История /2. Общая история.

К.и.н. Жиряков А.Ю.

Мелитопольский государственный педагогический университет имени Богдана Хмельницкого, Украина

Концептуальные основы военно-политической стратегии Цинского Китая

Китай ‒ один из самых древних очагов человеческой цивилизации, страна с богатейшей культурой и уникальными традициями. В течение многих веков своего развития Китай был изолирован от процессов формирования западной цивилизации, развиваясь на своих собственных, внутренних, традиционных основах. Это накладывало свой отпечаток на представления Китая о мире и своем месте в нем. На протяжении многих веков внешняя и военная политика этого государства формировалась на основе уникальных, специфически-китайских истоков, к которым можно отнести: традиционные китаецентристские представления о Китае и его месте в мире; систему традиционных китайских стратагем; концептуальные основы философско-этических и мировоззренческих учений ‒ конфуцианства, даосизма, буддизма и др.; положения военных трактатов Тай Гуна, Сыма, Сунь Цзы, У Цзы.

В соответствии с древними, традиционными китайскими представлениями о мироустройстве Вселенная представляла собой безграничное небо, куполом охватывающее квадратную Землю. В центре земного квадрата размещался Китай ‒ Срединное государство. Важнейший принцип устройства Вселенной, по древним китайским понятиям, состоял в строгой системности и иерархичности. Будучи «центром Земли», «Срединное государство» с четырех сторон было окружено «варварами», которые классифицировались по сторонам света.

«Срединное государство» рассматривалось как колыбель цивилизации, порядка, высокой культуры. Окружные «варвары» самим порядком вещей были обречены на преклонение перед Китаем, на подчинение и послушание. Характерно, что такие представления о Вселенной не изменились в Китае даже в середине XVII века, когда к власти в Китае пришла «варварская» маньчжурская династия Цин. Маньчжурские правители органично «вписали себя» в историко-культурный контекст китайской цивилизации, оставшись абсолютно верными традиционным китайским представлениям о мире и мироустройстве.

В системе «варваров» выделялись две категории ‒ ближние и дальние. Под первыми имелись в виду ближайшие географические соседи «Срединного государства»: племена кочевников Маньчжурии и Монголии, тюркские народы «Западного края», южные племена и народы. Дальними «варварами» являлись те народы и государства, которые прямо не граничили с Китаем, и о которых в Пекине имелось крайне скудное знание.

Европейцы для Цинского Китая выступали «дальними варварами». Европа, как и все остальные «варвары», уже одним фактом своего существования «мешала» веками устоявшемуся, нормальному порядку вещей в Поднебесной.

Обеспечивая свои интересы по периферии Поднебесной империи, в Китае действовали в соответствии с традиционными принципами взаимоотношений с «варварами»:«и и чжи и» («Управлять варварами с помощью варваров»); «и и гун и» («Атаковать варваров с помощью варваров»); «и и чжи и» («Сдерживать варваров с помощью варваров») [1.– с.33]

Претворение в жизнь внешней и военной политики в «Срединном государстве» считалось немыслимым без применения традиционных китайских стратагем, которые во многом определяли национальный китайский стиль дипломатии и военной политики. Стратагемы представляют собой совокупность исторически сформировавшихся приемов и принципов деятельности, обеспечивающих, в конечном счете, достижение поставленных стратегических целей путем тактических уступок, хитроумных ловушек, умения скрывать свои истинные намерения.

Стратагемность стала чертой национального характера китайцев, а умение действовать в соответствии с традиционными стратагемами считалось и считается высшим достижением не только политика или военного деятеля, но и обычного простолюдина.

В связи с этим В.Н. Мясников отмечает: «Стратагемность стала чертой национального характера, особенностью национальной психологии» [2. – с.7]

Общее количество стратагем как таковых — безгранично, однако китайские специалисты, а также видные западные и отечественные ученые выделяют 36 традиционных китайских стратагем. Считается, что именно они описывают в той или иной мере практически все другие «хитроумные планы». Именно этими стратагемами определяются дипломатическая практика и военные акции Китая по отношению к внешнему миру. Швейцарский ученый Харро фон Зенгер на основе проведенной им многолетней исследовательской деятельности впервые в европейской синологии сформулировал в целостном виде все 36 традиционных китайских стратагем из древнейшего трактата «Саньшилю цзи мибэнь бинфа» [2.–с.13].

Как свидетельствует исторический опыт, не только Китай, но и все державы, входившие с ним в соприкосновение за последние несколько столетий, активно применяли в своей политике стратагемы. Классическим примером в этом отношении китайская сторона считает политику территориальных захватов, проводившуюся в Китае европейскими державами в XIX в. В соответствии со стратагемой № 5 «Грабить во время пожара» «Царская Россия воспользовалась пожаром для грабежа, отхватив кусок нашей территории» [1.– с.433].

Древнекитайские стратагемы органично вошли в интерпретированном виде в классический трактат о военном искусстве «Сунь Цзы бинфа» (VI—V в. до н.э.), который, в свою очередь, стал основой военной политики Китайской империи. Этот трактат в наиболее целостном и концентрированном виде выражает сущность и особенности китайской дипломатии и китайского способа ведения войн. Положения этого трактата активно применялись Цинской империей при развитии дипломатических и военно-политических отношений с другими государствами. Сунь Цзы в своем трактате сформировал традиционные китайские подходы к понятию войны: «Война ‒ это большое дело для государства, это вопрос жизни и смерти, путь существования и гибели... Война ‒ это путь обмана» [3.– с.35]. Основные положения военного трактата Сунь Цзы нашли впоследствии свое продолжение других китайских авторов. Одним из наиболее известных военных теоретиков древности, продолживших работу Сунь Цзы над принципами военного искусства, был У Цзы.

Китаецентристская модель восприятия окружающей действительности давала искаженное представление Пекину о себе, своей силе и о внешнем мире. Страны-соседи, равно как и отдаленные государства мира, воспринимались в Китае лишь как данники, «варвары», обязанные платить дань Срединной империи. Столкнувшись в ходе уже первых контактов с европейскими державами с иной моделью дипломатии, основанной на принципах взаимного уважения и стремления к равноправию, Китай, чтобы сохранить вековые основы своей политики, вынужден был уйти в состояние самоизоляции.

Литература:

1. Очерки военной истории Китая (Чжунго цзюньши шилюе ) // [под ред. Гао Жуй] – Пекин. Изд-во Цзюньши кэсюе чубаньшэ, 1992. – 981 с.

2. Зенгер X. фон. Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. Знаменитые 36 стратагем за три тысячелетия / Харро фон Зенгер. – М.: АСТ, 1995. В предисловии опубликован: Мясников В.Н. – С. 5-13.

3. Сун-цзы Трактаты о военном искусстве / Сун-цзы, У-цзы. – М.: АСТ, 2003. – 558 с.