Филологические науки

 

Д.филол.н. Бухарова Г.Х.

Башкирский государственный педагогический университет им.М.Акмуллы, Россия

 

ОБ ИНДОИРАНСКОМ СУБСТРАТЕ В БАШКИРСКОЙ ГИДРОНИМИИ

 

 Башкортостан – очаг древней культуры, колыбель одной и цивилизаций древности. Об этом свидетельствуют современные открытия археологов, вызвавшие мировую сенсацию. Таковым и являются Аркаим и Таналык.

Археологические данные говорят о том, что на территории Урал человек жил еще в каменном веке. Уникальным памятником древнекаменного века является пещера Шульганташ, который находится в Бурзянском районе.

Башкиры, как народность, формировались на этой древней земле. Следовательно, архаична их культура. Она испытала влияние культур различных народов, которые сменяя друг друга, жили на Урале с древнейших времен. Как отмечают Н.А.Мажитов и А.Н.Султанова, население Южного Урала бронзового века было сравнительно многочисленным, а в этно-культурном отношении сильно смешанным [Мажитов, Султанова, 1994, с. 20].

Археологами на материалах многочисленных памятников достоверно установлено существование ряда крупных племенных союзов – носителей самостоятельных археологических культур, а территория распространения этих культур выходила далеко за пределы Южного Урала и включала Южную Сибирь, Казахстан, Среднее Поволжье и Прикамье; Южный Урал играл для них роль контактной зоны, где они приходили в активное соприкосновение друг с другом [Мажитов, Султанова, 1994, с. 20-21].

Этническая неоднородность населения края отразилась и в топонимии. В настоящее время в результате историко-лингвистических исследований установлено наличие нескольких хронологических пластов в топонимии Башкортостана. Наиболее древним, "нижним" пластом считаются названия индоевропейского (иранского) происхождения и финно-угорские (пермские, угорские и волжско-финские) названия; затем тюркские (древнетюркские, булгарские и башкирские) топонимы [СТБ, 1980, с. 4].

Впервые на наличие в топонимии Южного Урала и Средней Азии субстратных топонимов иранского происхождения указал А.К.Матвеев [Матвеев, 1961, с. 133-142]. Например, название реки Рәз – лев.пр. Белой в Белор. р-не А.К.Матвеев объясняет от иран.рез "течь, литься" [Матвеев, 1961], Сим – прав. пр. р. Белой в Челябинской обл. и р. Эсем в Башкортостане  –   от перс. сим "серебро" [Матвеев, 1987, с. 155]. Позднее его идея на материале топонимов Башкортостана была подтверждена в исследованиях Н.Д.Гариповой, Т.М.Гарипова [Гарипова, Гарипов, 1964, с. 185-189] и Дж.Г.Киекбаева [Киекбаев, 1966, с. 115].

Как пишет Т.М.Гарипов, «Протоиранцы оставили немало онимов (собственных имен) в Башкортостане, Татарстане и Оренбуржье. Таковы, по его мнению, гидронимы и топонимы с заимствованной основой аб/ав "вода" в примерах Аблай  "Аблаево" (названия нескольких башкирских и татарских аулов — от иранского абэ лай «вода ила, влага тины»); Абрай    "Абраево"   (комоним   в   Башкортостане — сравните: скифское абра "облако"); Авдон (село под Уфой — из ав  "вода" и дон "река" в значении "полноводная река"). К их числу Т.М. Гарипов добавляет также Сэрмэн (названия реки, деревни), что истолковывается казанским антропонимистом Гумером Саттаровым как персидское словосочетание "сановитый человек" [Гарипов, 1997, с.214-215].

Дж.Г.Киекбаев объясняет названия рек Һәләүек, Ашҡаҙар и Зиргән на почве  иранских языков. Например, Ергән — рч. лев. пр. Белой в Мелеуз. р-не, гора и село в том же р-не, село в Хайбуллинском р-не, вариант названий Зиргән восходит к иран. зергун "золотистая, золотоносная" [Киекбаев, 1966, с. 115]. (Ср.: в башк. языке сохранилось слово зәр "золото", зәргәр "ювелир").

Иранские элементы в топонимии Башкортостана находят отражение и в наших исследованиях [Бухарова (См. литературу)]. В исследуемом  материале индоевропейский пласт в топонимии региона связывается с индоиранской мифологией, с образами индийской и иранской теонимии и демононимии. В составе индоиранского пласта в мифотопонимии РБ рассматриваются названия с топоформантами әшә, әрмет, өргөн//үрген, аждаһа, ажа, дейеү, пәри//бире, йәншишмә и др., которые связаны с индоиранской общностью. Например, название, носящее имя индоиранской богини Арматай, Армаити  —  река Армет, башкирская форма Әрмет, протекающая в Гафурийском, Ишимбайском районах. Это слово, возможно, имеет параллель в санскрите: amrta -  "бессмертный",  "мир богов", "бессмертие", "напиток бессмертия",  "нектар",  "целебный напиток", "вода", "молоко" [Кочергина, 1996, с.68] В ведийской мифологии Арамати — абстрактное божество, которое символизирует благочестие. В среднеиранской мифологии-Спандармат. Восходит к дозороастрийской матери - земли, супруги бога неба (впоследствии Спента Армаити, Арматай  — одно из божеств Амеша Спента.) В скифской мифологии соответствует Апи [Лелеков, 1992, с. 466]. В иранской мифологии (в «Авесте») одно из божеств Амеша Спента, добрый дух (ахура), является духом  — покровителем земли и персонификацией преданности (набожности). Именуется супругой Ахурамазды и матерью богини Аши [Брагинский, 1992, с. 104]. Как правило, мифотопонимы, восходящие к индийскими и иранским языкам носят названия женских божеств, встречаются названия, связанные с кровно-родственными узами. Известно, что  протоиндоиранцы обожествляли воды рек и водоемов как богинь, молились и совершали им возлияния  [Бойс, 1988, с. 10].

Выводы исследователей о наличии иранского пласта в топонимии Башкортостана подкрепляются проникновением с Причерноморских степей и пребыванием скифо-сарматских племен на Южном Урале в 1-ом тысячелетии до нашей эры. Но современные исследования топонимистов, лингвистов и археологов показали, что скифо-сарматские племена были смешанными как в этническом, так и в языковом плане. Так, например, Ф.Г.Гарипова названия некоторых божеств скифского пантеона, таких как Апраксай, Липоксай, Колаксай объясняет на почве тюркских языков [Гарипова, 1991, с. 104-126].

Проблема взаимоотношения индоевропейских и тюркских языков  рассматривается в трудах К.М.Мусаева. По мнению ученого, «... иранские языки относятся к числу тех индоевропейских языков, с которыми тюркские языки, по-видимому, имеют самые ранние контакты»; но «... древние контакты тюркских языков с иранскими языками – это пока еще крайне слабо исследованная область тюркологии, как, впрочем, и иранистики». По его мнению, «ираноязычные племена составляли передовую линию во времена вторжения индоевропейцев в Среднююю Азию, 3,5-4 тысячелетий назад, когда они наряду с индийскими племенами вклинились между племенами – предками современных дравидийских и тюркских народов. С другими индоевропейскими языками тюркские языки вступили в контакты позже» [Мусаев, 1989, с. 26].

К.М.Мусаев отмечает, что в объяснении этнокультурных связей все еще преобладает индоевропоцентризм, носителям индоевропейских языков отводится решающая роль в культурном творчестве. Ученый приводит множество языковых соответствий между индоевропейскими и тюркскими языками, которые этимологизируются и на тюркской почве. Отмечая сложный характер взаимных контактов тюркских и иранских народов, он пишет, что воздействие иранских языков в неодинаковой степени затрагивало те или иные тюркские языки в различные периоды истории [Там же, с. 26-35].

А.М.Сагалаев, исследуя урало-алтайскую мифологию в широком этнокультурном и сравнительно-историческом плане, пришел к выводу о том, что «... позднейшие тюрки Алтая вобрали в себя и дотюркский аборигенный субстрат. В Саяне-Алтае им предшествовали не только кетские, самодийские этнические группы, но и в более отдаленные времена – индоиранцы, причем культурную историю региона трудно представить как простую последовательную смену одной традиции другой» [Сагалаев, 1991, с. 3].

Изучение общей лексики иранских и тюркских языков, в частности башкирского языка дало возможность выявить ряд новых этимологий в башкирской гидронимии.

Название реки БӘРҪЕҮӘН (БЕРСУВАНЬ) – лев. пр. Белой в Чишминском, Уфимском р-нах. Авторы словаря топонимов РБ объясняют от бер “один”, диал. ҫеүэн ”быстрина, стремни­на”. На наш взгляд, данное название легко объяснимо от  курдского berd “камень”, çew “песок” и ән – словооразовательный аффикс,  часто упортребляемый в названиях водных объектов в иранских языках. Например, Каран, Соран и т.п.

ИНЙЭР (ИНЗЕР) –    лев пр. Сима в Белорецком, Архангельским р-нах. Варианты названия Ингәр, Инжэр. Авторы словаря топонимов РБ объясняют от древнебашкирского оңғор “овраг, овражистая”. Возможно, данное название индоиранский субстрат в башкирской гидронимии, объяснимый из санскрита: ing  “двигаться”, идти. и Irya   “бодpый, подвижный”, т.е. “идущая (текущая) бодро, подвижно”, что соответствует течению данной реки. По нашему мнению, вариант названия Ингәр более древний. Сравните:  курд.. engari “хороший”.

РӘ (РЯ)  –  прав. пр. Ика в Ермекеевском р-не. Возможно, от санскр. ramh ‘течь’, raya ‘поток’, rasa “жидкость, влага” и др. [Кочергина, 1987, 534, 539, 540]. Какизвестно, ппервое зафиксированное название Волги Ра. Оно впервые упомянуто в «Географии» Клавдия Птолемея (II в. до н. э.)    Названия с элементом Ра получило широкое распространение на территории РБ: РӘТАМАҠ (РЯТАМАК) – с. в Ермекеевском р-не. От назв. местн. Рэтамак (Рә - гидро­ним и тамак  ”устье”). РӘТҮШ  (РЯТУШ) - д.  в Нуримановском р-не. От назв. г. Рәтүш (Рэ - гидроним, туш ”склон горы”). Ср.: Рәтүш йылғаһы –  рч. в том же р-не. РӘҮҘӘК (РАУЗЯК) - прав. пр. Зигана в Ишимбайском р-не. От гидронима Рэ и геогр. термина узэк ”ложбина”.

САРУА (САРВА) - рч., прав. пр. Салдыбаша в Нуримановском р-не. На наш взгляд, название объяснимо из санскрита:. Ćarua – имя божества: санскр. Śarvа.

 СТӘРЛЕ (СТЕРЛЯ)  –   лев. пр. Ашкадара. Ср.: Стэрле - р, лев. пр. Ика в Ре­спублике Татарстан. Возможно, данное название индоиранский субстрат в башкирской гидронимии. Сравните: нем. Stor, д.-в.-н. stur(e) “осетр”. Стэрле – осетровая.

Различные объяснения получил гидроним ШАҘЫ//ШИҘЕ//СӘҘЕ. Выдви­нуто несколько предложений о его происхождении. Дж.Г. Киекбаев шаҙы//шиҙе считал финно-угорским элементом, связанным с этнони­мом чудь, З.Г.Ураксин пишет, что гидронимы с шаҙы//шиҙе обозначают мелкие водные объекты — речки, ключи, известные в пределах одной-двух деревень, Р.Х. Халикова считает, что башкирское происхождение слова ближе к истине. Возможно, элемент шаҙы//шиҙе субстрат финно-угорской, тюркской и индоиранской языковой общности. В Марийской АССР имеются гидронимы с элементом Шуду-: например, река Шудугуж. Профессор И.Г.Иванов объясняет этот гидроним следующим образом: «поляна при реке Шуду», Шуду —  гидроним. На наш взгляд, параллели к слову шуду имеются во многих финно-угорских языках: фин. suu эст. suu, саам. codola   ”горло”, мар. шу: им-шу ”игольное ушко” (им "игла"), удм. сю:  сюэ куасьме  ”мое гор­ло сохнет”, манс. sunt ”устье реки”, ”отверстие сосуда”, венг.   szai,  szad ”устье реки”. В иранских языках данное слово имеет значение ”яма, колодец, котловина, ров, водоем”, а в осетинском языке  cad//cade — ”озеро”, в бактрийском sado, cad — ”колодец, водоем”.

      ШАҠША (ШАКША)  – левый приток Уфы, Шаҡша шишмә  –  родн. в Мечетлинском районе, д. Теляшево, на наш взгляд, индоиранское название. В иранских языках памирского ареала сiх м.р. ”горький, крепкий, насыщенный”, сох, сех ”горький”, ”соленый”< caxsa- ж.р. 

      В данной статье мы рассматривали лишь несколько гидронимов, связанных с индоиранской общностью. Системное изучение  индоиранского пласта в башкирской гидронимии является важной задачей современной башкирской топонимики. Описание данного пласта башкирской гидронимии приобретает актуальность и научную значимость не только в языковом плане, но и в изучении истории, этнической культуры народов, населявших  территорию Башкортостана в прошлом. В связи с вышеизложенным, актуальность темы исследования определяется, во-первых, необходимостью системного описания башкирской гидронимии. Во-вторых, определение и изучение стратиграфических пластов позволит воссоздать этнолингвистическое прошлое региона. В-третьих, описание гидронимии в диахронном аспекте  позволит представить этнокультурный фон возникновения географических названий водных объектов, выявить системные связи внутри топонимикона. В-четвертых, изучение индоиранских названий в башкирской гидронимии представляется весьма актуальным не только с теоретической точки зрения, но и в связи с преподаванием в вузе таких дисциплин, как: лингвистическое краеведение, лексикология и этимология и т.д.

 

ЛИТЕРАТУРА:

 

1.   Бойс М. Зороастрийцы: Верования и обычаи. М.: «Наука», 1988.

2.   Брагинский И. С. Арматай //Мифы народов мира. – М.: Советская Энциклопедия, 1991. Т. 1. – С. 104.

3.   Бухарова Г.Х. Об одном балто-ирано-финно-угорском  этническом компоненте в башкирской топонимии (на примере названия озера Өргөн)// Языки Евразии: этнокультурологический контекст // Материалы Всероссийской научно-теоретической конференции. 19-20 ноября 2003 г. – Уфа: Восточный университет, 2003. –  С.41-43.

4.   Бухарова Г.Х.   Отражение следов индоиранской теонимии в башкирской топонимии//Материалы первой межрегиональной научной конференции, посвященной 10-летней годовщине Отделения  восточной филологии Челябинского государственного университета. – Челябинск, 2003.  – С. 94-102.

5.   Бухарова Г.Х.  Индоиранские названия в башкирской топонимии как исторический источник //Методология, теория и история гуманитарных исследований// Материалы региональной научной конференции 27 марта 2002 г.  –  Уфа: Изд-во БГПУ, 2002. – С. 58-59.                                                          

6.   Бухарова Г.Х.  Индоиранский пласт в топонимии Башкортостана//Тезисы республиканской научно-практической конференции, посвященной 85-летию со дня рождения профессора Дж. Г. Киекбаева. – Уфа, БГУ, 1996. – С. 135-136.

7.   Бухарова Г.Х. Мифопоэтическая картина мира в башкирской топонимии. Уфа: изд-во БГПУ, 2003. – 152 с.

8.   Бухарова Г.Х. К этимологии названия озера Өргөн//Актуальные проблемы сопоставительного языкознания: межкультурные коммуникации //Материалы межрегиональной конференции. Изд.-е Башкирского ун- та. – Уфа, 1999. – С. 24-26.

9.   Бухарова Г.Х. Башкирская ономастика в контексте духовной культуры. Словарь мифотопонимов.  – Уфа: Гилем, 2006. – 112 с.  

10.   Гарипов Т.М. Родные наши языки//Живая память. –Уфа: Китап, 1997. – C. 211-230.

11.   Гарипова Н. Д., Гарипов Т. М. Заметки об иранских элементах в топонимии Башкирии // Топонимика Востока. Новые исследования. – М.: Наука, 1964. – С. 185-189

12.   Гарипова Ф. Г. Исследования по гидронимии Татарстана. – М.: Наука, 1991. –294с.

13.   Иванов  И.Г.. Топонимические этюды//Вопросы марийской ономастики. Вып. I. – Йошкар-Ола, 1978.

14.   Кейекбаев Ж. Г. Башҡорт теленең лексикаһы һәм фразеологияһы. – Өфө: Башҡ. кит. нәшр., 1966.

15.   Кочергина В.А. Сансркитско-русский словарь. – М.:Филология,1996 - 944 с. 

16.   Лелеков Л.А. Спандармат // Мифы народов мира. – М.: Советская Энциклопедия, 1992. Т.2. – С. 466.

17.   Мажитов Н. А., Султанова А. М. История Башкортостана с древнейших времен до XYI века. Уфа: «Китап», 1994 . – 360 с.

18.   Матвеев А. К. Древнеуральская топонимика и ее происхождение // Вопросы археологии Урала. Свердловск, 1961, вып. I. – C. 133-141.

19.   МатвеевА.К. Географические названия Урала: Краткий топонимический словарь. Свердловск: Сред- Урал. кн. изд-во, 1987. – 208 с.

20.   Мусаев К.М. Тюркско-иранские языковые связи.// Советская тюркология, 1989, № 6. – C. 26 - 35.

21.   Сагалаев A.M. Урало-Алтайская мифология: Символ и архетип. –Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1991. – 115 с.

22.   Словарь топонимов Башкирской АССР.  Уфа: Башк. кн. изд-во, 1980.199 с.

23.   Словарь топонимов Республики Башкортостан. – Уфа: Китап, 2002. – 256 с.

24.   Халикова Р.Х. Личные имена и топонимы в шежере и актовых памятниках башкир ХIII-XIX вв. //Вопросы топонимики Башкирии. – Уфа,1981.