Академический Инновационный Университет
При всей важности сохранения в
переводе национально-культурной и временной специфики произведения главным
все-таки остается требование передать индивидуальный стиль автора, авторскую
эстетику, проявляющуюся как в самом идейно-художественном замысле, так и в
выборе средств для его воплощения. Это, казалось бы, очевидное требование
оказывается достаточно трудновыполнимым. Прежде всего, оно вступает в конфликт
с требованием адаптации текста к инокультурному читателю, поскольку такая
адаптация неизбежно ведет к замене тех или иных выразительных средств другими,
принятыми в литературной традиции переводящего языка. Но главная трудность
состоит в том, что перевод часто предполагает выбор из нескольких вариантов
передачи одной и той же мысли, одного и того же стилистического приема, использованного
автором в оригинале. И делая этот выбор, переводчик вольно или невольно ориентируется
на себя, на свое понимание того, как это
в данном случае было бы лучше сказать.
При этом возникает противоречие:
с одной стороны, чтобы осуществлять художественный
перевод, переводчик сам должен обладать литературным талантом, должен
владеть всем набором выразительных средств, т.е., по сути, быть писателем.
С другой стороны, чтобы быть
писателем, нужно иметь свое эстетическое видение мира, свой стиль, свою манеру
письма, которые могут не совпадать с авторскими.
В этом
случае процесс перевода рискует превратиться в своеобразное литературное
редактирование, при котором индивидуальность автора стирается,
перевод становится автопортретом переводчика, а все переводимые
им писатели начинают «говорить» его голосом. Яркий пример такой подмены
авторской эстетики эстетикой переводчика – переводы стихотворений Перси Биши
Шелли, выполненные Константином Дмитриевичем Бальмонтом, который переводил так,
как писал бы он сам. Переводчику явно не хватает в оригинале «красивости», и он
решительно ее добавляет, не заботясь о том, что вступает в конфликт с авторским
стилем. Там, где в оригинале сказано лютня,
в переводе появляется рокот
лютни чаровницы, там, где был сон,
в переводе роскошная нега, и
т.д.
Подчеркивая необходимость творческого подхода со стороны переводчика,
иногда говорят, что переводчик должен стать соавтором писателя. Однако нужен
ли писателю соавтор? Где та грань, до которой соавторство идет на пользу
автору, а после которой оно «подравнивает» личность автора под личность переводчика?
Столкновение двух творческих
личностей – автора и переводчика – это либо сотрудничество, либо конфликт. Для
того, чтобы оно стало сотрудничеством, переводчик должен не просто глубоко вникнуть
в авторскую эстетику, в его образ мыслей и способ их выражения, он должен
вжиться в них, сделать их на время своими.
Для этого мало внимательно
проанализировать переводимое произведение. Необходимо прочитать как можно
больше из написанного этим писателем, познакомиться с его биографией, с
литературной критикой, с тем, что сам автор говорил или писал по поводу своих
произведений. Для полноценного перевода требуется глубокое знание всего
творчества автора и всех обстоятельств создания переводимого
произведения.
Способность вжиться в мироощущение писателя-представителя другой
культуры может появиться у переводчика в двух случаях.
Во-первых, если он, владея всем
разнообразием выразительных средств переводящего языка, все-таки не является в
полной мере самостоятельным художником-творцом, т.е. у переводчика нет
собственной творческой манеры письма, а поэтому он обладает высокой степенью
адаптивности.
Во-вторых, если он переводит
писателя, близкого ему по мироощущению и творческому методу. Перевод же
авторов, чуждых переводчику, приводит либо к невольному стремлению подправить,
подредактировать, как это сделано в бальмонтовских переводах, либо к
подчеркиванию всех тех особенностей авторского стиля, с которыми переводчик не
согласен. Помня о том, что это противоречит его собственному стилю, переводчик
обращает особое внимание на несвойственные ему особенности художественного
письма в оригинале, тем самым невольно (а иногда и сознательно) утрируя их в
переводе. Такой перевод получил название полемического.
Таким образом, воссоздание в
переводе образа автора во всей его индивидуальности возможно лишь в том случае,
если переводчик представляет собой творческую личность с богатым личным опытом
и высокой степенью адаптивности и если свой перевод он создает на основе
глубочайшего проникновения в систему мировоззренческих, этических,
эстетических взглядов и художественного метода автора.
Литература:
1.
Сильман Т., Концепция
произведения и перевод/'/Мастерство перевода. 1962. М.: Сов. писатель, 1963.
2.
Федоров А.В. Введение в
теорию перевода. М, 1953.
3. Эткинд Е. Поэзия и перевод. М.-Л.: Сов. писатель, 1963