774. Оп. 2. Д. 82.

[11] Петров Г. Верховья Кубани – Карачай. Екатеринодар, 1880. С. 138.

[12] Государственный архив Республики Северная Осетия-Алания. Ф. 262. Оп. 1. Д. 23. Л. 83–86.

[13] ГАКК. Ф. 454. Оп. 1. Д. 1202. Л. 30.

[14] ГАКК. Ф. 454. Оп. 1. Д. 5439. Л. 1–5.

[15] ГАКК. Ф. 454. Оп. 2. Д. 1377. Л. 5–7.

[16] ГАКК. Ф.454. Оп.2. Д.1377; Ф.318. Оп.2. Д.4059. Л.1

[17] Каракетов М.Д. Из традиционной обрядово-культовой жизни карачаевцев. М., 1995. С. 197–298; Невская В.П. Материалы Абрамовской земельной комиссии как источник по аграрной истории Карачая. История горских и кочевых народов Северного Кавказа. Ставрополь, 1976. Вып. 2. С. 61.

[18] Свечникова Л.Г. Гражданско-правовые отношения собственности в обычном праве народов Северного Кавказа в XIX в. // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999. С. 302.

[19] Тройно Ф.П. Об арендных и субарендных ценах на землю у горских народов Северного Кавказа в конце XIX – начале ХХ вв. // История горских и кочевых народов Северного Кавказа. Вып. 2. Ставрополь, 1976.

[20] Свечникова Л.Г. Гражданско-правовые отношения собственности в обычном праве народов Северного Кавказа. С. 302.

[21] Свечникова Л.Г. Обычно-правовые отношения собственности в обычном праве народов Северного Кавказа. С. 302–303.