К.филос.н. Рухтин А.А.

Волгоградский государственный медицинский университет, Россия

Социокультурный подход к анализу правовой жизни общества

Социокультурный подход является сегодня одной из наиболее распространенных познавательных ориентаций в обществознании. В научной литературе существует множество работ, авторы которых рассматривают его становление и развитие. Среди них можно выделить труды В.М. Межуева, В.С. Библера, М.С. Кагана, В.С. Степина, П. Сорокина, А.С. Ахиезера, Н.И. Лапина, Л.Г. Ионина и др.

В 60-х гг. XX столетия развитие теории и эмпирических исследований культуры привело философов к осознанию особой роли культурных факторов в социальной жизни. Одновременно с этим распространяется деятельностный подход к культуре, содержание которого окажет заметное влияние на социокультурную парадигму. Суть социокультурного подхода в свое время отчетливо выразил П. Сорокин в книге «Общество, культура и личность: их структуры и динамика» (1947). Проводя строгий анализ родовой структуры социокультурных явлений, он подытоживает результаты анализа в емкой формуле: «Личность, общество и культура как неразрывная триада». П. Сорокин далее поясняет: «Структура социокультурного взаимодействия... имеет три аспекта, неотделимых друг от друга: 1) личность как субъект взаимодействия; 2) общество как совокупность взаимодействующих индивидов с его социокультурными отношениями и процессами и 3) культура как совокупность значений, ценностей и норм, которыми владеют взаимодействующие лица, и совокупность носителей, которые объективируют, социализируют и раскрывают эти значения. Ни один из членов этой неразделимой триады (личность, общество и культура) не может существовать без двух других» [19, с. 218]. Здесь мы видим формулу социокультурного подхода, на основе которой современные исследователи разрабатывают социокультурную парадигму обществознания.

Работы А.С. Ахиезера и Н.И. Лапина дают целостное представление о сущности и специфике социокультурного подхода [2, 12]. Одним из ее проявлений выступает универсализм, позволяющий обозреть и культурные, и политические, и хозяйственные, и прочие элементы общественного целого. Подобный универсализм, с его склонностью к нормативизму мог бы провоцировать абстрактность схем и догматизм выводов, если бы они не балансировались постоянно присутствующей ориентацией на анализ живой человеческой деятельности, индивидуальной и социальной активности. Логика этой ориентации исходит из принципиального плюрализма социального бытия, воплощенного во множественности и неисчерпаемости коммуникативных ситуаций, требующих постоянной адаптации исходных принципов и универсалий, их нетрадиционного применения.

По мнению А.С. Ахиезера, социокультурная теория и методология исследования человека и общества нацеливают познание на исследование перехода между социальными отношениями и культурой, их взаимопроникновения. В этом смысле культура для человека служит программой деятельности. Специфика социокультурной методологии, по А.С. Ахиезеру, заключается в том, что ее предметом является не только культура, но и целостная деятельность. Изменения, прежде всего в культуре, в соответствующих культурных программах меняют содержание деятельности. «Культура… играла роль организованного накопленного опыта воспроизводственной деятельности человека… Культура… всегда есть программа деятельности субъекта, программа следования накопленному опыту. Поэтому утрата субъектом важных аспектов накопленной культуры угрожает возможности воспроизводственной деятельности» [3, с. 30]. С другой стороны, овладение потенциалом культуры позволяет субъекту качественно изменять общество, преобразовывать его структуру и институты или наоборот, опираясь на новые социальные формы, трансформировать культурные образцы. В обоих случаях речь идет о способности субъекта преодолевать эту «сферу между» [см.: 3, 29-45].

Развивая положения А.С. Ахиезера относительно социокультурного подхода Н.И. Лапин видит его сущность в рассмотрении общества как единства культуры и социальности [13, с. 3-5]. Опираясь на позицию П. Сорокина, автор развивает положение об интеграции данным подходом трех измерений человеческого бытия (человека в его соотношении с обществом, характера культуры, типа социальности) именно как фундаментальных, каждое из которых не сводится к другим и не выводится из них, но при этом все они взаимосвязаны и влияют друг на друга как важнейшие составляющие человеческих общностей. Многомерность человека и истории получает здесь воплощение именно в этой методологической интеграции. «Опираясь на этот фундаментальный синтез, будем понимать под культурой совокупность способов и результатов деятельности человека (материальных и духовных: идеи, ценности, нормы, образцы и др.), а под социальностью – совокупность отношений каждого человека или иного социального субъекта с другими субъектами: экономических, социальных, идеологических, политических отношений, формируемых в процессах деятельности» [13, с. 4].

Специфика социокультурного подхода выражается также и в том, что он имеет многомерный характер, объединяя в единое целое, например, цивилизационный и формационный подходы, историософское и социологическое рассмотрение общества, или же другие общеметодологические подходы. Если цивилизационный подход, как наиболее масштабный, схватывает устойчивые компоненты человеческой истории (антропологические, этнические, культурные), а формационный подход концентрирует внимание на более изменчивых (социальных, личностных) структурах, то социокультурный подход выясняет сопряжение устойчивого и изменчивого (личности и общества, культуры и социальности). Последний, либо сочетаясь почти со всеми указанными подходами, либо существенно их дополняя, позволяет, как отмечают сами представители социокультурного подхода, принимать во внимание «всю сложность и реалистическое многоцветье палитры социальной жизни» [12, с. 18], исследовать общество (или различные его сферы в частности) как противоречивое единство, «содержащее сложные напряжения отношения личности, групп и общества во всех возможных их комбинациях и взаимосвязях» [2, с. 32].

Социокультурная традиция анализа, включая в себя основные характеристики цивилизационной (коммуникативной) парадигмы, оперирует определенной моделью общества, которая понимается как социокультурная система, возникающая и изменяющаяся в результате действий и взаимодействий людей. Учитывая, что коммуникативное видение общества базируется на принципах деятельности и системности, на использовании диалектики межсубъектного взаимодействия и герменевтических идей для моделирования социального диалога, социокультурный подход имеет возможность при исследовании общества (политики, экономики, права) фокусироваться на глубинных, сущностных проявлениях социальности. А это, в свою очередь, предполагает также опору мышления на генерализующие методы, на синтез данных исторических, экономических, юридических наук, психологии, социальной антропологии, культурологии и социологии, позволяющий сформировать представление об инвариантах индивидуальной и социальной деятельности, природы человека и общества.

Культура, выступая в качестве специфического способа деятельности, организует разнообразные сферы деятельности: она программирует деятельность субъектов, определяет мотивы, цели, приоритеты, деятельности, а также через закрепление норм и правил формирует технологии деятельности. При социокультурном подходе в центре внимания исследователя находится человек активный (homo activus), – многомерное био-социо-культурное существо и субъект действия, его нравственность, составляющая важнейший элемент любой культуры. Тем самым предпринимается попытка выявить сущностные ценностные и этические характеристики социальных субъектов, определяемые культурным долговременным контекстом, поскольку культура пронизывает все без исключения состояния общественной жизни. Обнаруживается различие в интерпретации ценностных и этических норм, что указывает на разнообразие социальных субъектов, формирующих различные социокультурные сегменты общества. Поэтому социокультурный подход фиксирует сложность, культурную мозаичность современного общества. По природе своей культура хоть и целостна, но не является монолитным образованием. Она многообразна, мозаична, состоит из различных компонентов и субкультурных составляющих. Общество, в свою очередь, также многообразно, состоит из разнообразных сфер жизнедеятельности. Поэтому, на основе социокультурной традиции исследования, мы можем говорить о существовании таких явлений как культура труда, хозяйственная (или экономическая) культура, культура управления, политическая культура и, конечно же, о правовой культуре.

Рассмотрим реализацию социокультурной методологии при анализе правовой жизни. Для этого проанализируем различные подходы к определению понятия «правовая культура» для оценки его эвристического потенциала и возможностей исследовательского применения. Определим, обладает ли данное понятие интегративной характеристикой. В правоведении, как мы полагаем, тенденция к социокультурному анализу имеет место быть, а когнитивно-аксиологический подход не является единственным.

В научной литературе можно встретить самые разнообразные определения правовой культуры, однако среди всего этого многообразия можно выделить несколько основных методологических подходов к определению природы правовой культуры, которые выделяются исходя из критерия включенности тех или иных компонентов в систему данного феномена правовой жизни общества и выделения среди них доминирующих составляющих: ценностно-качественный, социологический, информационно-семиотический, системный и деятельностный [7].

Анализируя указанные подходы в одной из своих научных работ, Гуляихин В.Н. показывает ограниченность некоторых из них и в этом с ним трудно не согласиться [7]. Примером тому может послужить ценностно-качественный подход (С.С. Алексеев, Р.А. Ромашов, А.П. Семитко, А.Г. Тищенко, Е.Г. Шукшина), в рамках которого основной ценностной установкой правовой культуры является обеспечение баланса сил и интересов сообщества, которое стабилизирует общественные отношения и создает условия для их эволюции. Основными элементами правовой культуры представители данного подхода называют правосознание, юридическую науку, правовую деятельность, юридические акты и соответствующие материальные предметы. Сущность правовой культуры понимается через призму общего качественного состояния всех ее составляющих, в том числе и через правосознание, которое определяет опять же через качественный уровень правосознания.

Слабость данного подхода проявляется в стремлении свести все многообразие феноменов правовой культуры преимущественно к аксиологическим элементам. Без внимания, к сожалению, остается деятельностный аспект правовой культуры, а также стихийные (иррациональные) стороны правовой жизни. Культура в данном случае в очередной раз предстает как «мера культурности», или сфера должного, к которой необходимо стремиться, а не как отражение реальной сферы жизнедеятельности во всем своем многообразии.

По нашему мнению, данная позиция хорошо проиллюстрирована С.С. Алексеевым, который под «правовой культурой» как раз и понимает «общее состояние «юридических дел» в обществе, т.е. состояние законодательства, положения и работы суда, всех правоохранительных органов, правосознания всего населения страны, выражающее уровень развития права и правосознания, их место в жизни общества, усвоение правовых ценностей, их реализацию на практике, осуществление требования верховенства права» [1, с. 60]. Хотя одним из показателей правовой культуры для автора является правовая воспитанность каждого человека, т.е. надлежащий, высокий уровень правосознания, сама она – явление более широкое и емкое, чем просто надлежащий уровень правосознания: «главное в правовой культуре – высокое развитие всей правовой системы, достойное место права в жизни общества, осуществление его верховенства и соответствующее этому положение дел во всем «юридическом хозяйстве» страны (подготовка и статус юридических кадров, роль юридических служб во всех подразделениях государственной системы, положение адвокатуры, развитость научных учреждений по вопросам права, уровень правового образования и т.д.)» [1, c. 61]. В центре внимания С.С. Алексеева оказывается правовая реальность, действительная жизнь права во всем ее многообразии. В то же время, исследователь смотрит на эту реальность прескриптивно – предписывая ей соответствие нормам и идеалам. К тому же такие характеристики правовой реальности как «высокое развитие», «достойное место», «развитость», достаточно субъективны. Тем не менее, в позиции С.С. Алексеева содержится возможность отойти от аксиологического подхода к правовой культуре.

Сходная двойственность позиции наблюдается и у авторов «Общей теории права и государства», где категория «правовая культура» используется для характеристики всей правовой надстройки, всей правовой системы страны, но под определенным углом зрения. С одной стороны, правовая культура всегда предполагает оценку качества правовой жизни того или иного общества, с другой – сравнение его с наиболее развитыми правовыми образцами, идеалами и ценностями. Это качество выражается, по мысли авторов, в достигнутом уровне развития правовой деятельности, юридических актов, правосознания и в целом в уровне правового развития субъекта (человека, различных групп, всего населения), а также степени гарантированности государством и гражданским обществом свобод и прав человека [15, с. 251]. Таким образом, перед нами попытка оценить состояние существующих правовых институтов и отношений, степень эффективности (функциональности) правовой системы по отношению к общественной жизни. Данная «степень» может соотноситься как с ценностным идеалом, на который необходимо равняться, так и с реальными потребностями жизни, существующими традициями поведения. Как и в позиции С.С. Алексеева, здесь два разных направления возможного анализа.

Тем не менее, на сегодняшний день наиболее популярной в сообществе правоведов остается аксиологически ориентированная позиция А.В. Малько, которая также выдержана в русле представленного подхода. Для него правовая культура обозначает лишь совершенное, положительное в правовом бытии, «выступает составной частью категории «правовая жизнь», включающей в себя как совершенные, так и не совершенные, как положительные, так и отрицательные правовые явления и процессы» [14, с. 41].

В контексте социологического подхода отечественные исследователи (О.Ю. Казурова, А.К. Куликова) объясняют природу правовой культуры, исходя из методологических наработок социологической науки [11]. Правовая культура представлена ими в двух аспектах: во-первых, как характеристика уровня развития правовых явлений на определенном этапе развития общества, во-вторых, как качественная характеристика восприятия права и правового поведения отдельной личности. Данный подход интересен нам своим вниманием к субъективной стороне правовой жизни, которая во многих случаях игнорируется исследователями. Более того, без внимания не остается и цивилизационная составляющая данного подхода к трактовке культуры. Все это позволяет говорить о его близости к социокультурной парадигме, которая исходит из единства личности и общества, культуры и социальности, сочленяя в фокусе своего рассмотрения устойчивое и изменчивое в общественной жизни. Однако, несмотря на все его положительные стороны, данный подход не получает должного развития и замыкается на аксиологической интерпретации культурных феноменов. Авторы указанной позиции не выходят за рамки «качественной характеристики» права, а также ограничивают правовую культуру «уровнем развития правовых явлений».

Следует обратить внимание на наличие в научном правовом дискурсе информационно-семиотического подхода к пониманию правовой культуры.  Его особенностью является интерпретация правовой культуры, прежде всего, как синтеза всей имеющейся «правовой информации (совокупности регулятивов, ценностей и знаний в области правовой действительности), которая накапливается, сохраняется и передается в обществе с помощью создаваемых людьми знаковых систем» (Е.В. Клейменова, К.А. Моралева) [см.: 10, с. 50-56]. Мы согласны с позицией Гуляихина В.Н., который высказывает критику относительно эвристических возможностей данного подхода и обращает наше внимание на его значительную узостью в оценке столь сложного и полисистемного феномена как правовая культура. «Сводить правовую культуру лишь к совокупности правовой информации, накопленной людьми с помощью знаковой системы, означает оставлять за ее рамками ее духовную составляющую, которая является фундаментом любой культуры» [7]. Кроме того, многие регулятивы правового поведения остаются без внимания при использовании данной методологии, т.к. могут находиться в глубинном ментальном и бессознательном слое психики человека, то есть за пределами информационного поля. Авторы представленного подхода описывают правовую культуру сугубо эмпирически, редуцируя ее интерпретацию к совокупности накопленных знаний, как неких продуктов (результатов) развития правовой сферы.

Хотелось бы уделить немного внимания позиции правоведов В.И. Каминской и А.Р. Ратинова, Их подход к пониманию правовой культуры можно обозначить как системный, т.к. под правовой культурой они понимают систему овеществленных и идеальных элементов, относящихся к как сфере действия права, так и к их отражению в сознании и поведении людей [8]. Представленная авторами структура правовой культуры дает всестороннее видение данного феномена, отражает его сложное и многообразное содержание. Компонентами правовой культуры, по их мнению, являются: право, правоотношения, правосознание, правовое поведение, деятельность, правовые учреждения и институты.

Однако существует и другая позиция, трактующая содержание правовой культуры еще шире и включающая в нее не только правовые ценности, идеи и убеждения, но также навыки, стереотипы правового поведения и правовые традиции [16, с. 465]. С ее точки зрения, в рамках одного государства может существовать одновременно несколько правовых культур, охватывающих отдельные этнические, конфессиональные или иные общности. Причем применительно к общностям (обществам) высказывается мнение о несопоставимости разных видов правовой культуры, самоценности каждой из них. Данная позиция также представляет собой системное видение правовой культуры, выделяющее в ней когнитивные и поведенческие элементы, подчеркивающее ее неоднородность и мозаичность. От стремления ранжировать элементы правовой реальности по степени (мере) их культурности исследователи переходят к признанию неизбежности их равноправного сосуществования и взаимодействия. Эта позиция представляется нам более перспективной, как наиболее адекватно отражающая целостность социальной и правовой жизни.

Среди зарубежных исследователей она присутствует у Э. Бланкенбурга [4, с. 103-104], утверждающего, что правовая культура «суммирует» характерные черты правовых институтов. Эти институциональные признаки, по мнению автора, отражают степень связанности публичной администрации и частных организаций точными юридическими нормами; глубину «пронизанности» различных областей социальных отношений легалистскими ожиданиями. Помимо данных характерных признаков, которые находятся в пределах ценностно-нормативного подхода, «концепция правовой культуры охватывает также различия в поведении: уровень реальной «мобилизации» юридических норм и степень имплементации сложных правовых проблем» [4, с. 104]. В трактовке Э. Бланкенбурга структура и деятельность представителей юридических профессий, их численность, подбор и модель карьеры также образуют составные части правовой культуры. В данной точке зрения правовая культура представляет собой целостную характеристику различных сторон правовой жизни (сознание, поведение, статусы, мобильность субъектов и т.д.).

Сторонники деятельностного подхода рассматривают правовую культуру, прежде всего, как результат и способ правовой деятельности. К представителям указанного подхода можно отнести, например, Н.Л. Гранат и В.В. Панасюк, которые трактуют правовую культуру как «не только результат, но и способ деятельности, и в этом смысле духовная правовая культура понимается как образ мышления, нормы и стандарты поведения, а применительно к личности выражается в ее менталитете» [5]. Данное направление исследования правовой культуры представляется нам также наиболее перспективным, так как фиксирует не только результативную часть, куда можно включить нормы, ценности, институты, правовые акты и т.д., и динамическую составляющую в виде образцов поведения и способов деятельности, но не оставляет без внимания образцы, стили мышления (типы рациональности), которые наряду со стандартами поведения получают выражение и закрепление в менталитете.

Правовая культура является весьма сложным и изменчивым явлением общественной жизни, что затрудняет определение учеными его сущностных свойств в рамках конкретной методологии, в «прокрустово ложе» которой не укладываются все ее «живые» компоненты. Можно предположить, что широкий взгляд на содержание правовой культуры формируется в той мере, в которой исследователи отходят от «мертвого», статичного взгляда на право, обращаются к проблемам его применения, к функционированию правовых институтов и отношений. Не случайно именно в сфере социологии права можно встретить наиболее близкую модель описания правовой культуры. В.В. Касьянов и В. Н. Нечипуренко описывают правовую культуру как систему осуществленных и идеальных элементов правовой сферы, отраженных в сознании и поведении людей. Структура правовой культуры, по их мнению, включает следующие элементы: право как систему норм; правоотношения; правосознание; правовые учреждения; реализацию права; правовое поведение реальных субъектов деятельности [9, с. 125]. Правовая культура в данной трактовке включает в себя и положительные, и отрицательные устойчивые черты, наблюдаемые в сознании и поведении субъектов правового процесса. Такие устойчивые черты предстают как своеобразные матрицы правовой жизни, задающие устойчивые формы сознанию и поведению отдельных граждан, групп, институтов и общества в целом. В приведенной позиции мы видим комплексное описание правовой культуры (сознание, поведение, институты, разнонаправленные ценности), раскрывающее различные стороны правовой жизни общества. Добавить к этому описанию можно лишь указание М.Б. Смоленского на важность социально-исторической памяти, поскольку правовая культура «регулирует поведение людей, сообразуясь с социокультурными, историческими особенностями различных этносов» [18, с. 197].

Подводя итог использованию идей социокультурного подхода в правовых исследованиях, можно выделить наиболее точно фиксирующее его суть определение М.Б. Смоленского: «Правовая культура есть процесс и результат творчества человека в сфере права, характеризующийся созданием и утверждением правовых ценностей» [18, с. 198]. Позиция М.Б. Смоленского наиболее тяготеет к социокультурному описанию. Здесь присутствует и национально-историческая среда, и деятельностное начало, и правосознание, и правовые отношения, и нормативно-ценностная составляющая. Указание на ментально-духовную характеристику правовой культуры говорит также о понимании последней в качестве определенного типа рациональности. Во всем многообразии своих проявлений правовая культура характеризует правовую жизнь на разных уровнях: на уровне системы в целом (государство и общество в целом), ее подсистем (власть, правовые институты), индивида (должностные лица, отдельные личности).

Как следствие, анализ указанных подходов к определению правовой культуры позволяет выделить в них нечто общее, существенное и дать интегральное определение правовой культуры как совокупности типичных для конкретного общества образцов поведения людей (субъектов) в правовой сфере, воплощающих их ценностные представления о смысле и целях развития системы права, поддерживающих устоявшиеся нормы и традиции взаимоотношений правовой системы, общества и индивида, которая также включает формальную и неформальную, идеальную и практическую (реальную) формы существования.

Таким образом, рассмотрев опыт реализации идей социокультурного подхода к изучению правовой жизни общества можно отметить, что его возможности используются лишь в малой мере. Понятие правовой культуры часто интерпретируется в нормативно-ценностном духе, что фактически отождествляет его с профессиональным сознанием, не позволяет использовать объективные критерии описания правовой сферы жизни общества. Подобная ситуация просматривается не только в правоведении, но и в других науках об обществе (экономике, менеджменте и т.д.). Признавая факт социокультурной детерминации различных сторон конкретных сфер жизнедеятельности, ученые часто сугубо описательным путем, без теоретического обоснования, приходят к мысли о комплексном, интегративном характере культурных характеристик. В то же время, эмпирическое изучение локальных культурных сегментов обращает внимание исследователей к использованию понятий, подходов, образов (ценностно-смысловое поле, культурные матрицы, система неформальных и формальных институтов, процесс и результат человеческого творчества), приближающих к раскрытию возможностей и смысла социокультурных обобщений.

Литература:

1. Алексеев, С.С. Право. Теория. Философия. Опыт комплексного исследования [Электронный ресурс] – М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА, 1998. – 324 с.

2. Ахиезер, А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т. 1.: От прошлого к будущему. [Текст] – Новосибирск, 1997. – 804 с.

3. Ахиезер, А.С. Философские основы социокультурной теории и методологии [Текст] // Вопросы философии. – 2000. – № 9. – С. 29–45.

4. Бланкенбург, Э. Правовая культура и шансы институциональных социально-правовых инноваций [Текст] / Э. Бланкенбург // Социологические исследования. – 1997. – №7. – С. 103 – 118.

5. Гранат Н.Л., Панасюк В.В. Правосознание и правовая культура // Юрист. – 1998. – № 11/12. – С. 2-8.

6. Гуляихин В.Н. Архетипы правосознания в системе правовой культуры личности [Электронный ресурс] // NB: Вопросы права и политики, 2014. № 1. – С.54–74. URL: http://e-notabene.ru/lr/article_10486.html (Дата обращения: 20.01.2014).

7. Гуляихин В.Н. Правовая культура как объект научного исследования: методологические подходы, структура и критерии оценки [Электронный ресурс] // NB: Вопросы права и политики, 2013. № 4. – С. 135 – 158. URL: http://e-notabene.ru/lr/article_635.html (Дата обращения: 15.12.2013).

8. Каминская В.И., Ратинов А.Р. Правосознание как элемент правовой культуры [Текст] // Правовая культура и вопросы правового воспитания. – М.: Изд-во Всесоюз. ин-та по изуч. причин и разраб. мер предупреждения преступности, 1974. – С. 39-67.

9. Касьянов, В.В., Нечипуренко, В.Н. Социология права [Текст] – Ростов на / Д: Феникс, 2001. – 478 с.

10. Клейменова Е.В., Моралева К.А. Правовая культура и ее стандарты в конституциях Российской Федерации [Текст] // Правоведение. – 2003. – № 1. – С. 50-56.

11. Куликова А.В. Правовая культура в рамках социологического подхода: содержание понятия, его особенности // Вестник Нижегородского университета им.Н.И. Лобачевского. Серия Социальные науки. Выпуск 1 (5). – Н. Новгород: Изд-во ННГУ, – 2006. – С. 212-218.

12. Лапин, Н.И. Пути России: социокультурные трансформации. М., 2000 – 283 с.

13. Лапин, Н.И. Социокультурный подход и социетально-функциональные структуры [Текст] // Социологические исследования. – № 7. – 2000. – С. 3 – 12.

14. Малько, А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы. [Текст] – М.: Юристъ, 2000. – 256 с.

15. Общая теория права и государства [Текст] / Под. ред. В.В. Лазарева. – М., 1999. – 544 с.

16. Правовая культура [Текст] // Большой юридический словарь. / Под ред. А.Я. Сухарева, В.Е. Крутских. – М.: ИНФРА-М, 2002. – С. 465.

17. Смоленский, М.Б. Право и правовая культура как базовая ценность гражданского общества / М.Б. Смоленский // Журнал российского права. – 2004. – №11. – С. 73 – 80.

18. Смоленский, М.Б. Правовая культура, личность и гражданское общество в России: формула взаимообусловленности [Текст] // Известия высших учебных заведений. Правоведение. – 2003. – №1. – С. 197 – 204.

19. Сорокин, П. Человек, цивилизация, общество. [Текст] / П. Сорокин. – М., 1992.