История/1. Отечественная история, История/4. Этнография

К.и.н. Торопицын И.В.

Астраханский государственный университет, Россия

Наказы астраханским воеводам XVII в., как источник по изучению тюркского населения Нижнего Поволжья

Социально-политическая история тюркского служилого населения Нижнего Поволжья в XVII в., известного как астраханские юртовские татары, остается достаточно слабо изученным направлением в востоковедении. Несмотря на то, что отдельные ее аспекты затрагивали в своих работах А.А. Новосельский, В.В. Трепавлов, О.Ю. Куц, В.Т. Тепкеев и другие авторы (5, 6, 7, 8), эта тема не получила всестороннего освещения. А между тем судить о социально-политической стороне жизни астраханских юртовских татар позволяют царские наказы астраханским воеводам и другим должностным лицам, в которых нашли отражение наиболее важные с точки зрения государственной власти вопросы внутренней жизни тюркского служилого сообщества в Нижнем Поволжье.

В задачу воевод входили, как правило, вопросы обороны Астрахани и защиты всего его населения, проживавшего в остроге, слободах и в татарских юртах, регулирование их социально-экономических отношений и другие. При этом отдельные положения воеводского наказа регламентировали взаимоотношения местных властей и русского населения, как служилого, так и посадского, с юртовскими татарами и другими жителями Нижнего Поволжья. Так, при посещении Астрахани служилыми ногайскими князьями и мурзами воеводам следовало усиливать караулы, а стрельцы, дворяне, дети боярские и стрелецкие головы должны были находиться по пути их проезда вооруженными огнестрельным оружием и в нарядной одежде, «чтоб в ту пору было людно». При этом рассматривать оборонительные укрепления Астрахани всем приезжим запрещалось. Юртовцев и ногайцев наказ предписывал пропускать в Астрахань небольшими группами в сопровождении приставов, которые должны были следить за тем, чтобы они здесь не «мешкали» (1, с. 212–216).

В наказе астраханским воеводам князю Ф. Куракину и И. Коробьину (1628–1629 г.) говорилось, чтобы они переписали «на закладном дворе закладных мурз», выяснили, сколько «ныне в юртах Юртовских табунных голов и Татар и Едисанов, и чем промышляют» и прислали в Москву «всяким служилым людем и закладным мурзам и тезиком и Юртовским Татарам и Едисаном и деловым людем переписной имянной список» (1, с. 253–254). Наказ обязывал воевод «к Нагайским и к Едисанским мурзам, и к Нагайским и к Юртовским Татаром, и к Едисаном, держати ласку и привет и тягости им и насильства никакого и продажи не делати и рознь меж себя никакие ни в чем не ченити, никоторыми делы, чтоб их рознью Государеву делу в Астрахани никакие порухи не учинилося» (1, с. 254).

Распространенной формой контроля над поведением мурз было взятие у них аманатов. Наказ требовал от астраханских воевод, чтобы они «нагайских мурз имати в оманаты братью и детей и племянников, лучших людей и держати их в Астрахани на закладном дворе, и береженье к ним держати, против прежнего Государева указу» (1, с. 255–256). Важным направлением деятельности астраханских воевод было возвращение в российское подданство откочевавших от Астрахани улусов. От воевод требовали активизировать работу по привлечению к Астрахани на старые кочевья ногайских мурз из Большого Нагая и Казыева улуса с обещанием, что государь «велит их держать в своем царьском жалованье и от недругов их во обороне, и тесноты и налоги им мурзам и их улусным людем, под Астраханью, никому никакие не будет» (1, с. 256).

Воеводы должны были следить за тем, чтобы астраханские служилые и «жилецкие» люди без разрешение не ездили к ногайцам, джетисанцам и юртовским татарам, «лошадей и животины у них украдом и изгоном не отгоняли, и никакого насильства им не чинили, и ясырю, женок и девок и робят, у них не подговаривали и украдом их не крестили никоторыми мерами». В наказе говорилось, что такие действия могли повредить отношениям русских властей с тюркскими подданными, поэтому воеводы имели право за такие незаконные действия «смотря по вине, наказанье жестокое чинити безо всякие пощады» (1, с. 257).

Значительную часть наказов составляли разъяснения в отношении торговли различными товарами. Воеводы должны были следить за тем, чтобы русские люди «с Астраханскими с Юртовскими Татары, и с Едисаны и с Тезики, и со всякими иноземцы» не торговали запрещенными товарами. Все покупки для личного потребления должны были совершаться на базарах с платежом указанных пошлин. Отдельно регламентировалась продажа хлебных припасов тюркским народам и покупка у них лошадей (1, с. 212–216). Весьма характерно, что многие положения воеводских наказов первой трети XVII в. практически дословно вошли в наказы последующих годов, о чем свидетельствует, например, наказ астраханским воеводам 1700 г. (4, с. 29–30).

В то же время, помимо общих наставлений, наказы содержали и ряд вполне конкретных указаний, продиктованных текущим положением дел. Так, наказ 1625 г. свидетельствует, что царя не устраивало сложившееся в Астрахани положение, когда юртовские татары и ногайцы приезжали в город большими группами (по 50–60 человек) и задерживались в нем у местных жителей больше суток, «и пьют и едят с ними вместе заодно» (1, с. 212).

Наказ 1628–1629 г. предусматривал ситуацию, когда к астраханским воеводам могли обратиться местные служилые татары с просьбой разрешить им сделать набег на «Крымскую сторону, воевать Большого Нагаю и Казыева улусу мурз и Татар, которые ныне кочуют на Крымской стороне, а Государю не послушны, и для лошадиного и всякого животного отгону». В этом случае воеводы должны были удерживать астраханских служилых мурз и татар от таких действий, ссылаясь на отсутствие на то царского указа, а когда царь пошлет из Астрахани «ратных людей» войной на тех мурз Большого Нагая и Казыева улуса и у них «у Нагайских мурз и у Юртовских Татар и у Едисанов и у Едичков та война в те поры не уйдет» (1, с. 257).

Большое внимание уделялось в наказах поддержанию мирных отношений между разными группами тюркской знати в окрестностях Астрахани. Воеводам князю Ф. Куракину и И. Коробьину поставили задачу, чтобы ногайцы и джетисанцы между собою не ссорились и «старых своих недружеб никто никому не мстили, и задоров не чинили и войны не вчинали и были в совете, а Государю меж их война не надобна, а хочет Государь всех их держати в своем царьском жалованье, смотря по их правде и службе» (1, с. 258). Юртовских татар наряду со стрельцами разрешалось привлекать для борьбы с воровскими казаками, грабившими торговцев на Волге, «смотря по людям и по вестям по сколку человек пригоже» (1, с. 262). За службу мурзам и табунным головам полагалось царское жалованье, которое астраханские воеводы должны были выдавать им, «примеряясь к прежним их окладам, как о том писано в сметном списке» (4, с. 28).

С принятием Соборного уложения 1649 г. получили законодательное регулирование вопросы, связанные с взаимоотношениями с тюркскими подданными русского царя. В частности, разрешались их покупка и последующее крещение. Эти аспекты нашли отражение и в поздних наказах астраханским воеводам. Так, в наказе 1700 г. отмечалось, что по Соборному уложению «велено в Астрахани Татар и Татарченков мужескаго и женскаго пола покупать всяким людям, опричь Бояр и Воеводам, и всяких приказных людей». Воеводы должны были вести учет таким сделкам: «тех купленных Татар записывать в книги, в рожу и в приметы, и с книг тем людям, кто их к записке приведет, давать выписки за Дьячьею приписью». Кража и насильственное присвоение в Астрахани татар были строго запрещены. Если татары изъявляли желание принять православную веру и «Великому Государю служить, или в жилецких и в посадских людях» быть, таковых воеводы должны были отсылать к астраханскому высшему духовному лицу (в 1700 г. таковым являлся митрополит). За принятие крещения татары получали вознаграждение. После этого их записывали в местный посад. В стрельцы и в солдаты новокрещеных записывать было не велено (4, с. 31).

Воеводы должны были дружелюбно относиться к тюркскими подданными царя, но «шатости в них проведывати всякими мерами тайно, чтоб им было не явно». При необходимости им разрешалось проводить расследования с применением пыток в отношении «черных людей», «а будет которое изменное дело дойдет до которого мурзы, – говорилось в наказе, – и им тех мурз велети держати по двором за крепкими приставы и за сторожи, и писать о том ко Государю ж, а до указу их не пытать» (1, с. 262).

Для непосредственного взаимодействия с юртовскими татарами в XVII в. в Астрахань назначались на определенный срок специальные должностные лица («головы»), которым давались наказы из Приказа Казанского дворца. В царской грамоте астраханским воеводам князю Д.П. Львову и М.М. Беклемишеву от 28 марта 1660 г. сообщалось, что «велено быть на нашей великого государя службе в Астрахани у юртовских Татар в головах, на Офонасьево место Вархарова, Астраханцу Федору Пущину, а переменить его Офонасья, как ему Офонасью два годы минет» (2, с. 193).

В обязанности астраханских воевод входило контролировать деятельность таких должностных лиц. Воеводам П. Головину и А. Зубову (1625 г.), например, предписано было «над головами стрелецкими и над Татарскими и над приказными людьми смотрити, чтоб они Астраханским Руским людем и Юртовским Татаром и Едисаном налогов и тесноты никакие не делали, а делали б всякие Государевы дела вправду, по Государеву указу» (1, с. 211).

Наряду с наказом голова у юртовских татар получал именные списки табунных голов и татар, их жен и детей, а также «имянные росписи» находящимся у них «полоненникам». Причем, если в 1661 г. в числе таких пленных указывались только «арапы», немцы и литовцы, то в 1677 г. к их перечень расширился за счет турок, калмыков и «иных вер людей», что говорит о расширении географии военных походов юртовцев, в результате которых они пополняли состав своих пленных. В распоряжении данного головы выделялись «для всякого береженья» целовальники («сколько человек пригоже»), а на зимний период, когда юртовские татары возвращались из летнего кочевья в свои юрты, назначенному русскими властями голове придавался в помощь отряд стрельцов (2, с. 193; 3, с. 270).

Центральным курсом поведения головы, назначенного к юртовцам, было создание им комфортных условий проживания у Астрахани и всемерная защита их интересов, «чтоб им повадно было братью свою и детей и племянников из Нагай и из иных государств в юрты призывати» (2, с. 257; 3, с. 270). В повседневной деятельности назначенный к юртовским татарам голова должен был контролировать их поведение и регулировать вопросы их социально-экономического взаимодействия с русским населением и другими жителями Астрахани. Так, в наказе И.В. Первому, назначенному в октябре 1661 г. головой над ногайскими, джетисанскими («едисанскими») и юртовскими татарами предписывалось вести постоянный учет подведомственного ему тюркского населения: «А которые Татаровя учнут приезжать в юрты на житье из Большого и из Малого Нагаев, и из Казыева улусу, и из Калмык: и ему Ивану про тех Татар сказывати и объявляти в приказной полате боярину и воеводам князю Григорью Сунчалеевичу Черкаскому с товарыщи, и тех татар приписывать в тотже имянной список, по числам, чтоб было явно, в котором годе и сколько человек в юртах Татар прибудет, и сколько у них жон и детей и братей и племянников» (2, с. 254). Аналогичным образом головам приказывалось следить за тем, чтобы юртовцы не убегали в другие государства или к калмыкам (3, с. 268). Обо всех фактах побегов им должны были сообщать табунные головы, а они обязаны были доносить астраханским воеводам. Также внимательно головы должны были отслеживать факты приезда к юртовцам гостей из Большого и Малого Нагая, из Крыма, Азова и других «земель», о которых следовало докладывать местным воеводам. Восточным купцам вход в татарские юрты был запрещен. При этом самим юртовцам не возбранялось выезжать с разрешения астраханских властей по торговым делам за пределы своих поселений (3, с. 268–269).

В обязанности этих голов входило контролировать, чтобы во взаимоотношениях юртовских татар и других жителей «боев и грабежов и никакого насильства не было», чтобы юртовцы торговали только на Татарском базаре у Мочаговских ворот Астрахани, а все расчеты с ними осуществлялись честно («по прямой цене»), «а кто чем Юртовского Татарина изобидит: и ему Ивану сказывать потому ж боярину и воеводам» (2, с. 255). Помимо этого в наказе сотнику казанских стрельцов Г.Б. Зизееву говорилось, чтобы он пресекал в татарских юртах продажу русским людям вина (браги), не допускал их вовлечения в азартные игры с татарами (практиковались игры в зернь и в карты). Нарушителей этих правил следовало доставлять к воеводам (3, с. 269).

Помимо этого, в функции данного головы входила разведывательная деятельность. И.В. Первой должен был тайно выведывать в юртах среди местных жителей и приезжающих туда ногайцев и джетисанцев «всяких вестей про Турского царя, и про Крымского хана и про Бухарского, и про Большой Нагай, и про Казыев улус, нет ли в ком какие шатости или какого дурного умышления?» (2, с. 256). Наказ Г.Б. Зизееву конкретизировал данную задачу – он должен был не только собирать среди юртовцев информацию об обстановке в соседних странах и народах, но и выведывать «нет ли от них к юртовским мурзам и к табунным головам и к черным Татаром каких присылок и присыльных листов, и у юртовских мурз и у табунных голов и у юртовских Татар нет ли с ними каких ссылок и соединения». То же относилось и к возможным контактам юртовцев с калмыками (3, с. 270.). Г.Б. Зизееву вменили также в обязанность не только вести учет «полоненников» у юртовцев из числа турок, немцев, литовцев и калмыков, но и выискивать находящихся у них в неволе русских «крещеных» людей, взятых в плен или купленных юртовцами. Таких крещеных невольников голова должен был приводить к астраханским воеводам (3, с. 270).

Таким образом, наказы направлявшимся на службу в Астрахань воеводам, а также другим должностным лицам, следует признать важным источником по истории тюркского служилого населения Нижнего Поволжья. Они свидетельствуют, что астраханские юртовские татары находились под бдительным надзором местных властей, которые обязаны были отстаивать их социально-экономические интересы и не допускать произвола и насилия в отношении юртовцев. Взвешенная политика в отношении астраханских юртовских татар, проводимая с подачи центральных властей местными воеводами, должна была способствовать удержанию юртовцев в орбите политики русского государства и росту числа тюркских подданных в Нижнем Поволжье за счет присоединения к ним ногайцев, рассеянных по предкавказью, причерноморью и калмыцким улусам. При этом сами юртовцы представляются достаточно активной группой населения Нижнего Поволжья. Они активно участвовали в войнах Московского государства. По составу их пленных можно судить о том, против каких противников выпало сражаться астраханским юртовским татарам в XVII â. Между разными группами тюркского служилого населения могли происходить серьезные конфликты, которые астраханским властям приходилось пресекать. При этом юртовцы широко контактировали с жителями Астрахани, поддерживали связи с соседними народами. Воеводы пользовались этим, чтобы получать ценную информацию об обстановке на приграничных территориях.

Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта проведения научных исследований «Астраханские юртовские татары в орбите внутренней и внешней политики России в XVII–XVIII вв.», проект № 14-01-00054/14.

Литература:

1. Акты исторические, собранные и изданные археографическою коммиссиею. Т. 3. СПб.,1841.

2. Дополнения к актам историческим, собранныя и изданныя археографическою коммиссиею. Т. 4. СПб., 1851.

3. Дополнения к актам историческим, собранныя и изданныя археографическою коммиссиею. Т. 7. СПб., 1859.

4. Полное собрание законов Российской империи. Т. IV. СПб., 1830.

5. Куц О.Ю. Татары на казачьем Дону // Исследования по истории средневековой Руси. Сб. статей, посвященный 80-летию Ю.Г. Алексеева. М.; СПб., 2006. С. 398–414.

6. Новосельский А.А. Исследования по истории эпохи феодализма. Научное наследие. М.: Наука, 1994.

7. Тепкеев В.Т. Калмыки в Северном Прикаспии во второй трети XVII века. Элиста: ЗАОр «НПП «Джангар», 2012.

8. Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2002.