ЗЕМЕЛЬНЫЙ ВОПРОС В КАЗАХСТАНЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX  ВЕКА

АБДУЛЛАЕВ Н.А., доктор исторических наук, профессор

      АГИСБАЕВА А.К., старший преподаватель

Актюбинский государственный педагогический институт

 

Resume

The еvents of peasants’ resettlement from Central districts of the Russian Empire of the second half of the XIX century to Kazakhstan are examined in this article.  All historical events are described according to the basis of archival materials and published literature. According to the primary sources goals and  ways of the resettlement policy of the Imperial government are justified by the author.

 

Земельный вопрос являлся неотъемлемой частью аграрной политики династии Романовых, который во второй половине XIX в. обрел особую остроту в Казахстане. Крымская война показала технико-экономическую отста­лость России, чрезвычайно усугубила недовольство подавляю­щего большинства крестьянства, а отмена крепостного права не разрешила аграрного вопроса. Как известно крестьянские волнения продолжались. В этих условиях пра­вительство приняло ряд мер по отвлечению крестьян от рево­люционного движения, одной из которых была активизация пересе­ленческой политики в национальные окраины. Путем освоения новых земель правительство рассчитывало переселить наиболее обнищавшую часть крестьян из центральных районов страны в регионы Сибири и Казахстана.

Так, в середине 60-х годов XIX в., после принятия ряда правительственных решений по административному устройству, в частности, в Казахстан началось переселение крестьян. Это нашло отражение в постановлении Главного управления Западной Сибири от 20 октября 1866 г., в котором говорилось: «Водворение в Киргизской степи дозволяется преимуществен­но многим рабочим семействам, у которых нравственные качества и материальные средства могут служить достаточ­ным ручательством в их благонадежности»[18]. Местная адми­нистрация стала главным проводником ее в жизнь. Например, в докладах начальника Алатауского округа внимание обращается на то, что «для успеха освоения русскими края необходим обеспе­ченный хозяйственно и нравственно личный состав коло­нистов» 2.

Царское правительство рассчитывало, что обеспеченные «хозяйственно и нравственно» крестьяне будут проводить политику правителей в крае и служить источником попол­нения охраны порядка в регионах. По мнению Туркестанского генерал-губернатора фон Кауф­мана, «устраиваемые в крае поселения тогда лишь могут получить настоящее значение и силу... когда они разо­вьются и будут иметь непосредственную связь между собой и  расположатся по линии удобных сообщений. На этом основании было бы принято необходимым расположить вновь устраиваемые селения в Семиреченской области таким образом, чтобы в соединении с казачьими поселе­ниями и городами они могли составить непрерывную, по воз­можности,  сеть оседлых  поселений»3.

В ст. 210 «Временного положения по управлению Ураль­ской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областями» говорится, что земли, занимаемые киргизскими кочевьями, признаются государственными и предоставляются в обществен­ное пользование киргизам. Следовательно, земли казахских шаруа объявлялись государственной собственностью. В даль­нейшем это «Положение» послужило юридической основой для постепенной ее экспроприации. Во «Временном поло­жении» об управлении Семиреченской и Сырдарьинской облас­тями земли, занимаемые казахскими шаруа, также объявля­лись государственной собственностью.

В официальных документах правительства земельный вопрос получил всесторонее отражение. В ст. 211, например, говорилось, что «признаются землевладельцами на праве полной собствен­ности лица, коим высочайше были пожалованы земли, и лица, имеющие на владение землею узаконенные акты». В примеча­нии к этой статье специально оговаривалось по поводу ранее выданных отдельным лицам актов на право личной собствен­ности на землю следующее: «Для разбора выданных местными приказами и областными правлениями актов, или охранительных листов на поземельные участки, имеющие таковые акты, обязаны представить их к назначен­ному главным начальником сроку в областное правление. По рассмотрению представленных актов областное правление по­становляет заключение о действительности и законности оных и представляет их на утверждение генерал-губернатора»4.

«Временное положение» подтверждало «законность» доку­ментов на право поземельной собственности имущих слоев казахов в ущерб общинникам и использовало насилие по отношению к казахским шаруа со стороны крупных землевладельцев и царской администрации. Это положение распространялось также на всю территорию Казахстана.

Царское правительство искало способ «обоснования» правомерности издаваемых им актов по поводу объявления казахской земли государственной собственностью. Таким основа­нием, по нашему мнению, могли служить «доказательства» отсут­ствия у казахов частной собственности на землю, и оно стре­милось убедить в этом, прежде всего, традиционных насельников данной земли. Генерал-губернатор Западной Сибири в директиве местным органам в 1853 г. писал: «Все земли киргизов, состоящих в подданстве России, не составляют их собственности, а принад­лежат правительству, которое дозволяет киргизам на оных кочевать, охраняет их своими войсками от иноземцев»5.

Об ухищрениях властных органов царизма по поводу отсутствия собст­венности на землю у казахов, как «бродячих инородцев», го­ворилось в докладной записке исследователя дореволюцион­ного Семиречья Аристова. «При признании земель собственно­стью киргиз, — писал он, — невозможно ни увеличение русских поселений за отсутствием для них земель, ни самое существование скотоводства у киргиз, так как стада их на каждом шагу будут встречать собственные пастбища, на кото­ром и самый прогон скота становится запретным»е.

При разработке «Временного положения» царское прави­тельство в значительной мере с интересами имущих казахов, игнорируя положение основной части населения. Так, по статьям 213, 215, 216 зимовка (кыстау) предостав­лялась в пользование каждого отбасы «по коли­честву имеющегося скота и размерам хозяйства». А согласно ст. 214, земельные споры решались биями, представителями казахской верхушки по обычному праву. Значит, всегда и почти во всех случаях земельные споры решались в пользу незначительной части населения - родовой верхушки и имущих слоев.

«Временным положением» также предусматривалось пра­во на владение землями, жилыми и хозяйственными строения­ми на зимовках, пахотных, пастбищных и сенокосных уча­стках. В ст. 217 «Временного положения» записано: «...каждый киргиз на отведенном участке для зимнего стойбища имеет право заводить жилые и хозяйственные постройки, и общество не может требовать сноса оных. Означенные постройки составляют частную собственность и могут быть продаваемы дру­гим. Земли, занятые постройками, переходят в наследственное пользование, доколе существуют строения: с уничтожением оных земли возвращаются обществу»7. Передача земельных участков «в наследованное пользование», т. е. из поколения в поколение, по существу, означала владение землей.

В это же время правительством были приняты «Временные правила» о переселении крестьян на территорию Казахстана и Сибири. Обозначив основные цели аграрной политики, царское прави­тельство приступило к их осуществлению. На местах подготав­ливался ряд мер по освоению (колонизации) Казахской степи и заселению ее крестьянами из центральных губерний России. Инициативу первым взял на себя военный губернатор Семиреченской об­ласти генерал Колпаковский, под руководством которого в 1868 г. были разработаны «Временные правила о крестьянских переселениях в Семиречье», действовавшие до 1883 г.

По «Временным правилам» переселенцам планировалось предоставить ряд льгот. Это наделение землей в размере 30 дес. на душу (мужскую), освобождение переселенцев от налогов и всякого рода повин­ностей, в том числе от рекрутской, сроком на 15 лет, выдача ссуд (не более 100 руб.) нуждающимся семьям на обзаве­дение хозяств. В 1883 г. в связи с переходом Семиреченской области в состав Степного генерал-губернаторства местная администра­ция дополнительно разработала «Правила о поземельном устройстве оседлого населения области» старожилов, новоселов, а также уйгу­ров и дунган, переселившихся из Восточного Туркестана, который был утвержден 1 мая 1885 г. По сравнению с предыдущими документами новые «Правила» несколько урезывали приви­легии переселенцев: земельный надел определялся уже в 10 дес. на мужскую душу, переселенцы освобождались от налогов и повинностей только на три года, а в последующее трехлетие вносили их в половинном размере. Сокращение земельного надела в Семиречье объяснялось, прежде всего, ограниченностью земельных участков. В свое время обмежеванный Колпаковским 81 земельный участок был отведен переселенцам с Украины, а также из Воронеж­ской и других губерний Европейской части государства. В 1891 г. Мини­стерство внутренних дел до особого распоряжения официально закрыло Семиречье для переселенцев.

Условия переселения крестьян в Туркестанский край, в том числе в Сырдарьинскую область были определены «По­ложением об управлении Туркестанским генерал-губернаторством», разработанным в 1886 г. По этому «Положению» уста­навливался пригодный для хлебопашества земельный надел в размере 10 дес. на мужскую душу, переселенцы полностью освобождались от налогов и повинностей на пять лет, а в течение последующего пятилетия выплачивали их в полном размере9.

13 июля 1889 г. правительство принимает специальное положение «О добровольном переселении сельских обывателей и мещан на казенные земли и о порядке причисления лиц означенных сословий, переселившихся в прежнее время»10. Теперь переселение допускалось только с пред­варительного разрешения и надлежащим контролем министров внутренних дел и госу­дарственных имуществ. «Лица, предпринявшие переселение без сего разрешения, — отмечалось в «Положении,— возвра­щаются в места приписки распоряжениями административных властей». Министрам поручалось давать разрешение на пере­селение лицам, заслуживающим уважения, т. е. надеж­ным, и направлять их туда, где имеются свободные участки казенной земли, предназначенной для заселения. Местные власти должны были представлять сведения об имуществен­ном и хозяйственном положении просителей, а также обстоя­тельные заключения по этому поводу.

В «Положении» конкретно определялись районы переселе­ния в Семиреченской, Акмолинской и Семипалатинской областях. На новом месте земельные наделы отводились на мужскую душу «в размере, определяемом... условиями земледелия и производительностью почвы». Следовательно, «Положение» 1889 г. не устанавливало определенных норм надела, а представляло право местным властям определять ее по своему усмотрению.

Придавая особое значение переселению крестьян из цент­ральных губерний на окраины, царское правительство решило также учредить при земском отделе Министерства внутренних дел шесть штатных должностей чиновников особых поручений. Таким образом, положение «О добровольном переселении сельских обывателей и мещан» 1889 г. частично поощряло пере­селенческое движение из центральных губерний государства в Ка­захстан, что явилось одной из важных направлений государственной аграрной политики династии Романовых.

Одним из проводников в жизнь аграрной политики правителей был Комитет Сибирской железной дороги. Вопрос о строительстве Транссибирской железнодорожной магистрали возник еще в конце 50-х годов XIX в. Проекты ее строительст­ва составлялись и обсуждались достаточно долго. Наконец, в 1891 г. вышел царский указ о ее строительстве. Для общего руководст­ва сооружением дороги 10 декабря 1892 г. был учрежден «Особый Комитет Сибирской железной дороги», существовав­ший до 15 декабря 1905 г., т. е. до окончания ее строитель­ства".

Перед межевыми партиями Тобольской, Томской губерний и Акмолинской области была поставлена задача: в течение ближайших 3—4 лет в 200-верстной полосе вдоль линии Транссибирской железной дороги сделать отвод площадью до 11 млн. дес. земли. В трех уездах Акмолинской области-Петропавловском, Кокчетавском и Омском — было намечено обмежевать около 2,4 млн дес. Пригодной для возделывания культур земли, где предполагалось разместить более 160 тыс., а на землях Алтайского горного более 500 тыс. крестьян-переселенцев из центральных районов.

К концу 1893 г. межевая партия Акмолинской области образовала в Петропавловском уезде 23 участка (общей пло­щадью около 280 тыс. дес), которые были разрешены «Вре­менной комиссией» к зачислению в «переселенческий фонд». Согласно «Временным правилам для образования пересе­ленческих и запасных участков в районе Сибирской железной дороги», утвержденным 13 июня 1893 г., на местах учрежда­лись «Временные комиссии», которым вменялось в обязанность принятие решении по изъятию земли под переселенческие и запасные участки, разбор жалоб и протестов местного населения.

«Временные правила» 1893 г. конкретизировали отдельные статьи положения «О добровольном переселении сельских обывателей и мещан» 1889 г. Например, учитывались инте­ресы переселенцев-старожилов, наделенных землей в размере 15 дес. на мужскую душу. «Для образования участков, — говорится в «Правилах», — предназначаются преимуществен­но земли, ранее отделенные в непосредственное распоряжение казны, а затем прочие казенные земли, состоящие в неразде­ленном пользовании казны и крестьян. Образование участков из последних земель допускается лишь в тех волостях, в коих на каждую наличную душу мужского пола причитается свы­ше 15 дес. удобной земли»12.

С середины 90-х годов XIX в. началось интенсивное кре­стьянское переселение в Сибирь и Казахстан. Здесь тоже вскрылись ряд проблем. К примеру, изъятые Акмолинской межевой партией земли не были пригодны для выращивания зерновых культур. Поэтому уже в 1894—1895 гг. в Коми­тете Сибирской железной дороги остро встал вопрос о необхо­димости повсеместного обследования территории степных об­ластей (Тургайской, Акмолинской, Семипалатинской) с точки зрения выявления излишков земли и зачисления ее в «пере­селенческий фонд». Для этого была создана специальная экспедиция, которой руководил известный специалист по Казахстану Ф. Щербина, проводившая дополнительные обследования в 1896-1902 гг. Были изучены природно-климатические и хо­зяйственно-статистические возможности всех 12 уездов вышена­званных  трех  областей  Казахстана. Так осуществлялась  аграрная политика царского правительства во второй половине XIX в., направленная на оперативное и эффективное освоение территории Казахстана в  рамках модернизации социально-экономической сферы.

Важнейшей составной аграрной политики Романовых в Казахстане стало переселенческое движение, которое впоследствии существенно изменило национальный состав населения региона. Так, после отмены крепостного права, с 60-х годов XIX века, в Казахскую степь и Сибирь началось стихийное переселенче­ское движение из центральных губерний страны. Как подчеркивается в статье «Пятидесятилетие падения крепостного права», «крестьян „освобождали" в России сами помещики, помещичье правительство самодержавного царя и его чинов­ники. И эти „освободители" так повели дело, что крестьяне вышли „на свободу" ободранные до нищеты, вышли из раб­ства у помещиков в кабалу к тем же помещикам и их ставлен­никам»13. «Ни в одной стране в мире крестьянство не переживало и после „освобождения" такого разорения, такой нищеты, таких унижений и такого надругательства, как в России»14. Крестьянство искало выход из такого критического положения в бегстве на национальные окраины и в Сибирь в поисках свободных земель. «Измотав свою душу в бессильной борьбе с суровыми, со дня на день усложняющимися экономическими условиями родины, потеряв надежду хоть когда-нибудь получить столько хлеба, чтобы его хватило на все потребности семьи, до подошвы вывер­нув культурный слой кормилицы-земли, бросили они, с болью в сердце, старые пепелища и пошли искать вольной земли и дешевого хлеба», - писал о них дореволюционный иссле­дователь истории переселенческого движения И. Гейер 15.

На пути следования обездоленные крестьяне испытывали неимоверные трудности, но это их не останавливало. Переселе­ние — это «поистине какая-то огромная людская река, устрем­ляющаяся из коренной России в Зауральский горный хребет. Как птицы перелетные, которые с наступлением холодов без удержки тянутся огромными стаями в теплые заморские края, так точно крестьянство, наголодавшееся и обнищавшее на ро­дине, ищет себе простора и достатка в неведомом крае»16,— отмечал А. Глебов, всесторонне изучавший переселенческий вопрос.

Крестьянское переселение изначально проходило в Акмолинской, затем в Семиреченской, Семипалатинской, Уральской, Тургайской областях, которое началось в Казахскую степь с 70-х годов, т. е. еще до образования Комитета Сибирской железной дороги и нарастало из года в год. Только с 1885 по 1893 г. было изъято из пользования коренного населения Акмолинской области 252 тыс дес. земли и образовано 24 переселенче­ских села с населением около 11 тыс душ мужского пола, а в Семипа­латинской области за этот же период к казахов было изъято 33 064 дес. пахотной земли17.

Переселение в Тургайскую область началось с 70-х годов XIX в., когда 133 семейства русских крестьян изъявили жела­ние жить в укрепленном пункте Ак-Тобе. В 1881 г. в Кустанайском уезде обосновалось 1200 семей крестьян-переселенцев. Массовый приток крестьян в Уральскую область проходил с 1884 по 1891 г. За этот период из центральных губерний выехало 2299 семейств, из них в Темирский уезд-703, Уильское укрепление - 237, в Чингирлау - 158, на берега р. Хобды - 120, в Джамбейтинскую волость - 140, на берег оз. Челкар – 25   и   на   территории   других   уездов десятки  семейств'8.

Особенно большой поток переселенцев шел в Семиреченскую область. Сюда за 12 лет (с 1868 по 1880 г.) переселились 3324 семьи, из них 2099 образовали селения, а 1221 обосновались в городах. К ним были приписаны еще 242 семьи отставных и запасных солдат Семиреченского войска[19]. В 1883 г., когда Семиреченская область вошла в состав Степно­го генерал-губернаторства, крестьяне в области составляли 15 тыс. душ обоего пола и насчитывалось уже 29 крестьянских селений. К тому же времени в городах области было приписано около 190 купеческих и 1400 мещанских семейств. В 1891— 1892 гг. в Семиреченскую область переселилось еще 1769 крестьянских семей, из них: в Лепсинский уезд — 410, в Верненский — 314, в Капальский — 98, в Пишпекский — 913 и в Пржевальский — 34 семьи 20.

До официального закрытия Семиреченской области для переселения в 1895 г. в ней имелось 63 крестьянских поселка с населением 35 569 душ обоего пола, из них: в Верненском уезде — 12, Капальском— 4, Лепсинском — 17, Пишпекском — 18, Пржевальском — 12 крестьянских селений21. По подсчетам Н. Леденева, число казачьих станиц в Семиречье с 1 января 1856 по 1900 г. не изменилось, а население в этих 29 станицах увеличилось незначительно — с 26 194 до 28 791 душ обоего пола, т. е. прирост населения в них составил 2597 человек22.

Крестьянское переселение охватило также Сырдарьинскую область, главным образом Чимкентский, Ташкентский и Аулие-Атинский уезды. Переселенческое движение из Европейской России в Сырдарьинскую область началось с 70-х годов XIX в. Если перво­начально с 1874 по 1882 г. в области образовалось 6 крестьян­ских селений, то с 1884 по 1890 г.— 14 и в течение 1891— 1892 гг.— 17 новых поселков, всего за эти же годы в Сырдарьинской области создано 37 поселков23.

Дальнейшее обострение земельного вопроса связан с новым этапом переселенческого движения после учреждения «Особого Комитета Сибирской железной дороги» (1892 г.). С 1893 по 1896 г. число переселенцев в Актюбинском уезде достигло 2500 чел., а в арендаторских поселках Кустанайского уезда — 9173 чел., или на 1418 чел. больше, чем в 1890 г. К 1894 г. по сравнению с 1868 г. в Акмолинской области число переселенцев увеличилось на 75 тыс. чел., в Тургайской количество крестьян-переселенцев составило 16 тыс., в Сыр-дарьинской — 12  тыс.   чел.24

К 1896 г. в ряде уездов Акмолинской и Семипалатинской областей (Акмолинском, Петропавловском, Кокчетавском, Атбасарском, Павлодарском и Усть-Каменогорском) бы­ло образовано 43 волости переселенческого крестьянства с на­селением около 150 тыс. чел. В их пользовании имелось почти 1,4 млн. дес. земли. Кроме того, крестьяне-переселенцы арендовали у шаруа более 88 тыс. дес. земли 25.

Переселенческое движение на новые земли с каждым годом нарастало. Так, в Тургайскую область в 1898 г. переселилось 232 семьи, в 1899 г.— 731, а в 1900 г.— 74426. Если в 1891 г. в Сырдарьинской области имелось 27 селений, состоявших из 1607 дворов с населением 7702 чел., то уже в 1894 г. было 48 селений, где жило 15 461 чел. Судя по материалам экспеди­ции статистической партии Сырдарьинского переселенческого района под руководством П. А. Скрыплева27, в 1906 г. только в Чимкентском уезде имелось 18 крестьянских селений, обра­зованных с 1887 по 1899 г. Они состояли из 1189 хозяйств с на­селением 8062 чел. Интенсивность переселенческого дви­жения в Чимкентском уезде падает на период 1891—1893 гг.— 57,14. Самовольное переселение крестьян не приостановилось и в условиях временного приостановления данного мероприятия28.

Таким образом из вышеизложенного вполне объективен будет следующий вывод:

Первое. В публикациях последних двух десятилетий взгляды и оценки авторов к данному историческому событию неоднозначны, а во многом в корне расходятся с выводами публикаций советского периода. На наш взгляд, здесь необходимо в рамках научной объективности давать оценки и следует на первый план ставить данные исторических источников, а также выводы специалистов. При этом эмоций и обиды не должны преобладать над разумом и объективной научной оценкой событий.

Второе. Не следует забывать, что крестьяне-переселенцы принесли с собой и традиционный опыт возделывания земледельческих культур, опыт строительства жилых и сельскохозяйственных сооружений. Все это, несомненно, оказало влияние на бесспорную эволюцию материальной культуры казахского населения.

Третье. В свою очередь, пе­реселенцы перенимали у казахов навыки ведения кочевого скотоводства, а также искусство орошаемого земледелия в условиях ограниченной возможности водных ресурсов.

Четвертое. Переселенцы из центральных губерний России в своем подавляющем большинстве были разорен­ными и обнищавшими. На месте водворения они попадали в кабалу к кулачеству и казачьей верхушке, многие были вы­нуждены наниматься к ним на самую тяжелую, низко опла­чиваемую работу.

Пятое. На наш взгляд, тяжкий социальный гнет, который испытывала масса пе­реселенцев, способствовал осознанию ими общности своих интересов с основной массой местного населения. С течением времени шли они в совместной борьбе против несправедливости и авторитарного режима, постепенно сливалось в единое самосознание переселенче­ской бедноты и казахских шаруа. В развитии трудовых и со­циальных связей укреплялась их межэтническая солидар­ность, усиливался процесс сближения переселенцев и казахов.

 

 

 

 

 

 

 

 

Литература и источники:

 

1 ЦГИА РФ, ф. 30, 8, 1866, д. 23, л. 4.

2. ЦГА РК, ф. 64, д. 3954, л. 16.

     3 ЦГИА РФ, ф. 391, оп. 3, д. 880, л. 57.

      4. ЦГА РК, ф. 25, д. 246, л. 1 — 17.

5 Там же, ф. 64, д. 115, л. 167.

6 ЦГА РУ, ф. 1, оп. 14, д. 56, л. 21—98.

7 там же, ф. 25, оп. 1, д. 246, л. 1—17.

8 ЦГИА РФ, ф. 391 (ПУ), оп. 3, д. 880, л. 1—70.

9 ПСЗРИ, 1886, ст. 3814 (закон от 12 мюля 1886 г.).

10 Там же, т. IX, 1889, с. 535—538.

11  ЦГИА РФ, ф. 1273, оп. 1, 1893, д. 27, л. 35.

12 Там же, л. 33, 38, 177, 216, 295, 296, 297.

13 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 20, с. 140.

14 Там же, с. 140—141. 17-128

15 Гейер И. Крестьянская  колонизация Сырдарьинской области. Таш­кент,  1892, с. 1.

16 Глебов А. Что могут дать переселения крестьянству. Спб., 1907, с. 2.

17 ЦГИА РФ, ф. 1273, оп. 1, 1893, д. 289, л. 238 об.

18 Памятная книжка и адрес-календарь Уральской области за 1900 год. Уральск,  1901, с. 178.

19 Васильев В. А. Семиреченская область как колония и роль в ней Чуйской долины. Петроград, 1915, с. 67.

20  ЦГИА РФ, ф. 1396, он. 1, д. 296, л. 1.

21 Галузо П. Г. Аграрные отношения  на юге Казахстана  в 1867 —
1914 гг. Алма-Ата, 1965, с. 206.

22. Леденев Н. Е. История Семиреченского казачьего войска. Верный, 1968.

23. Пален К. К. Переселенческое дело в Туркестане. Спб., 1910, с. 177 -179.

24 ЦГИА РФ, ф. 1273, оп. 1, 1909, д. 362, л. 2—9; д. 432, л. 6; Бекмаханов Е. Б. Присоединение Казахстана к России. М., 1957, с. 168.

25  Турсунбаев А. Б. Из истории крестьянского переселения в Казах­стан. Алма-Ата, 1950, с. 29.

26  ЦГИА РФ, ф. 1273, оп. 1, д. 432, л. 14—15.

27 Ауэзова Л. М. К вопросу о переселении крестьян и их роли в развитии земледелия в Казахстане в 70—90-х годах XIX века. — «Известия АН КазССР, серия истории, археологии и этнографии», 1958, вып. 1; Мате­риалы по обследованию переселенческого хозяйства в Туркестанском крае. Т. П. Русские селения в Чимкентском уезде Сырдарьинской области. Таш­кент. 1909, с. 11 — 16, 24—31.

28  Инструкцией министерства внутренних дел в 1897 г. Сырдарьинская
область временно была закрыта для крестьянского переселения.