СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

ИЗУЧЕНИЯ ТЮРКИЗМОВ ВОСТОЧНО- И ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИХ ЯЗЫКОВ

Кожамбердина Раушан Давлетхановна, к.ф.н., доцент

Казахстанский инженерно-педагогический университет Дружбы народов, социально-филологический факультет, кафедра иностранной филологии

Большая часть этнонимов, сохраненная в топонимах, явилась  основным материалом для лингвоисторических исследований. В некоторых случаях исторические топонимы являются единственными и более достоверными источниками названий народов или племен, т.е. этнонимов. В новое время в связи с идеологизацией всех сфер жизни власти старались стереть с географических карт прежние устоявшиеся топонимы, которые напоминали о народах, населявших когда-то ту или иную местность. В период царской колонизации и в советский период «освоения целинных земель» (в смысле «ничейных»)  новые власти старались ввести официально новые геоназвания. Многие этнонимы кельтских и германских племен древнего периода восстановлены историками и лингвистами по отдельным письменным надписям, по средневековым хроникам (хотя многие историки и лингвисты относятся к ним со многими оговорками и осторожностью, что совершенно оправдано). Так, названия кельтских, древнегерманских племен дали  названия королевствам, государствам. Хотя выведение этнонимов по топонимам должно подтверждаться письменными источниками (древнеримских, древнегреческих  историков, средневековых хронистов и др. памятниками письменности), так как этноним может быть дан пришлым (суперстратным) народом. Большая часть этнонимов используется в научной литературе условно, причем в исторической литературе названия народов или племен «привязываются» к определенной исторической эпохе, территории, культуре. Так, например, вся территория «на север от Пиренеев, Альп и их восточных разветвлений на север от Балкан, вообще по ту сторону гор, которые на крайнем западе у Атлантического океана начинается и тянется до Черного моря – все это для римлян (конца 2-го начала 1-го вв. до н.э.) так называемый варварский мир. Когда в 183г. до н.э. галльские толпы попытались осесть в северо-восточной части Италии, римское правительство им отказало» (1).  Кельтам было запрещено переступать Альпы. В 125 г. до н.э., в то время, когда  аллоборги и арверны (южные племена кельтов между Роной и Альпами) бьются с римлянами, эдуи приняли сторону римлян.

Этноним “германцы”, по О.Егеру, получили от галлов и римлян, которых они напугали своими криками, когда шли в атаку (“германцы” с галльского “ревущие, кричащие”) (2). Сравните, боевым кличем сопровождались атаки кочевых тюркских и монгольских воинов. Позже – крик «ура» у русских, у литовцев – «вирай», кипчаков, киргизов, татар и др. тюркских и монгольских народов воинский клич – «уран». М.Фасмер связывает с верхненемецким   hurra”. Можно было пройти мимо этого звукового сходства слов, являющихся боевым возгласом, возможно, встречающийся и у  других народов, если бы не тот факт, что у этих восклицаний сходство также и функциональное и семантическое. Поскольку даже для тюркских народов боевые возгласы стали историзмами, то основанием для сопоставления с германскими боевыми возгласами явилось исследование историками-этнографами традиций тюркоязычных и монголоязычных народов. Боевые возгласы характерны только для героических эпосов, в бытовых и лирических преданиях и легендах они не встречаются.

Исследователи традиций и обрядов народов Южной Сибири отмечают, что «с названиями родов, с представлениями о доблести предков, родовых символах, почитаемых местах связаны боевые кличи-ураны. Они долее всего сохранились у тюркоязычных народов, являясь звуковыми метками родов» (3). У якутов «уруй», соотносился с почитанием  родового (или союза родов) божества предков Аи-Тоёна, этот возглас употреблялся во время молитв, священодействий, боевых сражений. Традиция вербализации звуковых знаков рода была утрачена многими народами в 19в. У хакасов возглас «хурай!» сохранился в героических эпосах о богатырях, объясняют забытое слово только приблизительным общим значением «да поможет», «да сохранит»; шаманы повторяют этот возглас при изгнании злых духов; женщины успокаивают маленьких детей, если они вздрогнут или заплачут, со словами «хурай, хурай» и рукой по головке ребенка кружат. (3, там же.). Утрата прямого значения слова связана, видимо, с последствиями табуирования: из употребления уходят запрещенные слова (имена знаменитых предков заменяли другим словом, чтобы уберечь от воздействия злых сил, чтобы имя не узнали враги). Магическому значению слов в древности придавали большое значение, при помощи слов пытались воздействовать на силы окружающей действительности. Поэтому тайное имя заменилось многозначным словом-возгласом, использование слова в определенной ситуации – обращение к предкам в особо важные моменты – является оправданным и логичным. В мировых религиях и культах имя бога заменялось множеством эпитетов. Например: «В мусульманской религии Аллах имеет 99 эпитетов, которые отражают представления верующих о Всевышнем.(4). Римская империя не могла бы расшириться только за счет внутренних военных сил. Завоевания, если верить историческим материалам, происходили странным образом. Цезарь, благодаря которому расширялись границы империи, не имел права переступать Рубикон (пограничная река, до 42-49 гг. до н.э. отделяющая Италию от Цизальпийской Галии, захваченной римлянами). Он один из первых полководцев непосредственно столкнувшийся с германцами, оценил их чувство собственного достоинства, с которым они держались, знание воинской стратегии, преданность,  честность. Поэтому римскими полководцами решено  было более прагматичнее взять их на службу, чем воевать с ними. Германцы приняли язык римлян, их образ жизни, развились торговые отношения. В дальнейшем германские племена получали от римлян земли за службу, и хотя нет прямых указаний на германские племена, но по обычаям, описанным в истории римского государства начала веков н.э., в составе курульных эдилов (совета старейшин) Рима были представители племен римских провинций.

В пределах римской империи германские племена активно контактируют не только между собой, с кельтами континентальными и островными (территории современной Англии, Ирландии), а позднее с «новыми» тюркоязычными (гунны, авары, булгары) и ираноязычными (аланы, сарматы) кочевниками. Смоделировать языковые ситуации (языки общения между племенами, племенные диалекты и т.п.) того далекого времени не представляется возможным (памятники письменности отражают незначительную часть слов из языков множества племен). С другой стороны, активные контакты и перемещения могут косвенно указать на близость языков, и, возможно, даже предположить, что шла не романизация, а германизация. Сравните факты более позднего времени: норманнское нашествие изменило язык колоний. Хотя нормандцы сами являются северными германцами. То есть изменился не язык латыни и романских языков, из-за дивергентных процессов, редких контактов континентальных и островных германцев произошли изменения в языке, усилились диалектные различия, возможно, в фонетической, словообразовательной  и грамматической системах, но основное лексическое ядро осталось прежним.

О.Шпенглер (5), И.Г.Добродомов (6) употребляют словосочетание «бродячие слова», «слова кочующие», «слова-бродяги» (слова, которые можно встретить во всех языках, В.Н.Ярцева называет их «аморфной частью языка»), но точного определения, какие группы слов или отдельные слова входят под эти так называемые определения, пока не дано. С другой стороны, владение двумя и более языками в многоязычной языковой ситуации накладывает отпечаток на изменения внутри языков благодаря взаимовлияниям (проблема дву- и полиязычия). «…Владеющие двумя языками индивидуумы или вносят в родной язык слова, заимствованные из чужого языка, или же смешивают формы речи и склонения и спряжения. Так, выходцы из Пфальца (современная Западная Германия) и Пенсильвании снабжают в простонародном диалекте английские слова немецкими формами склонения и спряжения; таким же путем перешла, несомненно, впервые турецкая гармония гласных (сингармонизм) в румынский язык через посредство румын, владевших обоими языками. Если мы назовем этот процесс подражанием, то придется сказать, что говорящий подражает самому себе. Но так как ясно, что подобное перенесение форм из одного языка в другой совершается бессознательно, то весь этот процесс вообще не имеет ничего общего с подражанием; суть дела здесь, как и во многих других явлениях языка, в одном из процессов психофизической ассимиляции.» (7). Основатель экспериментальной психологии, В.Вундт считал, что дифференциация языка на диалекты связана тесным образом с делением племен на меньшие группы и в дальнейшем – с переселением племен. Орда вместе живущих людей имеет общий язык, с увеличением численности орда распадается и ищет новые места для расселения и жизненное пространство, «языки и диалекты современных культурных народов выделились когда-то, в общем, аналогично (отделениям и расселениям австралийских и американских племен).» (7, с102-103). По В.Вундту, процесс разделения племен и языков аналогичен, потому отделившиеся племена, позднее превратившиеся в отдельные этносы – явления позднейшего времени, и в основе должны содержать общие языковые и этнокультурные черты. Осевшие в Галлии кельты, затем германцы, возможно, в древнейший период имели одни корни, почему даже историки начала нашей эры иногда их смешивали. Поэтому и «завоевания» римских территорий, где большая часть населения отличалась столь примечательными военными свойствами и выносливостью, и по численности превосходившая римлян, шли скорее на основе взаимных договоров. Очень скоро римляне доверили и охрану границы (бурги) и собственную безопасность своим «заклятым врагам-варварам», такая традиционная версия историков почему-то никого не смущает. Отчеты, наблюдения  римских полководцев и историков, отражают образ жизни германцев, когда они только пришли на новые земли, и то, как они себя ведут до и после гуннских «завоеваний». 

Основными занятиями древних германцев оставались скотоводство и охота. Некоторые германские племена занимались земледелием. На большей части европейской территории римской империи, в том числе и островных территорий современной Англии древние историки отмечают все особенности традиций и быта кочевников. На новой родине они долгое время сохраняли древние обычаи, традиции, даже добровольное и повсеместное принятие христианства было лишь внешним, христианские летописцы записывали то, что хотели видеть. По мнению религиоведов, распространение в средние века  различных сект, “еретические идеи”, которых находили все больше сочувствующих,  скорее всего реакция на давление официальной религии, синтез ее с   древними верованиями предков кельтов, германцев, “тюрков новой волны кочевников” – гуннов (историки не пишут о том, что они возвратились снова в степи, чтобы вернуться на родину, косвенно это означает, что они растворились в привычной среде европейских кочевников на новой родине).

Литература:

1.  Кожамбердина Р.Д. Сравнительно-историческое исследование языков: ареальные и лингвогенетические аспекты. Шымкент, 2003.
2.  Егер О. Всемирная история в 4-х тт.; кн. 5 «Италия и Запад»/Пер. с нем., дополн., редакция П.К.Полевого./СПб,1904./Переизд.-М.:АСТ,2000.-С.542, 735.
3.  Сагадаев А.М., Октябрьская И.В. Традиционное имровоззрение тюрков Южной Сибири. Знак и ритуал./Новосибирск:Наука СО,1990-С.21; Потапов Л.П. Охотничьи поверья и обряды у алтайских турков./Культура и письменность Востока.-Баку,1929.-Кн.5.-С.128.

4.  Рустемов Л.З.Слово о слове. Заметки об арабо-иранских заимствованиях в казахском языке./Алма-Ата: «Рауан»,1991.-С.15.

5.  Шпенглер О. Закат Европы.М., 2002. -С.152 и след.

6.  Добродомов И.Г. О тюркизмах русского языка. Ж. «Русская речь», 1971, №1, с.129-137; ж. «Советская тюркология», 1976, №6,с.26.
7.  Вундт В. Проблемы психологии народов.-СПб.: «Питер»,2001.-С.112.